Закон количества денег в обращении

На первый взгляд, оснований для научных дискуссий в рамках закона количества денег в обращении нет. Его постулаты считаются достаточно хорошо исследованными; более того – ему полностью соответствуют методики расчёта и статистического учёта денежных агрегатов М1, М2, М3 и М4. Но если рассматривать действие данного закона, не ограничиваясь подсчётом количества денег по указанным агрегатам, а внимательно посмотреть куда уходят деньги, изымаемые из оборота в различные фонды, и каким образом они возвращаются оттуда, то открывается совершенно новая картина с довольно широким полем для исследований.

Исторически, возрастание количества денег в казне позволяло более успешно вести захватнические войны и защищать собственные границы от агрессивных соседей, у ростовщиков привело к образованию банков, конкуренция между банками вела к росту активов наиболее успешных и уходу с рынка слабых банков, что породило стратегию концентрации денежных активов в ограниченном числе банковских учреждений.

Как правило, представления о том или ином экономическом законе возникают на основе изучения готовых научных положений, содержащихся в трудах классиков и, далее, в учебниках и учебных пособиях идёт доступное и убедительное изложение и усвоение знаний по экономике. Это важно и, вне всякого сомнения, многими учёными внесён значительный вклад в систематизацию научного знания и доступность его изложения для разных категорий пользователей. Но подобный путь обобщения фиксирует лишь последовательный прирост знания, а что касается закона количества денег в обращении, то представление его действия будет неполным без анализа того, насколько теоретически обоснована практика изъятия денег из обращения и перевода во внебюджетные фонды, а также фонды, имеющие сберегательно-страховое назначение (пенсионный фонд, фонд обязательного медицинского страхования, дорожный фонд, фонд капитального ремонта и т.п.).

Закон количества денег в обращении впервые сформулировал Адам Смит: «количество денег, какое может быть ежегодно в употреблении в какой-либо стране, должно определяться стоимостью потребительных благ, обращающихся в ней в течение года» [45, с.18-19]. Карл Маркс сформулировал это наблюдение уже более определённо: «Количество средств обращения определяется суммой цен обращающихся товаров и средней скоростью обращения денег» [с.129]. И наконец Ирвинг Фишер предложил ряд уравнений для подсчёта количества денег в обращении для различных случаев [50], чем положил начало бурных споров в научной среде, которые не утихают до сих пор. Впрочем, излишняя увлечённость уточнением, обоснованием и поиском новых формул имела тот побочный эффект, что учёные и политики практически не уделяли внимания исследованию процессов того, как деньги оседают во всяких фондах и прекращают своё обращение в реальной экономике, а потом вновь вовлекаются в оборот. Но белое пятно в науке, как правило, белое лишь для фундаментальных обоснований, а потому неолибералы могут безапелляционно представлять изъятие денег из оборота и их накопление в разнообразных резервных фондах экономически рациональным, оправданным и почти само собой разумеющимся регуляционным и эффективным механизмом преодоления кризисных явлений.

Начиная с древности и, особенно, в средние века, наличие казны как денежного фонда и права суверена эмитировать деньги позволяло содержать двор и войско, вести войны и строить оборонительные сооружения, возводить храмы, дороги и иные общественные объекты. Добавим, что в это же время значительное количество денег находилось в сундуках и кошельках знати, купцов, ростовщиков, чиновников, у крестьян и ремесленников, т.е. в заданный момент времени всегда были денежные средства, не находящиеся непосредственно в обороте. Такого рода сбережения, образуемые путём изъятия денег из оборота, получили название сокровищ. Но когда возникала потребность увеличивать объёмы ремесленного производства и купеческого товарооборота, они покидали сундуки и вводились в оборот, т.е., они имели все признаки фондов запасного назначения.

Приводило ли такое колебание количества денег в обращении к серьёзным кризисам? Нет. Если частный товаропроизводитель, в силу внутренних или внешних причин, решает приберечь вырученные деньги для будущих периодов жизнедеятельности или последующих операций своего ремесла, то это будет всего лишь частный случай. Например, портной, получив деньги за пошитый сюртук, не покупает сапоги у сапожника, тот стулья у мебельщика, мебельщик гвозди у кузнеца, и т.д.; следовательно, часть товаров остаётся непроданной. Хотя образование на обоих полюсах товарно-денежного оборота некоего избытка тормозило развитие производства и замедляло денежный оборот, этим он не прерывался, потому что в оборот вводились сбережённые в форме сокровищ деньги других участников обмена. Так оно и было - несовершенство денежного обращения и его влияние на торможение экономики в части масштабов рассогласования производства и потребления до начала промышленной революции конца XVIII века были незначительными и именно поэтому тогда не наблюдалось никаких бумов и депрессий.

