Неделя о блудном сыне. Собор новомучеников и исповедников Российских

О ЗАБЛУЖДЕНИЯХ ЮНОСТИ

 

Лк., 79 зач., XV, 11-32.

Лк., 106 зач., XXI, 12-19

 

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Сегодня мы слышали два евангельских чтения. Одно- воскресному дню, как предваряющему приближающийся Великий пост, притча о блуд­ном сыне, и именуется неделя эта- Неделя о блудном сыне. Второе Евангелие - памяти свя­тых новомучеников и исповедников Российских и всех в годину гонения на Церковь Христову, в последние времена пострадавших. Так, Про­мыслом Божиим, установлено Церковью это со­четание: неделя о блудном сыне и память ново­мучеников и исповедников Российских.

Глубочайший смысл в тех евангельских чте­ниях, которые мы слышали сегодня. Прежде всего - непостижимая, всепрощающая любовь Божия. И- неблагодарный человек - младший сын. Сказано: Человек некий име два сына. И рече юнейший ею отцу: Отче, даждъ ми достой­ную часть имения. Не просто: «сказал один из них», но сказал юнейший, то есть младший, более юный. И этим Господь на все времена ука­зал, что свойство молодости - считать, что она имеет право распоряжаться тем, что ей в какой- то степени принадлежит. Хотя имение-то было отеческое. То есть здесь - глубочайший смысл: в том, что имеет молодость, всегда присутствует наследие старости.

Каждый разумный человек должен понимать, что он, как говорят, не с нуля начинает, а пользует­ся тем, что до него уже было сделано. Мы рождаем­ся не посреди необитаемого острова, или леса, или пашни и так и остаемся, а мы рождаемся, прихо­дим в этот мір, который уже устроен. И до нас уже научились и дома строить, и одежду делать, и нас в эту одежду одевают, нас кормят, поят - одним словом, мы живем во всем, что получили в насле­дие от своих родителей и вообще от предков. И по­этому почитание старших в каждом нормальном народе было естественным законом.

Другое дело, что часто, не ценя того, что да­но, и не понимая, какой ценой это создано, че­ловек пользуется этим и тратит бездумно и даже во вред себе, как случилось с младшим сыном отца. Это ясно даже в обычном, мірском рассу­ждении и понимании.

Одного верующего ученого, микробиоло­га Реми Шовена, когда он был в нашей стране, спросили: «Какая наука самая главная?» Он от­ветил: «Мір стар, а наука молода. А молодым свойственно ошибаться. Поэтому я воздержусь от выбора того, что главное. Потому что пройдет время, и окажется, что это - не главное. А то, что считали главным, заведет неизвестно куда».

Так вот, это свойство молодых- делать вы­воды скоропалительные и самоуверенные - и привело сегодняшнего младшего сына к тому состоянию, в которое он пришел. То есть он за­блудился. Откуда и выражение «блудный сын».

Когда человек отбрасывает весь опыт суще­ствовавшего до него человечества, то более бе­зумно поступить невозможно: всё, это уже пре­дел, глупее - некуда.

Другой ученый, Майкл Фарадей, - кто про­ходил физику, помнит его еще, - сидел однажды, схватившись за голову, над Библией. Входит его друг и спрашивает:

— Майкл, что с тобой? У тебя с головой что- то - болит?

— Нет, я поражаюсь безумию людей! Имеют такую книгу, в которой сказано всё, даны все ре­цепты на все случаи жизни, и все бродят опять в потемках и полностью заблуждаются.

Как легко можно заблудиться в нашей жиз­ни! Революцию делали в основном молодые лю­ди. А люди, умудренные жизненным опытом, их предупреждали: «Обманут вас ваши предводи­тели». Как показала последующая история, это подтвердилось.

Сейчас некоторые пытаются прийти в разум и понимают, что без веры, без духовного опы­та даже и думать нечего о том, чтобы как-то сориентироваться в нашей жизни. И пример этот очень горький. Потому что тысячелетия люди жили и в основу этой жизни клали духовную сущность. Тысячу лет в нашей стране - не так давно мы как раз и отмечали тысячелетие Кре­щения Руси - люди жили, и в течение этого вре­мени нравственность все-таки как-то держалась. Это не значит, что не было преступлений, но та­кого количества, как сейчас, и в таких формах, конечно, не было, это однозначно. И потом, в те­чение нескольких десятилетий молодежь, для которой «везде у нас дорога» (насчет «старикам почет» - тут что-то не получилось, хотя так тоже пели вроде бы), - эта «дорога», как в сегодняш­нем Евангелии, - она блудного сына, и по ней пошли, и дошли, и стали жить вместе со свинь­ями.

