Несмотря на казавшуюся, на первый взгляд, незначительность такого отступления, перед предпринимателями открывались возможности маневра для приспособления производства к новым условиям.

На крупнейших текстильных фабриках Центрального промышленного района вводилась двухсменная работа по 9 часов и сдельная оплата труда.

Это позволяло обеспечивать большую интенсивность труда.

 Некоторые предприятия переходили на 13-14-часовую работу для женщин и подростков в дневные часы, что значительно ухудшало положение последних.

 Капиталисты настолько быстро и успешно приспособились к данному закону, что это дало основание министру финансов И.А.Вышнеградскому в октябре 1888 г. признать; "Действующие узаконения о работе малолетних, подростков и женщин в настоящем виде не представляют существенных неудобств, и немедленное изменение их не вызывается настоятельной надобностью"112.

Первые фабричные законы 1882 и 1885 гг., проведенные Министерством финансов во главе с Н.Х.Бунге, в общем копировали западноевропейское законодательство и отвечали назревшим потребностям промышленного развития страны113.

Их осуществление, как отмечено, встречало сильное сопротивление многих влиятельных предпринимателей и в то же время - критику охранительного лагеря, требовавшего более решительных законодательных мер против и в целях предупреждения нараставшего в стране рабочего движения.

В этих условиях Морозовская стачка в январе 1885 г., ее организованный и упорный характер, выдвижение рабочими требований не только к владельцам фабрики, но и к правительству, в частности об издании "государственного закона", упорядочивавшего условия найма и работы рабочих и ограничивавшего действия фабрикантов, имела своим результатом не только репрессии, но и разработку правительством закона 1886 г., который существенно отличался от законов 1882 и 1885 гг.114

Морозовская стачка вызвала решительные сдвиги в политике царизма по рабочему вопросу; окончательное утверждение охранительно-попечительного, антистачечного правительственного курса, усиление роли Министерства внутренних дел и его карательно-полицейских органов в решении рабочего вопроса и борьбе с пролетарским движением115.

Подтверждение этому - ход подготовки и издание закона 3 июня 1886 г.116

Инициатива срочного принятия закона, регламентировавшего взаимоотношения и предупреждавшего возникновение конфликтов между предпринимателями и рабочими, исходила от Министерства внутренних дел, которое руководствовалось исключительно охранительными мотивами.

Министерству внутренних дел принадлежала основополагающая роль в самой разработке закона (текста, объяснительной записки к нему, представления в Госсовет и другой документации)117.

 Работы велись законодательным делопроизводством Департамента полиции, что, безусловно, сказывалось на их содержании.

Закон 3 июня 1886 г. несколько ограничивал произвол предпринимателей в отношении рабочих. Однако ограничения эти носили двойственный характер.

Устанавливался порядок найма и увольнения рабочих: предприниматель обязательно предупреждал рабочего об увольнении за две недели; заработная плата должна была выдаваться не реже одного раза (при сроке найма свыше месяца) и не реже двух раз в месяц (при неопределенном сроке найма).

 Запрещались натуральные формы расплаты, а также вычеты из заработной платы за медицинскую помощь, освещение мастерских и пр. Рабочие получали формальное право требовать расторжения договора о найме в случаях неполучения заработной платы в срок, побоев и тяжких оскорблений представителями администрации, нарушений условий снабжения и т.д.

Упорядочивались взаимоотношения фабричных рабочих и предпринимателей, для чего вводилась обязательная выдача расчетной книжки с записью об условиях найма118.

Основным в законе было некоторое ограничение произвола фабрикантов и заводчиков в установлении и взимании штрафов.

 Правила регламентировали их размеры и штрафную систему на предприятиях. Допускались различные размеры штрафов, но устанавливался их предел - не выше трети заработной платы.

 Из штрафных денег образовывался особый фонд, использовавшийся на нужды рабочих с разрешения фабричной инспекции.

Были расширены права фабричной инспекции и созданы коллегиальные губернские присутствия по фабричным делам, которые осуществляли общий надзор за фабрично-заводской жизнью.

Однако все сделанные уступки многократно перекрывались новыми карательными мерами по отношению к участникам стачечного движения.

