Сцена «общение с мистером морганом по поводу новой роли»

- Здравствуйте, мистер Вайер. Ну как отдохнули?

- Хорошо, наконец-то удалось вырваться из этой суеты.

- Ха-ха-ха, да, странно устроен мир: та среда, в которой мы реализуемся, добиваемся успеха и благосостояния, почему-то не устраивает нас, и мы с удовольствием сбегаем из неё при первой же возможности. Не стойте же, присаживайтесь, прошу Вас! – мистер Морган указал на кресло. Глава компании «Дримс Пикчерз» сегодня был чересчур дружелюбен. Такое «облизывание» Джона не было случайным: он явно хотел что-то получить взамен. Не нужно быть слишком проницательным, чтобы понять, что речь шла о новой роли и новом контракте.

- Как родители? – мистер Морган продолжал проявлять заботу.

- Родители нормально: живы, здоровы.

- Это самое главное в их возрасте, - вздохнул мистер Морган. Его возраст уже тоже давно перевалил за шестьдесят, но выглядел он очень хорошо.

Джон умышленно не поднимал темы сегодняшней встречи и не пытался выяснить, зачем его пригласили: он ждал, пока глава компании сам подберётся к этому вопросу. Такой приём хорошо демонстрирует, кто больше заинтересован в предстоящей сделке: как правило, больше заинтересован тот, кто первым проявит нетерпение. Но мистер Морган тоже не торопился озвучить свои предложения, он прекрасно знал принципы ведения сделок.

- Так, значит, отдохнули хорошо, говорите? Как там погодка на севере Калифорнии в это время года? Думаю, может, тоже сбежать куда-нибудь отсюда на пару недель.

- Попрохладней, чем в Лос-Анджелесе, - ответил кратко Джон, вынуждая собеседника продолжать свой монолог.

- Ладно, мистер Вайер, позвал я Вас сюда, как Вы понимаете, не для этого.

- Да, конечно,понимаю.

- У нас для Вас новый контракт на главную роль в нашем новом проекте с рабочим названием «Грани любви».

- Хорошее название. Звучит многообещающе.

- Да, и вознаграждение также хорошее.

- И какое же?

- Сто сорок миллионов долларов, - мистер Морган специально так резко озвучил сумму, чтобы вызвать у актёра контузию, словно от падения бомбы.

Джону сделалось дурно. От волнения дыхание спёрло. Он несколько раз поперхнулся, затем расстегнул ещё одну пуговицу рубашки и хрипло переспросил:

- Сколько Вы сказали?

Мистер Морган с абсолютно спокойным лицом повторил:

- Сто сорок миллионов. Эта роль будет самой высокооплачиваемой за всю историю существования Голливуда. Вы, Джон, - великий актёр. Вы принесли нашей компании огромнейший доход за фильм «Поющие мечты». Мы ценим Вас и хотим, чтобы именно Вы воплощали наши смелые идеи в жизнь. И мы готовы заплатить за это очень хорошую цену, как Вы видите.

- Да, вижу, - опять прохрипел Джон. Он ещё до конца не пришёл в себя после озвученной суммы. «Вот она – самая вершина. Не упусти свой шанс, Джонни, такое бывает раз в жизни», - подумал он, вспоминая роль Микки и сцену, которую он так долго не мог сыграть. Сумма явно кружила ему голову.

- Так что? Вы согласны? – продолжал мистер Морган.

В свете некоторых событий, произошедших за последние несколько недель, некоторое самообладание к Джону всё же вернулось. Самоубийство Шаферза, которого явно принуждали играть, и, возможно, это послужило причиной его смерти; предсмертная записка с очередной загадкой; обновление программного обеспечения во время отпуска, которое было весьма некстати и вполне могло подождать. Одним словом, Джон почуял запах бесплатного сыра. Здесь явно не всё было так гладко, как казалось на первый взгляд.

- А что за роль? – спросил он вдруг.

- К сожалению, у меня нет копии сценария сейчас. Давайте пока подпишем контракт, а потом обсудим детали.

- Может, я не справлюсь с ней? Может, роль будет слишком сложной? Вы же тоже не зря отдаёте такие деньги?

- Ой, я Вас умоляю, Джон. Вы первоклассный актёр, а с нашей технологией Ваш талант вообще не имеет границ. Вы справитесь с чем угодно, это я Вам точно говорю. Вот уж не думал, что в этом может быть проблема. Если мы платим Вам такие деньги, значит, мы уверены в Вас. Соглашайтесь, Джон. Это очень большие деньги! Даю руку на отсечение, Вам не каждый день делают такие предложения.

