Ритуалы как форма защитного поведения

Ритуалы могут выступать как форма защитного поведения, способ управления кон­фликтным взаимодействием, способ регулирования общения в случае несоответ­ствия в определении ситуации или в ожиданиях между партнерами.

Подробный анализ этой функции можно найти в работах Э. Гофмана. Участвуя во взаимодействии, люди берут на себя обязательства по его поддержанию в соот­ветствии с определенными договоренностями. Предполагается, что каждый из них, поступаясь собственными непосредственными чувствами и реакциями, будет при­держиваться того видения ситуации, которое хотя бы на время окажется приемле­мым для остальных. Это демонстрируемое единодушие облегчается тем, что каждый из присутствующих, как правило, скрывает свои истинные желания за заявлениями, в которых утверждаются общепризнанные ценности.

Неверное, несоответствующее предположениям присутствующих определение ситуации ведет к дезорганизации нашего внешнего «Я» и к замешательству, кото­рое, по мнению Гофмана, является основным препятствием для взаимодействия. Замешательство проявляется в утрате человеком столь необходимых для нормаль­ного общения самообладания, хладнокровия и апломба — качеств, свидетельствую­щих о способности поддерживать состояние целостности и собранности при контак­тах с другими людьми. Человек теряет спокойствие, уравновешенность, ощущение своей тождественности, а система взаимодействия в целом приобретает эластич­ность, заставляя ее участников искать новые пути и способы приспособления к ней.

Важную роль в поисковой деятельности играют разнообразные меры «защитного ха­рактера», как направленные на сохранение своего собственного определения ситуа­ции, так и поддерживающие то определение ситуации, которое было выработано ос­тальными участниками взаимодействия.

Эти меры во многом носят ритуальный характер. Гофман относит к ним процесс избегания, процесс уточнения и агрессивность.

Процесс избегания предполагает устранение от контактов с людьми, общение с которыми таит для нас скрытую или непосредственную опасность. К нему же отно­сятся те реакции на происходящее, которые свидетельствуют о «несерьезном» отно­шении человека, которому угрожает «потеря лица», к сложившимся обстоятельствам. В число этих реакций входят, например, попытки отделаться шуткой или сделать вид, что выпад не замечен или не понят.

Если избежать неприятной ситуации невозможно, то участник взаимодействия прибегает к корректирующим мерам по пересмотру сложившегося ритуала в данной ситуации, или процессу уточнения. Примерами могут служить подчеркнутая вежли­вость с «обидчиком», сохранение при общении с ним внешней доброжелательности, обмен визитами и подарками. Эти корректирующие меры служат сигналами того, что поведение участника взаимодействия неправомерно, «провинившемуся» предо­ставляется возможность исправиться, восстановить нарушенное равновесие.

Наконец, если предполагаемый ход развития событий нарушен умышленно, а угро­за лицам, участвующим во взаимодействии, является намеренной и сознательной, используются агрессивные ритуалы. Это происходит в тех случаях, когда обидчик, убедившись в готовности присутствующих дать ему шанс на исправление и принять его извинения, начинает чувствовать свою безнаказанность и действовать исключи­тельно в собственных интересах, демонстрируя «циничную разнузданность»: уколы и насмешки, высокомерие и пренебрежение.

Интерес представляет еще одно условие церемониальной деятельности, на кото­рое обратил внимание Гофман. Это — наша манера держаться, то есть использова­ние определенного набора средств, с помощью которых люди соответствующим вне­шним образом преподносят себя друг другу. Эта сторона ритуального поведения, которая, как правило, находит свое выражение через осанку, платье, обхождение с людьми, свидетельствует о наличии ряда желаемых или нежелаемых качеств. В со­временном ему американском обществе Гофман выделял такие черты внешнего це­ремониального облика человека, как осмотрительность, скромность в собственных притязаниях, спортивность, свободное владение речью и своим телом, контроль над своими эмоциями, аппетитами, желаниями, способность сохранить самообладание, даже испытывая внешнее давление и т. п. Наше внешнее «Я», если оно исправно участвует в ритуальных церемониях, стремится соответствовать расхожим в обще­стве представлениями, что также может рассматриваться как проявление защитной функции ритуального поведения.

Таким образом, ритуальные взаимодействия, оставаясь формальными прави­лами, делают социальный мир безопасным, «ткут» социальную ткань доверия лю­дей друг к другу. Без них наше повседневное существование становится угрожаю­щим.