 "Подстрекательство" к стачкам каралось тюремным заключением до 8 месяцев, а участие в них - до 4 месяцев.

 Если стачка влекла за собой повреждение имущества и пр., "зачинщики" получали от 8 месяцев до 1 года 4 месяцев, а рядовые участники - от 4 до 8 месяцев.

 Умышленное (при неограниченной возможности фабричной администрации усмотреть злую волю в любом проступке) повреждение находящихся на предприятии сложных орудий каралось арестом от 3 месяцев до 1 года.

 За насилие и угрозы в адрес фабричной администрации срок наказания увеличивался вдвое.

Самовольный отказ от работы до истечения срока найма угрожал рабочим арестом до 1 месяца.

Предпринимателям вменялось также в обязанность отбирать и хранить у себя до окончания срока найма паспорта и виды на жительство своих рабочих119.

Эта мера преследовала откровенно полицейские цели и была призвана обеспечить "спокойствие" на предприятиях120.

В 1886 г. были изданы "Правила о надзоре за заведениями фабрично-заводской промышленности"

 возлагавшие на местные по фабричным делам присутствия обязанность выработки проектов обязательных постановлений о мерах по охране жизни и здоровья рабочих на предприятиях.

Однако в большинстве случаев проекты общих правил безопасности работ в промышленных предприятиях так и не были проведены в жизнь.

"Правила", с одной стороны, регламентировали условия найма и труда рабочих, ограничивая произвольные действия промышленников (размеры штрафов, сроки и порядок расчетов и т.п.), а с другой, запрещали, под угрозой уголовной ответственности, стачки рабочих, причем в последнем случае эти действия правительства, откровенно нарушавшие гражданско-правовой характер трудового договора, объяснялись тем, что "личный наем для работ на фабрики и заводы... по значительности интересов государственных, с ним связанных, представляется важным предметом полицейского благоустройства и, в силу его значения для общественного порядка, не может не входить в область особого попечения и надзора правительства"121.

Закон 3 июня 1886 г.122 имел ограничительный характер. Вначале он вводился на территории только трех губерний - С.-Петербургской, Московской и Владимирской, а также в отдельных уездах Рязанской, Ярославской и Костромской губерний, где к этому времени трудилось 7/10 рабочих всей фабрично-заводской промышленности123.

 Вне сферы его действия оставались предприятия горной промышленности, строительства, казенные заводы и железные дороги. Только в 1897 г. закон в полном объеме был распространен почти на все губернии Европейской России и Царства Польского.

Противодействие российских предпринимателей "вмешательству" государства посредством введения ограничительных мер в их отношения с рабочими законом 1886 г. не замедлило сказаться.

И хотя с помощью того же правительства им удалось свести уступки рабочим к минимальным размерам, они продолжали настаивать на дальнейших послаблениях.

 Несколько позже при поддержке высокопоставленных правительственных чиновников, и, прежде всего, министра финансов И.Л.Вышнеградского (сменившего на этом посту Н.Х.Бунге), они активно добивались и пересмотра самого закона.

 Особой критике подверглись нововведения, касавшиеся прав и обязанностей, предоставленных фабричной инспекции по закону 1886 г.

Новые "Правила" коренным образом видоизменяли обязанности, возлагавшиеся на фабричных инспекторов, и расширяли их права.

 Теперь в их деятельность, кроме общего контроля за исполнением закона, входило принятие мер "к предупреждению споров и недоразумения между фабрикантами и рабочими", точнее говоря, им придавались исключительно полицейские функции124, а также "возбуждение преследования судебным порядком виновных в нарушении правил".

Фабричные инспектора должны были осуществлять общий надзор "за соблюдением на фабриках и заводах должного благоустройства и порядка" через вновь создаваемые губернские по фабричным делам присутствия.

Хотя общий надзор за фабрично-заводской жизнью на местах и был возложен на губернские по фабричным делам присутствия, возглавлявшиеся губернаторами, фабричная инспекция в соответствии с законом все же имела достаточный простор для вмешательства в фабрично-заводскую жизнь125.

 Теперь правительственный инспектор определял внутренний распорядок фабричной жизни, и владелец предприятия отступал как бы "на задний план". "Столь крупное ограничение прав фабрикантов, - констатировал Туган-Барановский, - не могло не вызвать неудовольствия последних.