Со второй половины XVIII века кризисы стали регулярными и нередко крайне разрушительными. Что же произошло, почему ситуация резко изменилась? А изменился сам денежный оборот за счёт того, что банковская сфера преодолела чисто количественную ограниченность сбережения в сундуках знати и у ростовщиков, и стала настолько развитой и мощной, что в банках стала концентрироваться бóльшая часть денег. А дополнительное изъятие денег из оборота с помощью ссудного процентасогласнозакона концентрации денег превратилось в мощнейший инструмент накопления капитала в банковской сфере. Это и есть главная причина создания кризисной ситуации в экономике: если оборотные деньги покидают рыночное поле и оседают в банках, то наступает момент, когда у населения и предпринимателей образуется острая нехватка денег вследствие задолженности перед банками. Отсутствие у них денег понижает спрос, затоваривание рынка ведёт к сокращению производства, капиталист не может платить заработную плату наёмным работникам, а это снова отрицательно влияет на спрос, и, главное, затрудняют возврат кредитов банкам, в результате чего слабые банки терпят банкротство. Почему так происходит? Давайте разберёмся.

На начальном этапе развития капитализма ростовщический капитал направлялся в сторону производства - там рождалась прибыль, и потому ростовщики/банкиры давали деньги (Д) промышленнику, которые нужны были для осуществления производственного цикла: Д → Т → Д + ΔД. Таким образом, первоначально ростовщик/банкир, изымая из оборота некую сумму денег в виде процента за свои услуги, выполнял полезную функцию, ссужая ремесленникам и фермерам деньги для финансирования процесса производства, в том числе и для расширенного воспроизводства. Как мы установили выше, изъятие из оборота прибыли и ростовщического процента при неразвитом производстве не оказывали кого-либо существенного влияния на экономику в целом, поэтому и не было кризисов перепроизводства и инфляции. Но по мере того, как капиталистический способ производства становился доминирующим, вместе с ним усиливалась концентрация денег в банковских структурах. И основное предназначение денег быть инструментом ускорения обращения товаров обратилось в самый выгодный бизнес – банковский, а получение собственной прибыли превратилась для банкирав самоцель: Д → Д + ΔД э то и есть, как сказано у К.Маркса, «… первоначальная и всеобщая формула капитала, сокращённая до бессмысленного резюме … деньги, высиживающие деньги» [27, с.405]. И … стала причиной возникновения кризисов перепроизводства.

Итак, резервирование денег в результате их концентрации в банковской сфере есть главная причина кризисов. Но точно такой же результат будет иметь и практика создания резервов в процессе производства. Чтобы убедится в этом, нам будет достаточно рассмотреть изменения в балансе оборота денег, взяв за основу схемы простого воспроизводства Маркса:

I. 4000с + 1000v + 1000m = 6000 в средствах производства

II. 2000с + 500v + 500m = 3000 в предметах потребления

Как видим, взаимозависимость между I-м и II-м подразделениями в исходной схеме полностью соблюдается: [(1000v + 1000m) I-ого + (500v + 500m) II-ого] = 3000 и (1000v + 1000m) I-ого = 2000с II-ого. Теперь представим себе, что капиталисты I-ого подразделения создали резерв на 100 денежных единиц путём экономии на зарплате рабочих и своём потреблении. Чем обеспечивается баланс со II-м подразделением? Тем, что именно на эту величину во II-ом подразделении сократится реализация - было 3000 единиц, станет 2900. (Если сберегаемые деньги направляются на расширенное воспроизводство, то баланс не только соблюдается, но и происходит рост производства). И образуется затоваривание рынка потребительских товаров – их не будет продано на те же 100 единиц. При неизменных ценах соответственно снизится и производство во II-м подразделении, а следовательно и потребность авансировать материальные затраты из I-ого подразделения, что далее вызовет там сокращение производства и сузит возможность образования резервов. Те же самые процессы будут происходить и во II-м подразделении, если создавать резервы, выводя их из реальной экономики. Таким образом, оборотной стороной создания резервов является сокращение объёмов производства по всей цепочке производимых товаров – от предметов потребления до средств производства. Вот здесь главная загадка и одновременно её разгадка, единство и борьба противоположностей вместе с переходом количества в качество, сама диалектика денежного обращения в чистом виде. Да, в течение определённого времени баланс восстанавливается, но потребителям это обходится повышением цен, производителям – снижением объёмов производства: это и есть та самая питательная почва для инфляции.

