Парадигмы политической науки

В 20-х гг. XX столетия американский историк науки Т. Кун ввел в научный оборот понятие «парадигма» в работе «Структура научных революций». в наиболее общем смысле он трактовал парадигму как своеобразную логическую модель постановки и решения познавательной проблемы.

В презентации выделены следующие парадигмы: теологическая, натуралистическая, социоцентристская, культурологическая и парадигма конфликта-консенсуса.

Теологическая парадигма базируется на сверхъестественном объяснении природы государственной власти, видит ее истоки в Божественной воле и религиозных кодексах (святых писаниях, заветах пророков и т.п., следует учению о божественном происхождении человеческой жизни, полностью исключает человека из числа творцов политики (государства).

На западе она нашла воплощение сначала в политическом авугистинизме, а затем в томизме. Фома Аквинский, исходил из наличия трех основных элементов власти: принципа, способа и существования. Первый исходит от Бога, второй и третий являются производными от человеческого права. Таким образом, и власть, и субъекты власти определялись не только сверхъестественным проявлением божественной воли, но и волей Человека. Власть выступала как некая комбинация невидимого, провиденциального управления и человеческих усилий.

Божественный промысел формировал самые общие установления власти, а ее реальное, земное пространство и формы наполнялись действиями услышавших глас Божий людей, обладавших собственной волей и имевших собственные интересы.

Натуралистическая парадигма ориентирует на рассмотрение человека как части природы и объяснение политики природной средой: географическими факторами, биологической конструкцией, врожденными психическими свойствами и т.д. Внутри нее можно выделить географическую, биополитическую и психологизатроскую парадигмы.

• В рамках географической парадигмы в качестве основных детерминант, определяющих формирование и развитие политической жизни, рассматриваются территориальные, экономико-географические, физико-климатические и другие аналогичные явления.

• Биополитическая парадигма (Ч. Ламброзо, К. Лоренц). Природа политического поведения объясняется здесь как одна из форм эволюции и адаптации организма к условиям его существования, сложившаяся под влиянием естественного отбора, как результат действия его физиологических механизмов;

• Разработчиками психологизаторской парадигмы являются Г. Лебон, Л. Гумплович, Э. Дюркгейм и др. Полагают, что источником и фактором, объясняющим социальное и политическое развитие, являются психологические свойства людей. Основной идеей психологизаторских теорий служит сведение (редуцирование) всех политических явлений к преобладающему влиянию психологических качеств человека. Причем в качестве таких доминирующих свойств выступают, как правило, психологические качества индивида или малой группы. Вся политическая жизнь в ее временном протяжении объясняется скрытыми мотивами поведения индивидов и широких социальных слоев. Психологические факторы рассматриваются не как звено, опосредующее влияние внешних и внутренних факторов политического поведения, а как его самостоятельный и приоритетный источник.

Социоцентристская парадигма. Ее сторонники единодушно признают общественное происхождение и природу политики. В самом широком плане сторонники этих подходов пытаются объяснить природу политики двумя основными способами.

Одни из них исходным моментом признают определяющее воздействие на политику тех или иных собственно социальных элементов (отдельных сфер общественной жизни, ее институтов, механизмов, структур) - оперируют внешними по отношению к ней факторами.

Другие пытаются объяснить сущностные свойства политики как типа социальности, опираясь на внутренние, присущие самой политике источники самодвижения и формы саморазвития

Сторонники культурологической парадигмы исходят из того, что целостность политики и ее единство с обществом определяются целостностью человека, как такового. В силу этого приверженцы подобного подхода (М. Шеллер, Ф. Боас, Э. Канетти, X. Арендт и др.) рассматривают политику как продукт смыслополагающей деятельности людей, а ее главным назначением признают осуществление творческой функции человека.