 Началась глухая борьба между фабричной инспекцией и фабрикантами"126, министерствами внутренних дел и финансов.

 Фабричной инспекции пришлось выдерживать настоящую длительную войну, объявленную ей предпринимателями.

 Те использовали все возможные методы давления через печать, правительственных чиновников, в том числе прибегали к авторитету и поддержке И.А.Вышнеградского.

Едва успел вступить в силу закон, как предприниматели обратились в Московское отделение Общества для содействия русской промышленности и торговле (ОДСРПиТ)127.

Было решено создать в ОДСРПиТ специальную комиссию во главе с Н.К.Крестовниковым. И ее состав вошли ведущие деятели московских торгово-промышленных кругов: Ю.П.Гужон, И.Е.Гучков, Ф.А.Детинов, И.П.Кононов, Г.Л.Крестовников, А.Л.Сергеев, А.А.Кахрушин, И.И.Щукин.

В заседаниях комиссии рассматривались жалобы фабрикантов на инспекцию: "личный произвол", "ложное толкование ею законов", "тенденциозное преследование хозяев".

 В марте 1887 г. Московское отделение ОДСРПиТ' подало одно за другим два ходатайства И.А.Вышнеградскому об изменении порядка правительственного надзора за фабриками128.

В записке Московского отделения ОДСРПиТ от 10 марта 1887 г. московские предприниматели излагали свой подход в решении вопроса о взаимоотношениях фабрикантов и рабочих.

 В его основе лежала идея взаимной зависимости, "естественного единства их деятельности в сфере производства".

 Они усматривали в "сотрудничестве хозяев и рабочих на фабриках союз, основанный на сходстве интересов и различии способностей, дополняющих одно другое", призывая к толкованию нового фабричного закона "из подобной точки зрения"129.

В заключении записки, подписанной Т.С.Морозовым, утверждалось: "Фабричная инспекция с самого начала своей деятельности усвоила себе совершенно неправильный взгляд на фабричные отношения и вступила на ложный путь ничем не оправдываемого вмешательства в такие внутренние стороны (фабричного производства и фабричной жизни, которые лежат за пределами ее власти".

 Следующая записка, от 30 марта, содержала ряд конкретных предложений в закон, сводившихся к ослаблению ответственности предпринимателей и к дальнейшему ущемлению даже декларированных в нем ущербных нрав рабочих130.

И.А.Вышнеградский дал высокую оценку мартовским запискам московских предпринимателей.

"Я должен признать, - заявил он, - к чести промышленников, я не нашел ни одного требования, в котором сквозило бы эгоистическое желание расширить права хозяев в ущерб рабочим, и вот почему могу сказать совершенно открыто, что мною будут сделаны все усилия, чтобы вполне удовлетворить названные ходатайства"131.

Спустя полгода после издания закона, когда Д.А.Толстой в письме к И.А.Вышнеградскому поднял вопрос о передаче фабричной инспекции в ведение Департамента полиции, Вышнеградский ответил согласием, но на определенных условиях132,

 важнейшим из которых было - общее изменение изданных правил, а также переподчинение фабричной инспекции губернаторам на местах (вместо Департамента полиции)133.

И.И.Янжул вспоминал, что сиге в январе 1887 г. московский городской голова Алексеев доверительно сообщал ему о том, что "новый министр финансов сильно предубежден против фабрично-инспекторской деятельности вообще и против Вас в особенности.

 Он прямо и откровенно заявил при недавнем свидании: "Я постараюсь передать инспекцию в Министерство внутренних дел, пусть из инспекторов сделают становых приставов""134.

Противоборство двух тактических линий политики в рабочем вопросе ранее всего в 1880-х годах выявилось в борьбе двух министерств - внутренних дел и финансов - за влияние на органы, которые должны были непосредственно осуществлять эту политику на местах135.

 Переписка между И.А.Вышнеградским и Д.А.Толстым (1887-1888 гг.) раскрывает позиции министров по вопросу о фабричной инспекции. Министерство внутренних дел считало, что законом 3 июня 1886 г, задачи фабричной инспекции были "совершенно изменены".