Теперь обратимся к практике создания международных резервов, которые чаще определяются термином «золотовалютные резервы» или ЗВР - не ведёт ли и она к тем же самым последствиям? Это особенно важно в связи с тем, что в представлении политиков, придерживающихся монетаристских взглядов, незыблемым постулатом является то, что величина международных резервов является показателем устойчивости финансовой системы государства. Поэтому меры по их росту всегда относят к числу самых важных, а снижение – сигналом его неблагополучия. Так ли это? Если страна получила от экспорта валюту и не направила её на импорт товаров, современных машин, оборудования и технологий, а пополнила запасы ЗВР, то будет получен тот же эффект, что и рассмотрен выше – ограничение роста экономики, рост цен. Ведь те работники, что произвели экспортную продукцию, получили за свой труд зарплату в рублях и пойдут с ними не куда-нибудь, а на отечественный рынок - их продукция покинула пределы страны, но не вернулась в том же объёме импортом. Следовательно, цены на отечественные товары возрастут пропорционально изъятию валюты в резервы. Но где берут нефтегазодобывающие предприятия рубли для своих работников? Поскольку обязанность продавать всю валюту отменена, то рубли они получают путём продажи части выручки через уполномоченные банки. А откуда у этих банков рубли, ведь не они их печатают? Печатает рубли (вводит в оборот) Банк России, но права напрямую вводить их в экономику у него нет, это происходит на ММВБ. И вот там-то ЗВР то пополняются - ЦБР покупает (за рубли) полученные от экспорта доллары, евро, фунты. И их размер снижается, если валюта из фондов ЗВР продаётся за рубли. От этой бессмысленной операции количество товаров в стране не прибавляется, но зато доходы валютных спекулянтов неограниченно растут при том, что «заработанная» таким образом валюта по закону (!) может беспрепятственно покинуть территорию РФ.

Не удивительно, что понимание этой роли золотовалютных резервов достаточно для того, чтобы во многих странах они вообще не создавались. А у некоторых если и имеются, то несопоставимо малы по сравнению с размерами экономик, как например, ЗВР у США составляют на август 2017 года всего $124,5 млрд.[41] Золотовалютные резервы РФ на 01.01.2014 года составляли $509 млрд., а на конец сентября 2017г. снизились до $424,0 млрд., однако это все равно почти в 3 раза больше, чем у США. Сравнение, конечно, некорректное – США могут эмитировать доллар в любом количестве, чтобы выполнить свои международные обязательства. В России бюджет на 2017 год утверждён в размере: доходы 13,49 трлн. рублей, расходы — 16,24 трлн. рублей. Таким образом, дефицит должен составить 2,75 трлн. рублей[42]. Делим на 60 и получаем в долларах: бюджет – $0,22/0,27 трлн против $20,4 трлн госдолга у США на начало октября 2017 года. И в составе этого долга как раз и находится большая часть гордости неолибералов - ЗВР и стабфонды РФ. Конечно, США, по отношению к сумме своего государственного долга, должны России всего около 1%, но совершенно по иному выглядит картина, если соотнести доходы бюджета с накопленными и постоянно растущими ЗВР - доходы почти в 2 раза ниже! Да, а вот Адам Смит, если я не ошибаюсь, ещё когда выяснил интересную зависимость для своего времени – самые богатые государства имеют и самые большие долги, а не резервы. Этому правилу -лучше быть в должниках нежели во взаимодавцах - до сих пор придерживаются передовые и технически развитые государства. Вот и имеем, что если Россия по объёму внешнего долга в 2017 году была на 22 месте, то первые места занимали самые высокоразвитые страны мира: США, Евросоюз, Великобритания, Франция, Германия и Япония.

