Патернализм российского законодательства: вред или добродетель?

Часто у лиц, близких к законодательному процессу, прослеживается такая позиция: надо помочь бизнесу, надо опекать бизнес от возможных злоупотреблений.

Ранее мной уже была высказана позиция отрицания патернализма, излишней опеки над бизнесом - не надо опекать акционеров и участников, предпринимателей, законодательно ограничивая их возможности, "мол, они не подготовлены, законов не читают", давайте все за них определим, избавим их от сложностей выбора и сразу все жестко зарегулируем. Предприниматели, а также акционеры и участники разумны настолько, что организовали свое дело, могут организовать и надлежащую его правовую поддержку. Должны быть разные подходы к регулированию деятельности, к примеру, малого бизнеса и транснациональных корпораций, осуществляющих сложно структурируемые сделки, с участием иностранного элемента. И вот такой бизнес не стоит ограничивать императивными запретами, а надо, избавив его от излишней опеки, предоставить набор адекватных правовых механизмов для необходимых бизнес-решений.

Тенденцией современного корпоративного законодательства является его интеграция с другими системами законодательства, например с законодательством о несостоятельности (банкротстве), в части, касающейся привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц, порядка проведения собраний гражданско-правового сообщества и пр.

Интеграция различных направлений законодательства - это позитивная тенденция? В целом нет ничего плохого в заимствовании опыта применения понятий, правовых конструкций одними отраслями законодательства из других. Однако важно понимать дискрецию целей законодательного регулирования, особенности сферы регулируемых отношений. Правовые понятия и правовые конструкции должны быть определенными и максимально адаптированными к соответствующей сфере правового регулирования для их эффективного применения к конкретным отношениям.

Так, в соответствии с изменениями, внесенными в Закон "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) Федеральным законом от 29 июля 2017 г. N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях", возможность взыскивать убытки с лиц, действующих от имени юридического лица, в соответствии со ст. 53.1 ГК РФ в деле о банкротстве получили не только акционеры (участники), но и работники, включая бывших, кредиторы юридического лица, уполномоченные органы (ст. 61.14 Закона о банкротстве).

Надо серьезно подумать, насколько это верно при разноплановости интересов указанных лиц (каждый хочет получить исполнение в свою пользу) предоставлять им один и тот же механизм защиты, разработанный для другой сферы правового регулирования, ведь ст. 53.1 ГК РФ предусматривает взыскание убытков с лиц, которые могут действовать от имени юридического лица, за совершение гражданско-правового правонарушения в ущерб интересам юридического лица?

Представляется, что применение того или иного правового института к иной, не свойственной для него сфере общественных отношений может повлечь за собой риски неэффективного и, что еще более опасно, несправедливого правоприменения.

Так, например, на наших глазах происходила попытка использовать институт аффилированности как основание контроля за трансфертным ценообразованием, что значительнейшим образом расширило бы область налогового контроля. Хорошо, что от этой идеи при разработке изменений Налогового кодекса РФ своевременно отказались, выработав собственное применяемое в налоговой сфере понятие "взаимосвязанные лица" (ст. ст. 20 и 105.1 НК РФ).