Установление протестантского порядка

Сразу же после ухода французских и английских войск шотландский парламент стал проводить регулярные заседа­ния. Между ним и Мэри, королевой шотландцев (когда та вернулась из Франции), было подписано соглашение, со­гласно которому нацию должны были возглавить королева и парламент. Нокс предложил провести благодарственный мо­лебен. Впоследствии он стал регулярно выступать в парла­менте с проповедями.

В августе 1560 года парламент проголосовал за то, чтобы уп­разднить католицизм и вместо него сделать национальной ре­лигией протестантизм. Было решено также полностью отка­заться от папской власти. Вместе с ней исчезли колокола, ча­ши, латинские богослужения, статуи, распятия, поклонение Деве Марии и святым, заупокойные молитвы, вера в чистили­ще и различные сложные ритуалы. Их место заняло скромное богослужение, наполненное пылкими проповедями, изучени­ем Библии, молитвами и псалмами, которые пелись всеми прихожанами.

То была потрясающая победа Реформации, но теперь долж­ны были быть установлены правила, которые вели бы народ в его вере. В поисках ответа люди обращались к Ноксу. Он с го­товностью приходил к ним на помощь.

В том же месяце Нокс вместе с другими служителями пред­ставил символ веры, включающий в себя протестантские и кальвинистские убеждения. Парламент ознакомился с ним и проголосовал о принятии.

Далее, парламент попросил Нокса подготовить общий свод законов, и тот представил на рассмотрение "Книгу дисциплины". Не каждый член парламента согласился с ней, поэтому книга была отправлена на доработку. В ней утверждалось, что нрав­ственная дисциплина членов церкви контролировалась ис­ключительно церковью, но никак не правительством. В "Книге дисциплины" четко указывалось, куда направлялась десятина и каким образом оказывалась поддержка служителям. Каждая поместная церковь должна была выбирать своих собственных служителей на основании списка, предложенного ее лидера­ми. Руководители церкви обязаны были посещать все районы, находившиеся под их юрисдикцией, проповедуя там не менее трех раз в неделю и присматривая за поведением местных слу­жителей. Несмотря на то, что Нокс несколько переработал со­держание "Книги дисциплины", она не стала законом. Свои го­лоса она получит позже.

Смерть Мэрджори

Теперь Нокс получил наконец возможность остепениться и посвятить себя своему приходу в Эдинбурге. Служители захо­тели назначить его управляющим, однако Нокс отказался, со­славшись на свое слабое здоровье. Являясь пастором Эдинбур­га, он занимал очень почетную должность и пользовался раз­личными финансовыми и социальными привилегиями. Нокс жил в большом доме - настоящем дворце своего времени, он был роскошно меблирован и окружен прекрасным садом, — полностью оплачиваемом городским советом Эдинбурга.

Нокс только успел поселиться в свой новый дом, как про­изошла трагедия. Умерла Мэрджори, ей не было еще и тридца­ти лет. Причина смерти никогда не разглашалась. Некоторые считают, что из-за переутомления она стала слабой и подвер­женной болезнями. Свои измышления они основывают на словах Нокса: "После прибытия сюда жизнь моей жены была настолько беспокойной, что утром она не могла вспомнить то­го, о чем писала ночью".⁷¹ Мэрджори, так же как и Нокс, по­свящала себя работе без остатка.

Уйдя в мир иной, Мэрджори оставила без материнского тепла двух маленьких сыновей, одному было два, а другому три года. Нокс изо всех сил пытался воспитать их самостоятельно, но, в конце концов, попросил миссис Боуз приехать к нему и помочь в этом деле.

Смерть Мэрджори стала тяжелым ударом для Нокса; он с трудом переживал ее, пытаясь в то же время восстановить и свое пошатнувшееся здоровье. Нокс с головой ушел в работу и положился на Господа. В своих письмах он писал о том, как сильно его опустошила смерть жены. Свою теплую память о ней Нокс выразил в словах, сказав, что "подобной ей нет боль­ше нигде".⁷²

Годы, прожитые ими до обретения долгожданного покоя в Эдинбурге, были очень тяжелыми.

 

Еще одна кровожадная Мэри

Все надежды оставшихся в Шотландии католиков были связаны с возвращением из Франции молодой королевы Мэ­ри. Когда ей было всего лишь шесть лет, ее отправили туда обу­чаться в лучших католических школах того времени. В 1558 го­ду она вышла замуж за французского принца, но спустя два го­да он неожиданно умер. Мэри снова стала свободной; кроме того, она была очень красивой, остроумной, но в то же время и испорченной. Если кто-то пытался перейти ей дорогу или по­ступить вопреки ее желанию, она становилась чрезвычайно нетерпимой и возмущенно требовала, чтобы все было так, как она хочет.

Несколько шотландских дворян постоянно курсировали между Шотландией и Францией, давая Мэри советы относи­тельно того, как ей следует вернуться на родину. Она была на­слышана о "Первом трубном зове" Нокса и считала, что он яв­ляется "наиболее опасным человеком в ее государстве"." Опа­саясь, что Нокс начнет очередную революцию, на этот раз уже против нее, Мэри потребовала, чтобы он был изгнан из Шот­ландии, или же она отказывается возвращаться.

Ее угрозы ни к чему не привели. Елизавете I, королеве Ан­глии, посоветовали заступиться за Нокса и настоять на том, чтобы он остался в Шотландии — исходя исключительно из политических интересов Англии. Влияние Нокса ослабляло силу шотландской монархии. Благодаря этому Шотландия на­ходилась в зависимости от Англии. И хотя Мэри была полна решимости действовать без оглядки на кого-либо, она остави­ла Нокса в покое только из-за своего страха перед Елизаветой.

Мэри была ярой католичкой и, конечно, выступала против Реформации. Она выставила ультиматум, что станет короле­вой Шотландии при выполнении двух условий: во-первых, она остается католичкой, и при королевском дворе будут регуляр­но проводиться мессы; во-вторых, ее королевский двор в Эдинбурге будет таким же роскошным и экстраординарным, к какому она привыкла во Франции. Шотландские дворяне со­гласились. 19 августа 1561 года Мэри, королева шотландцев, прибыла к берегам своей родины, сердечно приветствуемая жителями Эдинбурга. Ей было всего лишь девятнадцать лет.

В тот день, когда она прибыла, шел сильный дождь, над землей висел густой туман, а видимость составляла не более одного фута. Такая погода была необычной для того времени года, и Нокс воспринял ее как знак свыше. Он писал:

"Само небо с ее прибытием ясно указало на то, что при­шло в эту страну вместе с ней: на влияние, скорби, тьму и всю нечестивость. Сколько может помнить человек, этот день еще никогда не видел такого печального лика неба... Солнце перестало светить за два дня до ее прибы­тия, а появилось спустя лишь два дня после того, как она сошла на берег. Предостережение дал нам Бог, но, увы, большинство было ослеплено!"⁷⁴