Что следует из сказанного выше? Если опираться на опыт развитых стран, то не только ЗВР, но и стабилизационные фонды бессмысленно накапливать. Так, в «тучные годы» Российская Федерация довела оборотное изъятие в Стабилизационный фонд до $156,8 млрд., однако эта «подушка безопасности» совершенно не помогла избежать самого глубокого падения российской экономики в кризис 2008-2009 гг. Тем не менее, ЦБР с упорством, которое следовало бы направить на нормализацию обеспечения экономики денежными средствами, продолжает изымать из экономики России валюту - в третьем квартале 2015 года $21,4 млрд было направлено на приобретение американских трежерис, т.е. пополнили долг США[43]. Ведь сколько можно было бы построить на них современных заводов и фабрик, а за $509 млрд, из которых 138 были бездарно растрачены в играх на ММВБ ради «поддержание» курса рубля, можно было вообще модернизировать всю промышленность и сельское хозяйство! Расчёты учёных показывают, что из-за неэффективно аккумулированных средств, которые находятся в Резервном фонде (РФ) и Фонде национального благосостояния (ФНБ), в реальный сектор экономики России не было привлечено свыше 4,0 трлн. руб. [48]. Ещё одним негативным результатом пренебрежения экономическими законами является очень низкий уровень монетизации российской экономики: в РФ он менее 40% ВВП; в ЕС ~ 110% ВВП; в Китае ~ 200% ВВП; в США ~ 300% ВВП.

Но есть ещё и не менее интересный вопрос: где физически хранятся ЗВР, Резервный фонд (РФ) и Фонд национального благосостояния (ФНБ)? Оказывается, они лишь числятся на балансе ЦБ, а размещены в зарубежных банках в иностранной валюте и считающихся высоколиквидными облигациями. И не только в валюте, но и в облигациях иностранных государств, из которых наиболее надёжными считаются трежерис – облигации правительства США. То есть, приобретая их, Россия финансирует дефицит бюджета Штатов, которым предусмотрены расходы на развитие науки, образования, социальные нужды и оборону США и, в том числе, подрывную работу против нас.

И смежный вопрос - а какова механика использования резервных фондов, когда возникает необходимость профинансировать собственные социальные расходы? Реализация золотовалютных резервов осуществляется на соответствующих биржах; цена реализации может значительно отличаться от цены их приобретении; валютой реализации в 4/5 мировых сделок является доллар США. Соответственно, далее, например, в России это требует привлечения ряда посредников для достижения конечной цели продажи, т.е. получения необходимой рублёвой массы. Но надо иметь ввиду, что во-первых, уполномоченные банки ФРС, где размещены американские облигации, могут поставить нашу заявку на продажу в стоп-лист без объяснения причин [34, с.53]. Во-вторых, если они всё же будут допущены к продаже, ещё не факт, что их приобретут по той же цене, по которой они были приобретены. И в-третьих, на иностранных биржах облигации будут продавать за доллары, а нам, чтобы профинансировать социальные программы, надо в свою очередь продать их на ММВБ за рубли. А на бирже основными действующими лицами являются банки-спекулянты, которые будут стараться купить их подешевле (если ЦБ предложенная цена не устроит, он тупо проэмитирует нужную сумму в рублях). В итоге бюджет получит рублёвую массу, которая вряд ли будет той же, которая была вложена в иностранные бумаги. Таким образом, в бездумном пополнении золотовалютных резервов и пополнения стабилизационных фондов даже невооружённым глазом видна неэффективность их привлечения и оборота для целей поддержания стабильности экономики, социальных программ и, что не менее важно, собственно механизма фондирования.

Но главное не это. Экспортные товары покидают отечественный рынок, а плата за них в иностранной валюте оседает в зарубежных банках. Но работники, которые их произвели, получили за это рубли, с которыми они пойдут покупать товары и оплачивать услуги в основном неэкспортных отраслей. В результате образуется дисбаланс, который выравнивается инфляционным ростом цен. Но если при правильной организации товарооборота этот дисбаланс частично можно устранить импортом, то дополнительная рублёвая масса, полученная от реализации средств РФ и ФНБ, будет иметь исключительно инфляционное давление на рынок, т.к. ей не будет противостоять соответствующая товарная масса. Таким образом, расход валюты и облигаций из этих фондов равнозначен эмиссии денег, необеспеченной товарами.

