Закон стабилизации денежного обращения

Знание экономических законов, как любых другие законов природы и общества, позволяет принимать обоснованные и эффективные решения. Однако, если законы физики и химии человек не может обойти и, тем более, отменить своей волей, то поскольку экономические законы действуют в обществе, их можно просто игнорировать или действовать в полном противопоставлении к ним. Конечно, за волюнтаризм приходится платить спадом экономики и кризисами, но спасает от более разрушительных последствий в сфере денежного обращения специальный закон, который приходит на помощь нерадивому руководству - стабилизации денежного обращения.

Суть данного закона в том, что его действие спасает экономику страны от волюнтаристских решений естественным образом:какие бы неразумные меры не применялись денежными властями, сколько бы воли не было предоставлено «невидимой руке» рынка, сколь бы не было сильным вмешательство извне, расстройство денежного обращения само собой всегда приходит в норму. Вспомним лихие 90-е годы: жуткая инфляция, бартер, доллар, т.е. чужая валюта в обращении вместо рубля. Переломный 1991 год – и инфляция составила 160%, подскочив в 2015 году до 2509%. Но к преддефолтному 1997 году снизилась до приемлемых 11%, зарплату практически везде стали выдавать рублями. Дефолт 1998 года - и вновь инфляция резко возрастает - до 84,5%. Правительство Примакова берёт ситуацию под контроль и она снижается до 20%, в нулевые годы плавно понижается до 9% и, несмотря на рост до 13,3% в 2008 году (очередной кризис), снижается до 6,1-6,6% в последующие годы.

Революция 1917 года и гражданская война также характеризовались критичным расстройством денежного обращения - оно было мультивалютным, а инфляция высокой. В ходу были совзнаки, керенки и самые разнообразные (территориальные) деньги, что было вынужденной мерой, поскольку на удалённых территориях элементарно не хватало дензнаков. Начали появляться местные территориальные выпуски, призванные решить проблему нехватки денег в обращении. Свои деньги печатали в Оренбурге, Благовещенске, Архангельске, Иркутске, на Северном Кавказе. В годы НЭПа были апробированы разные денежные системы, включая повторение использования золотого червонца, но в итоге к началу коллективизации с вакханалией в денежном обращении было покончено, и затем лишь к концу 80-х годов цены стали бесконтрольно расти – так партхозноменклатура вывозом за границу значительных объёмов потребительских товаров кооперативами создавала дефицит, готовясь к приватизации [33, с.55-57]. Аналогичные примеры можно привести по другим странам и самый показательный – Великая депрессия 1929—1933 гг. в США, с которой удалось справиться лишь после того, как новому президенту Ф.Рузвельту удалось нормализовать денежное обращение с помощью экстренных мер по оздоровлению экономики, который получил название «Новый курс». Не все эти меры вели к стабилизации обращения, причём некоторые из них, как например, принудительное изъятие золота у населения и поддержка монополий фиксацией цен за счёт мелких и средних предпринимателей, были совершенно не нужны.

Законы экономики действуют точно так же, как и в природе - независимо от сознания и воли людей. Их «законность» проверяется практикой как главным критерием истины, и она покажет, что если при «волевом» отрицании якобы действующего закона она это отрицание подтверждает, значит такого закона нет. И наоборот – если отрицание закона приводит к негативным результатам или показывает, что так поступать нельзя, то это реально действующий закон и надо строго следовать ему. Так это или нет, но показательным примером волюнтаризма, основанного на отрицании действия объективных законов денежного обращения, принесённого в жертву рекомендациям МВФ, является решение ЦБ в середине 2014 года перейти к свободному курсообразованию и повышению ключевой ставки до 17% якобы для понижения уровня инфляции. Инфляция и в то время не превышала приемлемых значений – за 7 месяцев потребительские цены выросли всего на 4,82%, но с введением ЦБ этих мер уже с ноября цены резко пошли вверх и инфляция за год составила 11,36% (в 2013 была 6,45%), в результате чего в 2015 году экономика ушла в минус на 3,7%, а продолжение политики «таргетирования» инфляции довела её до 12,9% в 2015 году (фактически – до 30% по разным оценкам). Здесь ЦБ прежде всего нарушил известный закон – закон количества денег в обращении, поскольку деньги стали слишком дороги для бизнеса. Кроме того, были нарушены законы глобализации (ЦБ пренебрёг национальными интересами), применимости (допуская свободное обращение в стране иностранной валюты), планирования (не были просчитаны результаты таких крутых мер), кредитной эмиссии (кредитуются банковская сфера, но не реальная экономика).

