Психология человека и технический прогресс

 

 

«Все во имя человека, все для человека» – эти слова Программы КПСС, раскрывающие внутренний смысл исторического движения нашего общества, вместе с тем дают важнейший ориентир и для развития наук. Это относится и к естествознанию, математике и техническим наукам, которые в условиях социалистической системы хозяйства играют роль решающего •фактора в использовании богатства и сил природы для все более полного удовлетворения потребностей людей. Крупнейшие проблемы встают также перед марксистскими общественными науками, включая проблему коммунистического воспитания народа. Наконец, новый импульс к развитию получают науки, непосредственно изучающие самого человека, причем, среди них все большее значение приобретают науки о самых сложных проявлениях его жизнедеятельности – физиология высшей нервной деятельности человека и психология.

Задача состоит в создании научной основы для решения вопросов развития и устроения жизни всех людей и каждого человека как личности, для всестороннего раскрытия человеческих «сущностных сил».

Эта задача приобретает свою реальную почву лишь в условиях, когда люди практически освобождаются от эксплуатации и социального неравенства, от гнета материальной нужды и от влияния идеологии, навязывающей им извращенные представления об окружающем мире, об их общественных отношениях и об их собственной природе. Эти же условия вместе с тем требуют активной разработки проблемы поведения и сознания человека, требуют, чтобы науки о его психике прониклись задачами, вытекающими из новых перспектив.

Переориентировка в этой связи научных исследований затрагивает, конечно, не только их конкретную программу. Она не

---------------------------------------------------------- 394 ----------------------------------------------------------

может не оказать своего влияния также на их теоретические позиции, на их общий подход к своему предмету, на понимание ими своей специфики и своих взаимосвязей с другими науками.

Попытка подойти к некоторым теоретическим вопросам психологии, которые возникают в связи с перспективами развития главной деятельности человека – его трудовой деятельности, осуществляющей процесс материального производства, – и составляет цель настоящего доклада.

 

Из истории психологии труда

Труд является процессом, в котором человек реализует не только свои физические, но и свои умственные, духовные способности. «В том, что дано природой, он осуществляет вместе с тем и свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинять свою волю»[343].

В процессе труда, в непосредственно производственной деятельности происходит первоначальное формирование специфически присущей человеку формы психического отражения – его сознания. Труд, таким образом, с самого начала выступает как решающий фактор и вместе с тем как воплощение духовного психического развития людей. В этом смысле К. Маркс и называет историю промышленности «...раскрытой книгой человеческих сущностных сил, чувственно представшей перед нами человеческой психологией...»[344].

В домарксистской психологической науке эта книга не могла быть прочитана. Порожденный общественным разделением отрыв умственного труда от физического, духовно опустошивший физический труд, нашел в психологии свое отражение в том, что предметом ее изучения была исключительно сфера чисто умственной деятельности, вне внутренней связи ее с трудом, с развитием общественного производства.

Труд в его основной форме – в форме производства материальных ценностей – рассматривался лишь под углом зрения чисто внешнего отношения его к человеку. Человек, участвующий в процессах производства, управляемых вещественными, механическими законами, выступал только с одной стороны – как подчиняющийся в своей трудовой деятельности этим законам. Поэтому до конца прошлого столетия психология вообще не изучала человека как субъекта материального производства. Психологии труда не существовало.

Лишь в начале нынешнего века психология впервые присту-

---------------------------------------------------------- 395 ----------------------------------------------------------

пила к изучению трудовой деятельности. Хотя в условиях машинного производства того времени трудовая деятельность рабочего сводилась главным образом к выполнению монотонно повторяющихся внешних двигательных операций, все более обострявшаяся необходимость интенсификации труда выдвинула задачу обеспечить максимальную эффективность и слаженность функций рабочего и машины. В ответ на эту задачу и возникли так называемый тейлоризм и промышленная психотехника. Они занялись исследованием таких вопросов, как возможность уплотнения рабочего времени путем выбрасывания лишних движений и усовершенствования трудовых навыков, определение наиболее удобных размеров и форм рукояток ручных инструментов и машин, рационализация рабочего места и режима трудовых процессов, экономически оправданное устранение экологических факторов, снижающих производительность труда, и т. п. Вместе с тем, во все более широких масштабах стала вестись работа по профессиональному отбору рабочих – отбору, который был нацелен на то, чтобы вбирать в производство из резервной армии труда лиц, наиболее пригодных для выполнения требуемых рабочих функций, т. е. лиц, эксплуатация которых давала бы наибольшую выгоду.

