Международные отношения в XIX в. Противоречия европейской дипломатии и колониальное соперничество. Предвоенный кризис.

В XIX в. меняются давние вековые противостояния, и возникают совершенно нрвые, ранее никогда не бывавшие – «дипломатическая революция», смещение противоречий. Одно из самый старых протвиоерчий, клаачиеское – франко-германское, идущее еще из средних веков. Оно интенсифируется и расширяется, особенно после Франко-германской войны, после которой французская политика наъодилась между жаждой колоний и жаждой реванша (Бисмарк очень активно соблазнял Фрнацию колониями в контексте политики отвлечения на колонии), в 1870-е годы этот курс воплощал Фелит Анкинец, горячий сторонник колониальной политики, который в середине 1880-х гг. ушел в отставку под давлением неудач. После этого произошле некий откат, происходит в 1886-1887 гг. «буланжинский кризис», когда московские славянофилы прислали французскому военному министру Буланже какзчью шашку для реванша, этот реваншитский кризис показал, что большая война с Германией все равно еще проихойдет, и что Франция не справится с Германией в одничку, ей нужны союзники. Острая колониальная борьба с Анллией, собз Австрии и Италии с Гермианией оставляла только одну возможность для союза – с Россией в 1891-1894 г. С началом XX в. противоречия Франции и Германи и оосбенно усугубляются противрерчиями в колониях, например, в Марокко.

Еще один традиционный конфликт – латентное противостояние Россиии и Австрии на Балканах, которое особенно сильно проявилось после Крымской войны. У Австрии не было собенного выбора, после того, как она потеряла владения в Италии и Германии, ей оставалось вести внешнюю политику только на Балканах, такая переориентация была усилена австро-венгеским соглашением 1867 г., когда во внешней политике –анчительуню роль стали играть венгры, азинтересовваннные в прожвижении на Балканы. Тем временем Османская империя слабеет, все южные границы Австрийской империи населены теми же народами, что и Османской империи, отсюда Австрия очень боится их национальных движений и борется с ними, фактически отстаивая само свое существоание. Россия же стремиалсь получить контроль над проливами, это было не очень понятное, но очень ярое стремление, в этом устремлении Россиия поддерживала национальные устремления балканских народов. На рубеже веков Австрия взяла под контроль свои славянские народы, а Россия перерориентировалась на Дальний Восток, стремясь «поставить Балканы под стелклляный колпак». Противоречия на Балканах возобнволяются только после 1905 г., когда сербы проводят антиавстрийский перворот, а Россия возвращается на Балканы с Дальнего востока, так начинается Боснийский кризис 1908 г. Итого франко-германские и австрийско-русские противречия были не новыми и традиционными.

Настоящим вызовом стали англо-французское, англо-русское, русско-германское и англо-германские противоречия. Англо-французские противоерчия – классика международных отношений, которая уходит корнями вглубь веокв, Анолия в течение веков противостояла французским попыткам гегмонии в Европе и сорпеничала с ними в колониях. В конце XIX в. колониальные противоречия вообще поставили их на порог войны, только в 1904 г. был заключен догвор о рахделе сфер влияния в колониях -Египте и Марокко, вкупе с русско-французским союзом 1891-1894 гг. он стал основой Антанты.

Англо-русские противоречия продолжались весь XIX в. (проклятый остров, чтб он потгнул - Кутузов), их инетерсы сталикались на Баканах, в Центральной Азии, на Дальнем Востоке. Англия еще болше, чем Австрия противилась прожвиению России в Константинополь, опасаясь за свои торвгоые пути в Индию, они боялись пешего провжиения России к Индии в Среденй Азии – т.н. «большая игра» 1860-1880-х гг, противились они прожвиею России на Дальнем Востоке. Там русско-японская война была во многом подготовлеа именно ими, на Балканах еще в 1890-е годы Англия начала выходить из игры, она переносили тяжесть защиты торвговых путей из Константинополя в Каир, с Босфора на Суэцкий канал, теперь Англия на определнныйх условиях была готова на рахдел Османской империи. В 1907 г. англо-русское соглашение разагрничло сферы вяния в Тибете и Афганистане, так был положен последний камень в Антанту. В итоге принципиально изменилась ситуация в международных отоншениях: на место вековым противоречиям пришел удивительный альясн закоренлых врагов – России, Англии и Франции, - Антанта. Помимо возникших возможностей угрелировать взаимоотношения, их к этому подтолкунл германский фактор, русско0-гремаские и особенно англо-германские противоречия.

