Сказкодиагностика и сказкотерапия

 

Метод, предлагаемый в данной главе, представляется обязательной для профилактики детских неврозов, их диагностики и частичного преодоления формой групповой семейной психотерапии. К сожалению, недостаточность необходимых наблюдений и полное отсутствие соответствующего опыта не позволяет мне выйти за пределы своего рода «методологической спекуляции», которая все же может представить определенный интерес для специалистов.

Оттолкнуться в рассуждениях хочется от идеи доктора Фрейда о необходимости своеобразных поголовных психоаналитических «прививок», которые помогали бы ребенку формировать «мягкий Эдип» и с минимальной травматичностью преодолевать инфантильные «неврозы вытеснения», интериоризировать культурные запреты. С реализацией подобного рода программы Фрейд связывал надежду на возрождение «золотого века» свободы человека от религиозных иллюзий, социальных утопий, национальной розни и иных форм массового безумия.

Наша задача намного скромнее: попытаться на основе выявленных при анализе сказок женского типа «болевых точек невротического резонанса» выявить у девочек старшего дошкольного возраста те «осадки» прегенитальных травматических фиксаций, которые всю жизнь будут определять структуру их личности, сценарии поведения в стрессовых ситуациях, короче говоря – весь их «контур невротической предрасположенности». А поскольку детские неврозы, как правило, наследуются, т.е. бессознательно внедряются матерью в психику ребенка, то речь идет об анализе интимной связки «мать – дочь» (отец на стадии максимальной «сказуемости», как мы уже знаем, только начинает «воскресать из мертвых», превращаться из Чудовища в прекрасного Принца). Сказка должна для оптимального терапевтического эффекта быть прочувствована и как элемент запоздалого мазохистского самоуничижения матери, и как впитываемый дочерью установочный сценарий на будущее.

Можно предложить следующие методики детской сказкодиагностики:

· «Любимая игрушка» (символические атрибуты и ассоциации, степень идентификации и ее основание, поло-ролевые игры с ней);

· «Любимая сказка» (сообщение родителей и мнение самой девочки, рассказ самим ребенком этой сказки – подчеркнутые детали, новации, пропуски в сюжете, рисунки героев сказки – цвета, размеры, фон, взаимное расположение; выбор роли в предполагаемой инсценировке);

· «Расскажи кукле сказку» (моделирование ребенком оптимального гипнотического ритуала, выбор сказки – уже в роли матери, акценты рассказа);

· «Страшная история про маленькую девочку» – как закончить ее по-хорошему (определяется интервал привычной регрессии);

· «Любимая сказка матери» (См. далее о сказкотерапии);

· «Нарисую семью, маму, папу, сестричку и пр.» (определяются статусные проблемы девочки и степень вовлеченности в Эдипову ситуацию);

Диагностировав суть неврозогенных травматических моментов, мы должны продолжить работу уже исключительно с родителями девочки, не довольствуясь достигнутым уже на данной стадии положительным эффектом – успокоением ребенка, прорывом его стойких либидных блокировок, соматическими улучшениями. Тут не следует строить иллюзий – терапевтический эффект носит чисто лаканистский характер перестройки предсознательных «словесных остатков» путем организации связывающего их дискурса; вытесненные же травмы удается лишь в лучшем случае слегка прозондировать.

Родители же должны помочь дочери не мнимо избавиться от невротичности (что, как не раз отмечалось, так же невозможно, как – вымыться раз и навсегда), а полноценно жить со своим неврозом, избегая трагического сизифова удела «вечного возвращения» в зону изначального травматизма.

А для этого им надо прервать неврозогенную цепочку, повернув себе «глаза зрачками в душу» (что слишком поздно удалось сделать матери Гамлета, рассказывавшей ему в детстве явно исключительно женские сказки), занявшись сказкотерапевтическим самопознанием:

· Осознание самой проблемы и получение необходимого минимума знаний по психоанализу вообще (мечта Фрейда – все родители должны, как минимум, пройти личный анализ) и по методике символического толкования сказок в особенности.

· Составление сказки о «маленьком себе», для чего следует заранее предложить клиентам типовую для их случая сказочную матрицу типа «ненужное зачеркнуть».

· Провести исследование стереотипов социально приемлемого отреагирования проблемных ситуаций (в качестве основы опыта можно предложить задание по культурной адаптации традиционных детских страшилок, записанных Э.Успенским и А.Усачевым).

· Описание визуальных образов архетипических категорий культуры и сравнение их с выделенным в данной работе символическим рядом.

· Рассказ по памяти древнегреческих мифов, сказок Перро и прочего стопроцентно известного символического материала. При анализе полученного варианта с первоисточником особое внимание обратить на вытесненное, забытое или искаженное. Очень важны для самопознания и результаты «ложной памяти», привнесенные детали и символы.

· Заинтересоваться наблюдением над своим ребенком в ситуации общения через сказку, отмечать его сопутствующую энергетику, следить за изменениями его ролевых игр.

 

Оптимальной же моделью сказкотерапии, применимой, подчеркиваю, только к взрослому, способному к рефлексии самоанализа человеку, было бы составление на базе «сказки о себе маленьком» собственного базового сценария либидного отреагирования и нащупывание личного «ключевого раздражителя». После чего следует сделать прозрачной символику, интерпретировать свой «сказочный сценарий» и, наложив его на линию своей судьбы, возможно, кое-что понять о себе. А поняв это «кое-что», посмотрев на своего, пока еще играющего, а не играемого, ребенка, и вспомнив мысль о том, что «яблоко от яблоньки…», нужно хотя бы попытаться не сажать мертвого на плечи живому, прервать цикличность «вечного возвращения» если не в своей судьбе, то хотя бы в судьбах своих детей. Пусть они будут менее талантливы и творчески продуктивны, но зато – милы, доброжелательны и снисходительны к ближним!