Акцент делается на признании неизменности природы человека, наличии в его внутренней структуре некоего инварианта- совокупности качеств, не изменяющихся с течением времени. Данные свойства человека, не зависящие от общества и групповой среды, воплощаются в его социокультурных чертах и свойствах. Культурные качества индивидуализированы, через них человек воспринимает окружающий мир, реакция на который строго персональна и оттого непредсказуема. Именно путем приращения индивидуальной культурной оснащенности происходит развитие и человека, и политики

 

2. Основные подходы к бюрократии (Гегель, Маркс, Вебер, Крозье) (И. Фомичев)

Источники:

1) Изучение бюрократии зарубежными исследователями: к постановке проблемы - Т. А. Белова

2) Феномен бюрократии: классические концепции - Д. Ибрагимова

3) Политика - Э. Хейвуд

4) Теория и история политических институтов - под ред. О.В. Поповой.

5) Политология: Учебное пособие - Под ред. А. С. Тургаева

Понятие «бюрократия» уходит корнями в античный мир. В Древнем Риме грубая шерсть называлась «бюрра». Это слово было заимствовано французами — «бюр», превратившись затем в «бюро», как разновидность шерстяной ткани. В XVI веке этим словом обозначили стол, покрытый тканью, а в XVII веке начали называть кабинет, канцелярию, где стояли столы. В начале XVIII века возникло слово «бюролист», которым называли людей, работавших в бюро. А потом начали употреблять слово «бюрократия», означавшее власть бюро и бюролистов, канцелярии, чиновников.

Термин «бюрократия» впервые появился в середине XVIII (в 1745 г.) благодаря французскому экономисту Винсену де Гурнай. Он добавил к слову «бюро», что означало как учреждение, так и письменный стол, часть, происходящую от греческого глагола «управлять». «Бюрократия» (фр. bureau — бюро, канцелярия; греч. kratos — власть), таким образом, буквально означает власть чиновников. Вначале это слово применялось только по отношению к правительственным учреждениям, но постепенно его значение расширилось и теперь применяется к любым большим организациям.

Феномен бюрократии рассматривался также Гегелем и Марксом, но они не то чтобы не создали целостною теорию, а скорее она имела в их сочинениях второстепенное значение (Гегель вообще этот термин не использовал, у Маркса рассуждения о ней разбросаны по разным сочинениям). Хотя их вклад огромен и проч., и проч.. Я просто хочу сказать, что до уровня Вебера не поднялись.

Концепция Гегеля

Гегель в «Философии права» (1820 или 1821) проанализировал чиновничество, структуру, сущность и функции.

Общество, по Гегелю, разделено на три слоя - промышленники, аграрии и бюрократия. Носителем интересов общества может быть только государство, но не частные граждане и социальные институты. В государстве общие интересы реализуются с помощью коллегиальных органов государственных чиновников, которые объединяются в иерархические структуры. Частные интересы гражданских служащих (т.е. чиновников, бюрократов) совпадают с общими интересами общества (государства). Поэтому бюрократический слой – единственный слой в обществе, который воплощает в себе и реализовывает всеобщий интерес, он - главная опора государства. Именно в этой части общества содержится государственное сознание, образованность и профессионализм. Чиновники - главная опора государства в отношении образованности и интеллигентности. В его представлении чиновничье государство - "Шествие Бога в мире", "средоточие государственного сознания и наиболее выдающейся образованности". Монархия и чиновничество - те силы в государстве, которые стоят над конфликтующими группировками.

 

Концепция Маркса

Иную точку зрения на бюрократию сформулировал Карл Маркс (18 брюмера Луи Бонапарта (1852), К критике гегелевской философии права (1843) и др.). Он определял ее как социальный организм-паразит, результат социально-классовых антагонизмов и противоречий и материализацию политического отчуждения. Бюрократия с его точки зрения - абсолютное зло, " Царство некомпетентности".