Джон всё же был в раздумьях. Да, сто сорок миллионов – это действительно большие деньги, но то, что произошло с Шаферзом, не стоило никаких денег. Чем больше мистер Морган убеждал Джона подписать контракт прямо сейчас, тем больше Джону не хотелось этого делать на скорую руку. И вообще показалось странным, что ему не дали сценарий. Что в этом такого, если он, прежде чем дать ответ, его прочтёт и ознакомится с будущей ролью? Мистер Морган становился настойчивее в попытках убедить Джона, но это лишь вселяло в актёра ещё большую неуверенность, которая в какой-то момент просто начала сочиться из глаз. Это заставило главу компании «Дримс Пикчерз» осечься в своих внушительных доводах. Он понял, что дальше уговаривать Джона абсолютно бессмысленно: он не подпишет контракт, по крайней мере, сейчас.

- Хорошо, - сдался мистер Морган, - я так понял, Вы хотите сначала ознакомиться со сценарием?

- Пожалуй, что да, - ответил Джон, не зная, какие ещё требования можно было предъявить в данной ситуации.

- Ладно. Сегодня вечером он будет у Вас. Мы пришлём его по электронной почте. Ознакомьтесь, потом приходите. Тогда на этом пока всё, мистер Вайер, - Рейнольд Морган развёл руками. Он выглядел уставшим и недовольным.

- До свидания, мистер Морган.

- До встречи. Да! И не забудьте о неразглашении! Данный проект под строжайшим секретом! О сценарии никому ни слова!

- Хорошо, буду иметь в виду, - бросил Джон, уже выходя из кабинета.

Питер Гэлт

Вечером Джилл снова засела читать, пытаясь осилить те стопки книг, которые захламляли комод. Иногда она вдруг вскакивала, брала какой-то кусок текста из книги и начинала читать его вслух. Она расхаживала с книжкой по комнате, пытаясь экспромтом изобразить того персонажа, которого выбрала. Частенько получалось очень даже неплохо. Джон молча смотрел на свою слегка безумную, но однозначно талантливую жену и улыбался.

Пока Джиллиан была занята вечерними чтениями, Джон уселся за ноутбук в ожидании сценария. Вскоре, как и было обещано, ему на электронную почту поступило письмо. На экране засветился заголовок «Грани любви».

Уже после прочтения половины Джон понял, почему ему так много собираются заплатить за эту роль и почему мистер Морган так рьяно убеждал подписать контракт без знакомства с сюжетом. Это было пошло и унизительно. Вначале Джон даже улыбнулся, думая, что это чья-то глупая шутка. Казалось, что это работа начинающего сценариста, который очень хочет удивить всех, поэтому прибегает к таким эпатажным и по-настоящему грязным темам. Но ведь это был Роберт Кунис – один самых именитых сценаристов Голливуда. Ведь это была «Дримс Пикчерз»! Неужели они решили такое снимать? Джон просто не верил своим глазам.

На этот раз Джону предлагалось сыграть некоего Питера Гэлта. Это был сын известного нефтяного магната Дэвида Гэлта. Питер потерял отца, когда ему исполнилось шестнадцать лет. Как единственный правопреемник, он унаследовал всё состояние, став невероятно богатым человеком. Но богатство – это ведь не только привилегия, но и большая ответственность, тем более в таком бизнесе, как нефтяной. Питер не мог и не должен был отдавать всё в руки управителей и советников, иначе, скорее всего, очень быстро всего лишился бы. Поэтому пришлось взвалить бремя управления на свои плечи. Он много учился, читал, общался с профессорами и специалистами. Разбирался в бухгалтерии, в работе бирж, во внутреннем менеджменте компании, в юриспруденции и прочих науках. Строгий распорядок дня, жизнь, расписанная по минутам, и постоянный труд стали его неизменными спутниками.

О да! Питер Гэлт очень многого добился. Его нефтяной бизнес заработал как часы. Он стал настоящим мастером сделок; хорошо научился разбираться в корпоративных играх; собрал вокруг себя преданных людей; развил в себе просто небывалое чутьё в отношении рыночных и биржевых трендов. Теперь уже никто не сомневался в его авторитете и в том, что место директора в «Оил Индастрис» ему принадлежит по праву.

Но за этими успехами он совершенно не заметил, как пролетела прекрасная юность. Увы, упорно занимаясь одними вещами, он совершенно забыл о других сторонах человеческого бытия. Говорят, что с теми уроками, которые мы не прошли вовремя, мы будем сталкиваться всю жизнь, пока не усвоим их. А за спиной Питера Гэлта осталось очень много непройденных уроков: он не узнал, что такое общение со сверстниками; что такое дружба; что такое первое влечение к девушке, первый поцелуй, первая близость, первая любовь. Это всё осталось где-то позади, где-то в прошлом, как будто этого и вовсе не должно было быть в его сухом и скучном существовании ради компании отца.