Она получила значение "специального полицейского учреждения, обязанного принимать меры к охранению порядка и спокойствия на фабриках и, таким образом, делать распоряжения в тон отрасли управления, которая составляет предмет" губернской администрации.

Министр внутренних дел высказался за передачу фабричной инспекции в его ведомство и об укреплении полицейско-карательных функций фабричной инспекции136.

 Министр финансов в 1888 г. изменил свое мнение, аргументировав это тем, что опыт деятельности фабричной инспекции еще недостаточен, чтобы вносить в существующее положение какие-либо поправки.

 При этом Вышисградскнй совершенно откровенно пояснял, что его позиция изменилась под влиянием ходатайств промышленников о сохранении фабричной инспекции в ведении Министерства финансов137.

В 1887 г. Вышнеградскнй предполагал внести в Госсовет проект об изменениях нового закона. В связи с этим Московскому биржевому комитету, Московскому отделению Мануфактурного совета и ОДСРПиТ предлагалось внести свои предложения.

Академику В.П.Безобразову138 поручалось к 1 октября представить свои соображения о преобразовании фабричной инспекции.

 Позднее Безобразов изложил свои взгляды в официальной записке139, которые в целом отвечали планам министра финансов и совпадали с интересами московских промышленных кругов, с видными представителями которых к этому времени он достаточно сблизился.

В записке В.II.Безобразов выразил отрицательное отношение к опыту российского фабричного законодательства, усматривая в нем ограничение свободы договора между работодателями и рабочими и излишнюю опеку над последними.

 По его мнению, было бы желательно, чтобы в "фабричном законодательстве, касающемся отношении владельцев промышленных заведений и их распорядителей к рабочим, господствовал характер по преимуществу репрессивный и карательный, а не превентивный и опекательный".

 Он считал, что "если новые законы подвергнутся указанным нами исправлениям, вообще в смысле сокращения вмешательства чинов инспекции во внутренний быт рабочих и опеки над последними, то их деятельность (фабричных инспекторов) значительно упростится".

 В этой связи он обосновывал взгляд на фабричную инспекцию "как на специальную отрасль государственной полиции"140.

Он считал, что "всего менее должно смотреть на фабричную инспекцию как на какой-то новый орган правительственной власти, призванный к прямому экономическому улучшению быта рабочего класса".

В передаче фабричной инспекции в МВД Безобразов видел меру "не только бесполезную, но и вредную, способную усилить произвольность действий полиции и вызвать различные злоупотребления"141.

 Это его заявление шло в русле интересов промышленников, которые к этому времени категорически выступали за сохранение фабричной инспекции в ведении Министерства финансов.

Одновременно предприниматели стремились усилить свое влияние и в губернских по фабричным делам присутствиях. Они добились проведения в закон 3 июня 1886 г. дополнения о включении в столичные (Москвы и Петербурга) присутствия своих представителей.

 В октябре 1886 г. два члена Мануфактурного совета вошли в состав и Московского столичного, и Московского губернского по фабричным делам присутствий.

 Оценивая их деятельность, прокурор Московской судебной палаты в ноябре 1886 г. констатировал: "Эти члены исключительно преследуют узкие интересы фабрикантов, стремясь искажать ясный смысл закона, раз закон этот обеспечивал рабочего от их произвола и эксплуатации"142.

Согласно закону 3 нюня 1886 г. надзор за фабрично-заводскими предприятиями должен был осуществляться местным губернским начальством "при содействии" вновь учреждаемых губернских по фабричным делам присутствий, а также, как отмечалось, чинов фабричной инспекции, численность которой увеличивалась, и полиции.

 Губернским присутствиям предоставлялось право издания обязательных постановлений, конкретизировавших и дополнявших общее законодательство.

 Предусматривалось, что в центре их внимания должны быть взаимные отношения фабрикантов и рабочих. Но закон давал основания полагать, что они же являлись органами надзора за соблюдением промышленного законодательства вообще.

Председателем присутствия являлся губернатор, а членами от правительства - вице-губернатор, прокурор окружного суда, начальник губернского жандармского управления и фабричный инспектор143.

Кроме того, в состав губернского по фабричным делам присутствия должны были входить председатель или член губернской земской управы и городской голова или член местной городской управы.

