Социально-экономические цели общества

Для того чтобы планировать развитие общества, необходимо определить цели.

Широко распространено суждение, согласно которому экономические цели общества состоят в следующем:

1. Экономический рост, под которым понимаются увеличение
производства товаров и услуг и повышение их качества.

2. Повышение экономической эффективности, т.е. снижение расхода производственных ресурсов на единицу выпуска товаров или услуг.

3. Обеспечение полной занятости, под которой понимается
предоставление работы всем желающим ее получить.

4. Стабильный уровень цен.

5. Справедливое распределение доходов, обеспечивающее приемлемые
условия существования всем гражданам, независимо от состояния их здоровья,
возраста, дееспособности, умственных способностей.

Принимая в целом этот перечень целей, мы считаем целесообразным остановиться на их конкретном толковании.

Начнем с экономического роста. До недавнего времени оправданность экономического роста в любой стране мира ни у кого не вызывала сомнений. Безусловно, не вызывает сомнений правомерность постановки сегодня такой цели и для российской экономики. Но для народного хозяйства многих промышленно развитых стран необходимость наращивания объемов производства товаров и услуг уже не представляется такой бесспорной. Стоит ли нам сегодня в России, в условиях резкого спада производства, ломать голову над тем, всегда ли задача экономического роста будет оставаться актуальной? Думается, стоит, потому что, разрабатывая стратегию, надо видеть не только ближнюю, но и дальнюю перспективу.

Итак, рассмотрим вопрос, должна ли всегда оставаться среди экономи­ческих целей общества задача неуклонного наращивания производства товаров и услуг независимо от степени развития его экономического потенциала.

К. Макконнелл и С. Брю, например, утверждают, что «материальные потребности общества, т.е. материальные потребности составляющих его индивидов и институтов, буквально безграничны или неутолимы» [1, с.36]. Это мнение, разделяемое многими экономистами, и является основой представления о желательности экономического роста. Даже те, кто высказывает сомнения в возможности безграничного экономического роста, обосновывают свою позицию ограничениями, налагаемыми опасностью загрязнения окружающей среды. Но и сторонники сдерживания или даже прекращения экономического роста полагают, что для повышения благосостояния общества экономический рост желателен.

Нам же сам постулат о безграничных материальных потребностях общества представляется далеко не бесспорным, хотя, казалось бы, весь

прошлый опыт человечества подтверждает его правильность. Действительно, если оглянуться назад, то мы увидим, что рост производительности труда, порождавший увеличение материальных благ, способствовал появлению новых потребностей, То, что еще вчера было предметом роскоши, сегодня становится предметом первой необходимости, а множества потребностей, удовлетворение которых требует огромной затраты ресурсов, вообще не существовало еще 50 -70 лет тому назад. Но кто доказал, что этот неограниченный рост потребностей неизбежен, необходим людям и что он должен продолжаться в будущем? Кто доказал, что благополучие общества пропорционально потреблению?

Известно, что физиологические потребности и потребности самосохранения ограничены. Это те самые потребности в пище, одежде и жилище, которые до недавнего времени являлись определяющими (во многих странах, и у нас в том числе, пока и являются ими), но в последние десятилетия перестали таковыми быть в промышленно развитых странах. Значительная часть национального дохода сейчас расходуется в этих странах на удовлетворение социальных потребностей, потребностей в уважении и самоутверждении. Эти потребности в значительно большей степени управляемы. Человеку очень легко внушить, что он будет чувствовать себя несчастным, если не сможет раз в три года сменить модель автомобиля, обновить мебель и т.п. Нужды низшего уровня (голод, жажда) неуправляемы, потому что неодолимы. Они существуют объективно. Человек не может не есть, не пить, не нуждаться в тепле. Голодного человека невозможно убедить в том, что лучше истратить последние рубли на интересную книгу, чем на еду. Пока на удовлетворение нужд низшего уровня расходовалась или расходуется большая часть бюджета широких слоев населения, говорить об управлении их нуждами не имеет смысла. В развитых странах, в которых значительная часть благ направлена на удовлетворение нужд более высокого уровня, в значительной мере связанных с созданием психической реакции у потребителя, такое управление становится возможным. Чувства личного успеха, равенства с соседями, престиж в обществе, внешняя привлекательность, вкусовые ощущения – это все нужды, прекрасно управляемые через сознание. «Психические реакции не проистекают из такой же внутренней потребности, а поскольку они существуют в сознании, то подвержены воздействию всего того, что оказывает влияние на сознание», – говорит Гэлбрейт в своей работе «Новое индустриальное общество» [3, с. 249].