И вот, когда дела шли стабильно, когда уже не нужно было столько работать и учиться, зов природы снова напомнил о себе. Это произошло на одном из тех мероприятий, куда девушки приходят в платьях от самых дорогих и именитых брендов, все увешанные бриллиантами, а их кавалеры с лёгкостью расстаются со своими деньгами, заказывая напитки, цена которых начинается от нескольких десятков тысяч долларов.

Её звали Мия Стоун. На тот момент Питеру было уже двадцать семь лет, и, несмотря на статус, репутацию и положение, у него ещё ни разу не было близости с женщиной. Мия понравилась Питеру с первого взгляда. Пусть это выглядело слегка неуклюже и робко, но он попытался с нею познакомиться – когда-то ведь надо начинать делать первые ошибки. Держался он вполне достойно и как истинный джентльмен:

- Здравствуйте, позвольте представиться, меня зовут Питер Гэлт.

- Хм, как интересно, тот самый Питер Гэлт? Сын Дэвида Гэлта? Глава компании «Оил Индастрис»?

- Да, совершенно верно, - Питер учтиво поклонился. - А как Ваше имя?

- А я разве сказала, что хочу с Вами познакомиться? – и Мия засмеялась. Это очень задело Питера, ему вдруг захотелось убежать отсюда, словно он ещё совсем юный подросток. Его, главу крупнейшей нефтяной компании, только что какая-то девчонка поставила в совершенно неловкое положение - лицо налилось краской.

- Изви… - только собирался он произнести и удалиться, как возле них, откуда не возьмись, появился приветливый мужчина, по возрасту примерно ровесник Питера.

- Привет, дорогая, что это за новый кавалер у тебя?

- Это Питер Гэлт. И он пока ещё не мой кавалер, - Мия и её друг как-то загадочно переглянулись и стали страстно целоваться прямо на виду у Питера. Возникшая острая неловкость подтолкнула Питера покинуть страстную парочку.

- Стойте, мистер Гэлт! – вдруг окликнул его парень Мии. Питер остановился.

- Извините нас, просто она такая горячая штучка, - он продолжал обнимать свою подругу, а та смеялась и заигрывающе смотрела на Гэлта. – Позвольте представиться, меня зовут Алан Кроу, - и парень протянул руку.

Гэлту оба этих человека показались безумными. Он подозрительно посмотрел на них, чувствуя, что здесь явно попахивает какой-то авантюрой, но любопытство человека не знает границ. Кроме того, глава компании «Оил Индастрис» явно засиделся и просто нуждался в новых эмоциях и впечатлениях.

Он с опаской пожал руку Алана:

- Питер Гэлт. Можно просто Питер.

- Приятно познакомиться, Питер, - улыбнулся Алан, - а это моя малышка, Мия. Мия Стоун.

- Очень приятно, мисс Стоун.

- Можно просто Мия, - ответила девушка и снова звонко засмеялась.

- Может, присоединитесь к нам, Питер? Мы сегодня собираемся повеселиться как следует, - предложил Алан.

Питер растерялся: он не знал, что ответить, и не хотел навязываться.

- Давай с нами, - добавил Алан, видя, что Питер сомневается, и по-дружески подмигнул.

То, что происходило дальше, плохо укладывалось в голове Питера. Он привык, что подобные мероприятия являются продолжением переговорного кабинета. Здесь он встречается с деловыми людьми, главами компаний, чиновниками и уже в более неформальной обстановке решает проблемы своего бизнеса. Здесь легче договариваться, легче входить в доверие, легче добиваться компромиссов, легче извлекать выгоду. Но Мия и Алан здесь были явно не за этим. Они смеялись, шутили, танцевали, при этом поглощая неимоверное количество выпивки. Они вообще не замечали никого вокруг, не хотели видеть около себя этих высоколобых зануд, занятых только своими деньгами. Им было весело по-настоящему и искренне.

Питер держался рядом, но воспитание не позволяло ему вести себя так свободно, поэтому он был, скорее, наблюдателем происходящего. Через некоторое время новые друзья Питера так «накидались», что во время танца упали на стол с выпивкой и закусками. Посреди зала раздался страшный грохот бьющейся посуды. Все обратили на них внимание. На несколько секунд Алан и Мия замолчали, пытаясь сообразить, что происходит, но потом оба стали смеяться как сумасшедшие. Им было абсолютно всё равно, что о них думают другие. Как же это понравилось Питеру. Он никогда не был так свободен.

- Мы тут сильно примелькались, - сообщил Алан, снова оказавшись рядом с Гэлтом, - пора валить отсюда.

Рубашка Алана небрежно торчала из брюк, галстука давным-давно не было. Сзади и сбоку пиджак был испачкан едой со стола, который они с Мией только что опрокинули.