Такие же последствия имеет вывоз капитала, включая покупку населением валюты. Совсем по-иному выглядят разгоревшаяся дискуссия при обсуждении вопроса о необходимости урезания социальных расходов в бюджете на 2016 год, если мимо внимания Думы прошла утечка за рубеж $151,5 млрд. Никто в Думе не поднимал также вопрос о порочной практике привлечения дешёвой рабочей силы из бывших советских республик, никто не поинтересовался, сколько теряет на этом экономика. Если в России занято около 5 млн гастарбайтеров и каждый из них в месяц отсылает своим семьям в среднем по 100-150 долларов, то за год потребительский рынок страны недополучает $9,0 млрд или 600 млрд рублей. А это деньги, которые могли быть потрачены в собственной стране, если бы работа предоставлялась в первую очередь российским гражданам. Точно так же выглядит пирровой экономия и на пенсиях и социальных расходах, ибо эти статьи бюджета есть опосредованные вложения в производство товаров и услуг, ведь кто-кто, а пенсионеры и соцработники все получаемые из казны деньги тут же тратят, и они целиком и полностью вновь пополнят ВНП. А вот сверхвысокие зарплаты и получаемые доходы дают обратную зависимость – лишь незначительная часть получаемых средств тратится на потребление внутри страны, а остальная выводится и вывозится за рубеж.

К тождественному изъятию денег относится создание, формирование и накопление во внебюджетных фондах, многие из которых к тому же имеют страховое предназначение. В РФ – это Пенсионный фонд, Фонд обязательного медицинского страхования (ФОМС), Дорожный фонд, фонды капитального ремонта в системе жилищно-коммунального хозяйства и другие. Неолибералы, с подачи которых вводилось подобное фондирование (в интересах банков иметь бесплатные кредитные ресурсы), тем самым пошли против защиты индивидуальных свобод, поскольку страхование жизни, здоровья, имущества, ответственности за причинённый ущерб, финансирование капитального ремонта жилья и т.д. должны иметь строго добровольный характер (кроме пенсионного обеспечения). Сравним: в СССР отчисления на социальное страхование составляли 4,8-5,7% - в РФ сегодня они совокупно составляют 30%, при этом 35% идёт на содержание ФОМС и Пенсионного фонда, а российское правительство вынуждено идти на изъятие накопительной части пенсии.

Обязательный порядок формирования таких фондов порождает негативные явления в обществе и экономике. Никакого логического основания лишить органы здравоохранения прав напрямую финансировать больницы и поликлиники нет, кроме одного – вывода денег из бюджетного оборота в пользу банков. А бесчисленные факты коррупции в ФОМС свидетельствуют о том, что наличие административно-властных полномочий у медчиновников ведёт к существенным перекосам финансирования, сокращению числа медицинских услуг, их качества и доступности: для медучреждений стало главным не лечение и укрепление здоровья граждан, а предоставление услуг строго по нормативам ФОМС. Таким образом, изъятие денег из оборота в этот Фонд не только нарушает баланс количества денег в обращении, но и не отвечает своему страховому предназначению, и в конечном итоге наносит ущерб здоровью населения. Пенсионная система Российской Федерации, построенная по западному образцу, а не по принципу солидарности поколений как в СССР, введена опять же в интересах банковского капитала и несёт те же регуляционные издержки.

Внебюджетные фонды, такие как ПФ и ФОМС, частные ОСАГО достаточно прочно закрепились в денежном обороте. Но нездоровые аппетиты банков направили их на поиски новых источников дармовых денег, и вот они добились через Думу принятия поправок в Жилищный кодекс, которыми определяется порядок формирования и использования Фондов капитального ремонта многоквартирных домов за счёт средств нынешних собственников жилья, чтобы их взносы поступали в частные банки. Свою «маржу» будут иметь и чиновники местных органов власти, которые будут решать, какой дом поставить в план капитального ремонта, кому доверить его проведение и как проверять качество выполненных работ. В этом же ключе следует рассматривать и другие системы аутсорсинга по сбору денег с населения и предпринимателей, такие, например, как сдача на концессию взимание платы с дальнобойщиков за проезд по федеральным дорогам (система «Платон»), которую получила частная компания РТИТС, на 50% контролируемая миллиардером Ротенбергом.