Итак, значительной частью нужд можно управлять, воздействуя на сознание. Это прекрасно осознают специалисты по маркетингу. Ф.Котлер в «Основах маркетинга» [11] утверждает, что производители умело создают искусственные желания, не только не отвечающие подлинным интересам покупателя, но и зачастую оборачивающиеся со временем против него. В качестве примера он приводит увеличение количества легковых автомобилей в США, следствием чего стали пробки на дорогах, смог, рост травматизма, отвод драгоценной городской площади под дороги в ущерб жилью и т. п. Кому же выгодно так управлять потребностями, инициировать нужды, не отвечающие коренным интересам потребителей? Кто заинтересован в беспредельном росте потребностей? На этот вопрос отвечает один из крупнейших экономистов США

Д.Гэлбрейт в своей работе «Экономические теории и цели общества» [12]. Крупные корпорации, организовавшие массовое производство, заинтересованы в росте его объемов, обеспечивающем снижение издержек. Умело используя все достижения маркетинга, они воздействуют на потребителя. «Современное нововведение значительно чаще состоит в том, что оно создает потребность, которую никто прежде не ощущал»,– пишет Гэлбрейт [12, с. 181]. По его мнению, имеет место нерациональное расходование ресурсов в интересах корпораций. Как видим, рост потребностей не всем представляется необходимым и оправданным. Более того, сейчас формируется концепция социально-этического маркетинга, предполагающая ориентацию на удовлетворенность потребителя и благополучие общества в целом, а не на обязательный рост потребностей и материальных благ.

В общественном сознании все больше утверждается оценка значимости человека не по тому, чем он владеет, а по тому, что он представляет собой как личность. Естественно, чем меньше положение индивида в обществе будет определяться набором материальных ценностей, обладателем которых он является, тем меньше будет нужда в тех товарах и услугах, которые были предназначены для обеспечения престижа. Может показаться странным такое обильное цитирование американских экономистов. В советской литературе еще в 1960-е гг. неоднократно высказывалась мысль об опасности вещизма, но поскольку мы не имели насыщенного рынка, то ее авторов часто обвиняли в тенденциозности. Мол, не умея создать изобилие вещей, мы пытаемся доказать его нецелесообразность. Поскольку американских экономистов в этом грехе обвинить нельзя, их свидетельства представляются более убедительными.

Все вышеизложенное позволяет нам прийти к выводу, что прошлый опыт не может быть доказательством безграничности потребностей индивидов и составляющих общество институтов. В каждом конкретном случае (для той или иной страны, для того или иного периода) необходимость и темпы экономического роста должны определяться на основе специального анализа.

Это мы рассмотрели оправданность постановки цели безграничного экономического роста с точки зрения роста потребностей.

Но есть еще один очень важный ограничитель роста — возможности окружающей среды.

Сегодня развитые страны, так называемый «золотой миллиард», составляющее одну шестую населения планеты, производят и потребляют 6/7 всех благ, производимых в мире. Эти данные были приведены в материалах «Конференции ООН по окружающей среде и развитию», состоявшейся в Рио-де-Жанейро в 1992 году. Не трудно подсчитать, что если бы сегодня развивающиеся страны способны были бы производить и потреблять столько же, сколько потребляют на одного человека развитые страны, то нагрузки на окружающую среду возросли бы в 30 раз. Но уже сегодняшний уровень воздействия на окружающую среду, по мнению специалистов не допустим и, если не снизить количество всевозможных вредных выделений в воду, воздух и на землю, не уменьшить истребление лесов и т.п., то через 20-30 лет по их прогнозам нашу планету ожидает экологическая катастрофа. Поскольку каждая страна имеет право развиваться и обеспечивать себя достаточный уровень потребления, то совершенно ясно, что развитые страны обязаны снижать уровень своего вредного воздействия во много раз, чтобы обеспечить возможность экономического роста развивающимся странам.