- Ты с нами, Питер? – произнёс Алан, обнимая свою подружку. Оба были совершенно пьяны.

- Да, - ответил Гэлт, абсолютно не представляя, что будет дальше, но как раз это ему и нравилось. Он так давно хотел пожить, ничего не планируя, не зная, куда приведёт его завтрашний день, и вот наконец-то выпала такая возможность.

- Хорошо, - Алан похлопал Питера по плечу, как старого приятеля.

***

Далее Алан в таком виде сел за руль своего дорогущего кабриолета. Питер сел сзади. Мия расположилась рядом с ним.

- Я пока поближе познакомлюсь с нашим новым другом, - прокомментировала она свой поступок. В её голосе звучали откровенные нотки флирта.

Они поехали кататься по городу. Алан носился как сумасшедший. Несмотря на состояние, он достаточно уверенно чувствовал себя на дороге. Питер очень переживал по поводу такого безрассудства, и даже мысль о смерти посетила его: «Вот дурак! Зачем я сел сюда? Как глупо! Глупо! Если эти двое не дорожат жизнью – это их дело, я пока не хочу умирать».

- Будешь? – Мия предложила ему выпить с горла виски, которое они с Аланом утащили с вечеринки. Питер уже практически забыл, что она находится рядом.

Как же она была прекрасна! Питер не мог отказать ей. Он послушно взял бутылку и сделал несколько глотков, затем вернул её. Виски обжигающе опустился в желудок.

- Успокойся, Питер, - произнесла Мия, - Алан очень хорошо водит машину.

В другой обстановке - без Мии, без виски с горла, без этого сумасшедшего приключения - скорее всего, вряд ли это бы успокоило Питера, но сейчас его тело расслабилось, мысли исчезли. Он просто наслаждался неизвестностью.

Далее они ели фаст-фуд в какой-то дешёвой забегаловке на другом конце города.

- Я всегда считал, что эта еда вредная, - вдруг выдал Питер, продолжая уплетать гамбургер.

Мия с Аланом посмотрели на него и тут же засмеялись. Гэлт снова почувствовал себя неловко. Он искренне не понимал, почему они смеются. Казалось, этих двоих не заботило вообще ничего. Им было всё равно, сколько калорий в этом гамбургере, на каком масле жарили котлету, есть ли там ГМО – они просто хотели есть, и это было вкусно. Да, это было совершенно безрассудно, да, такая жизнь не без последствий, да, когда-нибудь придётся пожинать плоды, но для них существовало только здесь и сейчас и больше ничего не имело значения.

***

Питер стал периодически встречаться с новыми друзьями. Пару раз они очень круто напивались, но, надо сказать, что развлечения Мии и Алана выходили далеко за рамки обычных попоек. Они действительно умели удивлять. Частенько их встречи превращались в настоящие приключения с яхтами, самолётами, красивыми видами, походами, кострами. За это время Питер успел окончательно влюбиться в Мию.

Он понял, что обманывался насчёт свободы и неизвестности – это был лишь первый импульс. На самом деле ему была нужна только очаровательная мисс Стоун, ему хотелось быть рядом с нею, и он готов был пойти за ней куда угодно. И казалось, что иногда она ему отвечала тем же. Она не раз бросала на него неоднозначные взгляды – и это были взгляды, как на мужчину, а не просто друга. Пару раз он ловил её, когда она пристально изучала его, рассматривала с неподдельным интересом. Иными словами, между ними что-то было, что-то едва ощутимое, еле заметное, что-то на уровне взаимного притяжения. И Питер очень надеялся, что когда-нибудь представится случай побыть с ней наедине и признаться в своём чувстве. И однажды такой случай действительно представился.

Они были дома у Алана. В просторной гостиной царил полумрак. Алан отлучился в туалет. Играла спокойная, романтичная музыка, и Мия сама предложила потанцевать. Как только они оказались рядом, сразу оба замолчали. Повисло напряжение. Казалось, оба ждали этой минуты целую вечность и не хотели её испортить пустыми разговорами. Никогда ещё Питер не был к ней так близко. Он тяжело дышал, ощущая её крепкую грудь, обнимая её стройную талию. Он долго решался произнести хоть слово, но не знал, с чего начать. Он так ждал этого момента, столько раз представлял его себе, но, как это часто бывает, такие вещи застигают нас настолько неожиданно, настолько внезапно, что мы просто не успеваем поверить, что это происходит, что сейчас настал тот самый миг удачи.

Послышались шаги Алана где-то в коридоре. Сейчас он появится и всё. Всё закончится, и, возможно, другого такого шанса уже не будет. «Надо срочно что-то делать, сказать хоть что-нибудь. Пусть она знает, как я отношусь к ней».

- Мия, - начал он.

- Что, Питер?

- Я хочу тебе кое-что сказать. Вернее, кое в чём признаться.