 

 В столицах и тех городах, где существовали комитеты торговли и мануфактур, представители земств и городов заменялись представителями этих комитетов144.

Таким образом, влияние в губернских по фабричным делам присутствиях имели не только представители МВД, но в значительной мере - члены фабричной инспекции и представители предпринимателей. В связи с тем, что распорядительные действия по применению" законов и обязательных постановлений, а также "надзор за их исполнением" возлагались на фабричную же инспекцию, фактически превращавшуюся в постоянно действующий исполнительный орган по проведению в жизнь рабочего законодательства, это еще более усиливало влияние Министерства финансов.

Постепенно недовольство145 предпринимателей законом 3 июня 1886 г. и деятельностью фабричной инспекции улеглось.

 Повседневная практика свидетельствовала о том, что фабричная инспекция на местах не имела достаточного авторитета и не стремилась использовать предоставленную ей власть в ущерб материальным интересам промышленников.

Комиссия В.К.Плеве не спешила с переработкой закона. Изменения, принимаемые комиссией, продолжали укреплять позиции предпринимателей как всевластных хозяев на своих предприятиях.

Они получили право обменивать просроченный паспорт рабочего на новый, не спрашивая на это его согласия (проживавшие на квартирах, а не в казармах обязывались сдавать паспорта в фабричную контору).

 Помимо штрафов с рабочих взыскивали по суду компенсации за причиненный убыток146.

 Введение ряда мелочных регламентации лишь усиливало бесправное положение рабочих.

Высочайше утвержденным 24 апреля 1890 г. Мнением Госсовета разрешалось сохранить ночную смену малолетних в стекольной промышленности.

 В случае особо уважительных причин (усиленное поступление заказов перед ярмаркой и пр.) губернские по фабричным делам присутствия или губернатор могли разрешить ночную смену женщин и подростков в любом производстве147.

По мере того как спадала угроза интересам предпринимателей, они меняли сам тон и содержание своих оценок закона, корректируемого с учетом их требований.

С одной стороны, они уверяли, что "ярмарочное купечество и производители не имеют ничего против вмешательства государства во взаимные отношения фабрикантов и рабочих; они готовы приветствовать закон, хорошо регулирующий эти отношения, и его истолкователей, стремящихся водворить мир, тишину и любовь в фабричной среде".

 

Вместе с тем, они не преминули заметить, что "существующий закон весьма мало приближается к этому идеалу, а его исполнители явно уклоняются в сторону, тенденциозно преследуя совершенно непонятные цели и только внося раздор и разлад в фабричную жизнь"148.

Объективно закон 3 июня 1886 г. являлся фактором, сдерживавшим произвол предпринимателей. В пользу этого говорят данные, имевшиеся в распоряжении Министерства финансов (1894 г.) о том, что самовластие хозяев предприятий было сильнее в местностях, не подчиненных действию закона.

Там зачастую рабочим на фабриках и заводах выдавались расчетные книжки, в которых фиксировались правила, включавшие постановления, отмененные позднейшими узаконениями, и "притом нередко направленные к явному ущербу справедливым интересам рабочих, лишая их присвоенных рабочим законных прав"149.

 Это создавало почву для рабочих выступлений.

Особенности распространения закона 1886 г. на промышленные предприятия и степень охвата его действием различных категорий рабочих показали прямую связь этих процессов с ростом рабочего движения.

 В усилении рабочего движения крылась непосредственная причина, ускорявшая пересмотр фабричных законов.

 Даже самые незначительные экономические уступки царизма в вопросах охраны труда рабочих были результатом борьбы рабочих, и в этом процессе Морозовская стачка сыграла историческую роль.

 Она же стала и поводом к углублению разногласий между ведомствами внутренних дел и финансов относительно курса политики в рабочем вопросе.

 Как заключает Л.Р.Шепелев, в правительственной политике но рабочему вопросу выявились две тактики, проводимые министерствами внутренних дел и финансов, причем вторая в значительной мере определялась первой150.

Министерство внутренних дел полагало, что в целях охранения "общественного спокойствия" Никакие проявления классовой борьбы рабочих (в частности, и экономические стачки) не должны допускаться.