Пока решения названной конференции, подписанные главами государств под названием «Повестка дня на XXI век», носят декларативный характер, но уже четко просматривается тенденция к созданию обязательных для всех государств входящих в ООН норм по экологическим вопросам. И тогда проблема ограничений экономического роста, а может и снижения объемов производства станет вполне осязаемой.

Киотский протокол, ратифицированный многими государствами, включая Россию, носит уже не декларативный, а обязательный для тех стран, которые признали необходимость установления квот на выброс в атмосферу парниковых газов. Все чаще вопрос о сохранности окружающей среды поднимается в ООН и на саммитах глав развитых стран.

Учитывая большой интервал времени от момента принятия решений до проявления последствий от реализации этих решений при разработке стратегических решений уже сейчас следует учитывать, что для развитых стан темп роста количества производимых материальных благ не может сохраняться неизменным и возможно их уменьшение.

Перейдем к рассмотрению второй цели – повышению экономической эффективности.

Под экономической эффективностью понимается отношение между результатом, измеряемым количеством качеством производимых благ (материальной продукции и услуг) и затраты на их создание. На первый взгляд с этой целью все ясно. Бесспорно, что экономическую эффективность следует повышать. При более тщательном рассмотрении вопроса оказывается, что все не так просто и бесспорно.

До недавнего времени главным критерием экономической эффективности были затраты труда, измеряемые количеством человеко-часов, затраченных на создание того или иного товара. Со времен Адама Смита, Карла Маркса, Давида Рикардо было известно, что затраты труда (стоимость) являются основой любого товарного обмена. И это было справедливо, потому что ограниченным ресурсом был труд. Об ограниченности природных ресурсов тогда не было нужды задумываться. Учитывали только, сколько рабочего времени необходимо для их извлечения из недр. Труд был ограниченным ресурсом, потому что продолжительность рабочего дня тогда достигала 12-14 часов в сутки и увеличивать ее было невозможно. Наоборот трудящиеся добивались сокращения рабочего дня до 8 часов в сутки, Это был главный лозунг социалистов, казавшийся в XIX веке несбыточной мечтой. Сейчас на основе механизации и автоматизации многих процессов продолжительность рабочего времени сократилось до 32-36 часов в неделю. По мнению многих экономистов, к числу которых принадлежит автор, это уже близко к пределу понижения рабочего времени, поскольку труд для развитого человека это не только не необходимость, но и потребность. Более того оказалось, что человечество не научилось разумно использовать свалившееся на него неожиданное богатство – свободное время. Об этом сегодня говорят многие социологи, психологи, философы. Свободное время используется в значительной мере не для духовного развития, а для развлечений, которые оказавшись в непропорционально большом количестве, ведут к деградации, а не развитию. Поэтому сокращение трудозатрат, то есть повышение экономической эффективности, в целом ряде случаев теряет характер бесспорно приоритетного критерия развития и цели общества. В развитых странах, в которых труд уже в значительной мере механизирован и автоматизирован и поэтому рабочая неделя достаточно короткая, нередко не первый план выступает экологический или социальный эффект. Мы не хотим сказать, что повышение экономической эффективности перестало быть целью развития, но теперь эта цель иногда перестает быть приоритетной. Особенно это становится очевидным при глобализации экономики. Транснациональные компании, руководствующиеся критерием сокращения издержек, в последние десятилетия стали переводить производства в те страны, где труд дешевле (страны Юго-восточной Азии, Южной Америки), создавая при этом тяжкие социальные последствия в тех странах, откуда эти производства уходят.