Он это объясняет:

1) подменой интереса общественного интересом частным конкретного чиновника, «присвоением государства» чиновническим кругом;

2) органической неспособностью бюрократии решать настоящие проблемы, отсутствием у бюрократии государственного разума;

3) извращенным восприятием действительности, отрывом от нее, предвзятостью, произволом, который возрастает по мере продвижения к вершине бюрократической иерархии;

4) корпоративностью этой иерархии;

5) карьеризмом как ее образ жизни;

6) притязанием на монопольную компетентность;

7) формализмом.

Характеристика взаимоотношений внутри бюрократической администрации тоже весьма примечательна. Маркс пишет, что согласно принципу «бюрократической рациональности», низшие административные власти доверяют высшим, которые в свою очередь, будучи уверенными в правильности общих принципов, «доверяют своим подчиненным органам в том, что те имеют правильное …. суждение о каждом случае в отдельности...». В результате нижестоящие чиновники стараются скрыть расхождения между действительностью и принципами управления, а вышестоящие оценивают действия нижестоящих не на основе эффективности, а с точки зрения их соответствия инструкциям. На этом порочный круг замыкается, возникает circulus vitiosus, когда верхи и низы «взаимно вводят друг друга в заблуждение»

Концепция Вебера

В научный же оборот термин вошел благодаря трудам Макса Вебера (1864-1920). При этом термин «бюрократия» приобрел у Вебера позитивный характер и относился к организации вообще. Основным источником, в котором представлена теория бюрократии М. Вебера, служит, прежде всего, работа «Хозяйство и общество», в которой описана система государственного управления Германии начала ХХ века.

Социолог разделял два типа бюрократии: патримониальную и рациональную. Термин патримониализм был заимствован из Древнего Рима, где он буквально означал «личная казна императора». Патримониальную бюрократию характеризуют недостаточное развитие рациональных черт и личностный характер отношений власти в управленческих структурах. Основу власти патримониальной бюрократии образует, прежде всего, присвоение чиновниками должностей и связанных с ними привилегий и материальных благ. Вместе с тем предельное развитие тенденции к присвоению средств управления чиновниками приводит к распаду бюрократических структур.

В патримониальном управленческом аппарате все полностью зависит от личного усмотрения чиновника - от его отношения к конкретному просителю и его конкретной просьбе и от чисто личных связей, услуг, обещаний и привилегий. Патримониальные бюрократии расцениваются Вебером как в значительной степени иррациональные, поскольку в них, как правило, отсутствует четкое разграничение сфер полномочий чиновников и не требуется специальной подготовки для занятия должности. Патримониальные бюрократии отличают личностный, а не формально-правовой характер отношений между главой государства и чиновниками. Основу власти патримониальных чиновников образует, прежде всего, присвоение этими чиновниками занимаемых ими должностей и связанных с ними привилегий.

Согласно М. Веберу, лишь в странах Запада в результате рационализации процесса управления складывается иной характер отношений между патримониальным монархом и чиновниками. Бюрократический аппарат западного абсолютистского государства приобретает власть не в результате децентрализации политического режима, а благодаря наличию у чиновников специальных знаний и навыков. В странах Запада впервые происходит переход от патримониального управления к бюрократии современного типа. Таким образом, патримониальная бюрократия рассматривается как регрессивный элемент общества.

Второй тип бюрократической организации М. Вебера представлен идеальной моделью рациональной бюрократии. Идеальный тип — это абстрактное описание, в котором усиливаются некоторые черты, присущие реальным случаям. Основными характеристиками рациональной бюрократии являются следующие показатели:

1) «1) подчиняются только объективным служебным обязанностям;

2) определены на службу (а не выбраны) в неизменной чиновничьей иерархии;

3) имеют постоянные служебные компетенции;

4) работают по контракту, т.е. на основе свободного отбора по

5) профессиональной квалификации, в наиболее рациональном случае — определенной с помощью экзамена, удостоверенной дипломом;

6) оплачиваются постоянным денежным содержанием;

7) считают свою службу единственной или главной профессией;

8) усматривают для себя карьеру: «продвижение» по сроку службы или по успехам в работе;

9) работают в полном «отчуждении от средств управления» и без присвоения рабочего места;

10) подчиняются строгой единообразной служебной дисциплине и контролю».