Следует отметить, что принимая закон стабилизации обращения именно как закон, не следует относиться к нему как к закону «невидимой руки» рынка. Такого «невидимого» регулятора нет ни на современном рынке, ни в денежном обращении. Вопрос в другом: как финансовое руководство страны действует, какой комплекс мер использует для нормализации денежного обращения? Если оно принимает решения на основе его законов, даже не подозревая об их наличии, полагаясь на интуицию, то не возникает никаких турбулентных течений и резких колебаний, успешно и беспроблемно развивается и растёт экономика. Был ли министр финансов СССР А.Зверев теоретиком денежного обращения? Нет. Но стабильность денежной системы страны можно считать хрестоматийным примером правильного следования законам. А если пренебрежение законами денежного обращения или, что одно и то же, опора на рекомендации наших геополитических противников, становятся государственной политикой, то это оборачивается тем, что возникающие проблемы в сфере денежного обращения приобретают хронический и непредсказуемый характер, нерешённость которых, с одной стороны, не позволяет расти экономике, а с другой постоянно воспроизводит кризисные ситуации. Более того, даже противоположные на первый взгляд методы регулирования денежного обращения, например, путём количественного смягчения QE (Quantitative easing ) и снижения процентных ставок до нуля и ниже, или, наоборот, ограничение количества денег в обращении и установление высоких ставок по кредиту, в итоге дают одинаковый результат – обращение нормализуется и инфляция снижается. Вопрос только в том, в каком направлении действуют применяемые методы. QE, активно используемое в развитых странах, способствовало сохранению положительной динамики в экономике, а в России «таргетирование» инфляции привело к падению уровня ВВП на 3,7% в 2015 году, который в 2016 году вследствие демонетизации экономики остался на том же уровне, хотя инфляция и снизилась до 7% (прогноз).

4.8. Закон плановости

Закон плановости есть частный закон проявления общего закона управления экономикой – закона планирования. Исходя из этого закона денежные доходы и расходы должны планироваться и контролироваться как на уровне государства, так и первичных производственных ячеек, вне всякой зависимости от того, государственное это образование или находится в частной собственности. Если этого не происходит, и прежде всего по причине слабости финансовых служб, когда недофинансирование приходится восполнять в «ручном режиме» и, наоборот, возвращать в нужное русло скапливающиеся излишки денежной массы, то экономика, лишаемая нужного количества денег, никогда не получит нужного развития. Точно такой же эффект дают и слабо проработанные финансовые и маркетинговые планы. В соответствии с законами финансовых пирамид поступление и расход денежных средств должны находиться всегда в таком соотношении, чтобы финансовая пирамида предприятия, корпорации и государства в целом (его бюджет) «не заваливалась» [40].

Казалось бы, нет никаких препятствий к тому, чтобы закон планирования денег занял должное место среди экономических законов, а финансовое руководство страны им руководствовалось в своей деятельности. Но нет, до сих пор неолибералы, а именно они определяют, какой должна быть денежная политика, страшатся даже самого термина «планирование». В результате с большинством бюджетополучателей Минфин рассчитывается в последний месяц года, а другим направляется вся сумма или большая часть её, предусмотренная в законе, в первые четыре месяца. Возможно, это какие-то приоритетные области? Ничего подобного - никакого развития, никаких таких инноваций и модернизаций для государства - просто низкое качество планирования и контроля за расходованием бюджетных денег, а может и сознательное создание возможностей для вымогательства. Мы привыкли винить в «штурмовщине» советскую систему, при которой предприятия в конце декабря аврально под любым предлогом тратили все, чтобы неизрасходованные средства не списали в доход государства. Но созданная «лучшим министром финансов» система представляет собой не то что её улучшенную/ухудшенную копию, а собственную, вполне продуманную систему дезорганизации бюджетного процесса. Это относится и к финансированию субъектов Федерации, у которых сначала максимально изымаются все средства, а затем занимаются их раздачей, но по минимуму. При этом, как постоянно отмечает М.Делягин, федеральный бюджет захлёбывается от денег: неиспользуемые средства на его счетах постоянно превышают 7-8 трлн руб. Но, что характерно, Минфин ни разу не опроверг это обвинение, и его вообще мало беспокоит решение практических задач в регионах, соблюдение минимальных социальных стандартов хотя бы по советскому образцу благами цивилизации. Зато на финансирование контролирующих инстанций и армии чиновников с гораздо более внушительными, чем у учителей и врачей зарплатами, средства есть, а на содержание сельских школ, участковых больниц и фельдшерско-акушерских пунктов - нет! Поэтому регионы вынуждены брать кредиты, загоняя себя в кризис и кредитную кабалу - на радость банкам-заёмщикам. Понятно, что если депутатам, судьям, правоохранителям и силовикам в предверии президентских выборов в бюджет закладывается повышение и на сегодня очень высоких зарплат[54], а на развитие экономики средств в 2019 году закладывается средств ровно столько, сколько в 2016 году, то в этой ситуации речи о развитии уже не идёт, да эта задача, в сущности, и не ставится центром.