Пора отказаться от каких-либо иллюзий в части «честной» конкуренции - в капиталистическом государстве власть принадлежит крупному капиталу и прежде всего – банковскому. А его финансовая система, как отмечал ещё в 1923г. американский государственный деятель Чарльз Линдберг, «это частная корпорация, созданная исключительно в целях извлечения максимальной прибыли от использования чужих денег» [44]. Система принудительных накоплений и резервов введена государственными чиновниками, аффилированными с банковским капиталом и в его интересах, ибо система резервирования денег нужна последнему как бесплатный кредитный ресурс. Капиталисты-банкиры быстро усвоили завуалированную логику относительно несложного по своему устройству источника денежных средств для получения маржи даже не от ими «высиженных денег» и, более того, за использование которых несёт ответственность иная, нежели банк, структура. Так что не так далека от истины О.Дмитриева, которая на теледебатах 09.09.16 назвала формирование Стабфондов аферой.

Нужны ли вообще резервы? В принципе - нужны. Например, для ликвидации стихийных бедствий создаются и пополняются государственные резервы материальных ресурсов. Но что касается денег, то системы денежного обращения во многом сходны с системой кровоснабжения любого живого организма тем, что лишь движение крови/денег позволяет жить и развиваться организму/экономике. Но сможет ли нормально жить организм, если по пути и вне кровеносной системы создавались бы какие-нибудь запасные депо для резервов крови? Нет, как раз наоборот – многие болезни своим разрушительным влиянием обязаны именно застою крови. А если ещё выкачивать её из кровеносной системы? Организм начнёт чахнуть или вообще погибнет. Вот почему «откачка» денег во всякие фонды и резервы всегда наносит урон экономике. Если резервное фондирование в денежной форме необходимо, то его размер должен определяться в полном соответствии с законом количества денег в обращении, а технически - путём расчёта медианной накопленной частоты лишь для компенсации дефицита платёжного баланса, или удовлетворять критерию Рэдди: покрывать сумму по обслуживанию процентов по внешнему долгу и объем трёхмесячного импорта.

Современных экономистов, возглавляющих финансовые и банковские структуры, никоим образом нельзя отнести к невеждам, но до сих пор отсутствует теоретически ясное понимание того, что вывод из оборота денежных средств в резервные и тому подобные фонды, «ужасно цену имеет высоку» [45]. Отсюда вытекает настоятельная необходимость пересмотра устоявшихся представлений о действии закона количества денег в обращении, что и вытекает из сделанного анализа последствий изъятия из оборота денежных средств посредством создания особых и специальных резервов, их размещения и последующего использования.

Закон концентрации денег

Концентрация денег как явление, свойственное экономике, известна буквально с момента появления металлических денег и расцвета ростовщичества, а глобализация стала проявлять себя исторически не так уж и давно: в конце XIX - начале XX века.

Закон концентрации является всеобщим законом природы, и наиболее наглядное представление о нём даёт наблюдение кругооборота воды – молекулы воды, находящиеся в воздухе, концентрируются в облаках, там происходит коагуляция их в капли, которые выпадают в виде дождя, эта влага, проникая через почву, концентрируется в водоносных слоях, которые пробиваются наружу родниками, вода родников концентрируется через потоки, впадающие в общее русло реки, реки питают озёра и моря. Но является ли закон концентрации денег таким же объективным, и его действие также не зависит от воли и сознания людей? Да. С использованием в обиходе металлических денег в качестве орудия обмена у них обнаружилось ещё одно полезное качество: их можно было не только делить на любое количество частей, но и сохранять с наименьшею потерею, накапливая и концентрируя как в частном владении, так и в государственной казне. И с этого момента снимаются ограничения натурального обмена для действия закона концентрации денег - с ростом объёмов обмениваемых товаров и добычи от ведения захватнических войн деньги собираются в сундуках знати, военачальников, рабовладельцев, феодалов, успешных купцов.