Повисла пауза. Мия молчала, вынуждая Питера говорить дальше.

- Я давно в тебя влюблён, - сказал наконец-то Питер. И вдруг стало так легко. Он спокойно вдохнул полной грудью, не ожидая ничего взамен.

- Я знаю, Питер. Ты мне тоже очень сильно нравишься, - прошептала Мия ему на ухо.

Появился Алан. Питер сразу отвлёкся:

- Мы тут решили потанцевать, пока тебя нет.

- Ничего, ничего. Танцуйте. Не обращайте на меня никакого внимания, - и Алан плюхнулся на диван, прихватив бутылку пива.

Питеру было неловко продолжать это делать при Алане, он стал себя вести куда более скованно, но тут вмешалась Мия. Она сильнее обняла Питера, слегка погладила по шее, и он снова успокоился.

- Можешь поцеловать меня, - прошептала она.

Питер не поверил своим ушам.

- Что? – переспросил он.

- Поцелуй меня, - снова прошептала она.

- Тут же Алан…(!)

- Всё в порядке, он разрешит.

Непонятно почему, но Питер ей поверил. Он медленно прикоснулся к её нежным губам. Накопившийся потенциал превратился в разряд. Его будто обожгло и ударило током одновременно. Захотелось целовать её ещё и ещё. Он уже забыл, что неподалёку Алан, и жадно впился в её губы, прижав к себе. Мия ответила ему таким же горячим поцелуем. Но этим нектаром долгожданного удовольствия невозможно было напиться. Он был готов сорвать с неё одежду, он хотел обладать ею прямо сейчас.

Он уже ожидал, что Алан набросится на него с кулаками, но ничего такого не происходило. Напротив, даже показалось, что они снова одни. Он не заметил, как они оказались возле столика, как постепенно стала исчезать одежда.

Питер вдруг остановился и, тяжело дыша, спросил:

- Где Алан?

Он испуганно и растерянно попытался отыскать его взглядом, но Мия его остановила:

- Забудь про него. Сейчас ты со мной, - она рукой схватила его за подбородок и направила его внимание на себя.

Далее всё происходило как в тумане. Эмоции лились через край, превращаясь в кипящий вулкан. Наконец-то они вместе. Наконец-то они соединились в едином порыве утолить желания друг друга. Утопая в крепких объятиях, взлететь на вершину наслаждения. Эта близость кружила голову, пьянила, побуждала кричать и задыхаться. Она растворяла в безвременье и пустоте всё, что тянуло вниз - в одиночество.

И тут произошло нечто совершенно неожиданное – рядом появился Алан. Он был полностью голым. Но Мию это нисколько не удивило, напротив, в её глазах читался неутолимый голод, который она хотела поделить на троих. Теперь она не принадлежала только Питеру. Теперь часть своей страсти, своего желания она отдавала кому-то ещё.

Питер не знал, что делать, но отказаться от неё он уже не мог. Он был готов делить её с кем угодно, но быть с ней. Быть, несмотря ни на что. Вероятно, она знала об этом. Может, даже как-то использовала это. Какими-то совершенно мелкими, почти неуловимыми жестами и движениями она заманивала его, окутывала своими чарами, заставляла остаться здесь и продолжать начатое.

***

После этой встречи Питер нёсся домой как сумасшедший, как будто хотел сбежать от всего того, что с ним произошло. Он испытывал небывалое чувство стыда и отвращения. Первая близость с женщиной произошла на глазах у другого мужчины, а потом он и вовсе разделил её с ним. Это казалось мерзким и низким.

«Забыть… Забыть! Всё забыть! И больше никогда не возвращаться туда», - пульсировала мысль в воспалённых висках. Он твёрдо решил больше не общаться с этими порочными людьми.

Прошло несколько дней, и Гэлт уже начал забывать о произошедшем. Всё казалось каким-то нереальными, как будто происходило во сне. И даже Мия со своим странным парнем Аланом как будто были выдуманными, ненастоящими. По крайней мере, так хотелось думать. Сознание искало спасения от этой роковой ошибки, поэтому подбрасывало любые оправдания и теории.

Но все теории и оправдания, все обещания рухнули в один момент, когда Питер поднял трубку и услышал знакомый голос:

- Ты про нас совсем забыл, милый…

Это была Мия. Как же сексуально звучала она по телефону. Одна её фраза, произнесённая ласковым полушёпотом, и внутри Питера начался пожар. Она что-то продолжала говорить, но он совершенно не слушал её. Воспоминания вперемешку с фантазиями постепенно инфицировали его ум, заражая новым вирусом желания. В конце Мия сказала:

- Приезжай, милый. Мы тебя очень ждём, - и эта фраза была словно кнопка, запускающая механизм неизбежности. Через двадцать минут Питер сломя голову нёсся через весь город, чтобы увидеть возлюбленную. Ему было всё равно, с кем она и где и что они будут делать, лишь бы опять оказаться с ней рядом.