Перейдем теперь к третьей цели – обеспечению полной занятости.

По этому поводу нет единого мнения. Есть противники полной занятости, обосновывающие свою позицию следующим образом:

1) полная занятость лишает общество свободных трудовых ресурсов,
которые необходимы рыночной экономике для саморегуляции свободного
перелива капиталов из менее прибыльных отраслей в более прибыльные;

2) полная занятость аннулирует один из могучих стимулов,
побуждающих к дисциплинированности на производстве,- опасение потерять
работу.

Поэтому, считают они, обществу выгоднее тратить какие-то средства на создание приемлемых условий существования безработных, чем иметь недостаточно эффективное производство и недостаточно мотивированных работников.

Эти аргументы противников полной занятости, на первый взгляд, достаточно логичны, но они не учитывают влияния технической революции на массовое производство.

Во-первых, даже имея трудовые резервы, невозможно быстро укомплектовать вновь создаваемые или расширяемые производства работниками требуемой квалификации. Не существует единого рынка труда. Он разбит на сегменты. Давно прошли те времена, когда достаточно было предложить приемлемую заработную плату, чтобы привлечь работников. Это подтверждается и отечественным, и особенно зарубежным опытом. При наличии армии безработных высокотехничные производства испытывают постоянный дефицит работников.

Подготовка специалистов занимает столько времени и так дорого стоит, что свободный перелив рабочей силы может касаться только работников низкой квалификации. Но именно они-то и не нужны современному производству, и потому армия безработных в основном из них и состоит. Японская система «пожизненного найма» не случайно привлекает все большее внимание в развитых странах. То, что инвестиции в человеческий капитал самые эффективные, известно всем, но не все в состоянии их осуществлять, поскольку для предприятия с высокой текучестью кадров это бессмысленно.

Во-вторых, для высокотехничных современных производств мало дисциплинированности работников. От них требуется большее, а именно творческое участие в производстве, особенно на тех рабочих местах, где труд носит преимущественно умственный характер. Страх потерять работу может повышать исполнительность, но никак не стимулирует творчество. То, что «страх – яд для мозгов», сегодня не вызывает сомнений. Поэтому многие специалисты по управлению, руководители-практики приходят к убеждению, что страх, приемлемый как метод мотивации для неквалифицированного труда, совершенно неэффективен для творческого труда на современном производстве. Соответственно и опасение потерять работу вызывает лишь безразличие к интересам предприятия, не может быть стимулом к творческому участию в производственном процессе, без которого невозможен успех в условиях напряженнейшей конкуренции на насыщенном рынке.

В-третьих, полная занятость является одним из условий социальной стабильности. Только при этом гарантируется право на труд, являющееся одним из неотъемлемых прав человека.

Изложенные доводы, по нашему мнению, позволяют считать полную занятость одной из обязательных экономических целей. В России эта цель должна быть еще дополнена требованием полной занятости не только в масштабах страны, но и по месту проживания. При отсутствии вакантного жилья миграция внутри страны оказывается чрезвычайно затрудненной. Человеку, потерявшему работу в Шадринске, не будет легче от того, что есть рабочие места в Каменск-Уральском, если он не обеспечен там жильем. Это дополнительное требование значительно усложняет проблему, но не принимать его во внимание - значит, уходить от реальности.

Перейдем к следующей цели – обеспечению устойчивости валюты. По этому вопросу тоже нет единого мнения. Значительная часть экономистов считает, что стабильность валюты - гуманная, но нереальная, да и не очень-то обязательная цель. Сторонники этой позиции полагают, что высокая степень занятости и объединение рабочих в профсоюзы неизбежно приводят к инфляции, поскольку руководители предприятий вынуждены соглашаться на требования профсоюзов о повышении заработной платы и затем переносить повышенные издержки в увеличенные цены. Возрастающие цены, в свою очередь, являются основанием для требований рабочих о росте заработной платы. По мнению этих экономистов, важно, чтобы не снижался жизненный уровень, т. е. чтобы рост заработной платы опережал рост цен.

