A.5.3 Создание синдикалистских союзов

Незадолго до начала нового столетия в Европе анархистское движение приступило к созданию массовых революционных профсоюзов, одной из наиболее успешных попыток применения идей анархистской организации в повседневной жизни. Это движение получило название синдикализм или анархо-синдикализм. Синдикалистское движение, по словам известного французского профсоюзного активиста, было «практическим уроком анархии» и «лабораторией экономической борьбы», поскольку оно организовывалось «по анархическим канонам». Синдикалистские профсоюзы объединяли рабочих в «либертарианские организации» и таким образом создавали «свободные ассоциации свободных производителей» при капитализме для борьбы с ним и, в конечном итоге, для его ликвидации. [Fernand Pelloutier, No Gods, No Masters, Т. 2, стр. 57, стр. 55 и стр. 56]

Хотя особенности синдикалистской организации варьировались от страны к стране, основная структура оставалась общей для всех. Рабочие должны были объединиться в профсоюзы (или синдикаты, если по-французски). Хотя организация по отраслям, как правило, была самой распространенной формой, также использовались ремесленные и торговые организации. Эти профсоюзы находились под непосредственным контролем их членов и объединялись в промышленные федерации. Таким образом, каждый профсоюз объединялся со всеми местными профсоюзами в городе, регионе или стране, а также со всеми профсоюзами в своей отрасли в общенародный союз (например, шахтеров или металлистов). Каждый из объединенных профсоюзов сохранял свою независимость, а все должностные лица продолжали отрабатывать неполный рабочий день (им платили их обычную заработную плату, если приходилось пропускать работу из-за профсоюзной деятельности). Синдикалистская тактика прямого действия и солидарности должна была заменить капиталистических собственников рабочим самоуправлением, положенным в основу нового, свободного общества.

Таким образом, анархисты не считают «профсоюз чем-то временным, дышащим лишь пока живо капиталистическое общество, наоборот, по их мнению рабочий синдикат – это наиболее плодотворный росток будущего общества, и в целом начальная школа социализма... Такая экономическая организация... не только дает рабочим все возможности для прямого действия в борьбе за хлеб насущный, но и снабжает их необходимыми приготовлениями для реорганизации общества в [либертарную] социалистическую сторону их собственными силами». [Rudolf Rocker, Anarcho-Syndicalism, стр. 59 и стр. 62] Анархо-синдикализм, согласно известному выражению ИРМ, нацелен построить новый мир в скорлупе старого.

В период с 1890-х годов до начала Первой мировой войны анархисты создали революционные профсоюзы в большинстве европейских стран (больше всего в Испании, Италии и Франции). Также анархо-синдикалистские организации были успешны в Южной и Северной Америке (больше всего на Кубе, в Аргентине, Мексике и Бразилии). Почти во всех промышленно развитых странах появилось синдикалистское движение, хотя в Европе и Южной Америке оно оказалось наиболее сильно и влиятельно. Эти профсоюзы организовывались федеративным методом, снизу вверх, согласно анархистской традиции. Они практически ежедневно сражались с капиталистами за увеличение заработной платы и улучшение условий труда и государством за проведение социальных реформ, и одновременно получали необходимый опыт для свержения капитализма при помощи революционной всеобщей забастовки.

Таким образом, сотни тысяч рабочих по всему миру стали использовать анархистские идеи в повседневной жизни, доказывая тем, что анархия не утопическая мечта, а практический метод широкомасштабной ассоциации. Анархистские методы организации поощряли участие простых членов, расширяли их права и возможности, мешали самоустранению от решения насущных проблем. Даже когда они пытались добиться проведения социальных реформ, они все еще продвигали классовую сознательность, и это можно заметить на примере роста анархо-синдикалистских профсоюзов и их влияния на рабочее движение. Например, «индустриальные рабочие мира» до сих пор вдохновляют профсоюзных активистов и на протяжении всей своей долгой истории предоставили бесчисленное количество примеров радикальной профсоюзной культуры.