Дальнейшее развитие концентрация денег получила с созданием «деловых домов», которые являли собой предтечу первых банков (Нововавилонское царство VII-IX вв. до н.э.) и, естественно, в казне государства. С заменой института ростовщичества банковской системой, которая с развитием денежного оборота располагала уже на порядок (а то и на два) большей денежной массой, получает гораздо большее развитие и система сбережения: «подобныя сбереженія дѣлаются отдѣльно частными людьми і если же система банковъ развита, то для частныхъ лицъ не существуетъ уже мотива хранить сбереженія у себя лично, и они переносятся въ банки; а при централизаціи банковъ … и для того, чтобы встрѣтить какой бы то ни было неожиданный спросъ» [49, с.106-107]. Суммы вкладов росли и, как всегда, количество рождает к новое качество: всё большее распространение получает практика выдачи ссуд не деньгами, а собственными расписками – банкнотами (bancnote), которые удостоверяли, что деньги у банка есть. Количество бумажных денег в самом начале их вхождения в оборот ещё коррелировало с наличием золотых и серебряных монет, но уже втуне содержало в себе возможность разрыва этой связи, если экономике требовалась большая денежная масса. А нарождающимися капиталистическими отношениями был найден соответствующий механизм - кредитная эмиссия, которая позволяет увеличивать количество денег в обращении на сумму выданного кредита, т.к. у банка та же сумма числится на счетах его вкладчиков, и если бы они потребовали их выдать, то в экономике начали бы обращаться одновременно те и другие деньги. Но это не вызывало роста инфляции, поскольку получаемые ссуды стали использоваться главным образом как капитал для расширенного воспроизводства. В капиталистическом обществе, как отмечает К.Маркс, при увеличении масштабов получения прибавочной стоимости «возрастает та пропорция, в которой новый денежный капитал, или деньги в виде капитала, выбрасывается на денежный рынок, а отсюда, по крайней мере в своей большей части, вновь поглощается для расширения производства» [28, с.361). Это нашло подтверждение и в нарождающейся капиталистической промышленности в России: «несмотря на то, что въ этотъ періодъ времени осуществилось развитіе нашихъ частныхъ банковыхъ учрежденій, долженствовавшихъ, какъ полагали, сильно повліять на уменьшеніе потребности въ денежныхъ знакахъ, введеніемъ въ употребленіе чековъ, текущихъ счетовъ … вышеуказанное увеличеніе количества кредитныхъ билетовъ въ обращеніи не вліяли на потребности государственнаго казначейства» [49, с.19-20]. Затем, подчиняясь закону концентрации денег, началось победное шествие казначейских и банковских систем во всех странах – росло количество денег в обращении, росло количество денег у частных лиц, росло число банков и их отделений, обслуживающих оборот. А по мере дальнейшей концентрации денег в банковской сфере в результате борьбы между банками за контроль над денежными потоками самые крупные становятся ещё более крупными, возводя концентрацию на новый, более высокий уровень. А судьба слабых банков, с их недостаточным капиталом - становиться банкротами. Но это вполне объективный процесс, обусловленный законом концентрации денег. Ведь количество денег само по себе ничего не значит – значит лишь возрастающая эффективность при привлечении большего количества денег: с большими деньгами можно делать большие дела, а с ещё большими – грандиозные. Поэтому из века в век шла борьба за обладание возможно большим количеством денег, поскольку это расширяло возможности их владельцев для самого разнообразного применения. Но до сих пор до денежных властей, которые проводят секвестр бюджета за счёт социальных нужд, не доходит то, что понял почти 3 века тому назад Адам Смит: «Общий капитал всех членов нации увеличивается … как и капитал отдельного лица, в результате постоянного накопления и добавления к нему того, что они сберегают из своего дохода» [46, с.369]. Но если работники получают низкую зарплату, вследствие чего не имеют возможности делать накопления, то и общий капитал нации лишается возможности возрастать.

