Цифровая экономика и цифровые технологии

И в заключения изложения основных положений закона приоритета государственного регулирования денежного обращения необходимо прояснить, в чём суть цифровой экономики. В российском правительстве с лёгкостью, которая заставляет задуматься над тем, чем она обусловлена (то ли недостатком знаний о современных реалиях глобализации, то ли принятие её условий), объявили о переходе к цифровой экономике. Так, на заседании Совета по стратегическому развитию и приоритетным проектам, состоявшегося 5 июля 2017 года[38], протокол которой подписал президент России Владимир Путин, была принята в качестве основного направления стратегического развития РФ программа под названием «Цифровая экономика». Согласно этой программы предполагается, что к 2025 году 97% российских домохозяйств должны иметь широкополосный доступ в интернет, развёрнуты сети мобильной связи 5G, включая искусственный интеллект, распределённые реестры, робототехнику, квантовые вычисления, развитие информационно-телекоммуникационной и вычислительной инфраструктуры. и т.д.. Но причём здесь экономика, если всё это связано с развитием цифровой техники на основе использования цифровых технологий? Экономика – это движение цен, снижение себестоимости, рост/падение прибыли, денежное обращение, но не локальная задача для отрасли, обеспечивающей программное обеспечение и производящей техническое оснащение в сфере информационных технологий, пусть даже это и оказывает влияние на общее развитие экономики. Роботизация, мобильная связь, доступ в интернет и компьютерная автоматизация, под которой собственно и понимается цифровая экономика, не являются таковыми по определению.

Однако есть и другое направление и цель цифровой экономики, о чём предупреждает Леонид Крутаков[39] – финансовая глобализация (закон глобализации денег подробно будет рассматриваться в параграфе 4.6), согласно которой на месте суверенных экономик, и вместо них!, должна появиться новая «мировая фабрика», лишённая национальных и социальных ограничений, подотчётная не государствам, а инвесторам. Основой этой «мировой фабрики» должен стать новый технологический уклад (Индустрия-4.0). Анонс цифровой экономики определяет её как сетевую промышленность, где конечный продукт создают распределённые безликие агенты, поддерживающие цифровую онлайн-связь между собой, а также с поставщиками и потребителями в общем информационном облаке на базе единой платформы искусственного интеллекта. И то, что рекламируется как новый уровень свободы, на самом деле создаёт дополнительную связность - сеть. В цифровом мире можно будет продать только те системы, которые коннектятся с другими участниками экономической цепочки, а кредит можно будет получить только после выгрузки всех коммерческих данных о своём предприятии в общее облако.

«Цифра» вводит режим постоянной диагностики (тотальный контроль) как на производственном, так и на личностном уровне. Ни один социально значимый поступок/действие мимо провайдера не пройдёт. Сетевая демократия (горизонтальная интеграция), которой грезит инновационная молодёжь, является способом организации текущей (подчинённой) деятельности как в муравейнике. Индустрия-4.0 - это не только общее информационное облако, общий протокол и общая цифровая платформа, это ещё и общий системный администратор. И если новый уклад внедрять на заявленных принципах, то человек вместо побега из государственного ада в корпоративный рай свободы получит всевластие «Большого брата» (никакой конкуренции, никакой свободы выбора). Чтобы понять, о каком объёме ожиданий идёт речь, достаточно сказать, что три ведущих «цифровых» компании США Facebook, Amazon и Googl «стоят» $1,225 трлн. Для сравнения: капитализация 100 самых дорогих компаний России составила в прошлом году всего $635 млрд, самая дорогая компания России - «Роснефть», стоила всего $69,9 млрд.

Сегодня эту разницу неолибералы и их идейный вождь Алексей Кудрин используют как доказательство превосходства цифровой экономики над традиционной и бесперспективности последней. Ага! Провальный аналог установления подобных приоритетов у нас уже есть: традиционной сейчас у нас стала сырьевая экономика, пропаганду которой точно так же подняли на щит гайдоро-чубайсы в 90-х – зачем нам что-то производить самим, мы всё купим за нефть, и реализовали в 2000-е, уничтожив многие отрасли и попав в зависимость от импорта. Ну, за нефть мы действительно могли покупать хоть что-то по импорту, если сами уже не производим. А теперь нам нате – санкции! Что же касается цифровых штучек, то руководитель ЦСР (Центра стратегических реформ) А.Кудрин ничего не сказал о том, что можно будет купить/продать, установив широкополосный доступ в интернет и обеспечив общение через сети мобильной связью 5G, и т.п. цифровые новации, включая искусственный интеллект, распределённые реестры, робототехнику, квантовые вычисления и т.п.. Зато на реализацию этой заведомо ущербной стратегии А.Кудрин не забыл попросить на прорыв в это светлое будущее всего ничего – 30% ВВП страны ежегодно в течение 6 лет! Но даже не это главное. Поманить осла вкусной морковкой ещё пол дела, главное - куда его направить. А цифровая экономика в исполнении А.Кудрина и есть та морковка, с помощью которой он пытается перейти без особых усилий от просьб снизить геополитическую напряжённость в отношениях с Западом к проекту присоединения России к программам международных монополий цифровизации (какова их истинная цель, мы рассмотрели выше), обещая, естественно, что только так Россия выйдет в лидеры мировой экономики (догонит и перегонит).