Если во франко-германском и русско-австрийском противоречиях только уеличился их градус, если во франко-ангийском и англо-русском прттвиерчиях произхошло урегилирование, то англо-германские и русско-германские противоречия неожиданно появились, они были принцпиально новыми. Россия и Германия старемительно их союзников превратились во врагов, была нарушена одна из главных констант XIX в. – русско-прусский альянс и союз, они были идеологически и династически близки, вместе дружили против поляков, их не разделяли какие-то серьезные противоречия. Бисмарк считал войну с Россией недопустимой не потому, что сильно любил или боялся Россию – он не понимал, для чего это война Германии, а Россию победить очень трудно, притом что приза не будет. Позже Россия стала врагом Германии по нескольким причинам: в 1890-х гг. их интересы столкнулись на почве Балкан, сначала опосредованно (Германия отказалась возобновлять «договор перестраховки», и оказалась намертво привязана к Австрии со всей ее вовлеченностью в балканские проблемы, все, что заделвало Австрию на Балканах, теперь било и по Германии) а потом непосредственно (со второй половины 1890-х гг. Германия активно проникае на Балканы в экономическом и военном смысле, в 1899 г. Германия поучила концессию строительства железной дороги от Багдада до Константинополя и потом до Берлина, в 1913 гг. немцы стали активно перевооружать турецкую армию, отправили в Константинополь военную миссию Лимана фон Сандерса, Вильгельм II сказал, что скорее германские флаги взовьются над Босфором, это крайне раздражило и спровоцировало Россию). В 1890-х гг. военное планирование принимает самодовлеющее значение и начинает само влиять на политику, германские военные начинают разрабатывать план войны на два фронта, первый такой план Мольтке начал разрабатывать в тот самый 1871 г., когда Вильгельм I отправил благодарственную телеграмму АII за его позицию во франко-германской войне. Появилась идея, что война с Францией неизбежна, и она неизбежно вызовет войну с Россией. Немцы испытывали почему-то одновременно комплекс превосходства и комплекс страха перед Россией. В целом же по своей остроте русско-германский антагонизм не был очень реальным и очень сильно.

Очень быстро за два десятка дет до войны возник и чрезвычайно сильно вырос антагонизм Англии и Германии, полностью изменив картину международных отношений. В XVIII и XIX в. мировая держава Англия не могла ничего делить с сугубо континентальной Пруссией, а только использовала ее как «континентальную шпагу». После ухода Бисмарка, отказа от договора перестраховка и начала противостояния с Россией, отношения с Англией приобретают большое значение, немцы надеялись, что англичане вступят в войну на их стороне и парализуют Францию. В 1890-е годы Англия была действительно заинтересована в сотрудничестве с Германией с антифранцузским и антирусским наполнением. В это время Англия сильно изменилась, она начинала уставать под тяжестью собственной империи. На фоне мощного подъема Германии и США Англия латентно слабела, ей стало трудно выполнять крупные международные задачи и присутствовать во всем мира – «проблема стратегического сверхрасширения». Начался ее структурный кризис, который обостярлся колониальным сопернчиеством с Франицей, противоречиями с Россией, англо-бурской войной. В этих условиях политика «блестящей изоляции» устарела и грозила обычной безрадостной изоляцией. Англии нужна была опора, и меногие в Лондоне видели такой опорой Германию. Они хорошо относились друг к дургу долгое время, но вскоре выяснилось, что у них множеством противоречий в колониях, особенно неприятно Англии строительство желехной дроги Константинополь-Багдад. По-настоящему англо-германские противоречия вспыхнули в самом конце XIX в. на фоне перехода Германии от исмарковской континентальной к вильгельмовской мировой политике, с быстрым строительством мощного германского флота. Из берегового и оборонительного они делал его наступтаельным, строили крейсеры для колониальной политики и линкоры (по «первой морской программе» 1898 г.), которые должны были помочь прорвать блокаду Англии в Северном море и выйти на простор Атлантики, нанеся Англии неприемлемые потери, немцы реально стремились иметь равный флот с англичанами. Анличане же прижерживались принципа «два киля против одного» - английский флот должен был быть больше, чем два следующие флота вместе взятые, тогда английской флот превосходил германский в два раза. Германский адмирал Тирпиц, вдохновитель морской гонки хотел и свети это соотношение к 2/3, а заодно измотать Англию экономической тяжестью быстрого увеличения собственного флота. Германский флот, который базировался в Северном море, недалеко от английского побережья, впервые со времен Наполеона представлял реальную угрозу самой Англии. В 1906 г. в Англии была запущена программа строительства кораблей-дредноутов – настолько мощных по броне и калибру орудий, что они во многом обесценили суда других типов, теперь гонка морских вооружений была переведена на дредноуты, немцы в итоге все же не смогли обойти англичан по их количеству – в 1914 г. Англия имела 34 дредноута против 22 германских. Англия беспокоилась не только за метрополию, но и за свои колонии, с которыми она весь XIX в. стремилась сохранить постоянную связь (весь XIX в. считалось, что главная угроза таким связям – продвижение России на Балканах и в Средней Азии), германская же морская программа угрожала не просто связям с колониями, но вообще имперскому статусу Англии. Очень скоро англо-германские противоречия по своей остроте превзошли все остальные и стали главной причиной Первой мировой войны.