  Для решения этой задачи необходимо было осуществлять как тщательное полицейское наблюдение за рабочими и подавление всех их выступлении, так и вменять в обязанность предпринимателям улучшать экономические условия жизни рабочих.

 Ибо выступление последних в конечном итоге обусловливались уровнем развития промышленности и степенью эксплуатации труда.

Министерство финансов руководствовалось как целями защиты интересов собственно предпринимателей, так и более общими задачами торгово-промышленной политики правительства.

 Оно считало особенно важным, чтобы действия властей по регулированию взаимоотношений фабрикантов и рабочих имели строго правовой, основанный на общей норме закона, характер.

Всякое самоуправное вмешательство административных властей, и в особенности полиции, в эти отношения признавалось крайне опасным, поскольку могло затруднить условия предпринимательской деятельности, поставив предприятия в неравное положение, а также отпугнуть иностранных предпринимателей.

Финансовое ведомство исходило из того, что экономические отношения между фабрикантами и рабочими должны определяться прямым соглашением их друг с другом в зависимости от хозяйственного состояния предприятий и конъюнктуры на рынке труда.

Министерство склонялось даже к разрешению экономических забастовок, если они не нарушали "общественного порядка", и считало допустимым создание различных организаций по взаимопомощи рабочих151.

Тактика Министерства внутренних дел имела охранительно-попечительный характер;

Министерства финансов – про предпринимательский, она более соответствовала интересам промышленного развития страны.

Закон 3 июня 1886 г. "О надзоре за заведениями фабричной промышленности и взаимоотношениях фабрикантов и рабочих" и дополнявшие его "Правила" стали основным фабрично-заводским законодательством, действовавшим без особых изменений вплоть до 1917 г.

 В нем отчетливо выразились гак называемые попечительные тенденции, отражавшие саму суть рабочей политики самодержавия.

Главное, что было характерно для фабричного законодательства, - слабая эффективность вследствие отсутствия четких карательных санкций, в особенности по отношению к предпринимателям.

 Эти недостатки делали необходимым восполнение пробелов в законодательстве и разъяснение содержания законов путем административных распоряжений. В результате возрастала роль органов, осуществлявших применение указанных законов на практике.

 

Е годы: эра Витте

1890-е годы были периодом невиданного ранее подъема российской индустрии. Но объему промышленного производства Россия вплотную приблизилась к Франции, а по темпам его роста - к Германии и США152.

1890-е годы стали временем яркой реформаторской деятельности С.Ю.Витте. Возглавив в 1892. Министерство финансов, он явился и созидателем индустриальной эры девяностых годов".

 По свидетельству В.И.Ковалевского, ближайшего помощника Витте (с начала октября 1892 г. он занимал пост директора Департамента торговли и мануфактур, а в середине 1900 г. - товарища министра финансов, заведующего делами промышленности и торговли), особенно насыщенным был начальный период его деятельности - с 1892 г. по 1900 г. (Витте оставался на посту министра финансов одиннадцать лет, до августа 1903 г.). Это был "период смелой, неустанной борьбы, обширных замыслов и больших реформ - констатировал Ковалевский153.

К 1893 г. Витте и его сотрудниками была разработана программа развития промышленности и торговли154.

 Решающую роль в ее реализации авторы программы отводили правительственной политике, отдавая приоритет административным мерам.

На органы Министерства финансов возлагались обязанности всемерно содействовать развитию предпринимательской инициативы. В качестве одного из важнейших условий, необходимых для успешного осуществления всей реформы, ее создатели рассматривали организацию представительства интересов предпринимателей в правительственных учреждениях, создание в центре и на местах системы совещательных организаций155.

Общий замысел Витте заключался в привлечении предпринимателей к систематическому участию в обсуждении всех проблем, касавшихся промышленности и торговли. В программе выдвигалась задача пересмотра устаревшего и принятия нового торгово-промышленного, а также рабочего законодательства, всецело отвечающего требованиям времени.

С.Ю.Витте стремился решить сложную двуединую задачу: с одной стороны, обеспечить стабильные возможности для развития промышленности путем предупреждения конфликтов между рабочими и предпринимателями, возникавшие на экономической почве, а также равные условия конкуренции для промышленников, с другой - предупредить возникновение классовых столкновении политического характера156.