Определение рациональной бюрократии у Вебера таково: Бюрократия - это один из типов идеальной рациональной организации, характеризующийся эффективностью административных действий, которая достигается за счет специализации квалифицированного управленческого аппарата и формального разделения обязанностей, иерархичной системы контроля и подчинения должностных лиц, безличных отношений, основанных на зафиксированных законах и правилах, которые определяют принятие решений путем отделения административных функций от средств управления.

В целом, теория бюрократии Макса Вебера оказала огромное влияние на развитие социологии в XX веке. Эта теория положила начало целому разделу социологической науки — социологии организаций. Многие ученые, приступившие в середине XX века к изучению формальных организаций, опирались на веберовскую модель бюрократии при проведении собственных исследований.

Концепция Крозье

С позиций структурного функционализма анализируется феномен бюрократии французским социологом и политологом М. Крозье. По его мнению, бюрократия не только проявление рациональности, но и причина стандартизации как чиновников, так и самого общества. Крозье акцентирует внимание не столько на функциях бюрократии, сколько на ее дисфункциях. Усложнение бюрократического аппарата порождает запутанность в системе принятия решений. Выход из этого состояния мыслится за счет роста регламентации и правил, которые только усугубляют сложности процесса принятия решений.

Оригинальность подхода Крозье к анализу бюрократии заключалась в том, что он дисфункции бюрократии возвел в ранг конституционного свойства бюрократического аппарата. Согласно мнению французского социолога, они стали главным элементом равновесия бюрократической системы организации.

Проанализировав французскую бюрократическую модель, Крозье пришел к выводу, что она базируется на двух типах власти:

1) первый тип, основывающийся на регламентациях, формальных правилах и предписаниях поведения в различных ситуациях, обозначается им как официальная власть;

2) второй тип, основывающийся на ситуации неопределенности, он называет «параллельной властью». Вторая власть противопоставляется им первой как антитеза, отрицание последней. Следствием укрепления «параллельной власти» становится увеличение растраты общественных ресурсов.

Характеристиками бюрократии Крозье считает безличность, централизацию, стратификацию и осуществление параллельной власти. Безличность бюрократической организации заключается в выработке стандартных правил для ликвидации ситуации «неопределенности». В бюрократических системах роль руководителя сводится к контролю за применением правил подчиненными. Таким образом, руководство теряет власть над подчиненными, а последние оказываются лишены возможности влиять на руководство (так как функции руководства ограничены формальными нормами и правилами). Централизация власти по принятию решений предполагает удаление руководства от тех страт бюрократической иерархии, в которых осуществляется воплощения принятых решений в жизнь. Стратификация бюрократических структур означает изоляцию бюрократических слоев друг от друга. Такая изоляция, как полагает французский социолог, становится одной из причин формирования «корпоративного духа». Осуществление параллельной власти способствует формированию неформальных структур власти.

Крозье отмечает тенденцию, которую он называет «порочным кругом»: развитие параллельной власти укрепляет бюрократическую модель, а укрепление последней способствует усилению бюрократизации.
Падение эффективности бюрократии Крозье связывает с нарушением коммуникации между различными слоями общества. В то же самое время бюрократия оказывается заинтересованной в задержке обмена информацией и искажении ее содержания для сохранения собственного «поля власти».

Несмотря на фиксируемые «дисфункции» бюрократии, Крозье отмечает, что ее существование оправдано несколькими причинами. Во-первых, формальными правилами, на основе которых функционирует бюрократия: они обеспечивают защиту индивида от посягательства других. Во-вторых, верой общества в необходимость вмешательства в общественные дела универсальной власти, каковой и является бюрократия.

 

3. Три подхода к политике (Парсонс, Вебер, Дарендорф) (А. Ланчава).

Т. Парсонс.