В первой половине века XIX в. интерес к колнпями ослабел, в это время госопдствовала идея свободных торговых отношений на мировом рынке, до начала 1880-х гг. европейские государства не выказвали большого интереса к приобретению новых колоний, неевропейские владения европейских государств был небольшими и служили опррными пунктами. С 1880-х гг. колониальная политика наоборот выходит на первый план, начинается отчаянная борьба за раздел мира. Главной ее ареной и соежажанием стала т.н. «драка за Африку», которая к концу 1870-х гг. не была не только поделена, но даже помеена на карте. Лишь с захвата Египта Англией и Туниса Францией начинатеся бешенная гонка за колонии, бувально за 20 лет гигантский континент был поделен почти без остатка, уцелели только Эфиопия (против нее покушалсь слабая Италия) и республика Либерия (государство бывашхи америкаснких рабов с покровительством США). Оокло 1/3 континента - больше всего, принадлежадо Франции, французы двигались с севера из марокко и с запада из Сенегала, им удалось создать практически еждиный огрмоный массив своих владений в северо-западной и экваториальной Африке. Французы стремились протий Африку с Запад на Восток. А англичане хотели созать свою полосу колонию с севера на юг – из Капской колонии в Египет, особенно активно прлвдигал эту иждею полиитк и предприниматель Сесилл Родс. Но на юг из Египта мешало двигаться суданское государство во главе с пророкм Махди, англичнае попыталсиь туда вторгнуться, но сначала были разбиты, лишь спустя 13 лет, в решающем сражении аншлийский отряд под командованием будущего военного министра Китченера уничтожл около 30 тыс. почти не вооруженных суданцев пулеметами, суданцы атаковали неистово и перестали атаковать, когда им мешали проходить горы трупов, в «дисциплина и пулеметы одержали верх над отчаянной храбростью» - Черчилль, участвовавший в этом сражении. Вторгнувшись в столицу Судана, англчинае перерезали его население, раскопали могилу умершего Махди и зверски надругались над его соатнками, из его ногтей британские офицеры сделали себе брелки. Дальше на юг мешали продвигаться бурские республики Трансвааль и ____, там позднее еще нашли алмазы. Первый раз англичане вторглись туда в 1895 г. – неудачно. В 1899 г. началась англо-бурская война с концлагерями и политикой выжженной земли, война шла под возмущенный свитс всей Европы, все поддерживали маленьких свободолюбивых буров (Л. Буссенар «Капитан Сорви-голова»), англичане одержали победу, и в 1909 г. после объединения всех английских владений вертикальная цепь с севера на юг практически была создана. Единственным разрывом в этой цепи была немецкая колония – Германская Восточная Африка, немцы в буквальном смысле встали у англичан на пути. Эта колония, как и Того, Камерун и Германская Юго-западная Африка, были специально приобретены при Бисмарке, эти колонии он приобрел не как колонии, а как средство давления на Францию и Англию в рамках своей политики отвлечения на периферию. Но отныне у Германии тоже есть колониальные интересы, а германское общественное мнение интересуется их состоянием. В разделе Африканского континента Италия захватила Ливию и часть Сомали, а также король-делец Бельгии, который в свою личную собственность приобрел почти весь бассейн реки Конго через дурналиста и исследователя Генри Стэнли, так возникло огромное Бельгийское Конго. Здесь развернулся один из самых безжалостных вариантов колониальной эксплуатации, там крайне жесткими методами выращивался каучук. В итоге за очень кроткий период Африка была поделена без остатка. Нарастало напряжение вокруг колоний. Если вначале захваты колоний попытались регулировать международными конференциями, то позднее утвердился явочный порядок, достаточно было углубиться в Африку, водрузить там свой флаг и сообщить об этом остальным, это превратилось в своего рода