И снова их тела растворились в похоти. Мия была сначала с одним, потом с другим. Потом они оказались в постели все вместе. Она таяла от обилия ласки, от множественных поцелуев, от крепких мужских рук, которыми была окружена со всех сторон. Питер поймал себя на мысли, что его сильно заводит, когда Мией владеет кто-то ещё. Ему почему-то нравились моменты, когда она оставалась вдвоём с Аланом, а он был в стороне и смотрел на то, как они занимались любовью. В эти моменты он страдал неимоверно, но это же и возбуждало, будоражило изнутри, словно эти страдания были катализатором. Просто удивительно, как боль может одновременно граничить с удовольствием.

Желание побеждало. Каждый раз он уходил с твёрдым намерением порвать эту порочную связь, больше не появляться здесь, забыть Мию и Алана, как страшный сон. Но проходило некоторое время, и он возвращался. Неутолимый голод тянул в это болото снова и снова, и с каждым разом выбираться из него было всё труднее. Он подсаживался на них, как на наркотик.

И его друзья оказались щедрыми «дилерами»: они топили Питера в этот море наслаждений, каждый раз изобретая что-нибудь новое и необычное. То разврат превращался в одеяло нежности, усыпанное лепестками роз, то граничил с животной жестокостью. То они признавались друг другу в любви и читали стихи, то грязная ругань и оскорбления слетали с их уст. В ход шёл весь реквизит индустрии секса: наручники, плётки, вызывающие костюмы, искусственные ублажители.

И Питер нуждался в этом всё больше и больше, и каждый раз нужно было что-то ещё - что-то, что выходило за рамки, рвало все табу и условности. Алан и Мия видели, что происходит с их другом, и умело это использовали. Чем больше Питер обнажал свою зависимость, тем сильнее она становилась. Постепенно превращаясь в раба своих желаний, он становился их рабом в буквальном смысле.

Один раз Мия и Алан заставили его весь вечер смотреть, как они играют в любовные игры. Его не допустили до постели. Это сводило с ума. Он злился, его рвало на части, несколько раз он чуть не набросился на них, но Мия предупредила, что если он ослушается, то всё закончится. Непонятно, где он брал силы, чтобы сдерживать себя. В этот день он уехал, так и не прикоснувшись к ней.

Сам Питер не осознавал, что происходит, либо осознавал, но просто сдался своему желанию. Алан и Мия знали, что делали. Они ломали его психику, вырабатывая в нём беспрекословное послушание путём самых простых методов дрессировки. Стимулируя поочерёдно центры удовольствия и боли, они превращали Питера в домашнего питомца, который был готов на всё ради вкусной косточки. Они готовили его к последнему превращению...

***

Питер явился, как всегда, вовремя, и эта была не просто пунктуальность, а, скорее, нетерпеливость. Уже неделю ему запрещали трогать Мию, поэтому, когда она появилась в полупрозрачном белье, он был готов воплотить в жизнь любую её фантазию и выполнить любую прихоть. Она вызывающе поманила его пальчиком, и он тут же оказался рядом, как послушный пёс. Через несколько минут он уже утопал в её объятиях и поцелуях. Неделя голода делала своё дело – он был просто на грани безумия, растворяясь в удовольствии и совершенно не осознавая, что происходит.

- Сегодня, милый, ты узнаешь ещё одну грань, - шептала Мия сквозь стон. – Ты должен расслабиться и ни о чём не думать. Просто сфокусируйся на мне. Представь, что это всё я, только я. Только мы и больше ничего в этом мире.

Питер слабо понимал, о чём говорила возлюбленная, но её слова, словно колыбельная, успокаивали, заглушая голос разума. И тут Питер почувствовал что-то ещё, что-то извне. Это был Алан. Питер ощутил его горячее тяжёлое дыхание где-то у себя на затылке.

То, что происходило дальше, навсегда изменило Питера Гэлта. Теперь его жизнь поделилась на «до» и «после». Теперь он вступал в связь не только с Мией, но и с Аланом. Странным образом его разум трансформировался, его нетерпимое отношение к мужеложеству сменилось лояльностью и даже некоторым предпочтением. Он научился и от этого получать удовольствие, преумножая свои наслаждения в этом треугольнике страсти. Теперь и Мия периодически оказывалась в роли наблюдающей, а связь между Аланом и Питером крепла с каждым днём, превращаясь в нечто большее, чем просто дружба. И Питер был благодарен этим людям, что они показали ему самого себя…