Если посмотреть на цифры бюджета страны, например, за 2015 год, то мы увидим, кто в доме хозяин - экономический блок, на который приходится 39,7% всех расходов, в то время как министерству обороны, за что А.Кудрин не устаёт критиковать Думу и правительство, в бюджете предусмотрено всего 13,1%. Это, конечно выше, чем в 2014 году (8,81%), но всё равно ровно треть от расходов Минфина. Вообще-то, закон о бюджете представляет собой довольно объёмный документ – это почти 5 тысяч страниц, и потому за месяц, что отведён законом на его рассмотрение, невозможно внести коррективы, которые бы серьёзно отличались от первоначального варианта, т.к. изменение хотя бы одной цифры влечёт за собой пересчёт всех остальных статей бюджета. И потому задача внесения альтернативных бюджетов от КПРФ и СР (эсэры) никакой нагрузки, кроме пиара, не несёт. Системным оппозиционерам отлично известно, что задолго до представления проекта бюджета в Думу идёт согласование по каждой статье и направлению расходов во всех министерствах и ведомствах, куда им вход заказан. Облегчает задачу принятия нужных решений в интересах и форма представления бюджета - она такова, что затрудняет получение обоснованных выводов не только для депутатов при принятии ими решения об его утверждении, но и для анализа даже высококвалифицированными экономистами. Например, интересно, как представлен документ: указанное выше соотношение это распределение средств по ведомствам, а вот по направлениям расходов получается ровно наоборот – в распоряжение министерства обороны было выделено 1,6 трлн рублей, но на оборону ровно в 2 раза больше, 3,2 трлн., а расходы экономических ведомств, очевидно, разбросаны по всем направлениям, чтобы жить вольготно, не отказывая себе ни в чём … Для того, чтобы продемонстрировать точность расчётов, в бюджете несть числа строчек с указанием мелких сумм (например, приведены «Расходы по непрограммным мероприятиям …» с финансированием аж в 1,0 тыс. рублей!). Но вот при такой «скрупулёзности» у Института экономики РАН на проведение Кондратьевских чтений в ноябре 2016 года не оказалось средств для напечатание программы и выдачу раздаточных материалов.

Возможно, бухгалтерский метод вёрстки бюджета хорош для минфиновского аппарата, который его составляет, но лишь экономический подход позволяет выявить то, что всегда бухгалтера тщательно скрывают – экономическое содержание доходов и расходов. Если бы бюджет страны был дан в разрезе статей затрат каждого ведомства, очень многое прояснилось бы - где заложены резервы для тех же откатов, и почему денег много, а их ни на что не хватает … Или - с какого потолка берутся расходы на закупку материалов и оборудования, сверхвысокие заплаты руководителей госучреждений и кто дал им право устанавливать её самим себе? Например, медсестра в больнице получает 8-10 тыс рублей, а главврач – 600-700 тысяч, преподаватель с учёной степенью 18-20 тыс. рублей, а у ректора и его замов в некоторых ВУЗа свыше миллиона рублей, и т.д.. Вот если бюджет, начиная от маленькой фирмы и заканчивая государством, будут составлять экономисты-плановики на основе смет расходов и доходов конкретных планов развития, мероприятий и функционирования бюджетных учреждений, мы получим действительно закон управление и развития государства. Бухгалтера должны учитывать, но не планировать – это не их предназначение.