В самом деле, с точки зрения оплаты живого труда размер инфляции не имеет большого значения. Можно оценить час труда заработной платой

размером в 1 p., 10 р. или 1000 р. Если все соблюдают один и тот же масштаб, то величина эквивалента безразлична. Но эти экономисты забывают, что обесценивается прошлый труд индивидов – их денежные сбережения. Отец западногерманского экономического чуда Людвиг Эрхард по этому поводу говорил: «Устойчивость валюты следует включить в число основных прав человека... каждый гражданин вправе требовать от государства ее сохранения» [2, с.20]. Действительно, человек, соглашаясь ограничить потребление, часть своего труда не обменивает на товары немедленно, а откладывает, надеясь в нужный момент получить его эквивалент. Гарантом такой возможности выступает государство. И если деньги обесцениваются, то это означает, что государство не выполняет своих обязательств гаранта. Оно в этом случае обкрадывает граждан, вверивших ему сбережения. Это приводит к неоправданному росту потребления. Не желая снова быть обманутыми, индивиды с наступлением инфляции стремятся весь доход немедленно превратить в товары по сегодняшним ценам. Уменьшаются сбережения, а, следовательно, снижается возможность инвестиций в производство, обеспечивающих рост производительности труда. Страна начинает проедать свое будущее. Именно такую картину мы наблюдали в российской экономике. Гиперинфляция не только обесценила сбережения граждан, но и породила сомнения в надежности сбережений в будущем.

Не доверяя стабильности российской валюты, граждане России длительное время приобретали доллары. По оценке специалистов, общая масса долларов, находящихся на руках у граждан, составляет 60-80 млрд долларов. Фактически это означает, что на такую сумму сбережения наших граждан работают на экономику США вместо того, чтобы инвестироваться в экономику России. Теперь наряду с долларами приобретают евро.

Относительно неизбежности инфляции при полной занятости и объединении рабочих в профсоюзы можно высказать сомнение. Известно, что если рост производительности труда опережает рост заработной платы, то инфляции можно избежать, либо существенно снизить ее темпы. Именно так поступали в Австрии, ФРГ, Скандинавии, Япония. Поэтому, вводя такие законодательные ограничения, можно предотвращать инфляцию, если только измерение роста производительности труда производится правильно, т.е. действительно характеризует производство благ на единицу труда.

Наконец, последняя цель — справедливое распределение доходов. По этому поводу среди экономистов тоже нет единого мнения.

Начнем с того, что надо понимать под справедливым распределением доходов.

Сторонники чисто рыночной экономики считают справедливым такое распределение, когда каждый получает доход в соответствии с количеством и качеством труда и накопленной собственности. Если человек обладает хорошими способностями, здоровьем и приносит компании огромную пользу, полагают они, то и получать он должен в соответствии с приносимой пользой возможно в десятки и сотни раз больше, чем те, которые не приносят компании такой пользы.

Поскольку способности людей не равны, то, естественно, полагают сторонники чисто рыночного распределения, что и доходы их не могут быть равными.

Всякое стремление к уменьшению неравенства в распределении благ, по их мнению, будет уменьшать стремление наиболее способных людей к эффективной работе, и в итоге будет тормозить развитие экономики в целом. Безусловно, в этом рассуждении есть логика. Чем же мотивируют противники чисто рыночного распределения благ необходимость уменьшения неравенства в их распределении.

Во-первых, тем, что массовое производство не может существовать без массового покупателя. Если в стране серьезное расслоение по доходам и средний класс не доминирует, то не может быть и современного массового производства. Считается минимально приемлемым для устойчивого сбыта высокотехничной продукции, если средний класс составляет 65-70 %. В Японии, например, по самооценке респондентов, 95 % из них отнесли себя к среднему классу. Если небольшая часть общества получает большую часть доходов, а именно такое распределение дают чисто рыночные отношения, то технический прогресс в стране тормозится и богатство общества в целом перестает возрастать.