В западне

- Влиятельный бизнесмен, директор крупной компании опустится до такого дна? Человек, которому удалось собрать волю в кулак и добиться всего, о чём мечтал?! Такое вообще возможно?! Нет. Не верю. Никогда не бывать этому! Никогда! – вдруг взорвался возмущением Джон – дальше читать он не мог. Он резко встал из-за стола и начал метаться по комнате из угла в угол, не находя себе места: – Да и что я вообще обсуждаю?! Зачем эта грязь? Для чего лишний раз мазаться ей? Но нет, мы упорно продолжаем топтаться в этой мутной жиже. Мы так увязли в ней, что даже искусство превратилось в помои. Оно смердит беспринципностью, потакая нашим слабостям и порокам. И это омерзительно! Омерзительно! Джилл! Джилл!!! – Джон покинул кабинет, продолжая звать супругу. Он непременно намеревался рассказать ей обо всём.- Джилл, ты где?

- Я тут, Джонни, что случилось? Ты такой возбуждённый.

- Знаешь, эта новая роль. Это просто... Просто… У меня просто даже нет слов! - он продолжал метаться по квартире.

- Я не пойму, ты радуешься или злишься?

- Я пошлю эту «Дримс Пикчерз» куда подальше. Я никогда, - Джон остановился, напрягся и, тыча пальцем в пол, продолжил, - я никогда не буду это играть.

- Теперь поняла – ты злишься. Так всё плохо? – Джилл спокойно продолжала выуживать хоть какую-то информацию. – Может, это просто первое впечатление?

- Нет, это… Это… - Джон захлёбывался эмоциями.

- Что это? Про что оно?

- Оно про… убийства, жестокие убийства, - начал Джон запинаясь.

«Какие убийства? Что я несу? Оно же совсем о другом!» - подумал Джон, не понимая, что происходит.

- И кого ты там играешь? Главного убийцу? – улыбнулась Джилл. – Тебя это так сильно расстроило?

- Да нет же, не убийцу, а… полицейского, - выдавил Джон.

«Какой полицейский? Что вообще происходит?» И тут до Джона дошло, что происходит, – это работала «Эмоушен Диджитал». Это она вкладывала в уста совсем другие слова. Вдруг он вспомнил, как мистер Морган предупредил, что сценарий находится под строжайшим секретом. Он снова попытался сказать что-то Джилл насчёт сюжета, но технология продолжила гнуть свою линию про убийцу и полицейского.

- Ну и что в этом такого? Сейчас много фильмов про полицейских и преступников. Я до сих пор не поняла, что тебя так оскорбило.

- Да это… Это… Это возмутительно! – взорвался Джон, но уже не из-за роли, а из-за такого грубого вмешательства. Он думал, что «Эмоушен Диджитал» будет фильтровать речь только в отношении сохранения секретов о себе самой, но сейчас получалось, что Джону легко могли запретить говорить о чём угодно, причём без его ведома.

- Что возмутительно, Джон? – Джиллиан искренне не понимала, что происходит.

- Всё возмутительно, - выдохнул Джон, понимая, что не в силах сопротивляться технологии. – Позволь, покажу? Я дам тебе прочитать. Ты сейчас сама всё поймёшь, - и Джон ринулся к ноутбуку.

Спустя мгновение он влетел назад с ноутбуком, расположил его на столе экраном к Джилл и сказал:

- Вот почитай. Просто почитай это.

Джилл внимательно посмотрела на экран, но непонимание того, что происходит, так и не исчезло с её лица.

- Но, Джон. Здесь ничего нет.

- Как нет? – удивился Джон. – Я же только что читал.

- Не знаю, пусто.

Джон повернул к себе ноутбук и стал нервно искать сценарий, но тоже ничего не нашёл.

- Я вообще не понимаю, что происходит! - вдруг взревел он.

Он снова залез в электронную почту, там ещё осталось письмо со сценарием. Открыл вложенный файл и снова обратил экран к Джилл:

- Вот, нашёл. Читай!

- Скелеты в шкафу? Интересное название.

«Какие скелеты в шкафу?» - хотел произнести Джон, но речевой аппарат предательски выдал:

- Да, и вот уже это название мне очень не нравится. Что это такое? Разве может так называться хороший фильм? Разве за такие фильмы дают награды? Сравни «Поющие мечты» и «Скелеты в шкафу».

Джилл засмеялась.

- Ну тут же написано: рабочее название. Оно ещё может поменяться триста раз. Предложи им свою версию, вдруг им понравится. А кого ты тут играешь? – Джилл начала листать сценарий.

- Да… Неважно… - Джон опустил голову. Теперь всё стало понятно. Файл на ноутбуке искусно заменили, а «Эмоушен Диджитал» не давала произнести ни одного лишнего слова. Он физически не мог рассказать Джиллиан о новой роли. Он не мог этим поделиться ни с кем, даже с женой. Впервые он ощутил себя в западне. То, от чего он так долго бежал, о чём так не хотел думать, вдруг стало таким осязаемым. Он будто прикоснулся руками к холодным прутьям решётки.