Взять одно только то, что человек забыл свое духовное родство - от Бога, по образу Божию, - когда он сказал, что произошел от обезьяны. Не все, конечно, далеко не все в міре, кстати, говорили, что они произошли от обезьяны. Это у нас так почему-то представили те, которые так жили, - что якобы все так думают. Ничего по­добного - очень много народов, которые совсем не думали, что имеют корни обезьяньи.

А если говорить, что корни именно такие, то дальше уже само мнение о себе, что ты скоти­на, позволяет соответственно и жить.

Еще Достоевский на заре этого течения на «страну далече» сказал: «Человек без святынь,

без духовных ценностей превращается или в зве­ря, или в скотину». Что и произошло. Сейчас мы видим конкретные плоды этого превращения тех, кто от Бога уходит, полностью попирает святыню, у кого нет ничего святого. Не только по пище, но и по сути своей человек приближает­ся к этому скотскому состоянию. И поэтому воз­вращение к Богу, своему Отцу Небесному, воз­можно только через покаяние, через осознание того, что заблудился человек. До тех пор, пока человек будет считать, что он прав, что он умнее других, он не сможет совершить этого шага.

Есть такое выражение: грешник, который понимает, что он грешник, уже в начале пути к исправлению. Почти этими же словами, толь­ко они звучат немножечко по-другому, об этом говорится так: «Дурак, который понимает, что он дурак, - он не дурак». Если у него достаточ­но разумения понять, что он не очень умный, значит, у него уже есть дар рассуждения, а это - очень много. Так же и почувствовать, понять, что ты делаешь не так - это уже очень много. С этого начинается осознание того, что что-то нужно изменять.

Эту же истину святые отцы изрекли такими словами: Не будь вельми прав. То есть не будь че­ресчур прав. Всё у человека едва ли может быть правильно. И поэтому, когда мы говорим о том, с чего начинать, как начать движение к От­цу Небесному, тут нужно уяснить себе вот эту ис­тину - тем, кто находится в семье, где-то на ра­боте: в том, что ты делаешь, может быть, не всё так, как нужно. Вот с этого нужно начинать.

Эта же истина по-разному высказана свя­тыми отцами, в духовной литературе. Она есть и в изречениях мыслителей и просто думающих людей и звучит, например, так: «В любом инци­денте, в любых обстоятельствах доля своей ви­ны есть». Даже в том, что вообще вокруг такая жизнь. Потому что ты тоже являешься одним из живущих в это время.

Приходится часто слышать такие высказы­вания: «Сейчас такой народ, такие люди, время такое...» Ну, народ, люди - это понятно, а вре­мя - это разве что-то такое отвлеченное? Нет, это те же самые люди, и ты в их числе, это само наше бытие, и мы родились и живем в это вре­мя, не во времена преподобных Сергия или Се­рафима. И родились мы в определенных семьях, родителей себе не выбирают - всё это так. И ес­ли мы имеем таких родителей, а не иных - зна­чит, таких Господь дал. Для чего и почему - это вопрос второй. Вопрос, на который мы большей частью ответить не можем. Если не сказать - почти никогда. Потому что это вопрос путей Промысла Божия, а это - выше нашего разуме­ния. Поэтому здесь однозначно: когда доходит наша мысль до вопроса: «А почему это так?» - нужно останавливаться и говорить: «Господь лучше знает».

Так что без веры сориентироваться в своей жизни невозможно.

Человек, натыкаясь на какие-то обстоятель­ства, на возникающие перед ним вопросы, пы­тается их разрешить и начинает, как у нас выра­жаются, думать. Но как человек думает - он даже сам не знает, никто из нас не знает. Большая часть мыслей к нам приходит, а откуда они появляют­ся - это опять второй вопрос. Хотя часто эти мысли со временем обнаруживают свое происхождение - по плодам. Но это уже жизненный опыт. И когда старшие начинают рассуждать, высказывать свое мнение молодым, говорят: «Милый, неправильно ты рассуждаешь, да и не твои это мысли», они слы­шат: «Да нет, как же, я же думаю!» - «Это тебе ка­жется, что ты думаешь, - за тебя думают».

Как часто в бытовой нашей жизни мы пред­принимаем какие-то шаги, как-то строим свою жизнь, что-то приобретаем, а всё это, как теперь говорят, запрограммировано, то есть специаль­но били в точку, чтобы добиться, чтобы все счи­тали, что нужно делать вот так. Жить, мол, нуж­но только так.