Во-вторых, тем, что современное производство требует высокообразованных, физически здоровых, лояльных к обществу в целом и в компании в частности работников.

В бедных семьях, которые не имеют средств для хорошего питания, обучения, лечения детей, таких будущих работников вырастить невозможно. Рынок воспроизводит бедность и богатство.

В семье работника с малым заработком, да еще и большим количеством детей, вырастить здорового, образованного и лояльного к обществу человека маловероятно.

Воспитание здорового, образованного поколения перестало быть частным делом родителей. «Рынок близорук», – говорят сторонники перераспределения доходов, и чисто рыночное распределение, построенное на вроде бы справедливом принципе эквивалентной платы за вложенный в производство труд, не обеспечивает стране будущего. Дети тех, кто не способен много зарабатывать, не должны расти заранее обреченными на участь второсортных членов общества. Из них вполне могут вырасти первоклассные специалисты, полезные стране, если дать им возможность расти в нормальных условиях.

Вот почему во многих развитых странах разрабатываются программы помощи малоимущим семьям, неполным семьям и т.п.

Это не альтруизм, а трезвый расчет. Страна, желающая процветать, должна заботиться о квалификации и здоровье будущих работников, поскольку в современной экономике главным богатством становятся не накопленные средства производства, а способность и готовность работников к эффективному труду.

В третьих, тем, что для обеспечения социальной стабильности, так же необходимо, чтобы средний класс преобладал в обществе. Когда у

значительного большинства граждан обеспечен приемлемый уровень обеспечения потребностей, общество стабильно. А без стабильности общества не может быть устойчивого развития компаний.

Что же касается снижения стимула к труду у тех, кто много дает фирме, если уменьшается неравенство в распределении, то практика не подтверждает этих опасений. В США, где расслоение по доходам выше, чем в Европе, темпы роста производительности труда в последние десятилетия нередко были ниже, чем в Европе. И хотя в 90-х годах темпы роста в США возросли, но не потому, что увеличилось неравенство, а потому, что произведенное в 1980-х годах глобальное обновление основных фондов (реиндустриализация) создало новую техническую базу для ускоренного развития. Да и устранение СССР с мирового рынка вооружений создало благоприятную ситуацию для деятельности американского военно-промышленного комплекса.

Еще Кейнс писал, что для стимулирования высоко производительного труда не столь важен размер неравенства, как важен сам факт неравенства. То есть важно, чтобы одаренный энергичный работник получал больше, чем менее способный. А во сколько раз больше – в сто или в два раза – это уже зависит от традиций в стране, «фирме». Есть страны, где глава корпорации получает лишь в 6-8 раз больше, чем рядовой работник (Япония, Германия), и это не мешает успешной работе возглавляемых ими корпораций. Есть страны, где максимальная ставка подоходного налога достигает 60 %, и, тем не менее, высокооплачиваемые специалисты продолжают эффективно трудиться, несмотря на то, что значительная часть их заработка отчуждается обществом.

Они знают, что их высокоэффективный труд признан обществом через повышенную оплату и уровень их доходов обеспечивает им достойное существование.

Итак, экономическая практика свидетельствует о том, что большинство стран считают уменьшение неравенства доходов очень важной целью и не полагаются на чисто рыночный механизм распределения.

Открытые вопросы

 

1. Всегда ли экономический рост будет оставаться целью развития общества?

2. Достоинства и недостатки полной занятости в воззрениях

современных экономистов.

3. Обеспечивает ли безработица возможность перетекания людских ресурсов из одних отраслей в другие в современной экономике?

4. Может ли общество ставить целью стабильность валюты?

5. Насколько прогрессивно распределение благ в обществе по труду?

6. Что понимается под «справедливым распределением благ»?

7. В какой мере необходимо обществу вмешиваться в распределение благ?

8. Имеет ли место в экономике развитых стран распределение по потребности?