Но самый главный недоучёт закона планирования состоит в том, что практически отсутствует стратегическое финансовое планирование, основанное на вводе резервов для экономического роста. Это касается не только крупного бизнеса, но и государственного подхода. Хрестоматийный пример – манёвр ЦБ в ноябре-декабре 2014 года. Да, цены на нефть резко пошли вниз. Но кто-либо просчитал, к чему приведёт девальвация рубля? Большинство рентабельно работающих предприятий, выпускающих пользующуюся спросом продукцию, используют импортные комплектующие и материалы. Так сколько потерял бюджет налогов в результате того, что за доллар пришлось платить более чем в 2 раза? «Спецы» ЦБ это считали или тупо помножили рублёвую прибавку курсовой разницы в бюджет, ориентируясь на прошлую статистику? Похоже, что так, как и то, что никто не просчитал резко усилившееся бегство капитала после принятия такого непродуманного решения ЦБ. Постоянным рефреном звучит на всех значимых мероприятиях, что в стратегическом плане государство не должно владеть бизнесом в принципе, это вредно, плохо и мешает экономике. И тут много вопросов, на которые провозглашающие эту аксиому стараются вообще не отвечать, а что касается планирования приватизации, то создаётся впечатление, что ничем другим, кроме этой аксиомы, чиновники и не руководствуются, хотя всем понятно, что приватизация приватизации – рознь. Им, например, представляется, что если приватизировать кусок "Роснефти", то это позволит перекрыть часть дефицита бюджета. Но при этом никто не удосужился сопоставить стоимость этой доли компании с тем дивидендным потоком, который получает государство, а потом лишается его навсегда. Много разговоров про инновации и импортозамещение, но почему-то всегда ставится цель выхода на внешний рынок, а на ум не приходит самая простая мысль – составить полный список с указанием объёмов закупок несырьевых товаров по импорту и просчитать, сколько денег надо для восстановления их отечественного производства? Например, широкофюзеляжных самолётов Ил, Ту, Яков и другой авиатехники, выпуск которых в советское время составлял 40% от мирового рынка, погрузо-разгрузочных машин и коммунальной техники, полностью закупаемых за рубежом, и т.д.. Для этого страна располагает всеми резервами: есть валютные накопления, материальные ресурсы, производственные мощности, профицит энергетических мощностей и рабочей силы, но закон планирования не работает, вместо него лишь прогнозы на основе диаграмм падения.

Закон кредитной эмиссии

Исходным пунктом данного закона является свойство денег иметь большую стоимость, чем та, которая заключается в них самих, поскольку потенциально они уже представляют собой самовозрастающую стоимость. Это отнюдь не означает, что каждый рубль у нас в кармане будет беспрерывно расти только потому, что это деньги. Нет, рост возможен лишь при определённых условиях – если деньги отдаются в долг с условием возврата с процентами, т.е. в ссуду. Но это и не кредитная эмиссия, а лишь защита денег от их обесценивания. Кредитная эмиссия только тогда является таковой, когда имеет строго целевое, инвестиционное назначение - на развитие производства, и не предназначена для потребления. Профессор МГИМО В.Ю.Катасонов считает, что сущность этого закона выражается в том, что: «сумма денежных обязательств по выданным кредитам в любой момент превышает объем денежной массы в обращении на величину процентов по кредитам» [17]. Но это критика, а не точная формулировка. В ней не отражена возможность банков выдавать кредиты (эмитировать деньги) путём выпуска долговых обязательств, не обеспеченных собственными активами. Дело в том, что кредитная эмиссия совершается каждый раз, когда банк предоставляет ссуду за счёт собственного капитала и денег, сданных на депозит в этот банк. Но даже в те далёкие времена, когда обращение были золотые и серебряные монеты, и владелец банка был обязан следить за тем, чтобы у банка оставалась в резерве та сумма денег, чтобы её хватило на тот случай, если все его кредиторы станут требовать свои деньги назад, ссуд всегда выдавалось в несколько раз больше наличных денежных средств – кредитными билетами банка - банкнотами. Таким образом, количество денег в обращении как бы увеличивается на сумму выданного кредитных денег. Но почему это не приводило к росту инфляции? Не приводило потому, что единожды попав в обращение, далее банкноты начинали «работать», финансируя производство товаров, сбыт которых поглощал дополнительную массу денег. Вот оно условие кредитной эмиссии – можно сколько угодно выпускать в оборот кредитных денег, но при условии, что они вливаются в производство. Но если кредиты, выдаваемые банком, меньше имеющихся у него активов, т.е. кредитная эмиссия не опережала сумму сбережений отдельных лиц, то данный закон не оказывал никакого влияния на экономику – баланс денег и товарной массы не нарушался.