Концентрация денег как особенность денежного обращения не прошла мимо внимания российских экономистов XIX века. Так, например, Фёдорович Л.В. обращает внимание на то обстоятельство, что употребление денег «для накопленія покупной силы» или «концентраціи цѣнностей … въ качестве запаса капитала “ reserves of capital ” … вовсе не оказывает вліянія на количество монеты, дѣйствующей въ качествѣ орудія обращенія» (Фёдорович, [49, с. 213-214]. Другой русский экономист, А.Красильников, отмечает тенденцию роста количества банковских учреждений: «со времени основанія государственнаго банка, число отдѣленій государственнаго банка увеличилось до 63, съ 11 въ 1861 году, частныхъ банковъ основалось 50, обществъ взаимнаго кредита 92 и болѣе 200 городскихъ и т.п. банковъ» [22]. Однако, увеличение количества денег в обращении и числа банковских учреждений оказалось не столь значительным и потому «оказались безсильными устранить возраставшую потребность въ денежныхъ знакахъ», на что оказали влияние, по его мнению, «освобожденіе крестьянъ, замѣна крѣпостнаго труда вольнонаемнымъ, переложеніе натуральныхъ повинностей въ денежныя, консолидація билетовъ прежнихъ кредитныхъ учрежденій, … увеличеніе податей и расходовъ, расширеніе предѣловъ Россіи въ Азіи, громадное увеличеніе бумажныхъ цѣнностей, возвышеніе цѣнъ на земли, дома и другіе предметы и т. д. Всѣ эти новыя потребности нуждались въ наличныхъ деньгахъ, и не могли быть удовлетворены чеками или переводами частныхъ банковъ, акціи которыхъ сами требовали наличныхъ денегъ для своего обращенія въ публикѣ» [22, с.19].Обобщая данные о денежном обращении в России в конце XIX начале XX века, и В.Ю.Катасонов отмечает, что происходила быстрая концентрация и централизация банковского капитала. Крупные банки приобретали контрольные пакеты акций в более мелких банках, создавали новые акционерные общества в промышленности и торговле, чему способствовал кризис начала ХХ века и последовавшая за ним депрессия, когда многие банки оказывались несостоятельными. В десятилетний период 1900–1909 гг. банков ликвидировалось больше, чем возникало. При этом доля 13 крупнейших столичных банков в собственных капиталах всех акционерных банков возросла с 49% в 1900 г. до 65,2% в 1914г. Мелкие банки за 13 лет сократили удельный вес своих капиталов почти с поло­вины до одной десятой, тогда как семь крупных банков, не существовавших в 1900 г., обладали в 1914 г. уже бо­лее чем половиной всех капиталов [16, с. 246-247].

Закон концентрации денег действует и в новой России. С начала либеральных реформ число банковских и финансовых организаций росло, превосходя всякие разумные пределы, поскольку банк мог открыть практически любой желающий, и не было никаких препон для концентрации денег в финансовых пирамидах типа МММ. К концу 90-х процесс нормализовался с ужесточением контроля со стороны государственных органов, а также вследствие жёсткой межбанковской конкуренции. Так, Митасова А.Ю. и Макеева А.С. отмечают, что количество банков в России последнее время постоянно снижается [29, с.74]. В соответствии с данными ЦБР[46] по состоянию на 01 января 2001 года в России действовало 1 953 банков, а уже к 01.09.2017 г. их число снизилось до 875, из них - 142 (24,7% от общего числа) небольшие, с уставным капиталом, не превышающим 150 млн. руб., и они являются первыми кандидатами на закрытие. И каждый из них является кандидатом на закрытие, поскольку законом "О банках и банковской деятельности" определён минимальный размер собственных средств (уставного капитала) в размере 180 миллионов. За 2014 год количество банков сократилось на 50 банков, за 2015 год – на 28 банков, в 2016 их число сократилось на 16, а за 9 месяцев 2017 года – ещё на 33 банка. Как отмечает Н.А.Амосова, действия регулятора по оптимизации количества и качества банковских институтов, ведут к повышению концентрации банковского капитала [32, с.482]. Чтобы удержаться на плаву, «мелкие» банки объединяются с целью увеличения и сохранения капиталов, крупные банки покупают более мелкие банки, т.е. происходит поглощение, самоликвидация или ликвидация. Роль государства состоит в применении ряда механизмов, среди которых на первое место оно ставит «контроль концентрации капитала и уровня цен» [32, с.40], усиливается. Так действует закон, жёстко и бескомпромиссно, по принципу: деньги должны концентрироваться в более крупных и надёжных банках.

Закон концентрации денег основан на свойстве денег иметь большую стоимость, чем та, которая заключается в них самих, поскольку потенциально они уже представляют собой самовозрастающую стоимость. Это отнюдь не означает, что каждый рубль у вас в кармане беспрерывно будет расти только потому, что это деньги. Напротив, его покупная сила будет падать, а не возрастать, если деньги не вкладываются в развитие производства, которое и делает его крупным: «Выполнение работ, … ведущихся в крупном масштабе, целиком попадает в руки капиталистической промышленности лишь тогда, когда концентрация капитала уже очень значительна и когда, с другой стороны, развитие кредитной системы даёт капиталисту благоприятную возможность авансировать чужой капитал вместо своего собственного» [26, с.152-153]. И если денег в банковской системе недостаточно, то в соответс