Т. Парсонс одним из первых рассматривает общество как социальную систему состоящую из четырех взаимодействующих подсистем. В свою очередь, каждая подсистема выполняет определенные функции. Скажем, функцию адаптации общества к потребностям в потребительских товарах осуществляет экономическая подсистема. Функцию целедостижения системы, проявляющегося в стремлении к коллективным действиям, мобилизации субъектов и ресурсов их достижение выполняет политика. Функция институтов социализации (семья, система образования и т.д.) заключается в передаче норм, правил и ценностей, которые становятся важными факторами мотивации общественного поведения субъектов. Наконец, функцию интеграции общества, установления и сохранения связей солидарности между его элементами осуществляют институты «социального общества» (мораль, право, суд и т.д.).

Основу политики составляет власть как средство мобилизации и организации людей, необходимое для эффективного обеспечения достижения их общих целей.

К политике относится все то, что затрагивает организацию и мобилизацию ресурсов, необходимых для осуществления целей конкретного коллектива, общности.

Политическая подсистема включает, по Т. Парсонсу, три института: лидерство, органы власти и регламентацию. Каждый из названных институтов тоже выполняет определенные функции. Так, институт лидерства обеспечивает занятие определенного положения, предписывающего обязанность проявлять инициативы и привлекать к достижению общих целей членов сообщества. Институт регламентации способствует издании норм и правил, создающих правовую основу для социального контроля.

М. Вебер.

Понимание противоречивой и подчас абсурдной логики политики невозможно без уяснения субъективных мотивов политического поведения. Дело в том, что осознание индивидом принадлежности к той или иной группе и, следовательно, осознание им собственных политически значимых интересов происходит не в форме безусловного принятия ценностей данной общности, а путем соотнесения их с его индивидуальными представлениями. С точки зрения психосоциологической интерпретации политики, именно власть рассматривается в качестве самостоятельной ценности и смыслообразующего мотива политического участия, определяющего социальный статус и престиж группы или личности. Исходя из этого немецкий социолог М. Вебер трактовал политику как «стремление к участию во власти или к оказанию влияния на распределение власти, будь то власть между государствами, будь то внутри государства между группами людей, которые оно в себя заключает. В политику он включал «все виды деятельности по самостоятельному руководству». В основе данного стремления лежит понимание того, что именно власть в определяющей мере влияет на социальное положение и престиж группы или индивида, на их возможности оказывать воздействие на общество путем распределения ресурсов и реализации своей воли, несмотря на возражения других общностей. Доминирование в обществе таких ценностей, как власть, богатство, престиж, индивидуализм или коллективизм, имеет своей предпосылкой, по М. Веберу, социокультурную систему. В конкретных обществах именно социокультурная система определяет смыслообразующие ценности и мотивы политического участия. Так, по М. Веберу, западные демократии развиваются на основе протестантской этики, поощряющей трудолюбие, принцип «честной наживы», стремление к успеху и богатству, бережливость, автономность личности, терпимость.

Влиянием религии М. Вебер объяснял организацию экономической, социальной и политической систем общества, динамику их развития. Следовательно, мотивация политического поведения может быть, как рациональной (осмысленной), так и иррациональной (бессознательной, чувственной), испытывающей влияние субъективных качеств личности. Порой жажда власти, желание повелевать и господствовать становится для иных политиков главным смыслом и самоцелью.

Р. Дарендорф.

Политика находит себя везде, в любой области человеческих отношений, и потому у нее отсутствует «собственная субстанция».

Она – естественная среда человеческого обитания, где мораль и право выступают лишь формой существования политики, а источником ее – человеческая «природа». Поэтому искать объяснение политике следует в природе человека.