«Клетка. Мы все в клетке. Может, не таким уж и безумцем был Шаферз? Но нет, я этого так не оставлю. Завтра же пойду к мистеру Моргану и потребую, чтобы они отключили эти глупые запреты. И пусть только попробуют отказать. И этого Питера Гэлта я не буду играть никогда».

Отказ от роли

На следующий день Джон прямиком отправился в главный офис «Дримс Пикчерз» к Рейнольду Моргану. Глава компании был занят и принял Джона далеко не сразу. Джону пришлось просидеть в приёмной полтора часа. За это время он успел продумать всё, что выскажет, но злоба тем не менее немного утихла – теперь больше раздражало само ожидание.

Наконец-то прозвучало долгожданное: «Мистер Вайер, пройдите в кабинет мистера Моргана».

Джон влетел в кабинет и, наплевав на формальности, сразу ударил в лоб:

- Здравствуйте, мистер Морган. Я по поводу новой роли. Вчера прочитал сценарий, и как Вы догадались, я крайне им не доволен. Мне не нравится эта роль, и я отказываюсь участвовать в проекте каким-либо образом. И никакой контракт подписывать не буду.

Мистер Морган смотрел на него с немного надменной улыбкой, как будто не воспринимая его слова всерьёз.

- Позвольте узнать, мистер Вайер, а что Вас так смутило?

- Меня смутило абсолютно всё. Этот Питер Гэлт сначала участвует в оргиях, а потом и вовсе… п-превращается в…

- В гея? – добавил мистер Морган.

- Да, в гея. И я… - Джон запнулся, пытаясь подобрать нужные слова.

- Мистер Вайер, - тут же перебил его глава компании, - Вы очень серьёзно на всё это смотрите. Может, стоит как-то проще к этому относиться? Это же роль. Просто очередная роль и не более того. Не все же роли должны быть хорошими. Роли должны быть разными. Только так Вы сможете раскрыть все грани своего, безусловно, многогранного таланта. Вы что хотите, всегда играть идеальных парней? Это же скучно и неинтересно. И публике всё это порядком уже приелось. Они хотят чего-нибудь новенького; чего-то такого, чего они ещё не видели; чего-то, что шокирует их, зашевелит в них ворох противоречий.

Только представьте, как они будут это обсуждать. Стоит запустить в СМИ хотя бы новость о том, что Вы, мистер Вайер, сыграете роль гея в новом фильме, и это уже произведёт фурор. Я уже сейчас вижу, как газеты и журналы пестрят заголовками, как эта новость расползается по различным интернет-ресурсам: пишутся статьи, блогеры выпускают ролики, количество просмотров и комментариев просто зашкаливает. Представляете, что нас ждёт? В наш век информационных технологий это будет просто бомба. При должной поддержке это событие станет в один ряд с новостями о войне, терроризме, об очередном кризисе на финансовых рынках. Только представьте, Джон, какие это деньги. И ведь Ваш гонорар от этого может только возрасти. Вы не думали об этом?

- Нет, не думал. И, боюсь, вынужден отказать Вам в любом случае, и мне неважно, сколько это принесёт денег. Вы и так предложили такую сумму, о которой многие могут только мечтать. И если я отказываюсь от ста сорока миллионов долларов, то дело совершенно не в деньгах. Мне не так уж много нужно, в конце-то концов. Всех денег всё равно не заработаешь, а поступиться принципами и взглядами, верой – это тоже слишком большая цена. Это противоречит всему, чему меня учили. Это извращение. Содом и Гоморра в её чистом проявлении, - Джон на секунду задумался и затем процитировал наизусть отрывок из Библии:

 

- «…Как Содом и Гоморра и окрестные города, подобно им блудодействовавшие и ходившие за иною плотию, подвергшись казни огня вечного, поставлены в пример, – так точно будет и с сими мечтателями, которые оскверняют плоть…»

 

Это не по-христиански! – подытожил он. - Мои родители, мои братья и сёстры, моя жена… Вы представляете, что это будет?

- Мистер Вайер, Вас же никто не заставляет становиться геем. Почему Вы не можете отнестись к этому более лояльно? В самом начале карьеры Вам приходилось играть разные роли. Вот, например, Ваша роль в «Угарной вечеринке» тоже не особо отличалась праведностью, но тем не менее Вы играли её. Когда человек решает стать актёром, на мой взгляд, он принимает тот факт, что придётся играть не всегда тех, кого хочется. И, мне кажется, отчасти этим и определяется талант, когда даже не самую любимую роль актёр выдает на все сто.