Дети с психопатическими формами поведения

Органическая психопатия

    Нина Ф., 13,5 лет, ученица 6 класса, была направлена на медико-педагогическую консультацию в связи с трудностями в поведении. В школе Нина была груба, раздражительна, не подчинялась распорядку. Учебные задания выполняла небрежно, часто отвлекалась, не доводила их до конца. В своих поступках была импульсивна, не учитывала их последствий. Совершала мелкие кражи. Нина происходит из наследственно не отягощенной семьи. Она родилась 7-месячной от третьей беременности (дети от первых двух беременностей родились мертвыми). С самого раннего детства Нина росла беспокойным, крикливым ребенком с плохим сном. Она воспитывалась в домашних условиях; ясли и детский сад не посещала. Мать отмечает, что девочка с трудом поддавалась воспитательным воздействиям. Она плохо играла: не умела сосредоточиться на игре, не доводила ее до конца, ссорилась с другими детьми. До 5 лет у Нины было ночное недержание мочи (энурез). В школу девочка пошла в 7,5 лет. С первых же дней стали поступать жалобы на то, что она капризна, груба, раздражительна, лжива. В школе было замечено, что Нина берет из карманов учеников мелкие деньги и покупает на них сладости. Когда ее уличали в краже, она не смущалась и не переживала. Из класса в класс девочка переходила с дополнительной помощью.

    Медико-педагогическое исследование показало, что по физическому развитию Нина соответствует своему возрасту и со стороны внутренних органов у нее никаких отклонений нет. Со стороны нервной системы имеется ряд симптомов, указывающих на недостаточность подкорковой области мозга. Грубых интеллектуальных нарушений у девочки нет, но отмечается низкая продуктивность в школьных занятиях за счет неумения сосредоточиться на работе. Речь правильная, культурная, запас слов достаточный. В школьных занятиях у Нины имелись значительные пробелы. Работать самостоятельно девочка не умеет и часто обращается за помощью к педагогу. У нее нет интересов, обычно свойственных подросткам. Она часто говорит, что любит приключенческую литературу, но сама без напоминания за книгу не берется.

    Наиболее ярко особенности Нины проявлялись в ее поведении. Находясь даже в новых, непривычных для нее условиях клинико-диагностического отделения, Нина вела себя развязно, временами возбужденно, была прилипчива, лжива, ситуацию недоучитывала; у нее был повышенный интерес к мальчикам, привязанностей к другим детям она не проявляла, объект дружбы часто меняла. Критического отношения к себе у Нины не было: она была довольна собой, считала, что все знает, все умеет делать. На отрицательное отношение к ней других детей не обращала внимания; оно ее не затрагивало.

    Из всех данных наблюдений видно, что у Нины при первично сохранном интеллекте выступают особенности в поведении и характере, специфические для органической психопатии. Отсутствие у Нины внутреннего отношения к ситуации, критического отношения к себе привело к тому, что она была не в состоянии осознать свои поступки и регулировать свое поведение. Это сочеталось с повышенными примитивными влечениями, уплощенными, т.е. неглубокими, эмоциональными проявлениями и сниженной работоспособностью. Все это дает основание отнести данный случай к психопатиям органического круга. Возникновение психопатического состояния у Нины, вероятно, нужно связать с нарушением внутриутробного развития, так как она родилась недоношенной; уже с самого раннего детства отмечались особенности в ее развитии. Образование ряда вторичных симптомов (нарушение интеллектуальной деятельности, недоразвитие эмоционально-волевой сферы, педагогическая запущенность) и значительная степень их выраженности обусловлены отсутствием надлежащей коррекционно-воспитательной работы в дошкольном и школьном возрасте.

 

    Андрей Ю., 12 лет, ученик 5 класса, на медико-педагогическое обследование в связи с трудностями поведения дома и в школе. Во время школьных занятий часто возбудим, двигательно беспокоен, бывают резкие аффективные вспышки. Мать отмечает у мальчика нервность, плохой сон. Он часто отказывается идти в школу. Много читает.