Однако, в качестве массового движения, синдикализм фактически исчез в 1930-е годы. Это было связано с двумя факторами. Во-первых, большинство синдикатов были жестоко подавлены сразу после Первой мировой войны. В первые послевоенные годы они достигли своего апогея. Эта волна профсоюзного активизма стала известна как «красное двухлетие» в Италии, где она достигла своего апогея в форме захватов заводов (смотрите главу A.5.5). Однако в это же время годы профсоюзы были уничтожены в региональном и национальном виде. В США, например, ИРМ смыло волной репрессий, поднятых против них государством и капиталистами при полной поддержке СМИ. В Европе капитализм перешел в наступление, воспользовавшись фашизмом, своим новым оружием. Фашизм возник (сначала в Италии, и в наиболее чудовищной своей форме в Германии) как попытка капиталистов физически разгромить организации, созданные рабочим классом. Причиной тому было распространение радикализма в послевоенной Европе, вдохновленного примером России. Наступление эпохи революций привело в ужас буржуазию, и она обратилась к фашизму для спасения своей системы.

Почти во всех странах анархисты были вынуждены скрываться, бежать в изгнание или становиться жертвами убийц и концентрационных лагерей после того, как принимаемые ими (часто героические) попытки бороться с фашизмом терпели неудачу. В Португалии, например, в конце 1920-х и начале 1930-х годов массовый анархо-синдикалистский профсоюз ВКТ(всеобщая конфедерация труда) поднял ряд восстаний против фашизма. В январе 1934 года ВКТ призвал к революционной всеобщей забастовке, которая переросла в пятидневное восстание. Государство объявило осадное положение и ввело войска. Активисты ВКТ попали под репрессии, сам профсоюз был полностью разгромлен, а Португалия стала фашистским государством на следующие 40 лет. [Phil Mailer, Portugal: The Impossible Revolution, C. 72-3] В Испании НКТ (самый известный анархистский рабочий синдикат) дал подобный бой фашистам. В 1936 году его членами числилось полтора миллиона человек. Как и в Италии и Португалии, капиталистический класс использовал фашизм для защиты своих привилегий от угнетенных, попытавшихся самостоятельно управлять своей жизнью (смотрите главу A.5.6).

Второй по силе удар по синдикализму после фашизма нанес ленинизм. Очевидный успех русской революции заставил многих активистов обратиться к авторитарной политике, особенно в англоязычных странах (во Франции в меньшей степени). Такие известные активисты-синдикалисты, как Том Манн в Англии, Уильям Галлахер в Шотландии и Уильям Фостер в США, перешли на сторону коммунистов (последние два, следует отметить, и вовсе стали сталинистами). Более того, коммунистические партии сознательно проводили политику поощрения конфликтов и расколов в либертарианских профсоюзах (как, например, это было с ИРМ). После окончания Второй мировой войны в Восточной Европе сталинисты завершили то, что начали фашисты, и окончательно уничтожили анархистские и синдикалистские движения в Болгарии и Польше. На Кубе Кастро также последовал примеру Ленина и разгромил влиятельные анархистские и синдикалистские движения, превзойдя в этом деле даже диктатуры Батисты и Мачадо (подробно история кубинского анархизма от его зарождения в 1860-х гг. до 21-го века рассматривается в книге Frank Fernandez's Cuban Anarchism).

Таким образом, к началу второй мировой войны наиболее крупные и могущественные анархистские движения Италии, Испании, Польши, Болгарии и Португалии были раздавлены фашизмом (но мы должны подчеркнуть, что не без борьбы). При необходимости капиталисты могли поддерживать авторитарные государства для сокрушения рабочего движения, лишь бы сделать свои страны безопасными для капитализма. Только Швеция избежала этой тенденции, где рабочий синдикат ЦОШТ до сих пор организует рабочих. На самом деле, его численность, как и у многих действующих сегодня рабочих синдикатов, растет, так как рабочие отворачиваются от бюрократических профсоюзов, лидеры которых, похоже, больше заинтересованы в защите своих привилегий и заключении сделок с руководством, чем в защите простых членов. Во Франции, Испании, Италии и других странах снова возникают и развиваются синдикалистские союзы, и это по-прежнему демонстрирует применимость анархистских идей в повседневной жизни.