спорт. Аншичнае, двигаясь с севеа на юг, и французы, двигаясь с запада на восток, должны были пересечья, пересеклись они в суданском поселении Фашото. В 1898 г. два французских отряда дошли до него и водрузили там французский флаг, через несколько дней туда вошле разогреты йкровью суданцев отряд Китченера, от потребовал от французов удалиться, возник острейший фашотский кризис. В итоге Франция была вынуждена уступить, боясь настоящего большого конфликта еще и с Аншией, помимо постоянной германской угрозы. Французы поняли, что это предел их экспансии, и нужно уходить назад в Европу. Заключенный договор разграничил зоны влияния Франции и Англии в Африке и так заложил первый кирпич в будущую Антанту. Свои отношения они урегулировали и в Восточной Азии, создав между своими владениями буферное королевство Сиам, разграничили свои зоны влияния в Китае. К началу XX в. мир был практически полностью поделен. Что-то изменить можно было только коллективным разделом какого-то оставшегося куска (e.g. Китай), либо приобрести нечто с согласия всех великих держав (как Италия приобрела Ливию, находясь между двух блоков). Во всех остальных случаях речь должна была идти о переделе мира – или экономическими способами (американская доктрина «открытых дверей» в Китае), либо война (как американо-испанская война конца века). В этом противостоянии большую роль играл экономический мотив, невероятно мощный промышленный капитализм очень болезненно пережил великую депрессию 1870-х гг. и теперь стремился выгородить себе гарантированный рынок сбыта в какой-нибудь колонии; крайне важны были представления о национальном престиже, положение держав в Европе стало в общественном мнении ассоциироваться с количеством внеевропейских колоний; в колониях видели возможность создать дополнительный социальный клапан («империя есть вопрос желудка, если вы не хотите гражданской войны, вы должны стать империалистами» – Сесил Родс); экономические и военно-стратегические мотивы. Например, Египет был захвачен с одной стороны после отказана выплатить свои долги, а во-вторых с тем, чтобы закрепиться на Суэцком канале. Колонии обходились очень дорого, Франция, скорее, больше тратила, чем получала, на нее очень влиял страх отстать от других в колониальном спорте, видела в этом возможность частичного реванша. К моменту начала активной колониальной экспансии Германии и Италии мир уже был почти поделен. Германия, лязгая оружием, кричала о колониях так громко, как будто для нее это был вопрос жизни, притом, что реально германские колонии в Африке, в Китае, в Тихом океане, экономически не давали почти никакого эффекта, их доля во внешнеторговом обороте Германии была 0,02%, в то время, как у Англии, например, 38%. Италия очень хотела выглядеть тоже великой державой и видела возможность доказать это в приобретении колоний Притом на деле они постоянно вынуждены были уступать колониальным соперникам и не всегда могли победить даже самим африканцам, они потерпели сокрушительное поражение при попытке овладеть Абиссинией/Эфиопией. Эти унизительные поражения втягивали Италию в порочный круг, она все больше стремилась обосновать и доказать свой престиж. Для США борьба за колонии обусловливалась, как и для Англии, соображениями экономическими и военно-стратегическими, этим было обусловлено ее противостояние за колонии с Испанией. Начавшаяся испано-американская война началась, основанная на обширной кампании лжи и фальсификации в газетах. На Кубе с подачи и на деньги США вспыхнуло восстание, США сразу отправили туда специальную миссию художников и газетчиков для изображений зверств испанцев. Потом в гавани Гаваны взорвался американский крейсер «Мэн» - это тоже была явная провокация, испанцы как раз наоборот всячески старались избежать ухудшения отношений с США, понимая, что потерпят поражение. В результате начавшейся войны США заняли Кубу.

