Реакция союзников на заигрывание немцев с исламом

Вскоре после высадки войск Роммеля в Северной Африке газета Frankfurter Zeitung сокрушалась, что Лондон прилагает «огромные усилия», чтобы настроить исламский мир против нацистской Германии. Газета обвиняла «британскую пропаганду» в использовании Корана для доказательства «идеологической близости между исламом и демократией»[581]. Действительно, в Уайтхолле еще накануне войны начались дискуссии о политической и пропагандистской роли ислама[582]. Используя те же методы, что и немцы, британские пропагандисты широко привлекали авторитет ислама для продвижения своей политической повестки.

Лондон управлял некоторыми из самых мощных радиостанций региона (или как минимум контролировал их), противодействуя нацистским «выбросам ненависти»[583]. Арабская служба BBC, коротковолновая станция которой находилась в Дэвентри, быстро отреагировала на чтение Корана и отсылки к нему, звучавшие на Radio Berlin. Стюарт Пероун (чиновник, ответственный за арабские программы) писал накануне войны: «В тот вечер, когда начались передачи из Берлина, я, прослушав первую программу, немедленно предпринял меры, направленные на увеличение количества имеющихся у нас записей Корана»[584]. Опираясь на возможности своей глобальной империи, британские чиновники могли позволить себе нанять лучших чтецов – кари – в мире. Особенно часто они обращались за помощью к знаменитым кари Государственного радио Египта, вещание которого контролировал Лондон[585]. По ходу войны масштабы рецитации Корана расширялись, и со временем их стали передавать в начале каждого выпуска новостей на арабском. Ислам также часто фигурировал и в самой программе новостей.

Одновременно британские пропагандисты засыпали Северную Африку печатной продукцией, тоже соединявшей ислам и политику[586]. Нападки на немецкий режим регулярно включали обвинение в атеизме. Брошюра 1941 года предупреждала мусульман о «безбожных» немцах, которые стремятся «уничтожить религию в мире», поскольку она есть «единственный оплот, противостоящий их тирании»[587]. «По приказу Гитлера,– сообщала брошюра,– германские самолеты будут теперь бомбить мечети, завии, гробницы и другие святыни». В брошюре также содержались отсылки к Корану, а именно аяту 114 (108) второй суры – повествующему о том, как Аллах накажет тех, кто стремится уничтожить священные места ислама. В других материалах немецких пропагандистов обвиняли в корыстной эксплуатации религии. Одна из распространяемых в 1941 году листовок клеймила Берлин за «осквернение мусульманской веры» и «обман» правоверных[588]. Цитируя отрывки из хадиса[589] на тему правды, автор текста изобличал лживые измышления, распространяемые нацистской пропагандой. В другой листовке цитаты из Корана, осуждающие супружескую измену, были напечатаны рядом с официальными рекомендациями властей Германии, желавших восполнить убыль населения, зачинать и рожать детей при любой возможности[590]. «Такого рода пропаганда всегда хорошо работает в местах, где магометанская религия принимается всерьез»,– так прокомментировал текст листовки лондонский чиновник[591]. В большинстве печатных материалов Гитлеру давали кличку «ханзир» (свинья), имеющую очевидный религиозный подтекст.

Кроме того, Лондон выпускал брошюры и листовки, представляющие Великобританию в качестве защитника ислама и религии в целом. В листовке, распространенной в 1941 году, утверждалось, что Великобритания возьмет верх потому, что «англичане верят в Бога и Божьи заповеди» и «не могут быть побеждены таким врагом, как Гитлер, который не верит в Бога и не ведает никакой религии»[592]. Год спустя британцы доставили на североафриканский фронт брошюру с изображением хамсы, под которым была помещена арабская буква «нун» как символ победы, а рядом надпись: «Победа Британии неизбежна»[593]. Лондонские пропагандисты, как и их немецкие коллеги, также использовали религиозный календарь, выбирая конкретные исламские праздники для подготовки брошюр, в которых поздравления «приправлялись» политической агитацией. Важнейшим событием исламского календаря для британской пропаганды было ежегодное паломничество в Мекку. В годы войны Лондон всячески содействовал паломникам и по максимуму использовал свою помощь в пропагандистских целях[594]. В конце 1941 года, когда хадж заканчивался, союзники распространяли открытки, в которых восхвалялись усилия Великобритании, позволявшие мусульманам империи безопасно добираться до Хиджаза и защититься от агрессии Гитлера[595]. В следующем сезоне правоверных уверяли, что даже в военное время империя готова предоставить паломникам корабли и защитить их на пути в Аравию[596]. Зримо представляя связи Британии с исламом, создатели брошюры разместили в ней красочные фотографии Вокингской мечети под Лондоном, ковер с нарисованной на нем Каабой и судно с паломниками. В том же году лояльным лидерам исламского мира подарили роскошно изданную брошюру на тему хаджа, украшенную глянцевыми иллюстрациями и аятами Корана[597].

Помимо этих брошюр, Лондон издавал несколько военных журналов на арабском языке, в том числе Ахбар аль-усбуа («Новости недели»), Ахбар аль-харб («Новости войны») и аль-Мустами аль-араби («Арабский слушатель»), где обсуждались проблемы ислама. В первом номере «Новостей недели», вышедшем 1 мая 1942 года, заявлялось, что вскоре мусульмане объявят джихад против диктатур Оси и их союзников[598]. «Арабский слушатель» публиковал статьи по таким темам, как расхождения между национал-социализмом и исламом или приписываемое нацистам угнетение мусульман в оккупированной Польше[599].