Политика - надындивидуальная реальность, а люди - носители определенных статусных политических позиций. Каждой позиции принадлежит социальная роль, т.е. множество способов политического поведения, заданных носителю позиции в определенном социуме. Каждая роль носит политически принудительный характер, санкционируемый системой поощрений для конформного поведения и системой наказаний для отклоняющегося поведения.В своей работе «Классы и классовый конфликт в индустриальном обществе» Р. Дарендорф, подчеркивая фундаментальное для политики значение конфликта, делает отсылку на идеи И. Канта, отмечая антагонистический характер человеческой природы. Конфликт возникает из-за неопределённости существования человека, тогда политика проявляет себя везде. У неё нет собственной субстанции, и поэтому политику следует включать в природу человека. Политика – специфическая идея господства в русле конфликта.

 

 

 

5. Поведенческие и игровые модели власти (А. Ланчава)

У истоков поведенческой концепции власти стояли прежде всего классики бихевиоризма, американские ученые Чарльз Мерриам и ГаролидЛассуэлл и британский исследователь Джордж Кейтлин. Стремление к власти, к лидерству как свойство человеческой психики и сознания, по их мнению, являются детерминирующей формой политической активности личности, исходным пунктом и конечной целью ее общественной деятельности. Идеи представителей” чикагской школы” завоевали существенную популярность среди американских ученых благодаря четко выраженной установке на эмпирической исследование поведения людей. Политический процесс, понимаемый ими как производный от фундаментальных жизненных характеристик человеческих индивидов, представал перед бихевиористами как актуализация определенного устремления, придающего всякому поведенческому акту политический смысл.

Власть – исходный пункт и конечная цель политического действия. Политический человек стремится к власти. В политике все есть власть и всякая власть есть политика.

Можно выделить три основных подхода к пониманию власти в бихевиоризме.

 

Силовая модель власти.

Основатели бихевиоризма Гарольд Лассуэлл и Абрахам Каплан были убеждены, что первопричиной власти является стремление к ней. Власть рассматривается ими как вид влияния – “процесс влияния на деятельность других людей с помощью использования или угрозы использования строгих мер в случае неповиновения”. Особенность власти как вида влияния осуществляется во время принятия решений. Из столкновений и взаимодействий индивидуальных воль к власти строится вся полит. жизнь. Сама же власть проявляется в принятии решений и в контроле над ресурсами. Силовая модель имеет свои нюансы. В ней четко просматривается методологическая установка на власть как господствующую политическую волю, реализуемую исключительно через принуждение и силу. В данной модели акцентируется природная и естественная для человеческого поведения доминанта силы и лидерства, истоки которых в низменных, эгоистических, бессознательных и иррациональных мотивах. Она допускает возможность санкций в ситуациях, где желаемый результат не достигнут. Это и отличает власть от влияния.

Рыночная модель.

Строится на том, что, как в политике, так и в экономике, всякое соглашение имеет определенный смысл, если оно соблюдается взаимодействующими сторонами. Выполнение соглашения зависит по крайней мере от двух аспектов: доброй воли сторон и наличию внешней силы, заставляющей стороны соблюдать принятые обязательства и грозящей санкциями против нарушителей. Первый факто предполагает разумность и моральность целей и желаний людей. Второй фактор предполагает наличие власти, превышающей власть и силу всех участников соглашения. Эта власть будет добиваться соблюдения принятых обязательств, а стремление нарушать правила и выигрывать незаконно – наказываться. Кетлин утверждал, что в политике действуют законы рыночной торговли: конкуренция и учет спроса и предложения, стремление к накоплению и выгоде. “Политическая арена становится рынком власти” – вот суть всего подхода. Власть продается, покупается и осуществляется благодаря сделкам и рыночным отношениям. “Власть, - подчеркивал Кетлин, - это или индивидуальный контроль одного человека над поведением другого, отношение столь же просто, как сделка, или социальный контроль, осуществляемый коллективно, что можно назвать соглашением”. Полит. субъекты активно действуют на рынке власти, пытаясь выгодно использовать свои ресурсы (от природной воли к власти до уже накопленных запасов), где эти ресуры и получают общественное признание.