 Ретроспективно оценивая попытки осуществления рабочего законодательства по аналогии с другими государствами, и в частности с Германией, Витте писал, что они "встретили в реакционных кругах решительный отпор.

 Он признавал то, что задержка в проведении реформ стала "значительным поводом к обострению отношений рабочих и фабрикантов... в России и к развитию и распространению между рабочими крайних воззрений с социалистическим, а иногда и революционным оттенком"157.

Середина 1890-х годов ознаменовалась в России подъемом стачечной борьбы фабрично-заводского пролетариата.

 Особенно выделялись выступления текстильщиков Петербурга в мае-июне 1896 г. Основным поводом к стачке 1896 г. послужил отказ петербургских фабрикантов выдать рабочим обычную заработную плату за нерабочие дни по случаю коронации Николая II.

В ответ на это 27 мая одно за другим забастовали текстильные предприятия Петербурга. За три-четыре последующие дня стачкой было охвачено свыше 30 тысяч текстильщиков.

 Одновременно волнения охватили весь рабочий Петербург. Главным требованием было сокращение продолжительности рабочего дня с 12-14 до 10,5 часов, своевременная выплата заработной платы, повышение расценок               и т.д.

Власти были вынуждены идти на экономические уступки и незамедлительно приступили к разработке закона о нормировании рабочего дня. Промышленники извещались о предстоящих реформах; им разрешалось впредь до издания закона самостоятельно приступить к сокращению рабочего дня.

В начале декабря 1896 г. Витте получил разрешение на разработку закона о нормировании рабочего дня.

 Уже 15 декабря этого же года состоялось особое совещание под председательством обер-прокурора Синода К.П.Победоносцева. В нем принимали участие С.Ю.Витте, министр внутренних дел И.Л.Горемыкин, Министр юстиции Н.В.Муравьев и тридцать один представитель от фабрикантов и заводчиков.

 Решением совещания при Министерстве финансов была образована специальная комиссия под председательством В.И.Ковалевского для подготовки проекта закона о продолжительности рабочего дня.

 Она предложила установить максимальный рабочий день в 11 часов и 9-часовой для рабочих, занятых хотя бы отчасти в ночную смену, т.е. с 9 часов вечера до 5 часов утра158.

 На заседании комиссии 23 января 1897 г. С.Т.Морозов отстаивал интересы большинства фабрикантов Центрального, в том числе и Московского, района, на предприятиях которых широко применялась продолжительная односменная работа.

 Морозов настаивал на общей 12-часовой норме. Его поддерживал Г.А.Крестовников. Ссылаясь на опыт Франции, где законодательное сокращение рабочего времени за пределы 12 часов не представлялось возможным, Крестовников убеждал, что говорить о снижении часовой нормы в России "значило бы сильно забегать вперед"159.

Как только в промышленных кругах стало известно о регламенте, предложенном комиссией Ковалевского, незамедлительно последовали отклики петербургских промышленников.

Директор Сампсониевской мануфактуры Э.Л.Бонштедт и группа петербургских предпринимателей выступили против ограничения рабочего дня.

 В специальной записке от 7 марта 1897 г. они утверждали, что одним из главных условий для успешной реализации закона о нормировке рабочего дня может стать введение максимальной его продолжительности не ниже 11,5 часов чистой работы.

 

"Всякое сокращение в настоящее время этой нормы, - констатировали они, - не может быть признано правильным и повлечет за собою весьма неблагоприятные последствия в деле развития отечественной промышленности и ляжет тяжелым бременем на потребителей"160.

 Настаивая на обязательном применении сверхурочных работ, они категорически возражали против проектируемых норм согласовывать их условия отдельно с каждым рабочим.

В итоге Витте в интересах развития промышленности настоял на увеличении рабочего дня до 11,5 час. и до 10 час. для рабочих, занятых хотя бы отчасти в ночную смену (соответственно вместо 11 и 9 час., предложенных комиссией В.И.Ковалевского).

В ходе обсуждения в Государственном Совете признавалось, что в условиях России законодательная нормировка продолжительности рабочего времени оправдана и даже единственно возможна ввиду того, что государственный строй страны исключает возможность "так называемой закономерной борьбы, т.е. организованных забастовок, руководимых рабочими союзами и вынуждающих иногда фабрикантов соглашаться"161.