Оценивая систему Тейлора (и эта оценка может быть законно распространена также и на тогдашнюю зарубежную психотехнику), В. И. Ленин вскрыл ее двойственный характер. Он писал, что система Тейлора «соединяет в себе утонченное зверство буржуазной эксплуатации и ряд богатейших научных завоеваний в деле анализа механических движений при труде, изгнания лишних и неловких движений, выработки правильнейших приемов работы, введения наилучших систем учета и контроля и т. д.»[345].

Несмотря на то, что в советских условиях промышленная психотехника была свободна от установок, превращающих ее в орудие усиленной эксплуатации рабочих, и что она дала ряд весьма ценных исследований, она все же не смогла по настоящему «найти себя» в системе социалистического строительства. Ее отдельные научные достижения заслонялись серьезными недостатками, которые проистекали из ее методологической, теоретической слабости. Поэтому, хотя исследования трудовой деятельности в рамках психологии, физиологии и гигиены продолжались, психотехника как особая дисциплина оказалась у нас к концу 30-х годов фактически ликвидированной.

По-существу, совершенно новый, хотя и связанный преемственно с прежней психотехникой, этап в развитии психологии труда составило возникновение так называемой инженерной психологии (или «человеческой инженерии», эргономики), кото-

---------------------------------------------------------- 396 ----------------------------------------------------------

рая в ее современном виде сформировалась после второй мировой войны.

Решающую роль в формировании инженерной психологии сыграло быстрое развитие сложного технического оснащения промышленности, авиации и других видов транспорта и средств связи, а также быстрое развитие электроники, кибернетики и теории информации.

Технический прогресс особенно подчеркнул значение проблемы «человек-машина». Он внес в эту проблему существенно новое содержание. Если в прежних условиях вопросы слаживания работы человека и машины в большинстве случаев могли решаться по здравому смыслу, т. е. на основании накопленного практического опыта конструирования и эксплуатации машин, и требовали лишь учета сравнительно элементарных антропометрических, физиологических, гигиенических и психологических данных и некоторого профессионального отбора, то в условиях использования сложной техники решение этих вопросов оказалось невозможным без специальных исследований.

Еще в годы войны инженеры и техники-эксплуатационники столкнулись с рядом необычных, трудно объяснимых ошибок, допускаемых персоналом при использовании военных машин и механизмов. Для выяснения причин возникновения этих ошибок (их стали называть «человеческими ошибками» – human errors) и поисков способов их устранения обратились к психологии. Тогда-то и выяснилось, как пишет один из современных американских специалистов по инженерной психологии, что сложное оборудование зачастую предъявляет такие требования к человеку, удовлетворение которых не может быть обеспечено никаким отбором людей, и что для достижения необходимой надежности работы сложных технических устройств, требующих участия человека, нужны особые исследования. Задача этих исследований состоит в выявлении соответствующих возможностей человека и в согласовании их с возможностями машин в целях рационального распределения функций между ними[346]. Разработка этих вопросов и составила важнейшее содержание инженерной психологии.

Развитие проблематики инженерной психологии определялось теми бурными изменениями, которые происходили в технике и которые качественно меняли функции, выполняемые человеком в производственных процессах. В результате успехом механизации производства, позволивших передать машинам подавляющую часть двигательных операций, прежде выполнявшихся рабочими и составляющих главное, наиболее ясно выраженное содержание их трудовой деятельности, на первый план

---------------------------------------------------------- 397 ----------------------------------------------------------

выдвинулись внутренние, психические функции, в первую очередь, – функции сенсорные. В то время как «исполнительная часть» трудовых процессов упрощалась, сводясь к немногим внешне очень простым двигательным актам, не требующим ни сколько-нибудь значительных затрат физической силы, ни даже высокой координированности и точности, процессы восприятия и переработки воспринятых данных становились, наоборот, все более сложными и «нагруженными». Это и вызвало к жизни многочисленные исследования восприятия человека, направленные на усовершенствование приборных шкал, их взаимного расположения на пультах сигнализации и т. п.[347] Практическая эффективность этих исследований сейчас широко известна. Многие вопросы – такие, как вопрос об оптимальных по разборчивости знаках, используемых на шкалах приборов, – о степени допустимой нагруженности шкал, их форме, типах применяемых указателей и способов наиболее рационального совмещения их с органами управления, – могут считаться, с практической точки зрения, почти полностью разработанными[348].

Хотя эти исследования преследовали, прежде всего, узкоприкладные цели, уже скоро выяснилось их общепсихологическое теоретическое значение. Оказалось, что прежние подходы к процессам восприятия и сами понятия, в которых они описывались, не в состоянии охватить новые и подчас неожиданные результаты, которые были получены в этих исследованиях. Возникла, например, задача количественно оценить объем восприятия человеком поступающей к нему разнообразной сигнализации. Так как задача эта не могла быть решена путем простого подсчета количества сигналов-раздражителей, эффективно воспринимаемых в единицу времени, то возникла необходимость обратиться к методам, разработанным теорией информации для решения аналогичной задачи в технических системах связи.