Сподвижников Берлина из числа мусульман британская пропаганда обычно игнорировала, особенно Амина аль-Хусейни. Гарольд Макмайкл, верховный комиссар Палестины, с самого начала советовал воздерживаться от прямых нападок на муфтия. «Единственная разумная стратегия – избегать упоминания Хадж-Амина»,– советовал Макмайкл, поскольку «наши нападки только улучшат его репутацию»[600]. Британские власти в подмандатной Палестине лишили аль-Хусейни всех его светских званий и должностей, но оставили за ним титул великого муфтия – чтобы не создать впечатления, будто Англия вмешивается в религиозные дела мусульман[601].

Для противостояния немецкой пропаганде Лондон использовал своих собственных религиозных деятелей. Наиболее важную роль на североафриканском фронте играли руководители ордена сенусия, прежде всего сам Мухаммед Идрис ас-Сенуси, хотя и не только он. 19 декабря 1942 года британская армия даже организовала грандиозное празднование Курбан-байрама в портовом городе Бенгази, чтобы отметить это событие вместе с воинами ордена[602]. На торжестве присутствовал командир сенуситов Рида аль-Махди ас-Сенуси. В Каире и Александрии британцы создали добровольческую пропагандистскую группу из религиозных лидеров – все они окончили аль-Азхар[603]. По всей империи британские власти призывали исламское духовенство включиться в агитацию за то, чтобы правоверные помогали союзникам в ведении войны.

Наконец, Вашингтон также уделял внимание пропаганде среди мусульман. Когда англо-американские войска высадились в Алжире и Марокко и начали операцию «Факел», агенты Управления стратегических служб (УСС) разбрасывали на местности религиозные брошюры, обращавшиеся к населению на арабском языке: «Хвала единственному Богу! Во имя Бога, Всемилостивого, Милосердного, о Мусульмане! Американские Святые Воины прибыли, чтобы вести великий Джихад Свободы!»[604]. Брошюра была написана двумя секретными агентами США, Карлтоном Куном и Гордоном Х. Брауном, сотрудниками Управления стратегических служб, работавшими в Атласских горах Марокко. Текст готовился по просьбе начальника УСС генерал-майора Уильяма Дж. Донована. По словам Куна, они показали английский вариант этого обращения местному арабу, который начал читать его вслух, на манер праведника, читающего Коран. Пораженные лиризмом, отличавшим эту декламацию, американцы решили использовать не свою версию текста, а ту, которая основывалась на исполнении араба. Он был подписан «Рузвельт». Пропагандистское радиовещание США также использовало религию. Во время Рамадана 1943 года «Голос Америки» на арабском языке транслировал речь мусульманского богослова из Соединенных Штатов, который рассказал, что в Детройте работают несколько мечетей, еще одна есть в Бруклине и одна в Чикаго[605]. Месяц спустя в отчете Управления военной информации отмечалось: «Сейчас у нас запущены религиозные программы, приуроченные к основным мусульманским праздникам»[606]. В документе также говорилось: «Мы считаем, что чтение Корана каждую пятницу – это, вероятно, слишком часто», поскольку «немцы настолько злоупотребляют рецитацией Корана, что это стало отличительным признаком пропаганды стран Оси». Однако к 1944 году и Вашингтон транслировал чтения Корана несколько раз в день[607].

Наряду с религией пропагандисты союзников старались подчеркивать расистскую идеологию нацистской Германии, ее веру в неполноценность других народов, особенно за пределами Европы, и ее представление об арабах как о «семитах»[608]. Французы, в частности, начали использовать этот подход достаточно рано. Власти Франции, следившие за действиями Германии в мусульманском мире с самого начала войны, организовывали различные контрмеры[609]. Накануне войны они распространяли в Магрибе антигерманскую брошюру «Расизм и ислам» (Le racisme et l’Islam), в которой подчеркивалась несовместимость ислама и национал-социализма[610]. Высокопоставленные французские чиновники, посещая религиозные праздники в начале 1940 года, продвигали Третью республику в качестве защитника ислама и клеймили исламскую пропаганду Берлина как обреченную на провал – как и в 1914 году[611]. Власти «Свободной Франции» продолжили эту политику. Когда администрацию Виши изгнали из Северной Африки, Шарль де Голль заявил в эфире: «Франция была и остается искренним и проверенным другом мусульман»[612]. Даже советская пропаганда в Северной Африке и на Ближнем Востоке опиралась на исламскую тематику: СССР использовал радиопередачи и печатную продукцию, а также отправлял доверенных богословов на Ближний Восток для рекламы Сталина в качестве друга правоверных[613].

Немцы делали всё от них зависящее для дискредитации всей этой пропагандистской работы. В июле 1942 года берлинская служба радиовещания на литературном арабском языке осудила открытие мечети в лондонском Риджентс-парке как дешевую пропаганду и «попытку британцев обмануть мусульманский народ». Далее утверждалось, что «мусульмане никогда не забудут свое унижение» Британской империей[614]. В передаче на религиозную тему, транслируемой BBC, радио нашло откровенную ересь. «Британцы издеваются над вашим Кораном, – заявил диктор из Цеезена[615].– Разве вы допустите, чтобы святая книга стала объектом их насмешек?». BBC именовалась «радиостанцией неверных». Лондон «долгие годы» осквернял «традиции ислама»,– объявил диктор. «Британцы никогда не отклонятся от своей политики, которую давно выработали и посредством которой надеются сокрушить ислам». С некоторой безысходностью Radio Berlin обращалось к своей арабской аудитории:

Мы спрашиваем – где все эти люди, которые называли себя защитниками ислама? Где улемы и шейхи? Где те, кто устраивал демонстрации на улицах Алеппо и Дамаска в защиту своей религии? Где мученики Каира? Где храбрецы Багдада? Где герои Дамаска, которые утверждали, что они защитники своей религии, своих традиций и своего Корана?[616]