Теоретики бихевиоризма сделали вывод, что рынок власти может функционировать только тогда, когда каждый участник будет иметь к ней доступ и возможности эффективно пользоваться. И наоборот, рынок изживет себя, если такая возможность окажется чересчур ограниченной.

 

Игровая модель власти.

Один из авторов – польский философ и социолог Флориан Знанецкий предполагает, что на политическом рынке, который рассматривается как состязание субъектов, политические игроки различаются не только различными запасами власти и различными по интенсивности импульсами “воли к власти”, но и способностями, гибкостью стратегий, определенным азартом, умением ориентироваться в динамичных и быстро меняющихся обстоятельствах, большей или меньшей коммуникативностью и т.д. Одни участники, чаще лидеры, охотно идут на риск, азартно включаются в новые ситуации, другие склонны к перестраховке, острожному поведению.

Политический мир – театр, поле игры, где успех и поражение зависят от личных качеств игроков – силы и ловкости, везения и удачи, настойчивости и гибкости субъектов, их способности к адаптации и перевоплощению, от актёрства и счастливого случая, дарящего успех.

По мнению Знанецкого, борьба за власть детерминирована не только целью приобретения власти как верховного блага, но и своим “игровым” характером, доставляющим особое удовлетворение ее участникам. Часто азарт борьы выходит на первый план, оттесняя материальную выгоду.

 

 

6. Неомодернистские концепции власти (А. Ланчава).

(Здесь описаны постмодернистские концепции, т.к. мне кажется, что именно они имеются в виду. Термин “неомодернистские” нигде не встречается. Радиков делал большой упор на Фуко, как и все авторы учебников. Других концепций никто толком не излагает. Так что Фуко – основа билета, остальное – общее рассуждение о понятии власти в философии постмодернизма).

Дефиниция феномена власти в рамках традиции философии постмодернизма обладает, как минимум, тремя уровнями. Первый уровень включает в себя негативное определение, т.е. отделение своего определения власти от других, предшествующих концепций власти, их критика; второй уровень – выделение особенностей и новизны дефиниции феномена в рамках постулируемой концепции власти; третий уровень представляет собой различение в пониманиях власти в рамках самой концепции, т.е. внутренняя критика определений понятия «власть», наработанных в пределах традиции философии постмодернизма.

Если рассматривать концептуализацию понятия «власть» в постмодернизме только как результат постмодернистской критики каузальной парадигмы власти, основы которой заложил Т. Гоббс и которая получила широкое распространение в философских теориях, то нам открывается негативный пласт определения интересующего нас феномена. М. Фуко в своих исследованиях пишет об ограниченности парадигмы власти, в которой власть сводится к репрессивной силе, к «власти над»: «Властью я называю не «власть» как совокупность институтов и аппаратов, которые гарантировали бы подчинение граждан в каком-то государстве… под властью я также не подразумеваю такой способ подчинения, который в противоположность насилию имел бы форму правила». Различные вариации каузальной концепции власти, как полагает М. Фуко, лишает власть продуктивности, действенности, позитивности и, в принципе, всего, что могло бы дать ей возможность вообще сохранить себя.

Власть, согласно М. Фуко, есть порождение самой природы человеческой рациональности, заложенной в ней неискоренимого стремления к доминированию, подчинению как окружающего мира, так и себе подобных: «В сущности власти нет ничего материального, она есть не что иное, как манера мыслить» М. Фуко полагал, что власть можно понять, лишь выявив технологию властвования. Поэтому в центре его внимания «микрофизика властвования». Его больше интересует процесс осуществления власти, чем его сущность.