    Отягощенная наследственность в семье отрицается. Андрей родился от второй беременности, во время которой мать болела туберкулезом легких, беременность протекала при явлениях токсикоза (тошнота, рвота, тяжелые обморочные состояния). Раннее развитие мальчика протекало нормально. Он вовремя стал ходить и говорить, интересовался игрушками, охотно слушал сказки. Но с самого раннего детства был беспокоен, криклив, капризен; в дошкольном возрасте появилось упрямство, склонность к аффективным вспышкам. Детский сад посещал очень неохотно, часто убегал домой (сад был в том же дворе, где жил мальчик). Отец ушел из семьи, когда Андрею было три года. Вскоре в семье появился отчим, отношения с которым у мальчика хорошие. Отец навещает сына. Каких-либо переживаний из-за ухода отца у Андрея нет.

    В школу мальчик пошел с 7 лет, и с первого же года там отмечались трудности в его поведении. Поведение Андрея резко ухудшилось в связи с переводом его в школу-интернат с преподаванием ряда предметов на английском языке. В школе-интернате он был груб, раздражителен, негативистичен, отказывался выполнять задания. В связи с этим его направили в детский неврологический санаторий. Выписан из санатория через три месяца с некоторым улучшением. Однако учиться в массовой школе-интернате ему было трудно.

    Поселили его у бабушки, которая была педагогом и могла постоянно следить за внуком. Андрей прожил у бабушки 2 года. В период обучения в 3 и 4 классах был несколько спокойнее и дисциплинированнее. В 4 классе, к концу года, Андрей переболел гриппом, после чего его поведение снова резко изменилось. Он опять стал возбудим, плаксив, раздражителен. У него появились повышенный аппетит, жажда, мнительность (он постоянно жаловался на боль в разных частях тела).

    Медико-педагогическое обследование установило, что физическое развитие мальчика соответствует возрасту, со стороны внутренних органов никаких нарушений нет; со стороны нервной системы были отмечены отдельные симптомы, указывающие на функциональную недостаточность подкорковых отделов мозга. Энцефалограмма показала наличие у Андрея грубого очага патологической активности в подкорковых структурах мозга.

    В познавательной деятельности каких-либо отклонений выявлено не было. Однако отдельные задания мальчик выполняет хуже, чем мог бы, так как отвлекается и не умеет сосредоточиться на работе. Речь у него правильная, запас слов богатый. Несмотря на хороший уровень интеллектуального развития, объем знаний и по школьной программе и об окружающей действительности недостаточен.

    Плохая работоспособность Андрея особенно проявляется в письме, где на фоне достаточной грамотности, умения правильно использовать грамматические правила встречаются нелепые ошибки: пропуск слова, букв и слогов, удваивание их, недописывание слов, разрыв слова на отдельные бессмысленные части. Эти ошибки у него часто появляются в конце урока. Ошибки, связанные с ослаблением внимания, он делает и при решении арифметических задач: не удерживает в памяти чисел, условия задачи.

    Наибольшие нарушения у Андрея выступают в эмоционально-волевой сфере. Он не способен к целенаправленной деятельности, не может себя заставить выполнить то или иное задание, что внешне иногда выглядит как упрямство или нежелание, негативизм. Кроме того, он не умеет регулировать своего поведения: не хочет идти в школу – не идет, не хочется выполнять задание – не может себя заставить сделать это. Когда его включают в деятельность, он выполняет задание небрежно. Все это свидетельствует о недостаточности волевых качеств личности. Недостаточно критичен при оценке ситуации и собственного поведения.

    В данном случае структура дефекта складывается за счет своеобразного недоразвития ядра личности, что выражается в неумении регулировать свое поведение, свою деятельность, в недоучете ситуации. Важно отметить, что все эти особенности проявляются на фоне сохранного интеллекта. Сочетание нарушения ядра личности с сохранностью интеллекта дает все основания расценивать этот случай как психопатическое состояние.

    Причиной, лежащей в основе психопатического развития мальчика, является органическое поражение подкорковых отделов головного мозга во внутриутробном периоде. Это подтверждается объективными данными энцефалограммы и такими симптомами, как повышенная жажда, повышенное влечение к еде, патологические ощущения в различных частях тела, резкое снижение общего тонуса.

 

    Володя С., 10 лет, ученик 3 класса массовой школы, направлен на медико-педагогическую консультацию в связи с повышенной возбудимостью, раздражительностью и постоянными нарушениями дисциплины в классе (не слушает педагога, срывает уроки).

    В наследственности по линии отца отмечается алкоголизм, отец также пьет. Володя родился от первой беременности в длительной асфиксии. Раннее развитие мальчика протекало нормально: зубы появились в 7 месяцев, ходьба – в 11 месяцев, речь – к году. Беспокоен и криклив со дня рождения. В годовалом возрасте мальчик перенес корь в тяжелой форме, после чего его беспокойство усилилось, он стал капризным, раздражительным, плохо спал. С 1 года до 3,5 лет Володя воспитывался в яслях, а с 3,5 до 7, 5 лет – в детском саду. И в яслях и в детском саду мальчик был одним из самых трудных по поведению: неряшлив, капризен, упрям, драчлив, агрессивен, не умел ладить и играть с детьми, не подчинялся воспитателям.

    В школе, куда Володя поступил в 7,5 лет, сразу же обнаружилось его неумение учитывать ситуацию: он не хотел выполнять заданий, а когда занимался, не мог сосредоточиться, был двигательно беспокоен, ходил по классу, уходил с урока.

    Медико-педагогическое обследование показало, что физическое развитие мальчика соответствует возрасту, хотя он несколько ослаблен. Со стороны внутренних органов отклонений нет. Со стороны нервной системы отмечается двусторонняя остаточная неврологическая симптоматика. В интеллектуальном развитии отклонений нет. Речь развита достаточно. При выполнении заданий мальчик невнимателен, но при спонтанной деятельности, т.е. деятельности, которой он занимается по собственному желанию, Володя проявляет сосредоточенность. При этом он может работать довольно долго, если не встречает затруднений, но при малейшем препятствии работу прекращает.

    В поведении Володя очень беспокоен, несобран, у него много лишних, нецеленаправленных движений. Отмечена некоторая инфантильность в поведении и некритическое отношение к себе. Эмоции поверхностны, нет выраженного отношения к окружающим, он не самолюбив, не злопамятен и незлобив, хотя очень раздражителен и временами аффективен. Мальчик отличается некоторой повышенной сексуальностью: он любит собрать детей и говорить на сексуальные темы, задирает юбки девочкам, посылает им записки, пишет нецензурные слова в тетрадях. Анализ состояния Володи показывает, что трудности в его поведении проявлялись с самого раннего детства, несколько видоизменяясь в зависимости от возраста. Они составляют его характерную, специфическую особенность, как трудности, обусловленные именно недоразвитием личности. Это позволяет в данном случае поставить диагноз «органическая психопатия». Можно предположить, что этиологическим фактором возникновения психопатии в данном случае явилась длительная асфиксия при рождении.

 

Эпилептоидная психопатия

 

    Витя Н., 12,5 лет, ученик 5 класса, был направлен на медико-педагогическое обследование из-за эпизодически возникающих у него состояний возбуждения, во время которых он груб и агрессивен. В наследственности отмечается ряд отягощающих моментов. Мать мальчика раздражительна, подчеркнуто педантична и расчетлива, страдает головными болями типа мигрени, склонна к аффективным вспышкам; ее мать и сестра страдали эпилепсией. Витя родился от второй беременности, которая протекала нормально; роды в срок и без осложнений; раннее развитие, как физическое, так и психическое, протекало нормально. Но характер ребенка развивался своеобразно с самого раннего детства. Уже в ясельном возрасте Витя был раздражителен, упрям, но продуктивен в деятельности и активен в игре. В школу мальчик пошел в 7 лет 5 месяцев. Учился успешно, однако по поведению был труден. Временами проявлял злобность, избивал девочек, был злопамятен, срывал уроки.

    По данным медико-педагогического обследования физическое развитие Вити соответствует возрасту; со стороны внутренних органов и нервной системы никаких отклонений нет; интеллектуальное развитие хорошее; объем знаний и навыков соответствует программе 5 класса. Однако отмечается, что при передаче прочитанного мальчик медленно подбирает нужные слова и с трудом формулирует свои мысли. Настроение у Вити неустойчивое. Бывают периоды, довольно длительные, когда он спокоен, дисциплинирован и работоспособен, выполняет все предложенные ему задания очень тщательно, аккуратно, но несколько замедленно. Иногда же мальчик становится внутренне напряженным, негативистичным, требовательным, вспыльчивым, и тогда ему достаточно малейшего повода для аффективной вспышки. При этом он обычно краснеет, покрывается потом, дерется с детьми и даже начинает рвать на себе одежду. Такое возбуждение длится довольно долго, и снимать его удается переключением на какую-нибудь деятельность, на выполнение поручения. Аффективные переживания у него всегда вязкие и длительные, он долго помнит обиду; вспоминая о ней, заявляет, что все равно отомстит обидчику и никогда ему этого не простит. Так, Витя через два года после того, как соседка по квартире несправедливо обвинила его в том, что он якобы вывинтил лампочку в коридоре, заявил: «Я все равно ей отомщу. Она еще узнает, как обвинять людей». Его отношение к окружающим носит подчеркнуто избирательный характер: одних он ненавидит, к другим сильно привязан, горячо любит их. В общем же к большинству окружающих его людей Витя относится недоверчиво. В детском коллективе проявлял властность, любил командовать, из-за чего у него часто возникали конфликты с детьми.

    Из приведенных данных видно, что у Вити отчетливо выявляются трудности в характере и поведении за счет специфических изменений в аффективной сфере, проявляющихся в напряженности и вязкости аффекта, что и приводит к застреванию на переживаниях, к злобности, мстительности, угрюмости и раздражительности.

    Сочетание этих специфических патологических черт характера с нормальным интеллектом позволяет отнести этот случай к психопатиям эпилептоидного круга.

 

    Федя И., 11,5 лет, ученик 3 класса массовой школы, направлен в медико-педагогическую консультацию в связи с тем, что из-за трудностей в поведении был временно исключен из школы.

    По анамнестическим данным известно, что наследственность Феди отягощена. Отец Феди по характеру вспыльчивый, раздражительный, подчеркнуто педантичный, придирчивый, требовательный и скупой; бабушка по линии отца сварливая, неуживчивая, жестокая, расчетливая и скупая; дядя по отцу страдал эпилепсией. Федя родился от второй беременности, которая протекала без осложнений.

    В раннем детстве развивался нормально. В детских яслях, которые мальчик посещал с полутора лет, отмечались трудности в его поведении: если Федя хотел чего-нибудь добиться, он бросался на пол, стучал ногами, плакал. В детском саду мальчик был активен, в играх проявлял любознательность, но любил командовать, требовал, чтобы дети ему подчинялись, отнимал у них игрушки.

    В школу Федя поступил в 7, 5 лет, учился удовлетворительно, во 2 классе остался на второй год, так как много болел и часто пропускал занятия по болезни и без уважительных причин. Трудности в поведении мальчика выявились с первых же дней пребывания в школе. Он был двигательно беспокоен, дрался с детьми, не подчинялся школьным правилам.

    Мать заметила, что в школьном возрасте у Феди появилась скупость, он завел копилку и начал копить деньги, собирал железный и медный лом, сдавал его, чтобы приобрести деньги. В то же время у него стало проявляться расстройство настроения. Утром он просыпался недовольным. Часто без причины бывал раздражительным, повышенно требовательным, придирчивым, имел склонность к аффективным вспышкам, нередко швырял вещи, избивал сестру.

    Медико-педагогическое обследование показало, что физическое развитие Феди соответствует возрасту, со стороны внутренних органов отклонений нет, в неврологическом статусе никаких патологических отклонений не выявляется. Интеллект в пределах нормы.

    При выполнении школьных заданий, а также во время занятий лепкой, рисованием и ручным трудом Федя несколько медлителен, но аккуратен. При выполнении указанных работ он обращает особое внимание на отделку деталей, может переделывать работу по нескольку раз. Тщательно собирает сделанные им вещи, хранит их. К себе Федя очень требователен и никогда не берется за дело, если не уверен, что справится с ним. После хорошо выполненной работы Федя становится мягче, общительнее и контактнее. В один из таких периодов он признался, что тяжело переживает исключение из школы.

    В настроении Феди наблюдается большая неустойчивость. Он часто бывает угрюм, внутренне напряжен и выходит из себя по малейшему поводу. В такие периоды он не подчиняется режиму, мешает детям работать, срывет уроки. Федя глубоко застревает на своих переживаниях, долго помнит обиды, злопамятен, мстителен. У мальчика повышенный аппетит, он патологически любит сладости, несколько сексуален. Очень заметна его подчеркнутая бережливость, расчетливость и скупость. Он, например, никогда не делится с детьми сладостями, фруктами, которые приносят ему родители.

    Для Феди характерным является специфическое изменение личности, в основе которого лежит вязкость аффекта при сохранном интеллекте, что и позволяет с полным основанием отнести его к группе эпилептоидных психопатов.

 

    Толя Н., 14 лет, ученик 6 класса, временно исключался несколько раз из школы. Был направлен на медико-педагогическое обследование как трудный по поведению.

    Данные анамнеза показывают, что отец толи алкоголик, по характеру грубый и раздражительный; дед также страдал алкоголизмом; мать вспыльчива, раздражительна, патологически скупа, крайне педантична, аккуратна, неуживчива, но работоспособна, энергична, исполнительна, на работе ее ценят как хорошего работника.

    Беременность и роды без осложнений. Раннее развитие мальчика протекало нормально. В яслях отмечали, что Толя при недовольстве приходил в возбужденное состояние и его трудно было успокоить. В детском саду он был энергичным, деятельным, но всегда стремился командовать детьми, подавлял их, из-за чего у него часто возникали конфликты.

    Трудности в поведении мальчика особенно обострились в школе, куда он поступил почти в 8 лет. Обычно Толя продуктивен в занятиях. Но при малейших затруднениях он возбуждался, раздражался, рвал тетради, а иногда вскакивал и уходил с урока, хлопнув дверью. К переходному возрасту характерологические трудности усилились. При этом более резко проявлялась неустойчивость настроения, вспышки раздражительности стали более бурными, появились угрюмость, замкнутость, недоверчивость, подозрительность. Временные исключения Толи из школы только усиливали трудности в его поведении.

    Медико-педагогическое обследование показало, что Толя здоров, его физическое развитие соответствует возрасту, в неврологической сфере каких-либо отклонений не обнаружено. Интеллектуально развит достаточно, но мышление несколько замедлено и тугоподвижно. Школьные задания Толя выполняет тщательно и аккуратно, начатую работу всегда доводит до конца, однако переключается с одного вида работы на другой с трудом. Мальчик хорошо и охотно работает в мастерской, очень скрупулезен в отделке деталей. Он очень аккуратно одевается, любит, чтобы вещи лежали в определенном порядке.

    Наряду с этими положительными чертами у Толи отмечается застревание на переживаниях, он с раздражением и озлобленностью говорит о незначительном конфликте в школе, имевшем место два с половиной года назад, угрюм, замкнут, самолюбив и обидчив, по отношению к окружающим холоден и недоверчив. Очень эгоцентричен и сосредоточен на своих переживаниях и ощущениях, часто жалуется на всякие недомогания, любит лечиться. Скуп, копит деньги и тщательно их прячет.

    Все эти патологические особенности характера (напряженность и узость аффективных реакций) при полноценном интеллекте и отсутствии явных признаков органического поражения центральной нервной системы дают основание диагностировать эпилептоидную психопатию.

 

Шизоидная психопатия

    Леня Н., 10 лет, ученик 3 класса, был направлен в медико-педагогическую консультацию в связи с неравномерной успеваемостью по различным предметам и замкнутостью.

    По анамнестическим данным отец Лени труден по характеру, замкнут, практически не приспособлен; мать - нервная, вспыльчивая, в общении избирательна; бабушка Лени по матери, а также брат и сестра бабушки болели шизофренией. Леня родился от первой беременности. Во время беременности мать болела туберкулезом.

    Раннее развитие мальчика протекало без грубой задержки, однако он был вял, неуклюж в движениях, медленно одевался. В пятилетнем возрасте Леня пошел в детский сад, где воспитатели обратили внимание на его склонность к уединению и ускоренное умственное развитие.

    В школу Леня пошел с 7 лет, учился без особого труда, но и без особого интереса,часто не доводил начатого дела до конца, был несколько вял. Дома он оживленно разговаривал с отцом на абстрактные темы. В школе Леня учился хуже, чем мог бы, был средним учеником. В 3 классе резко снизилась успеваемость мальчика по письму (он делал много ошибок по рассеянности) и по арифметике; он стал раздражителен, замкнут, почти не общался с детьми. Поэтому его и направили в медико-педагогическую консультацию, а затем и в клинико-диагностическую группу при ней.

    При обследовании установлено, что физическое развитие Лени соответствует возрасту, но у него наблюдается соматическая ослабленность и вялость мускулатуры. Со стороны нервной системы никакой патологии не отмечается. Мальчик неловок при выполнении любого практического поручения: проливает воду из стакана, не умеет зашнуровать ботинки, убрать постель, не смог научиться кататься на коньках, на лыжах. Он очень плохо ориентируется в практической ситуации, не замечает, что происходит вокруг него. Например, когда в соседнем доме случился пожар и все дети побежали туда, Леня был так занят своим делом, что не заметил этого. Когда бабушка сломала ногу и была отправлена в больницу, он через два дня удивленно спросил мать, почему бабушки нет дома. С детьми Леня общался мало. Некоторое время дружил с одним мальчиком и то потому, что последний охотно слушал его рассказы об изобретениях, машинах, подводных лодках и т.д. Но дружба эта скоро кончилась, так как товарищу Лени надоели разговоры. Дети хорошо относились к Лене. Он пользовался даже некоторым авторитетом в связи с тем, что имел знания и высокий уровень развития. Он не конфликтовал ни с детьми, ни со взрослыми, раздаривал детям игрушки и гостинцы, но не по доброте, а по какому-то безразличию к этим вещам. Подлинный контакт с Леней установить трудно: он всегда вежливо, но формально отвечает на все предложенные ему вопросы. О себе, о своем доме, о своих переживаниях, связанных с неудачами в школе, говорит неохотно. Дисциплинирован и даже чрезмерно подчиняем.

    Познавательная деятельность, особенно абстрактное мышление, у Лени развита хорошо. Он хорошо понимает метафоры, пословицы, читает энциклопедию, любит рассуждать, постоянно занят какими-то изобретательскими планами.

    Коррекционно-воспитательная работа с Леней в диагностической группе проводилась с учетом имеющихся у него индивидуальных особенностей, и это в сочетании с лечебными мероприятиями значительно улучшило состояние мальчика. Он стал живее, общительнее, продуктивнее в учебной работе и в дальнейшем продолжал успешно обучаться в массовой школе.

    Такие особенности Лени как неравномерность развития, выражающаяся в высоком интеллекте со склонностью к абстракции и плохой моторике, своеобразие эмоционально-волевой сферы – с явно пониженной потребностью в общении с окружающими, а также отягощенная наследственность позволяют диагностировать его состояние как шизоидную психопатию.

 

    Аркаша П., 9 лет, ученик 2 класса, направлен в медико-педагогическую консультацию по поводу неустойчивой успеваемости и странностей в поведении, выражающихся в склонности к уединению, к отвлеченным абстрактным рассуждениям.

    Из анамнестических данных известно, что отец ребенка в 28 лет перенес психическое заболевание типа вялотекущей шизофрении. Тетка по линии отца была замкнутой, раздражительной и неуживчивой; брат бабушки по линии отца был душевнобольным и умер в психиатрической больнице. По линии матери наследственность также отягощена – у бабушки Аркаши были психопатические черты, а ее брат болел шизофренией.

    Аркаша родился с несколько пониженным весом, от первой беременности, роды были затяжными;раннее развитие протекало без видимой задержки, но очень рано проявилась недостаточность моторики: он был неловок, угловат, неуклюж, не умел бегать, часто падал. Из-за плохой моторики бабушка, воспитывавшая мальчика, во всем его опекала, что бесспорно в свою очередь ухудшало развитие движений. В дошкольном возрасте Аркаша не любил играть, не общался с детьми, предпочитал беседовать со взрослыми или слушать чтение книг. К 6 годам он научился читать и проводил много времени за чтением. В 6 лет Аркаша стал посещать детский сад, где он не общался с детьми, не подчинялся режиму, без разрешения уходил домой, был чудаковат. Дети посмеивались над ним. Из-за трудностей в поведении родители забрали мальчика из детского сада.

    В школу Аркаша поступил в 7,5 лет, и с первых дней там проявились трудности в его поведении: он не подчинялся требованиям учителя, на уроках русского языка заниматься не хотел, заявляя, что ему скучно. С детьми не имел контакта, часто раздражался, плакал и просился домой. Но постепенно мальчик привык к школе, учился без затруднений и был переведен во 2 класс.

    При обследовании в диагностической группе медико-педагогической консультации установлено, что рост и вес Аркаши соответствуют возрасту, но физически он резко ослаблен, мышечная система недоразвита. Со стороны нервной системы патологических изменений не отмечено.

    В поведении особенно бросается в глаза неповоротливость, медлительность, вялость, отсутствие практических навыков: мальчик не умеет убрать постель, одевается очень медленно и неумело, теряет вещи, не справляется с дежурством, не умеет себя защищать. Дети посмеиваются над ним, называя его Аркашей-растеряшей.

    В играх детей Аркаша участия не принимал, а стоял в стороне и наблюдал. Познавательная деятельность мальчика развита достаточно. Отмечается явная склонность к абстрактным рассуждениям и резонерству. Довольно ярко у него было выражено чувство своей малоценности; в связи с этим наблюдалась пониженная самооценка: «Я плохой, я ничего не умею делать». Вместе с тем у него проявлялась тенденция как бы компенсировать свою беспомощность. Так, однажды он во время ссоры ударил своего двоюродного брата Олега, который был более ловок и силен. Рассказывая о своем поступке, Аркаша упрекал себя за то, что ударил брата, но в то же время был доволен, что это ему удалось сделать. «Подумайте, - говорил он, Олег такой ловкий, он всегда умеет выкрутиться, а все же я его победил».

    Наличие этой хотя и очень слабой тенденции к самоутверждению, а также большие интеллектуальные возможности Аркаши были использованы в процессе коррекционно-воспитательной работы. Это дало возможность втянуть мальчика в коллективные игры и занятия, повысить продуктивность в работе; специальные занятия улучшили его моторику. Через пять месяцев Аркаша возвратился в школу с явным улучшением состояния и в дальнейшем удовлетворительно справлялся с учебной программой.

    Эмоциональная вялость, замкнутость, плохая моторика и практическая неприспособленность в сочетании с высоким уровнем развития мышления, преимущественно абстрактного, а также наличие тяжелой наследственной отягощенности дают основание отнести этот случай к шизоидной психопатии.

 

    Володя С., 12,5 лет, ученик 4 класса, поступил в диагностическую группу медико-педагогической консультации в связи с ухудшением школьной успеваемости, замкнутостью, угрюмостью, колебаниями настроения и немотивированными кражами. Из анамнестических данных известно, что мать Володи – человек замкнутый, апатичный, малоработоспособный, с неустойчивым настроением. Сестра матери больна шизофренией. Отец мальчика замкнутый, эмоционально холодный, семью оставил и привязанности к детям не проявлял.

    Володя родился от третьей беременности, роды в срок, без осложнений. Раннее развитие протекало нормально, но с раннего возраста выявились вялость, пониженный аппетит, соматическая ослабленность. В детский коллектив мальчик включался плохо, предпочитал или смотреть на игры детей, или играл один. В 5-летнем возрасте Володя поступил в детский сад, где отмечалось, что он вял, стеснителен, замкнут и упрям. Детский сад мальчик посещал неохотно, жаловался, что устает. Мать много уделяла внимания развитию моторики Володи, учила его рисовать, лепить, вырезать, наклеивать, строгать, пилить.

    Учиться Володя начал с 7,5 лет, с трудом приспосабливался к условиям школы, но был успевающим учеником. Когда Володя был во втором классе, из семьи ушел отец. Это сильно травмировало мальчика, и он стал еще более замкнут, угрюм и подавлен, жаловался на скуку и хуже занимался в школе. В 3 классе его успеваемость еще более снизилась, он часто пропускал уроки, был оставлен на второй год, очень тяжело это переживал. В это же время Володя стал без спросу брать у матери деньги и покупал на них ненужные ему вещи, главным образом вещи для матери (например, расческу) или для дома. Мать наказывала его за это, что мальчик также тяжело переживал.

    Медико-педагогическое обследование показало, что физически Володя развит нормально, со стороны внутренних органов и нервной системы отклонений нет. В настроении мальчика отмечалась большая неустойчивость. Временами  он был очень подавлен, грустен, ходил с опущенной головой, не включался в деятельность, жаловался на скуку. Иногда же становился спокойнее и в эти периоды много читал, предпочитая книги о путешествиях и охоте, занимался рисованием, лепкой и ручным трудом. Но и в периоды более уравновешенного настроения контакт с ним наладить было трудно. С детьми он почти не общался. В общении со взрослыми был скромен, послушен, вежлив, но не откровенен. Сам в беседу не вступал. На вопросы, касающиеся неприятностей в семье или школе, обычно не отвечал. Наблюдение и эксперименты выявили наличие у Володи тяжелых переживаний, связанных с семейной ситуацией и неполадками в школе, которую он перестал посещать. Мать и педагоги школы не подозревали об этих переживаниях и считали, что он относится ко всему безразлично.

    Интеллектуально Володя сохранен, уровень его знаний соответствует 4 классу, однако по некоторым предметам были пробелы в знаниях, образовавшиеся в связи с тем, что он пропускал уроки.

    Наблюдение за Володей в группе показало, что в данном случае имеет место своеобразное аномальное развитие эмоционально-волевой сферы, характеризующееся замкнутостью, неустойчивостью настроения, неуверенностью и тяжелыми переживаниями, которые мальчик внешне не умел проявлять. Все это в сочетании с высоким уровнем развития абстрактного мышления, а также отягощенная наследственность позволяют отнести Володю к группе шизоидно-психопатических личностей.