Вместе с введением в психологию теоретико-информационных мер, учитывающих вероятность появления того или иного сигнала, статистический (вероятностный) подход стал широко практиковаться и в исследованиях, направленных на выяснение самой природы процессов восприятия[349].

---------------------------------------------------------- 398 ----------------------------------------------------------

Еще более важное обстоятельство состояло в том, что новые основания получил взгляд на восприятие как на относительно самостоятельный процесс, представляющий собой не просто начальное звено рефлекторного акта, а сложную относительно «законченную» функциональную систему, включающую в свой состав многочисленные центральные и эфферентные звенья, – систему, имеющую свою особую регуляцию и свой специфический продукт в виде целостного образа объекта, активно выделяемого во внешнем поле, или в виде тоже активно выделенного, отдельного параметра того или другого воздействующего комплекса.

Неотделимо от вопроса о количестве получаемой информации возникла проблема исследования процессов ее переработки человеком, которые по своей сложности оказались приближающимися к наиболее тонким процессам, когда-либо изучавшимися психологией. Достаточно сослаться, например, на данные исследования различных стратегий, применение которых необходимо для опознания и классификации сложных воспринимаемых объектов[350].

Таким образом, развитие исследований в области инженерной психологии отразило важнейший факт, характеризующий преобразование трудовых функций человека, происходящее под влиянием технического прогресса – их, если можно так выразиться, «психологизацию». Чем более трудовые функции превращались в функции управления машинами, тем полнее выступало их психологическое, познавательное содержание, тем более за внешними двигательными актами, выполняемыми рабочим-оператором, открывалась осуществляемая им огромная и часто чрезвычайно напряженная внутренняя умственная работа.

Косвенным следствием этого явилось, в частности, то, что вызванное потребностями развития современного производства объективное исследование полной структуры и полных условий деятельности человека сделало невозможным не только обособление психических процессов от внешнедвигательных, исполнительных, но и от процессов нервнофизиологи­ческих. При этом особенно резко выступила несостоятельность всякого рода параллелистических представлений, в основе которых лежит скрытое или явное представление об эпифеноменальности психики, т. е. о том, что психика лишь сопровождает и субъективно выражает деятельность мозга, не выполняя никакой собственной специфической для нее функции. Ведь все оправдание и весь, так сказать, пафос развернувшихся исследований по инженерной психологии заключались как раз в изучении действенной

---------------------------------------------------------- 399 ----------------------------------------------------------

роли психики, которая выявляла себя тем ярче, чем более трудовые функции, выполняемые человеком, трансформировались в сторону функций управления и контроля.

Не следует, конечно, думать, что указанное изменение функций, выполняемых рабочим в производстве, впервые внесло в трудовые процессы психологическое содержание. Оно лишь сделало его во много раз богаче и придало ему форму развернутой познавательной деятельности. Этим оно лишь выявило психологическое содержание, присущее всякому трудовому процессу. Ведь даже самые простые трудовые акты, состоящие из повторяющихся внешних движений, имеют сложную физиологическую и психологическую регуляцию. Последнее, однако, долгое время оставалось скрытым от исследователей, и эти акты обычно приравнивались к элементарным по своей структуре цепным двигательным навыкам. Впервые их действительное строение было положительно раскрыто лишь Н. А. Бернштейном, показавшим ведущую роль высших кортикальных, психических процессов в выполнении внешних предметных, в частности, трудовых действий[351].

Анализ содержания современных инженерно-психологических исследований позволяет выделить третий этап в изучении трудовых функций человека. Хотя характерные для этого этапа проблемы возникли еще в период, когда инженерная психология только формировалась, и хронологически его начало выделить довольно трудно, в своем развитом виде он выявляется все же достаточно ясно. Это – этап, отвечающий задачам, которые были выдвинуты перед психологией дальнейшими успехами автоматизации производства.

Создание сложных технических систем автоматического управления как бы сдвинуло границу разделения функций между человеком и машиной. Психические функции, еще вчера выполнявшиеся исключительно человеком, – такие, как опознание объектов, обработка и накопление опыта, выработка оптимальных решений оперативных задач и т. п., – стали все более передаваться машинам. В связи с этим проблема соотношения функций человека и машины переместилась на другой, более высокий уровень: подлежащими взаимному слаживанию оказались высшие психические функции человека и аналогичные им функции, выполняемые автоматическими устройствами. Понятно, что это внесло новые проблемы не только в психологию труда, но и в общую теорию психологии. Из числа этих проблем мы остановимся лишь на некоторых, имеющих не только конкретно-научное, но и методологическое значение.

---------------------------------------------------------- 400 ----------------------------------------------------------