Современная власть, согласно М. Фуко, формируется снизу. Основы социального порядка в большей мере определяются «гнетом общественного мнения», которое формируется в результате пересечения многих логик, стратегий, преимущественно неполитических. Общественное мнение формирует поведение как «правителей», так и «управляемых». Эволюция человеческого общества, согласно М. Фуко, осуществляется от одной системы господства, основанной на знании, к другой системе властвования. Причем всегда знание — власть подвергается «вызовам», поскольку сопротивление им неизбежно. Тем самым власть является особым типом практики. Власть определяется им как «воздействием на действие», поскольку любое действие требует затраты определенной энергии, использования силы, а потому власть предстает как отношение между двумя взаимосвязанными субъектами, которое открывает специфическую перспективу в той мере, в какой она выявляет интерактивный характер власти, ее существования в качестве «механизма», понимания ее как «стратегии».Власть — явление конкретно-историческое и определяется в современных западных обществах как ассиметричное, неравное отношение, отличающееся стабильностью и атрибутивными свойствами.

Отношения власти не существуют-отдельно ни внутри, ни над другими отношениями (экономическими, социальными, сексуальными, гносеологическими и т.д.). Роль, которую играют властные отношения, не сводится к простому запрещению или воспроизводству, эта роль «непосредственно продуктивная». Более того, властные отношения существуют внутри групп или институтов, которые являются основой общества (семьи, предприятия и т.д.), они могут контактировать между собой, создаваямассовое противостояние между теми, кто господствует, и теми, над кем господствуют, по всему спектру неэгалитарных отношений. Таким образом, подавляющее большинство отношений силы, которые представляют собой микрофизику власти, могут быть изменены. Отношения власти являются преднамеренными, но не субъективными. Они порождены нежеланием обладать властью со стороны какого-либо субъекта политики, а являются производными от сложных программ и тактик, которые могут функционировать сами по себе.

Они поддаются объяснению не потому, что являются производный ми от какой-либо инстанции, содержащий в себе их «объяснение», выраженное в терминах причинности, а потому насквозь пронизаны расчетом. Эти многочисленные тактические построения, созданные путем взаимопересечения, контактов, корректировок, порождают обширные стратегии, авторов которых установить невозможно. Там, где есть власть, есть и сопротивление ей, причем не пассивное и вязкое, а выражающееся в контртактике или контрстратегии.

Таким образом, власть, будучи производной от детерминистской, психологической и бинарной модели, рассматривается уже не как отношение между субстанциями или субъектами, а как действие в ответна действие. Она является осуществлением действия цоотношению к другому осуществляемому действию, поведением, определяющим другое поведение, так, что она уже не основана на субъективных связях.

Таким образом, осуществляя действие в ответ на действие, власть не устанавливает отношения между сущностями, объеди­ненными внутренним содержанием (индивидами и классами, наделенными сознанием), а является совокупностью поведений, которая производит, деформирует, трансформирует поведение других.

Речь идет не о ликвидации неравенства между двумя участниками отношения власти, а о рассмотрении в том же плане действия, ко­торое воздействует на другое действие. Однако отношение власти освобождается от модели: действие, страсть и ее разновидности (сильный—слабый, богатый—бедный, субъект господства — объект господства и т.д.) в пользу такой модели власти, как производство и противостояние.

Слабость каузального понимания феномена власти также отмечает и Ж. Бодрийяр: «…если бы она строилась на одностороннем подчинении, как в традиционной оптике, то давно уже была бы повсеместно низвергнута». В подобном же ключе строит свои рассуждения и Ж. Делёз, когда пишет о желании и симулякре, и Ж.-Ф. Лиотар, исследуя функционирование языковых игр в социальной системе. В пределах этого негативного уровня рассмотрения феномена власти в традиции постмодернизма у авторов не наблюдается значительных расхождений, фактически философия постмодернизма позиционирует себя на этом отличии.

Таким образом, концепция власти, предложенная в философии постмодернизма, дает негативное определение феномена власти – это не некий институт или субъект; не какая-то определенная группа или сила, которой некто был бы наделен; власть не находится в позиции надстройки в социуме; она – не обладание субъекта возможностью воздействовать на что-либо или кого-либо, где возрастание такой возможности у одних индивидов и групп означает одновременно уменьшение ее у других.