Одним из примеров того, как человек по­ступает, не задумываясь сильно, причем далеко не разумно, а иногда и просто безумно, - явля­ются моды, подражания. Всевозможные эти ре­кламы, вдалбливание людям того, что им яко­бы нужно. Где-то было записано то, что кричат бесноватые, то есть бесы. И вот некоторые бе­сы кричат: «А мысли-то вдалбливаем в вас мы». Именно вдалбливают. И люди считают, что нуж­но делать так-то и так. И так поступают.

Некоторые вещи уже становятся прямо бо­лезнью, эпидемией. Современная бесовская музыка - это тоже наглядный пример. Забыты красивые песни, мелодии, классическая музыка; оперы, романсы - лишь иногда появляются кое- где. А все слушают эту дерготню.

Недавно я ехал в метро, вошел молодой че­ловек, у которого висел «дебильник» (это так устройство называется), и ухо было заткнуто. Но музыка была настолько сильной, что слыш­но было рядом, и сколько он ехал - всё время доносилось: бом-бом, бом-бом. Даже никаких слов не было. Я смотрел на него и думал: а что он слушает там? Думает ли он под эту трескот­ню? И если начинать рассуждать, для чего это, то смысла действительно никакого нет.

Не говоря уже о многих вещах, которые про­сто вредны: это и курение, и пьянство, и нече­го уже говорить о наркомании. Причем все эти вещи - у молодежи, обратите внимание. Мно­гие потом не могут избавиться от этого, но на­чинается всё в молодости. Наркомания поража­ет начиная с 12-13 лет и выше 30-ти особенно не встречается - потому что она поражает моло­дых, а дальше они просто помирают.

Когда к одному батюшке, довольно извест­ному, обратилась одна бабушка: «У меня внук - наркоман, что делать?» - тот ответил: «Молись. И приготовь гроб».

Если не вымолишь, если он не одумается- то только покойник. И какая тут жизнь пред­

стоит? Ранняя смерть, скоропостижная. Где тут рассуждение? Никаких рассуждений тут нет. У них нет ни нормальной семейной жизни, ни­чего уже нет. Это просто наглядные примеры то­го, что происходит с человеком, если он не име­ет веры и нет у него никаких духовных святынь и ценностей.

Юнейший, сказано, расточи имение свое, то есть забрал свою часть и растратил. И это от­носится ко всему человечеству. Те поколения, которые жили раньше, еще рассуждали, мыс­лили. Тогда мудрецы почитались, и считалось, что старшего в роде нужно слушать, потому что у него есть опыт. А потом, когда стали дальше и дальше удаляться от всего этого, то получи­лось так, как с блудным сыном.

Сейчас происходит как раз то, что произошло с блудным сыном.

Многие люди, уйдя от веры, от истины, поня­ли, что заблудились, и пытаются возвратиться. Но здесь нужна решимость. Здесь вся бездна ад­ская восстает, потому что идет борьба за душу. Не так просто возвратиться. Диавол, яко лев ры­кая, ходит, иский кого поглотити (1 Петр. 5, 8) - то есть враг цепляется за душу. Вдруг, например, встречаются друзья, и начинается: «Пойдем с нами». Если есть семья, то начинают попре­кать: «Ну что ты там, жена или бабка на тебя действуют». Играют на самолюбии, на гордыне, для того чтобы человек опять вернулся, как пес возвращъся на свою блевотину (2 Петр. 2, 22),

начал бы заниматься тем же самым, добивал бы остатки своего здоровья и коверкал бы свою жизнь и своих детей.

Так вот, на самом деле-то начинается лютая борьба, лютая война. И война эта идет во всем міре, не только в нашей стране, в нашем народе. Всё это происходит везде. Везде то же самое, вез­де диавол старается душу не выпустить из сво­их когтей. Поэтому, как говорит апостол, несть наша брань к крови и плоти, но к началом, и ко властем, и к міродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным (Еф. 6, 12). Здесь только с Божией помощью можно устоять. Из этого скотского, свинского состояния можно вырваться только с помощью Божией.