Главным вызовом для России является не снятие санкций (вопрос закрыт и обжалованию не подлежит), а смена экономической модели развития. Менять модель надо не из расчёта на временный сбой в отношениях с Западом, а на их полный пересмотр, и начать надо с описанной выше реформы всей денежно-банковской системы. Для отсталых стран, которой ныне является и Россия, все просто: либо они создадут свою кредитно-денежную систему, либо в обмен на доступ к «чужой» придётся отдать на аутсорсинг свой суверенитет, став частью политического проекта США. На фоне стоящих перед Россией задач традиционные мантры про повышение уровня открытости, инвестиционную привлекательность, снижение административной нагрузки и поддержку малого бизнеса всего лишь морковка – на вид вкусная, но не достижимая в принципе. Между снижением геополитической напряжённости путём сдачи суверенных позиций и цифровизацией в рамках гегемонии долларовой системы разница условная. Её просто не существует. Линейное восприятие экономики простительно инновационному поколению молодёжи, но никак не бывшему министру финансов. Падение стоимости энергетических и промышленных активов России на фоне цифровых нам представляют как объективные показатели. В реальности же мы сначала отказались от внутренней финансовой инфраструктуры и отдали кредитно-денежные услуги на аутсорсинг, оставив в стране расчетно-кассовое обслуживание и валютные обменники. Теперь нас неолибералы собираются лишить доступа и к этим услугам.

Однако, если смотреть с другой стороны - на экономические отношения различных субъектов экономической деятельности, то они становятся всё более «цифровыми», а бумажный оборот в расчётах и информационном обеспечении постепенно уходит. Вот где формируется то стратегическое направление, которое позволит в итоге перейти к действительно «цифровой экономике» в масштабе государства, а не отдельной отрасли! Таким образом, это взаимосвязанные процессы – развитие цифровой экономики в широком значении будет зависеть от соответствующего ему развития техники и технологии обработки экономической и статистической информации. Но как идут эти процессы сейчас? Рука об руку или каждый своей дорогой? Увы, каждый своей дорогой - у банков своя система программного обеспечения расчётов, а параллельно с банками ныне расчётно-платёжные функции и даже кредитования выполняет масса таких платёжных систем, как WebMoney, ЯндексДеньги, Qiwi, Visa, MasterCard, интернет-банкинга и другие. Возможность зарабатывать на расчётах и платежах оказалась настолько привлекательной и перспективной, что эти функции стали выполнять и мобильные операторы, а Почта России вообще объявила себя банком. То есть, все действуют в упоении свободой - твори что хочешь, а тут ещё и дело архи прибыльное … Но поскольку Банк России, Минфин и Казначейство устранились от контроля за этими процессами, то следствием такого подхода явился разброс форм и способов расчётов. А последствия хаотичного и бесконтрольного развития цифровой экономики положительным не назовёшь: по данным статистики за 2015 год число организаций с участием иностранного капитала (ИК) в торговле было менее 0,3% от их общего числа, в то время как в суммарном уставном капитале их доля составила 81,4%! И это вылилось в то, что иностранцы установили жёсткий, тоталитарный контроль над всем сектором торговли, а потому могут манипулировать ценами на все потребительские товары без какой-либо оглядки на «таргетирование инфляции» Центробанком[40]. Но какая взаимосвязь между присутствием ИК и цифровой экономикой? Та же, что и в других отраслях экономики: хотя все расчёты по большей части совершаются в электронной форме, но при следовании той же иностранной доктрине свободного движения капиталов, идёт свободный и бесконтрольный вывоз прибыли к себе домой, что и облегчается разнообразием форм и методов расчётов. А с использованием биткоинов и блокчейна и вывод капиталов, и применение серых и криминальных схем денежного оборота становится вообще неподконтрольным государству. И вот уже надоедливый «Финансовый Путеводитель» учит: как у себя дома, на даче или в гараже (!) поставить «печатный станок» криптовалют или «начать инвестирование в криптовалюту с 5 тыс рублей, не имея ни экономического, ни компьютерного образования» …

Есть ли выход? Есть! – строить действительно цифровую экономику. А это значит, что все без исключения расчётно-платёжные операции должны проходить не через расплодившиеся платёжные системы и банки, а выполняться централизованно через государственные приходно-расходные кассы. То есть, цифровая экономика – это экономика, в которой национализировано выполнение расчётно-платёжных операций по единому программному обеспечению для всех участников экономической деятельности, от гражданина до самых крупных корпораций и бюджета государства. И чтобы она была действительно суверенной, расчёты по экспортно-импортным операциям с международными контрагентами должны выполняться по отечественному программному обеспечению …