Но ничто что не стоит на месте, и достаточно быстро ростовщики-банкиры обнаружили, что вовсе не обязательно совершать эти операции принимая/выдавая деньги, если можно пускать в оборот долговые расписки своих заёмщиков. Отсюда вполне было ожидаемо, что со временем банки сообразят выдавать кредит как свои долговые обязательства. И действительно, наладив выпуск собственных расписок – банкнот, банки стали кредитовать своих заёмщиков не только деньгами, но и ими. Казалось бы, вот здесь и начал действовать данный закон, поскольку банки получили возможность выдавать в кредит больше денег, чем находилось у них на депозитах. Нет, в те далёкие времена эта возможность всего лишь предопределила зарождение закона кредитной эмиссии, а сам он ещё не набрал сил, чтобы действовать. И только тогда, когда кредитная эмиссия была востребована нарождающимися капиталистическими отношениями, а получаемые ссуды стали использоваться главным образом как капитал для расширенного воспроизводства, кредитная эмиссия начинает обгонять сбережение и действие закона обретает полную силу.

В задачу данной работы не входит подробное описание технологии эмиссионного кредитования. Но вот что необходимо заметить, - циклы Кондратьева обычно трактуют как происходящие вследствие смены технологических укладов. Но это не вся правда. Мог ли случиться технологический прорыв, если бы у банков не было возможностей осуществлять кредитную эмиссию? Конечно же нет – нет свободных денег для инвестиций, нет и развития. Если рассматривать волны Кондратьева для капиталистических воспроизводственных процессов, то наличие такой возможности на начальном этапе, т.е. на повышательном цикле, именно кредитование позволяет обеспечивать рост промышленности. Таким образом, благодаря этому закону идёт развитие экономики, поскольку для растущего производства всегда под рукой банки, готовые предоставить ему в кредит четвёртый фактор – деньги (см. первый закон). Именно поэтому кредитная эмиссия была той энергетической компонентой промышленной революции, без чего та не смогла бы совершиться.

Некоторые экономисты, критикуя кредитную эмиссию за то, что в экономике появляются деньги, не обеспеченные соответствующей их количеству товарной массы, умалчивают или стараются обойти то обстоятельство, что условие выдачи кредита заключает в себе условие их обратного притока, а с учётом процента, то и в большем количестве. То есть, сущностью кредита является отчуждение стоимости с условием её возврата через определённый промежуток времени, но с приростом. Одномоментно кредитная эмиссия является необходимым условием приведения количества денег в обращении в соответствие с величиной потребности оборота в деньгах, но чтобы им прирасти процентом, должна прирасти и товарная масса, обеспеченная их вложением. Но когда эмиссия кредитных денег покрывает бюджетный дефицит (типичное явление для денежного обращения в период государственно-монополистического капитализма), деньги, кредитные по характеру эмиссии, обесцениваются.

Кроме этого, вброс необеспеченных денег никакой опасности не представляет, потому что с ними начинает действовать кредитный мультипликатор, через который эти деньги вовлекаются в оборот для производства дополнительной продукции на значительном количестве смежных предприятий. Его действие, растянутое на значительный временной промежуток, не влечёт за собой рост цен (инфляцию), поскольку необеспеченные первоначально кредитные деньги становятся в дальнейшем обеспеченными производством дополнительного объёма товаров.

Предположим, решено восстановить текстильное машиностроение, бывшие заводы которого в лучшем случае сейчас изготавливают запасные части для ещё действующих текстильных фабрик. Например, в Пензе и области было 3 завода по производству текстильного оборудования и институт НИЭКИПМАШ, в котором началась моя трудовая деятельность. Ныне завод "Пензмаш" специализируется на выпуске оборудования для уборки и переработки сельхозпродукции, пищевой промышленности и потребительских товаров. Другой завод Пензтекстильмаш, занимается разработкой и производством оборудования для кабельной промышленности, мельничного и элеваторного оборудования, а завод Кузтекстильмаш переориентировался на производство запорных устройств и скобяных изделий, сейфов и защитных устройств. Но те хоть остались в ряду предприятий машиностроения. А от НИЭКИПМАШа и проектного института лёгкой промышленности ГПИ-11, в котором в 70-х я работал начальником сводных смет и ТЭО, остались только здания, ни наукой, ни проектированием они уже больше не занимались … Значит, текстильное машиностроение пришлось бы восстанавливать практически с нуля, начиная с разработки всего типажа текстильных машин и проектированием новых заводов (понятно, что возобновить производство на старых заводах смысла нет – выпускаемые на них текстильное оборудование устарело, нет и соответствующего станочного парка). На это потребуется от 5-ти до 10-ти лет, на это же сроки растянется и финансирование, сначала на создание НИИ, лабораторий и проектных организаций, а уже потом можно начать строительство заводов. Для них нужны будут здания и инфраструктура, оснащение компьютерной техникой, производственным оборудованием и приборами – следовательно, строители и машино- и приборостроители получат заказы, производство в этих отраслях также получит развитие. Нужно будет обеспечить работой рабочих, инженеров, научных работников, административный персонал – тратя полученную заработную плату, они будут создавать спрос на продукты питания и другие предметы потребления, брать жильё в ипотеку, и т.д.. То есть, за то время, пока инвестиции воплощаются в реальные производственный актив, они «рассосутся» увеличением товарной массы. И сразу же начнётся возврат государственных инвестиций налогами, которые в суммарном выражении ныне составляют более 50% инвестированной суммы.

Тогда возникает вопрос, какими мотивами руководствовались неолибералы, протолкнув в закон о ЦБ России пункт, согласно которому «Банк России не вправе предоставлять кредиты Правительству Российской Федерации для финансирования дефицита федерального бюджета» (п.22)? И почему, если разработка этого закона велась под патронажем американских советников, ФРС может кредитовать правительство США, а ЦБР нет? И какова цена довода, что ЦБР кредитует коммерческие банки (как записано в законе) потому, поскольку частник лучше разбирается, куда и как развиваться реальному производству, чем правительство? Резон в таком понимании кредитной эмиссии ровно противоположный, ибо разрозненные и не объединённые единым планом и стратегией капиталисты недоступно правильно воспринимать сигналы обратной связи, поступающие с рынка при его переполнении. Поэтому безусловная полезность действия данного закона при капитализме оборачивается таким же безусловным вредом, на чём заостряет внимание В.Ю.Катасонов: «Следствиями этого «макроэкономического неравновесия» являются так называемые «кризисы перепроизводства», банкротства, увольнения, конфискация личного имущества, превращение людей в рабов, обнищание подавляющей части общества, все большая концентрация богатства в руках ростовщиков и т.п.» [17].

Как это происходит? Начало длительного экономического подъёма кладёт начало и чрезмерной кредитной экспансии, которую, как правило, сопровождают ухудшение качества кредитных портфелей и завышенная оценка обеспечения ссуд, что в итоге оборачивается фактором, провоцирующим банковский кризис. При этом система страхования депозитов не снижает, а наоборот, увеличивает вероятность возникновения банковских кризисов. Это связано с тем, что снижая вероятность банковских паник, страхование одновременно стимулирует принятие банками повышенных рисков. А кроме того, и сами банки ведут рискованную кредитную политику, позволяющую им практически «из воздуха» получать деньги - банки «рисуют» на балансе ценные бумаги, входящие в ломбардный список ЦБ, под залог которых получают у регулятора в кредит «живые рубли», не тратя при этом почти ничего. Так неблагоприятная для ведения бизнеса операционная среда толкает банки на проявление изобретательности для создания «схем», которые показывают видимость соблюдения банковских нормативов. А оценке агентства S&P в России до 24% всех выданных в РФ кредитов являются «проблемными»[55].

Разглядеть контуры закона кредитной эмиссии и выкристаллизовать именно его из всей массы напластований кредитно-ссудных операций, начиная с момента появления и расцвета ростовщических операций и до господства наших дней финансовой олигархии, как мы видим, не просто. Одно дело фиксировать тенденции, и совсем другое пытаться понять естественный ход событий и на основании этого начать соотносить свои действия с этим ходом – либо ускорять его, либо тормозить, а может вообще намертво зацементировать отрицательную тенденцию. А это невозможно сделать, не установив экономически значимый закон, который пробивает свою дорогу среди бесчисленных и не всегда понятных проявлений. Задача заключается в том, чтобы разгребая эти напластования фактически имевших место взаимоотношений увидеть закон, который с неумолимостью естественного хода через тернии отклонений, тем не менее, направляет всё движение. Именно поэтому предложение академика С.Ю.Глазьева перейти от поиска инвесторов за рубежом к прямым инвестициям значимых для страны проектов за счёт кредитной эмиссии, что по его расчётам даст ежегодный рост экономики на 5-7% полностью соответствует данному закону [10].