Специалисты-профессионалы, которые свя­заны со всевозможными человеческими бо­лезнями, прямо свидетельствуют, что многие из них - дело бесовское. И внешние элементы - таблетки там или еще что-то - это только некая телесная помощь, а на самом деле всё это слож­нее и глубже. Поэтому начинать нужно с молит­вы. Особенно, когда дело касается другой души. Вот этот призыв: Душе моя, душе моя, востани, что спиши? Конец приближается... - а тем бо­лее по отношению к другой душе, - обязатель­но должен быть с молитвой. Потому что нужна помощь Божия. Прекрасно говорит святитель Филарет: с советом можно идти только в откры­тую дверь, когда душа открыта, способна при­нять. В закрытую дверь можно только стучаться, и с молитвой. То есть если душа закрыта, не от­крылась, то нужно молиться. И если своя душа никак еще не может воспринять духовную исти­ну, тоже нужно начинать с молитвы.

Приходят люди, далекие от Церкви, от веры, ото всего. Первое, что им говорят: «Нужно помо­литься». - «Как? Что? Я не понимаю, зачем, для чего? Почему?» Вот эти мысли, которые прихо­дят, это опять же мысли, которые стараются от­вести от молитвы. И люди не могут сдвинуться с места.

А задумывался ли ты, когда первый раз брал в рот сигарету, для чего ты это делаешь, почему, зачем? Не задумывались многие. Потому что везде изображается какой-нибудь там кинотемнило (слово «звезда» -то тут не подходит, навер­ное), и обязательно в зубах с сигаретой. Герои кинофильмов не могут говорить, если у них во рту нет этой соски.

Как-то, будучи студентом, я спросил свое­го ровесника: «А чего ты куришь?» Ну, как же, он же настоящий мужчина. Это что, единствен­ный атрибут мужчины? А если сигарету отнять, что с ним тогда будет, он уже и не мужчина?

Это, конечно, примитив. Можно подумать, что, когда наши предки не курили, не было мужчин. Что, святой благоверный князь Алек­сандр Невский, который в восемнадцать лет разбивал направо и налево противников, был не мужчина? Объяснений нет, логики-то нет, рассуждения нет в этих вещах никакого.

И когда говорят, что надо молиться, ходить в церковь, то сразу начинают считать: сколько времени они на это потратят... А часами смо­треть на то, как кусок воздуха, обтянутый ко­жей, несколько мужиков гоняют между двух бревен, стараясь попасть, это кажется очень разумным. Или ждать, когда побрякушку какую- нибудь резиновую загонят в какую-нибудь дыр­ку, - и тогда такой вопль стоит, и они с ума схо­дят в восторге: забили, гол! Какой тут глубокий смысл, в этом существовании? Что, до того вре­мени, пока не стали гонять по льду или по лужай­ке все эти придуманные предметы, когда не бы­ло этих придуманных интересов, люди не жили, что ли? Сколько было создано: опер, картин, я уж не говорю - храмов, монастырей, которыми те­перь восхищаются. Или шарик надутый - и весь смысл? Насколько же человек деградировал, не говоря уже духовно, а просто и в земном-то смысле - во что он превращается?

Когда-то люди знали природу, травы, пове­дение животных, могли за ними ухаживать, лю­били всё это. А теперь - пластмассовый ящик, начиненный микроэлементами, и около него дергающиеся дети - телевизор. Что это такое, смысл жизни, да?

Когда-то, тридцать с лишним лет назад, когда я служил в Переделкине, туда приехал Патриарх Алексий I, старец, ему было девяносто с лишним лет, с ножками было трудно, и вот его повезли на колясочке по храму. Он смотрит - а там элек­трические лампочки вместо лампадок. И Свя­тейший, Царствие ему Небесное, спрашивает:

— А это электричество, да?

— Да, Ваше Святейшество.

— А если что-нибудь - чик - и всё, будет тем­но?

Лампадочка, когда светится огонечком, она теплится, от нее тепло. А если где-нибудь нажмут, в РАО ЕЭС (простите, не с амвона выражаться такими словами) там что-то перекроют, - то всё, жизнь кончится? Конец света? Выключат свет - телевизоры не работают, компьютеры не рабо­тают. Ни холодильники, ни комбайны кухонные не работают - всё, с голода помрут? За грани­цей - это точно. У нас, слава Богу, не всегда всё работает, поэтому еще и головы работают, и ру­ки. Поэтому мы еще выживем, Бог даст, за счет того, что у нас происходит. А там - нет, там ко­нец электричества - это уже конец света.

Вот иногда задумаешься над существованием человечества, и картина выходит очень печаль­ная: деградирует и нравственно, и умственно. Слава Богу, что мы еще не настолько закованы в эти благополучные сети. Поэтому и Церковь, заботясь о нашем здоровье, не говоря уже о ду­ше, предлагает нам свои посты, когда человек хоть невольно все-таки сдерживает себя и начи­нает есть то, что и полагается есть, то, что в раю ели. В раю ведь только растительная пища была, имейте в виду. Вот хоть несколько дней в году в райском состоянии побудем. А та пища, кото­рой питаются свиньи, - это всё остальное, чем начинена наша современная жизнь.

Поэтому постараемся мы почаще бывать в храме Божием. Кто не умеет или не знает - ку­пите молитвеннички, молитесь. Молитесь чаще, молитесь больше, молитесь хотя бы краткими молитвами: Господи, Иисусе Христе, Сыне Бо­жий, помилуй мя, грешного; Боже, милостив бу­ди мне, грешному, или Пресвятая Богородица, спаси нас, или, кто не умеет, просто: Господи, помилуй - и этого уже достаточно.

Если мы в этой жизни чем-то расстроены - то, что у нас происходит, кажется, не так, - то опять нужно обратиться к Богу с молитвой и вспом­нить о своих грехах. Как сказано: вспомнил сын, что есть у него отец. И вспомнил, и задумался над тем, какую он ведет жизнь, и какую жизнь нужно вести, какая жизнь бывает иная. Эта иная жизнь дается нам в житиях святых, на примерах людей благочестивых, еще живущих, слава Богу, и в наше время. И возможно это. Если человек задумается над своей жизнью и начнет храм Бо­жий посещать, посты стараться соблюдать, мо­литься, то он почувствует, как всё чужеродное начнет отходить. Так называемые друзья посте­пенно забудут о нем, что такой был, - всё реже и реже начнут видеться, потому что они устра­ивают застолье, а тут нужно в церковь идти, они хотят его кормить мясом именно в тот день, когда нельзя, а тут постный день или идет длин­ный пост. Один раз, второй раз - да и какой он им

собутыльник, когда не пьет? И постепенно, смо­тришь, начинает человек видеть и других людей, и жизнь становится интересней. Даже внешне - те едят, едят, едят - вот так мясо, вот эдак мясо. А когда человек попостится, ему не то что мясо, ему чуть-чуть чего-нибудь скоромненького - так вкусно! А у тех уже этой радости нет, они этого не замечают.

Действительно, воздержание дает полноту жизни.

Вот людям спальни нужны - и такие, и такие, и такие. А когда как следует потрудишься - бы­ло бы только на чем лежать, даже не думаешь, чтобы особо мягко было, потому что рад, что вообще лег. Даже иногда рад, что сел, - где там лечь. Так вот, даже в таком сравнении, и то вид­но, что жизнь уже здесь становится богаче.

Не говоря о том, что человек меньше гре­шит и Господь простит уж всё остальное, что по немощи совершено, и помилует в жизнь бу­дущую. И жизнь-то - слава Богу, да если Господь еще и примет - опять же, только прими, Госпо­ди, душу мою. Поэтому становится, как говорит апостол, и еже жити, Христос, и еже умрети, приобретение (Фил. 1, 21).

То есть человек начинает жить по-другому, а когда так - он становится свободным. О чем сказал Господь: Аще убо Сын вы свободит, воистинну свободни будете (Ин. 8, 36). При помощи комфорта, при помощи всяких материальных благ стараются закабалить человека. Почему верующие и не по нраву міру - потому что они ста­новятся свободными от міра. А міру нужны рабы. И ведется эта война против верующих, против рабов Божиих.

Поэтому будем стараться жить по- христиански. И здесь еще мы почувствуем облег­чение, по слову Господню, - помните? Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим. Иго бо мое благо, и бремя мое легко есть (Мф. 9, 29-30). Аминь.

Февраля 2001 года

 

Слово перед исповедью

ВЕРУ НАДО УКРЕПЛЯТЬ

 

...Когда все начинают вести себя настолько раз­вращенно, что нормальное, чистое состояние считается уже чем-то ненормальным, - это со­стояние греховности страшно. Прости, Господи!

Некрашеных продавщиц или стюардесс про­сто нет. Они должны обязательно быть накра­шены, обязательно должно быть приклеено что- то искусственное, иначе ты не выберешься, это штамп. И это уже стало настолько широким явле­нием, что если в свое время, у кого как положено, появляется натуральная седина - она показывает почтенный возраст, имеет благородный вид, - нет, обязательно все моментально начинают красить­ся - под штамп. И вот это всё - страшно.

Курить, краситься, одеваться в угоду моде- это рабство. Рабство міру, диаволу, потому что, в конце концов, вся эта развращенность для того, чтобы выглядеть привлекательно, вызывающе.

Мы иногда раболепствуем перед духом време­ни, в свое время над этим смеялись: «Что станет говорить княгиня Марья Алексевна!» - помните «Горе от ума»? Вот этот штамп: «Что люди поду­мают?» И никто не думает: а как это выглядит перед Богом?

Только перед Богом мы будем отвечать. Но об этом никто не думает, а думают только о том, как подумают люди, что скажут. И вот эта боязнь человеческого мнения, тщеславие - тщетная слава вот эта, человеческая, суетная, к несчастью, стоит на первом месте.

Конечно, в свое время были и прещения за веру, могли не дать продвижения на работе, или возникали проблемы в школе, в высших учебных заведениях, где учились: вот ты верую­щий, а вокруг все - неверующие. Хотя, конечно, далеко не все были неверующими. Но эта боязнь заставляла скрывать свои чувства, и все вместе анекдоты пошлые рассказывали, все смеялись, все ели что попало, несмотря на посты, потому что попробуй скажи, что ты постишься. А уж пе­рекреститься - об этом нечего было думать, сты­дились всего этого, стыдились крестного знаме­ния, стыдились своей веры.

И опять, тот же самый пример: Рече безумен в сердце своем: несть Бог (Пс. 13, 1). То есть тот, кто Бога не признает, не принимает, - безумец. Как позже сказал апостол, будут времена, когда все будут безумствовать, если не в сердце, то хо­тя бы в угоду духу міра.

Это еще в XIX веке один молодой человек в компании своих сверстников начал говорить: «А может, ничего и нету». А другой поддакивает: «Да, может, и нет», - просто чтобы не выглядеть «несовременно». И это было поставлено ему в вину, когда душа отделилась от тела: «Отрекся

от Бога». Праздный, в сущности, глагол, как сам он признался, - но был поставлен ему в вину.

Представьте себе, сколько таких отречений от Бога, от веры, отречений в поведении на­шем - непризнания себя верующим, постящим­ся или молящимся - сколько таких отречений было в нашей жизни. Прости нас, Господи!

Поэтому, действительно, когда батюшку отца Николая на острове спросили, какой порок на­шего времени самый страшный, старец сказал:

— Неверие.

Вот истинной веры-то нет. А что же надо для этого? Милость мира, жертва хваления. Эти сло­ва означают стояние в вере, исповедание веры и исполнение того, что полагается по вере.

Этого-то у нас и нет. Мы действительно, к несчастью, то и дело в угоду міра отрекаемся от своей веры. Это во все времена было. И диа- вол знает это и ловит, на чем попало, как только удастся: лишь бы человек скрыл свои убежде­ния, изменил своей вере.

Одна раба Божия рассказывала, что она, как только соберется идти в церковь, выйдет - тут же соседка идет навстречу.

— А ты куда? - спрашивает.

— Да я.... на рынок.

И каждый раз так. Снова в храм соберется - другая соседка:

— Ты куда?

— Да я хотела в магазин...

— А что так рано? Магазин ведь закрыт еще.

И вот она пришла в церковь, а отец Сергий в проповеди говорит: «Некоторые стыдятся того, что они веруют, а вы скажите прямо - ну и что, четвертуют вас, что ли?» А она простая женщина была, не начальник, поваром работала. Она как послушала, стыдно ей стало, и твердо решила ис­поведовать: «Всё, спросят - скажу, что в церковь иду». Стала ходить - ни один человек не стал ей встречаться. Никто не выходил из калитки, не спрашивал, куда идешь. Диавол же знает: каж­дый раз, как она будет выходить, будет испове­довать свою веру. А Господь сказал: Всякубо иже исповестъ Мя пред человеки, исповем его и Аз пред Отцем Моим, Иже на Иебесех; а иже отвержется Мене пред человеки, отвергуся его и Аз пред От­цем Моим, Иже на Небесех (Мф. 10, 32-33). Диа­вол знает это и по любым поводам старается, что­бы человек смалодушничал и скрыл свою веру.

Попробуй в защиту веры высказаться - диа­вол попытается так поймать, чтобы ты испугал­ся. Часто враг просто пугает: ради болтовни, ради пустого слова, только бы человек не утвер­дился в вере. Не говоря уже о том, что диавол всячески оттаскивает нас от дел по вере при по­мощи всякой суеты: вот это необходимо, вот это важно, вот это надо... Чего тебе там важно?

Знаете, иногда спрашиваешь человека: «Ну что же в церковь не ходил?» - «Да всё, ба­тюшка, некогда было, всё дела, дела...» А сам теперь лежит парализованный. Ну, куда теперь дела-то делись? Вот ты лежишь, и те дела, кото­рые ты делал, без тебя остались. Да еще другим с тобой нужно возиться. А тогда некогда было сходить в церковь, потому что очень важно было всё остальное.

И всё это, к несчастью, потому, что не на пер­вом месте у нас Бог, угождение Богу и испол­нение Его воли, законов и правил Церкви. А на первом месте - всё земное. И сколько таких печальных примеров, когда человек боялся, сты­дился своей веры, что-то скрывал - а потом забо­лел, лежит и никому-то он не нужен из тех, кого он так боялся. Не нужен он всем, о чьем мнении он так беспокоился: что они о нем скажут, что подумают. Что-то они думали - теперь они о нем забыли. То им диавол напоминал, и они мог­ли бы сказать, а теперь забыли. И человек лежит, бедненький. И так происходит очень часто.

Вот очень скоро мы услышим эти слова: От- куду начну плакаты окаянного моего жития дея­ний? Кое ли положу начало, Христе, нынешнему рыданию? (Великий канон Андрея Критского.- Прим, ред.) То есть что ни возьмешь - и тут мало­душничал, и тут отрекался, и тут изменял всему учению Христову. Прости, Господи!

Уж не говоря про собственные наши страсти: гордыня, себялюбие, самооправдание, всякое плотоутодие, чревоугодие, сластолюбие, сре­бролюбие, привычка ко всяким благам земным, к комфорту... - где уж там лишение чего-то, даже малейшее стеснение уже приводит нас ко греху. Прости нас, Господи!

Несмотря на всё это, Господь нас милует, жале­ет, снисходителен к нашим немощам. Потому что действительно живем среди такого окружения, Господь нас милует еще, но и вразумляет, с боль­шой любовью. Поэтому если мы что и получаем, то нужно помнить - все, что мы получаем, оно так звучит: Не по беззаконием нашим сотворил есть нам, ниже по грехом нашим воздал есть нам (Пс. 102, 10). Господь не по беззакониям и не по гре­хам, а по великой Своей милости нас судит.

Владыка Стефан (Никитин), Царствие ему Небесное, как-то объяснил мне притчу о еван­гельском судии неправды. Кто судия неправды? «Это, - сказал владыка, - Господь». Я подумал: как это такое, как можно к Богу слово «неправда» отне­сти? А он отвечает: «Да, Он - Судия неправды, по­тому что если по правде нас судить, то надо было бы всех давно казнить. По крайней мере, многих». По­тому что действительно за всякую хулу на Бога, на святыню полагалась смертная казнь. За непо- читание родителей, за прелюбодеяние. Вот такие были наказания. Помните, ко Христу привели жен­щину, взятую во грехе, чтобы побить ее камнями? А Он по Своему милосердию не осудил ее.

В отношении родителей - тут мало у кого рот откроется сказать, что всегда их слушали и никогда не оскорбляли. И так - многое. Если по земным законам в Египте за воровство отсе­калась рука, то у нас сколько бы людей давно без рук ходили? Или бы их просто казнили. А сколь­ко еще грехов!

Господь, по милосердию Своему, нас вразум­ляет - наказывает. «Наказание» - это есть «нау­чение» по-славянски. Наказав многими чудесы и знаменъми мене, заблудшаго, напоследок Само­го Себе источил еси, яко сострадателъ, и поисав обрел и спасл еси (из чина отпевания. - Прим. ред.), - так говорит Церковь. То есть Господь сначала вразумлял так, а потом Сам был взят на крестную смерть ради спасения нашего. Так что Божие наказание посылается для вразумле­ния, для спасения.

Мы согрешаем, когда начинаем роптать, по­тому что наши скорби - это только часть тех последствий, которые мы должны получить за наши грехи здесь, а остальное Господь берет на себя.

Согрешаем ропотом, недовольством, небла­годарностью к Богу за Его великие и бесчис­ленные благодеяния и всеблагое промышление. У нас топорщатся против этого гордыня, само­мнение, самооправдание, самолюбие, своево­лие, упрямство, оправдание, неслужение ближ­нему. А к тому же еще начинается раздражение, ожесточение, гнев, злорадство, зложелательство, сквернословие, злопамятность. Осуждения очень много.