Новый фабричный закон "О продолжительности и распределении рабочего времени в заведениях фабрично-заводской промышленности" был издан 2 июня 1897 г.162

Им устанавливалась верхняя граница рабочего дня - 11,5 час., а в предпраздничные и субботние дни - 10 час.

 Такой режим работы в известной мере был компромиссом между требованиями петербургских и московских предпринимателей. Законодательно рабочий день был сокращен до той нормы, какую предлагали петербургские промышленники.

Вместе с тем ночные работы, на сохранении которых настаивали москвичи, не запрещались, а лишь ограничивались 10 часами.

Ночное время устанавливалось при односменной работе между 9 час. вечера и 5 час. утра, а при двух и более сменах - между 10 час. вечера и 4 час. утра.

Таким образом, с одной стороны, не нарушались прежде всего интересы московских фабрикантов, владельцев более отсталых по техническим условиям производства предприятий, с другой стороны, - далеко не удовлетворялись ни ходатайства, выдвинутые Обществом для содействия развитию мануфактурной промышленности, ни требования более передовых московских предпринимателей163.

В непрерывных производствах в течение двух последовательных суток рабочий день мог достигать не более 24 часов, а в течение двух суток, на которые приходилась ломка рабочих смен, - 30 часов. Продолжительность труда работниц в дневное время в России, согласно закону 1897 г., не должна была превышать 11,5 час.,

между тем в Германии, Австрии и Швейцарии она составляла 11 часов, во Франции 10, в Англии на текстильных фабриках - 10, а в остальных производствах - 10,5 часов. В ночное же время труд женщин в России ограничивался 10 часами, во Франции - 7 часами, в Англии, Австрии, Швейцарии и Италии ночной труд женщин был запрещен.

 Дневная работа подростков (15-17 лет) в России ограничивалась 11,5 часами, в Голландии, Швейцарии и Австрии - 11 и в остальных странах - 10 часами. Дневная работа детей (12-15 лет) в России по закону не должна была превышать 8 часов, а при двухсменной работе - 9 часов.

 Ночной труд детей разрешался в стекольном производстве. В Италии дневная работа детей была ограничена 11 часами, в Австрии - 8, во Франции - 10, в Англии - 6,5, в Германии, Швеции, Норвегии - 6 часами. В большинстве названных стран ночные работы детей в эти годы были запрещены164.

 Закон, как и прежде, не предоставлял права рабочим на отпуск. Издавна в России каждое предприятие имело значительное количество нерабочих дней, преимущественно связанных с общими и местными церковными праздниками, которые не оплачивались.

 Новый закон определил число рабочих дней в году (295,5) и ограничил число обязательных нерабочих дней в году, установив их общую норму в 66 дней (52 воскресных и 14 праздничных, церковных и царских)165, что открывало предпринимателям возможности для увеличения рабочего времени.

 Компенсировать потери от сокращения продолжительности рабочего дня, определенного законом, промышленники при необходимости могли за счет увеличения рабочих дней в году.

 Законом разрешалось прибегать к сверхурочным работам, как обязательным, необходимым по техническим условиям производства, так и необязательным, с согласия рабочих (не более 120 часов в году).

 

Закон 2 июня 1897 г. имел ограниченный характер. Он распространялся только на постоянных промышленных рабочих, составлявших около 1/5 всех пролетариев, работавших по найму на фабриках, заводах и предприятиях горной промышленности с числом рабочих, превышающим 20 человек. Предприятия, имевшие менее 20 рабочих, были освобождены от надзора фабричной инспекции и, следовательно, от соблюдения правил166.

 В итоге многочисленные категории рабочих продолжали находиться в полной зависимости от своих нанимателей. После издания закона 1897 г. царское правительство рядом различных дополнительных правил, инструкций и разъяснений ослабило его действие.

Объективно значение закона 2 июня 1897 г., несмотря на сравнительно ограниченную сферу применения и ряд существенных недостатков, заключалось в том, что он впервые устанавливал правовые нормы, регламентирующие продолжительность рабочего времени, значительно ниже существовавших ранее на российских фабриках.