Наконец, следует подчеркнуть, что синдикализм имеет корни в идеях самых ранних анархистов и, следовательно, не был изобретен в 1890-х годах. Это правда, что синдикализм получил развитие, отчасти, в форме реакции на провал периода «пропаганды делом», когда отдельные анархисты убивали правительственных лидеров в попытках спровоцировать народное восстание и отомстить за массовые убийства коммунаров и других повстанцев (подробности смотрите в главе A.2.18). Но в ответ на неудачу и контрпродуктивность этой кампании анархисты вернулись к своим корням и идеям Бакунина. Таким образом, как утверждали Кропоткин и Малатеста, синдикализм стал возвратом к идеям, существовавшим в либертарианском крыле I Интернационала.

У Бакунина можно найти, что «необходимо организовать власть трудящихся. Но эта организация должна быть делом рук самих трудящихся... Постоянно организовывайте международную солидарность рабочих в каждой отрасли и стране, и помните, что как бы вы ни были слабы по отдельности, вместе вы составите огромную, непобедимую силу посредством всеобщего сотрудничества». Как говорил один американский активист, «тем же самым бунтарским духом сильны сейчас лучшие призывы синдикалистского движения и ИРМ», выражающих «сегодня возникающее по всему миру возрождение идей, ради которых Бакунин трудился всю свою жизнь». [Max Baginski, Anarchy! An Anthology of Emma Goldman's Mother Earth, стр. 71] Как и в случае с синдикалистами, Бакунин подчеркивал, что «организация отраслевых секций, их федераций... несут в себе живые ростки нового социального порядка, который должен заменить буржуазный мир. Они создают не только идеи, но и факты самого будущего». [цит.: Rudolf Rocker, там же, стр. 50]

Такие идеи озвучивались и другими либертарианцами. Последователь Прудона Эжен Варлен, убитый в ходе репрессий против коммуны, предлагал социалистические ассоциации еще в 1870 году и утверждал, что синдикаты будут «естественными элементами» в деле переустройства общества: «Именно их легко можно преобразовать в ассоциации производителей; именно они могут реализовать на практике переоснащение общества и реорганизацию производства». [цит.: Martin Phillip Johnson, The Paradise of Association, стр. 139] Как мы утверждали в главе A.5.2, чикагские анархисты придерживались сходных взглядов, считая рабочее движение средством достижения анархии и основой свободного общества. Как сказала Люси Парсонс (жена Альберта), «мы считаем, что общины, профсоюзы, орден рыцарей труда и т.д. можно считать ростками идеального анархического общества...» [Альберт приводил ее слова в Albert R. Parsons, Anarchism: Its Philosophy and Scientific Basis, стр. 110] Эти идеи породили революционные профсоюзы ИРМ. Один историк писал, что «внимательное исследование документов учредительного съезда ИРМ позволяет сделать вывод, что участники не только были знакомы с “Чикагской идеей”, но и осознавали преемственность между своей программой и усилиями чикагских анархистов, направленных на создание индустриального профсоюзного движения». Чикагская идея была «первым примером американского синдикализма». [Salvatore Salerno, Red November, Black November, стр. 71]

Итак, синдикализм и анархизм – это не две разные теории, а, скорее, разные интерпретации одних и тех же идей (более подробно смотрите в главе H.2.8). Хотя не все синдикалисты считают себя анархистами (например, некоторые марксисты тоже поддерживают движение, вопреки своей идеологии), и не все анархисты считают себя синдикалистами (более подробно смотрите в главе J.3.9), тем не менее все социальные анархисты осознают необходимость участия в рабочих и других народных ассоциациях и поощрения либертарианских форм организации. Такими действиями внутри и вне синдикалистских союзов, анархисты демонстрируют обоснованность наших идей. Ибо, как подчеркнул Кропоткин, «будущая революция должна сразу поставить цель захвата всего общественного богатства всеми трудящимися и реорганизации его на началах общественной собственности. Революция освободит трудящихся, только если пролетариат и крестьяне справятся с этой задачей сами. Необходимо самоорганизоваться еще до революции; без сильной организации трудящихся ничего не получится». [ Selected Writings on Anarchism and Revolution, стр. 20] Такие народные самоуправляемые организации не могут быть ничем иным, кроме как «анархией на практике».