А чего судить? Все сидим на скамье подсуди­мых. Чем занимаемся? Нужно думать о себе, как говорили некоторые духовные отцы своим ча­дам: «Знай себя - и будет с тебя». Поэтому если мы все эти истины не уясним себе, то так и будем всё время погрязать и погрязать в своих грехах и, не дай Бог, можем так и погибнуть.

Много очень согрешаем мы языком, словом, ложью и неправдоглаголанием и соблазном. Помните, что за каждое праздное слово вы дади­те ответ. А сколько у нас вот этих праздных слов! Очень часто мы сами что-то себе напросили- накликали. Некоторые говорят: «Да нам всё равно!» Да еще с таким хвастовством, с гоно­ром. А потом, когда начинается у нас хоть что-то из этого, - оказывается, что на самом деле нам совсем не всё равно.

Что значит - «всё равно»? Это если всё - рав­ное: что хвалят, что ругают, всё одинаковое. Ведь лжешь, не так ведь. Болеешь ты или не бо­леешь - не всё равно тебе, конечно. И во всем это: всё действительно не так. Это святые люди говорили: «Слава Богу за всё! Бог дал, Бог взял». А мы - грешные, и поэтому у нас совсем не так.

Ну, конечно, ленью согрешаем. Ленивы на молитву, на делание добрых дел, на исправле­ние своей души. Прости, Господи!

Одним словом, согрешаем всеми свои­ми чувствами, волею или неволею, ведением или неведением. Поэтому необходимо запом­нить некоторые истины, которые постоянно нужно носить в душе. Нужно помнить всегда, что в любом инциденте, в любых обстоятель­ствах доля своей вины есть. Совсем не обяза­тельно, чтобы она была именно в этот момент, хотя и в этот момент тоже есть.

Иногда думаешь: ходить - не ходить? Пошел. Пошел, а там дальше уже и началось. Или же: го­ворить - не говорить? Сказал. И было уже за что зацепиться. Молчал бы - ничего бы тебе не сказа­ли. Могли бы придумать, но ты, по крайней мере, не был бы к этому причастен непосредственно. И таких примеров очень много. Поэтому надо знать, что так просто ничего не бывает. Помилуй нас, Господи! Мы эти истины часто забываем.

И первая мысль: самооправдание и ропот: «За что? Почему? Как же так?» А нужно наобо­рот: самоукорение и благодарность Богу. Раз случилось - значит, так нужно.

Как приучают себя: кто к курению, кто к пьянству, - так же нужно к духовным вещам себя приучать. А это происходит прежде всего через молитву. И первая мысль в любых обстоя­тельствах всегда должна быть обращена к Богу. Шел, споткнулся, сразу: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного. Вот кто-то тебя раз, зацепил - ты сразу: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго.

Я когда-то услышал очень мудрый духовный совет: когда кто-то выругается черным словом, читай про себя «Отче наш». Вот как-то, давно уже это было, везли меня, и водитель, просто в разговоре, употребил черное слово. Я тут же начал молитву читать. В это время машину по­вернуло, понесло, потом выправилась она. Ду­маю, если бы я не читал в этот момент «Отче наш», то действительно оказались бы в кювете. Я своим детям старался это внушить, и потом, когда сыновья в армию пошли, они мне гово­рили: «В армии ничего, можно служить, только не успеваешь молитву читать. Потому что все там ругаются, матерятся».

Но, с другой стороны, вот видите, к чему мож­но, оказывается, приучиться. Если будешь всё время обращаться к Богу с молитвой, про Него постоянно вспоминать, - вокруг будет невесть что твориться, а ты будешь спокоен. И, конеч­но, состояние души совершенно другое будет. Так же заболело что - значит, Господь посетил меня. Сразу: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного. И тогда будешь всё время с молитвой.

Одного раба Божия спросили: «Кто вас научил молиться?» - «Бесы, - ответил он. - Всё время нападали, а я всё время прибегал к молитве».

Видите, как можно оградиться от этого гре­ховного міра. Только молитвой. Господь сказал: Сей род ничимже может изыти, токмо молит­вою и постом (Мк. 9, 29). А пост есть воздержа­ние. Воздержание не только в пище, а во всем. Воздержание языка, меньше любопытствовать, меньше набирать всякой грязи, меньше говори и сам-то лишнего, прежде чем сказать - помо­лись. Тогда, милостью Божией, исправимся и до­стигнем спасения.

Прости нас, милосердный Господи!

Февраля 2001 года

 

Сретение Господне