Резкое изменение традиционных противоречий и колониальное соперничество явно подталкивали к войне. Но огромную роль в ее подготовке сыграли многочисленные предвоенные кризисы. Первый из них - марокканский кризис 1905 г., когда Вильгельм II высадился в Танжере и проехался там на белом коне (в 1904 г. англо-французское соглашение отдало все Марокко и Танжер в сферу влияния Франции), говорили, что Вильгельм провоцировал Францию к войне, но, скорее всего, немцы хотели просто спровоцировать кризис и развалить только что созданную англо-французскую Антанту. Тем не менее, Англия решительно стала на стороне Франции, началось сближение Англии и России, а сама Германия была осуждена, ее не поддержала даже Австро-Венгрия. Спустя пять лет случился такой же второй марроканский или агадирский кризис – летом 1911 г. Германия, никого не предупредив, направила в марроканский порт Агадиро свой корабль «Пантера» («прыжок Пантеры»), это была явная угроза. Вероятно, немцы хотели спровоцировать Францию и подтолкнуть ее к решительным заявлениям. В итоге начавшегося кризиса Германия получила болотистый кусок Конго и еще более сплоченную Антанту перед своим лицом.  В 1908-1909 гг. начался Боснийский кризис. Летом 1908 г. произошла младотурецая революция, всем было понятно, что Турция вот-вот развалится, все балканские страны постарались обеспечить свои интересы – Болгария провозгласила независимость, Греция решила присоединить Крит. В этот конфликт оказались втянуты Россия и Австрия, на встрече русский министр иностранных дел Извольский («Наполеон, начавший с Ватерлоо») с австрийским министром очень опрометчиво согласился на полное присоединение к Австрии Боснии и Герцеговины в обмен на абстрактную поддержку Австрии в вопросе о проливах. Не дождавшись результатов переговоров о проливах, Австро-Венгрия быстро присоединила Боснию и Герцеговину, сам Извольский узнал об этом очень поздно. Россия выступила с резким протестом, к которому присоединилась Сербия, возникла прямая угроза войны, притом в тех же самых драпировках, что и в 1914 г.: Аннексия Боснии была задумана как первый шаг к возможной аннексии Сербии, как и в 1914 г., как и в 1914 г. за Сербию заступилась Россия, и тут уже Германия предъявила России беспрецедентно наглый ультиматум. Войны не случилось лишь потому, что в этот раз Россия уступила, но был совершенно исчерпан лимит уступок, в следующий раз Николай II решительно не готов был идти на уступки. Важнейшие изменения произошли в австро-германском блоке. Германия отныне обязывалась вступать в войну даже тогда, когда Австрия сама вторгнется в Сербию, и уже это вызовет вмешательство России, - из оборонительного австро-германский союз стал агрессивно наступательным, такие условия прямо подталкивали Австрию к нападению на Сербию. Одновременно в результате кризиса укрепилась Антанта: не ощутив достаточной поддержке союзников, Россия начала шантажировать союзников и вытребовала от них более конкретные гарантии помощи. В 1911-1912 гг. Италия захватила Ливию и Триполи, дав сигнал к разделу Османской империи. Тут на сцену вышли маленькие балканские государства, которые сделали все, чтобы превратить Балканы в «пороховой погреб Европы». Государственной идеологией в этих странах стал специфически балканский национализм – «великая идея», согласно которой, создавался образ идеальной, «законной» родины со ссылкой на какое-нибудь древнее государство и его границы: сербы выбрали сербское царство Стефана Душана, румыны дошли до римских провинций и специально перевели свою письменность с кириллицы на латиницу, болгарский царь специально купил себе полное облачение византийского императора и называл себя кесарем. В Первой балканской войне 1911-1912 г. они захватили и поделили европейские владения Турции, потом во время Второй Балканской войны произошел собственный балканский передел мира, вообще отношения балканских стран в миниатюре напоминали взаимоотношения великих держав. Притом балканские страны перестали идти в кильватере конкретной великой державы, проводили совершенно безответственную политику, руководствуясь безудержным национальным эгоизмом.

В целом в начале XX в. воздух международных отношений был наэлектризован и отравлен, каждый кризис укреплял существовавшие блоки, каждый кризис сопровождался паническим страхом потерять союзников, европейские страны стали готовы на любые действия с тем, чтобы сохранить союзников.

Лекция XIII