9. Почему рост экономической эффективности в некоторых случаях утратил, бесспорно, приоритетное значение?

 

 

Закрытые вопросы

 

1. Важнейшие социально-экономические цели любого общества всегда заключаются:

1) в росте потребления;

2) прекращении деградации природной среды;

3) сбережении накоплений граждан;

4) создании массового потребителя.

Укажите неправильный ответ.

 

2. Рассмотрите два суждения:

1) полная занятость тормозит развитие экономики;

2)полная занятость означает, что все трудоспособные граждане работают.

Какой из вариантов ответа является правильным?

1) оба суждения верны;

2) первое верно, второе неверно;

3) первое неверно, второе верно;

4) оба суждения неверны.

 

3. Рассмотрите два суждения:

1) распределение значительной части благ не по труду, а по потребностям является тормозом в развитии общества потому, что снижается стимул высокопроизводительного труда;

2) принцип распределения по труду, считающийся чисто рыночным, не соблюдается в современном обществе потому, что тормозит развитие массового производства.

Какой из вариантов ответа является правильным?

1) оба суждения верны;

2) первое верно, второе неверно;

3) первое неверно, второе верно;

4) оба суждения неверны.

 

4. Говоря о том, что экономический рост не всегда является обязательным, мы подразумеваем, что:

1) для любой страны рост потребления нецелесообразен;

2) рост материальных потребностей не всегда необходим;

3) рост материального потребления всегда ведет к духовному обнищанию;

4) ограниченность природных ресурсов неизбежно приводит к снижению потребления.

Укажите правильный ответ.

 

5. Рассмотрим два суждения:

1) бережливость всегда полезна;

2) корпорации, поощряя расточительность, способствуют ускорению НТП, и, тем самым, совершают полезное для общества дело.

Выберите правильное сочетание оценки ответов:

1) оба верны;

2) первое верно, второе неверно;

3) первое неверно, второе верно;

4) оба неверны.

 

6. Рассмотрите два суждения:

1) полная занятость снижает рост производительности труда, так как наемный персонал становится менее заинтересованным в хорошей оценке его труда работодателем;

2) безработица дисциплинирует тех, кто работает и потому положительно влияет на производительность труда.

Выберите правильное сочетание оценки ответов:

1) оба верны;

2) первое верно, второе неверно;

3) оба неверны;

4) первое неверно, второе верно.

 

7. Инфляция опасна для общества тем, что:

1) снижается склонность трудящихся к накоплению;

2) теряется доверие граждан к способности руководства страны обеспечить сохранность их собственности;

3) инфляция приводит к расточительности;

4) приводит к снижению рентабельности производства.

Укажите неправильный ответ.

 

8. Справедливое распределение доходов означает:

1) распределение благ пропорциональное количеству и качеству труда каждого работника;

2) равная оплата труда всех работающих;

3) дополнение заработанного дохода таким количеством благ, которое необходимо для удовлетворения потребностей, признаваемых обществом как минимально необходимые;

4) равный доход всем членам общества, независимо от того работают они или нет.

Укажите правильный вариант ответа.

 

Экономические цели компаний

Широко распространено представление о том, что при рыночной экономике главной целью функционирования любой коммерческой организации (промышленного предприятия, торгового учреждения, строительной организации и т.п.) является получение максимальной прибыли. Это лейтмотив многих рассуждений в таких фундаментальных работах, как учебники по экономике Самуэльсона, Нордхауза [13] и Макконнелла, Брю [1]. Большинство экономических теорий построены на предположении, что решения, принимаемые товаропроизводителями в различных экономических ситуациях, направлены всегда на получение максимальной прибыли. Это суждение настолько распространено среди отечественных экономистов, что когда в 1987 г. создавалось «Положение о государственном предприятии», главной целью его функционирования было определено получение максимальной прибыли. И надо сказать, что единственный показатель, который успешно выполнили государственные предприятия в последующие годы, был показатель прибыли. Ежегодно снижались объемы

производства и жизненный уровень, но прибыль росла, заставляя усомниться в правильности поставленной перед предприятиями цели. Несмотря на это, в «Положении о коммерциализации государственных предприятий с одновременным преобразованием в акционерные общества открытого типа», утвержденном Указом Президента Российской Федерации от 1 июля 1992 г. № 721, сказано, что основной целью акционерного общества является получение прибыли.

Но не все разделяют убежденность в приоритете максимизации прибыли среди целей, стоящих перед предприятиями. Просуществовав 50 лет, Гарвардская школа бизнеса обнаружила, что в ее арсенале до сих пор нет определения коммерческой деятельности, управление которой является объектом ее изучения. Это выяснилось при подготовке юбилейного собрания. Тогда и родилось классическое определение: «Коммерческая деятельность существует для того, чтобы с прибылью удовлетворять потребительские требования» [14, с. 18]. Как видим, здесь нет упоминания о максимальной прибыли и сама прибыль не стоит на первом плане. На первом плане находится удовлетворение потребителей.

Генри Форд неоднократно обращал внимание на вторичность прибыли по сравнению с полезностью для общества деятельности компании: «Доходность должна получаться в результате полезной работы, а не лежать в ее основании» [5, с. 24]. «Делать дело на основе чистой наживы – предприятие в высшей степени рискованное. Это род азартной игры, протекающей неравномерно и редко выдерживаемой дольше, чем несколько лет» [5, с. 18]. Высказывания Форда представляют особый интерес, потому что подкреплены его блестящей экономической практикой.

Кейнс также утверждал, что «всякое производство имеет своей конечной целью удовлетворение потребителей» [7, с. 98].

А вот мнение Питерса и Уотермена: «Прибыль вроде здоровья. Вы и нуждаетесь в ней, и чем ее больше, тем лучше. Но не ради нее вы существуете. Нужна всем понятная цель» [16, с. 110]. Подобно том, как здоровье не может быть целью человеческой жизни, но является условием успешной деятельности, так и прибыль не может быть целью функционирования компании, но является обязательным условием ее существования. Дж. Харрингтон, оценивая причины неудач США в 1980-е гг., пишет; «Кратковременные прибыли считались более важными, нежели перспективная выгода. На первый план выступала максимизация фондов, а не удовлетворение требований заказчиков» [17, с. 22]. Аналогичные высказывания о примате удовлетворения потребителей перед прибылью встречаются у Якокки [4], де Лориана [19], Роджерса [18], Мацуситы [20], Исикавы [21], Гэлбрейта [3] и многих других.

Чем же объясняется такое расхождение в оценке прибыли между авторами неоклассической теории, с одной стороны, и экономистами-прикладниками и практиками бизнеса – с другой? Нам кажется, причиной расхождения является в первую очередь то, что экономическая теория рассматривает процессы в статике. На каждый данный момент действительно можно найти решение, максимизирующее прибыль, если закономерности и

параметры экономического процесса (кривые спроса и предложения, предельные издержки, предельный доход и т. п.) известны и неизменны.

Эта теория появилась в те времена, когда изменения происходили столь медленно, что была возможность установить искомые закономерности и длительное время ими руководствоваться. Кроме того, огромное количество не очень крупных товаропроизводителей в совокупности создавало условия для чистой конкуренции. Динамические экономические теории, учитывающие непрерывную изменчивость условий сегодняшней экономики, только появляются. Бесспорно крупным достижением стало создание термодинамической теории неравновесных систем, автор которой И.Пригожин удостоен Нобелевской премии. Можно предполагать, что развитие этих теорий позволит находить решения, оптимальные не с позиций максимизации краткосрочной прибыли, а с учетом долгосрочных критериев.

Экономисты-прикладники и практики бизнеса давно почувствовали несоответствие между статической экономической теорией, провозглашающей максимизацию прибыли главной целью коммерческой деятельности, и реалиями экономики. Невозможность принятия максимальной прибыли в качестве главной цели, по нашему мнению, объясняется следующими причинами: