Ущерб инфраструктуре города: колоссальный, несколько миллионов долларов.

- Господи, какой кошмар:-0(, - поразилась его рассказу Мередит. – И как вам только в голову пришло поджечь целый город:-0(? Как ТЫ САМ этого допустил:-0(?

- Потому что ты не знаешь моего тёмного прошлого, милая Мередит Джонсон. Потому что ты принимаешь меня не за того, кем я являюсь по-настоящему. Потому что ты была права: я действительно подлец и подонок, которому чужды совесть и раскаяние. Я нехороший человек, Мередит. Вот почему тебе не следовало связывать со мной свою судьбу. Ведь с тех пор за мной по пятам снуют ищейки той самой крупной шишки, которого мы ограбили. И в прошлом я сталкивался с ними не раз. Поэтому я всё время перемещаюсь. Поэтому я – Одинокий Странник. И поэтому я не хотел, чтобы ты следовала за мной. Признаюсь, когда мы с тобой расставались, я надеялся на то, что мы больше с тобой не увидимся... Никогда... И я никогда бы тебя больше не поцеловал... Но ты вновь меня удивила и порушила мне все планы, заставив теперь опасаться за тебя...

-:-0... Да вы настоящий подлец, мистер Тейлор:-0(. То, что ты когда-то поджог город и ограбил банк я ещё смогу как-то принять и свыкнуться с этим((. Но покинуть меня обманутой на скорую встречу((... с мыслями, что мы когда-нибудь встретимся((... ох, я тебе этого никогда не прощу((, - обиделась леди и демонстративно отвернулась от него.

Она ожидала, что он начнёт извиняться или оправдываться. Но он тоже молчал, взирая на её обижливую позу в полном безмолвии. И она не выдержала молчания первой. Обернулась и обратилась к нему:

- Но ты не назвал мне причины, по которой вы взялись за это ограбление. Неужели тебе так нужны были эти грязные деньги, чтобы идти ради них на такие мерзкие поступки?

Джон смотрел в её красивые, янтарные глаза и тянул с ответом.

- Ну расскажи мне, - её голосок стал более мягким и просящим, а тело девушки подалось к нему почти вплотную. – Ты мне расскажешь? – её головка легла на его плечо, и тогда он принял решение вновь открыть перед ней своё тёмное прошлое...

- Ла-ла-ла, ла-ла-ла... На-на-на, на-на-на... Ох, извиняюсь. Просто сейчас я принимаю ванную. А когда мои старые чресла расслабляются в этой тёплой, пенной воде, я ловлю от этого кайф и начинаю подпевать)). Эмма! Эмма! Потери мне, пожалуйста, спину! Старость, видите ли, – не радость)). Я уже забыл, на чём там остановился... Точно, о прошлом Джона Тейлора. Так вот, оказывается, в прошлом он был самым настоящим бандитом и грабителем. Правда, это не вяжется с его бравым и геройским образом крутого ганфайтера и охотника за скальпами? Я тоже сперва в это не поверил. Однако Мэри это подтвердила, потому что он сам ей в этом признался...

-Я уже обмолвился перед тобой, что мне приходилось участвовать в самой кровавой войне нашей великой страны. Так вот... мне удалось выкарабкаться оттуда живым, а другим везунчикам повезло меньше, и теперь они гниют под толщей земли – бесславные и неоплаканные. Я воевал на стороне конфедеративных штатов Америки... воевал за свою малую родину – Вирджинию. А потом мы дезертировали. Я и другие солдаты – мы просто сбежали в шестьдесят третьем... после этой ужасной бойни, о которой тебе лучше не знать...

Перед лицом Джона вдруг заново предстала та страшная картина: линии пехотного строя, марширующие под плотным мушкетным и пушечным огнём вперёд; и заряды картечи, что проделывали в рядах пехоты огромные бреши, нанося несчастным солдатам ужасные увечья.

-...И стали предателями. Податься нам было некуда. Мы ушли на запад, на земли янки. И начали там мародёрствовать. Выживали как могли. Потом, после того ужасного случая, о котором, пожалуй, умолчу, я и несколько других солдат откололись от группы и отправились на фронтир... да, фронтир приютил нас и стал нашим вторым домом... мы словно дикие звери подались на дикие земли с дикими правилами жизни, и фронтир полностью нас поглотил...

 

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА. ФРОНТИР.

Многие из нас слышали про Дикий Запад, или Старый Американский Запад, как его ещё называют, но мало, кто знает о таком понятии, как «фронтир». Фронтир – это и есть Дикий Запад, и он был действительно диким, ибо западная цивилизация ещё не успела обжить его по полной программе и навести там свои европейские порядки – подавить местное население и присвоить их земли во благо своей нации. Фронтир – это огромная территория освоения, включающая в себя все современные штаты Америки западнее реки Миссисипи до самого Тихого океана, которая начала активно заселяться потомками англичан в период между гражданской войной 1861-1865 и 1890 годами, хотя её освоение началось значительно раньше, ещё в начале 19 века.  Изначально соединённые штаты Америки состояли из бывших 13 колоний Британии, от которой впоследствии отделились в 1783 году, утерев метрополии нос в борьбе за независимость. После отделения территория США начала расползаться на запад и вскоре в самом конце 18 века покрыла собой всё пространство до реки Миссисипи. В 1803 США приобрели у Франции огромные территории неосвоенной Луизианы, положа начало освоению первого фронтира в центре страны. В 1845 году произошла аннексия знаменитого Техаса у Мексики, которая привела к американо-мексиканской войне в 46-ом, в ходе которой США оттяпала у проигравших амиго ещё и Нью-Мексико с Верхней Калифорнией, значительно расширив территорию американского фронтира на юге и западе. В 1846 году был заключён Орегонский договор между США и Британской империи, установивший границу их владений на Орегонской земле, таким образом, обозначив рубеж зоны освоения Дикого Запада на северо-западе. Новые территории преимущественно были заселены коренными индейскими племенами и мексиканцами на юге. Их активное заселение американцами началось лишь после гражданской войны, когда президент Авраам Линкольн начал отдавать обширные земли переселенцам практически за бесценок. Некоторые считают, что с этого времени и появилось такое явление, как Дикий Запад. Другие полагают, что он появился значительно раньше. Нам же хватает и того, что он когда-то существовал и породил такой романтизированный, овеянный мифами и легендами, брутальный и убийственно-точный жанр, как вестерн.

          

           Вокруг Джона всё завертелось, закрутилось, и он снова нырнул в воспоминания о своих былых, лихих деяниях. Вместе со своей бандой, состоящей из бывших солдат-конфедератов в костяке, они устраивали набеги на фермы переселенцев, угоняли их скот и лошадей. Нападали на железнодорожные составы и станции. Грабили магазины, фактории и банки. Обчищали дома наиболее зажиточных граждан, пресекая любое их противодействие. И даже терроризировали города золотоискателей, пока их оттуда не вышибали местные дружинники.

           -...Это было крайне паршивое время, о котором я не люблю вспоминать. А если и вспоминаю, то стараюсь стереть его из головы. Мы были слишком молодыми, чтобы образумиться и начать новую жизнь... в которой не будет больше ни насилия, ни жестокости, ни этого дурацкого лиходейства. Мы просто плыли по течению. И оно несло нас всё дальше и дальше в опасную пучину... остановиться мы уже не могли... Мы стали достаточно известными по всему фронтиру и за его пределами. Но нам везло: пули и виселицы миновали нас, а мы успешно миновали их... до поры, до времени...

           В его воспоминаниях прорезались размытые обрывки прошлых событий. В одних воспоминаниях он приставлял стволы к головам неизвестных ему людей, которых хотел ограбить. В других – стрелял на поражение. В последующих вспышках воспоминаний удирал от погони. Зализывал раны. Разбивал мужчинам лица. Уносил ноги из одного штата в соседний. Просаживал деньги в салунах и разгульствовал с падшими женщинами. Стрелялся в очередных пьяных разборках – и не редко со своими подельниками. События в его голове сменялись раз за разом и не было им ни конца, ни края.

           -...Целых три года мы только и делали, что охотились за грязными деньгами и вели разгульную жизнь, стараясь ни в чём себе не отказывать. Если мы хотели денег – мы брали их силой. Хотели хороших коней – угоняли их у фермеров. Пушки – грабили владельцев магазинов. Ночёвку в хороших, тёплых домах – просто вламывались к жильцам без спроса и присваивали их жилища, пока не решали оттуда свалить. А если хотели женщин... нет, Мэри, я – не насильник. И другим тоже старался не давать спуску. Но удержать всех в одиночку я был просто не в состоянии. Приходилось им многое прощать и спускать с рук неприятные деяния. В конце концов, мы были одной бандой и нуждались друг в друге. Мы были одной сворой диких псов... из псов войны на фронте мы превратились в стаю вечно голодных и оголтелых псов фронтира... А потом мы решили завязать с этим... вернее я и несколько моих подельников, которые откололись от общей своры, готовой и без того развалиться на части. Тогда-то мы и решились на это дерзкое ограбление в Чикаго, чтобы срубить целое состояние и, наконец, развести наши пути... эти опасные пути, на которые отныне возвращаться я был не намерен... Ох, если бы было всё так просто, то меня сейчас бы не было здесь рядом с тобой. Тогда я и понял, что моя жизнь – это вечное скитание без права на домашний уют. И я с этим свыкся. И полюбил эту свободу, эту независимость и необузданность с новой силой... и это одиночество тоже. Отныне я стал Одиноким Странником. И эта свобода от всего стала не просто моим жизненным укладом... она стала для меня жизненным смыслом, ничем не обременённым, естественным... Но однажды я отправился в путь, чтобы встретиться лицом к лицу со своим старым врагом, чтобы расплатиться с ним заслуженной вендеттой. И на этом пути я случайно повстречал девушку... очень красивую, очаровательную, избалованную, упрямую и порой невыносимую... и тогда во мне вдруг что-то переменилось. И меня это очень тревожит, - он закончил неспешно шевелить губами и пристально посмотрел в глаза девушку, которую только что упомянул в истории из своей памяти.

           Мередит слушала его молча, но была неприятно ошеломлена такими страшными откровениями. Теперь она знала, что связала свою жизнь не просто с опасным ганфайтером и псом гражданской войны, но с бывшим грабителем и преступником, которых сама опасалась в этих краях, которых она невзлюбила при первой же встрече с ними. И Джон оказался одним из них. Вот так и вправду непредсказуемый поворот судьбы!

           - Я же тебе говорил, что ты связала свою жизнь не с тем мужчиной, - ещё раз напомнил ей Тейлор. – И вместе с тем ты лишаешь меня моей раскованности. Потому что я начал тревожиться о тебе. А где тревога, там и опасения, что с тобой может что-нибудь случиться. А я не хочу этого допускать. Мне приятно знать, что ты в безопасности, Мередит Джонсон. Только её не будет, пока ты будешь постоянно находиться рядом со мной. Однажды может так случиться, что я не смогу тебя защитить. И буду впоследствии винить себя за это всю свою жизнь. А я не привык испытывать вину. Но ты просто не оставляешь мне выбора. Это всё, что я хотел тебе сказать. Нам пора выдвигаться. Нужно валить отсюда подальше как можно быстрее. Я думаю отправиться в Орегон и на время там залечь у знакомого индейца, а это неблизкий путь...

           - Подожди, Джон, - наконец-то вымолвила Мередит. – Я совсем тебя не осуждаю... правда... может, немного в душе... но мне не важно, что было у тебя в прошлом. Я верю всем своим сердцем, что в глубине души ты очень хороший, заботливый и отзывчивый человек. Просто тебе нужен кто-то, кто смог бы убедить тебя в этом... чтобы ты сам в это поверил. Мне любопытно лишь одно: что за обстоятельство подтолкнуло тебя завязать с прошлым и уйти на покой, ограбив такую большую сумму денег?

           - И вот тут-то Джон действительно занервничал. Потому что она попала в его самое больное место – самоуважение.

           - Ох, нет, я боялся, что ты это спросишь. Но я не могу тебе этого рассказать. И нам нужно уходить, - Джон попытался встать, но Мэри вцепилась ему в плечо и пригвоздила на место, сделав капризно-просящую мину. – Нет, Мэри, я не буду тебе этого рассказывать, – но его попытка подняться вновь увенчалась провалом из-за её настырности.

           - Ну дорогой, милый Джон, расскажи((. Расскажи-расскажи-расскажи((. И клянусь, я буду молчать всю нашу поездку((, - выпрашивала его откровение Мэри словно дорогую, драгоценную безделушку.

           - Ты ведь теперь не отстанешь от меня?

           - Нет)).

           - Ооох... дьявол... ну ладно. Но если ты кому-нибудь об этом расскажешь, я точно сделаю тебя самой несчастной женщиной на свете.

           - М-м. Я – ходячая могила. Ты только не пои меня виски, а то могу и взболтнуть:-\.

           - Да уж постараюсь, мисс Джонсон... – Джон призадумался, неохотно ныряя в свои воспоминания. Это прошлое он не любил вспоминать. Оно терзало его до сих пор. Из-за него он лишился своей последней человечности. – Это произошло в Миссури. Летом. Чуть больше года назад. Я и семеро моих товарищей-подонков... это то, что осталось от нашей некогда устрашающей своры разбойников... мы удирали от кавалеристов северян... после того, как устроили налёт на их продовольственный обоз. Дело клонилось к ночи, а у нас не было даже крыши над головой. И вдруг впереди мы увидели вожделенный огонь керосиновой лампы, пробивающийся сквозь окна одинокого дома на ферме...

           Джон резко подскочил с места, занёс ногу для удара и со всей силы врезал ею по деревянной двери жилого дома. Однако засов выдержал и не поддался на следующие попытки выломать его. Внутри дома Джон расслышал женский возглас, а затем тонкий голос за дверью прокричал:

           - Кто вы:-0(?! Что вам нужно:-0(?! Уходите прочь, у меня ружьё:-0(!

           - А у нас восемь стволов и каждый из них может доставить вам кучу неприятностей, дамочка, если вы немедленно не откроете эту чёртову дверь):-(! – со злости ответил женщине Джон.

           - У меня нет ничего, кроме скота и домашней утвари:-0(! – ещё сильнее испугалась женщина, сжимая в дрожащих руках двуствольное ружьё. – Вам нечего у меня делать:-0(!

           - Ошибаетесь, дорогуша):-(! Нам нужен этот дом и немедленно):-(! Последний раз повторяю: если вы сейчас же не откроете, мы спалим его к чёрту вместе с вами):-(!..

           - Неужели вы и вправду бы сожгли дом вместе с ней:-0? – изумилась Мередит, появляясь откуда ни возьмись рядом с Джоном в его воспоминаниях и наблюдая за всем этим как бы со стороны.

           Джон перевёл взгляд с двери на неё и промолвил:

           - Нет, угроза была беспочвенной. Я лишь хотел тогда взять её на испуг. И это сработало... – и он снова обратился к незнакомой женщине за дверью: - Вы ведь не хотите этого?! Обещаю, что мы вас не тронем! Но выбора у вас нет!

           - А вот я бы не был так уверен, что мы её не тронем)), - хохотнул позади один из его компаньонов.

           Женщина не ответила. Решалась. Затем засов убрался, и дверь открылась. Перед Джоном предстала девушка лет двадцати пяти. Очень красивая. Соблазнительная. Её губы так и требовали долгих поцелуев. Её шейка желала горячих ласканий. Её грудь хотела, чтобы её сжимали. А её бёдра жаждали страстных прикосновений. Чёрт, как же она была привлекательна...

           - Даже больше, чем я:-0? – стало обидно Мередит за такое откровение.

           - Нет, Мэри. С тобой не сравнится никакая женщина фронтира. Но она всё равно показалась мне тогда бесподобной...

           От страха женщина подалась назад и нацелилась в чужака ружьём. Джон вошёл внутрь, уверенно глянул на ствол, потом перевёл взгляд на её глаза и сказал подавляющей интонацией:

           - Это лишнее. У вас всё равно нет шансов. Я выдерну пушку из кобуры быстрее, чем вы нажмёте на курок... и перед тем как выстрелить в чужака, ружьё нужно зарядить... Эй, ребята, кажется, мы обзавелись крышей!

           Женщина спешно зарядила ружьё и по-очереди навела им на входящих внутрь мужчин, которые облапывали её похотливыми взглядами, усмехались и подшучивали на темы женщин с ружьями.

           - Коней можете отвести в конюшню. Только не трогайте моих, - сказала женщина с тревогой в голосе.

           - Гарри, Чарли, отведите коней. У вас есть еда? – спросил у хозяйки дома Джон, отводя её ствол в сторону.

           - Немного, - бросила девушка, ставя ружьё у стены. – Скоро буду сводить концы с концами, когда продам последний скот.

           - Ничего, мы с вами поделимся. Парни, накроем стол для мисс, великодушно нас приютившую. Или, быть может, вы – миссис? У вас есть муж? Вы тут живёте одна?

           - Я была миссис... миссис Уилсон. Но теперь я – вдова((. Мой муж ушёл на эту проклятую войну и погиб при Геттисберге((. Больше он не вернётся((. А я осталась здесь и держу наше хозяйство одна((.

           - Это печально. Присаживайтесь, мисс Уилсон, и поешьте с нами. Мы не сделаем вам плохого. Я тоже был на этой войне. Мы все из этой компании на ней побывали.

           - Да, зрелище было ужасное. Особенно при Геттисберге. Не хотел бы я вновь там оказаться, - произнёс дружище Фредди.

           - Но вы вернулись оттуда живыми. А мой муж остался там навсегда((. Я уговаривала его, чтобы он не уходил, не бросал меня одну((. Но он сказал, что это его долг перед страной((.

           - Мы вернулись оттуда живыми, потому что дезертировали, милочка)), - оскалился Генри.

           - Когда-то я тоже так считал, что должен воевать за эту страну. Но всё это оказалось ложью, - протянул Джон.

           - Я ненавижу эту войну((, - покачала головой девушка.

           - Мне так её жаль((, - произнесла Мередит, подойдя к девушке вплотную в чужих воспоминаниях. – Я понимаю её((. Эта война коснулась каждого из нас((.

           - Да, Мередит, - обратился к ней Джон. – Мне тоже было её жаль. Война принесла только несчастье. И она была одной из её жертв. Мы все ненавидели эту войну...

           Внезапно снаружи раздался множественный топот копыт, и преступники тут же напряглись. Один из них выглянул в окно и с опаской отстранился. Это были чёртовы кавалеристы! Если их обнаружат здесь, этот дом станет для них могилой. Бандиты мгновенно вжались по углам, обнажив револьверы. Джон прижал девушку к стене, зажав ей рот, и тихо промолвил:

           - Мисс Уилсон, я рассчитываю на ваше благоразумие. Эти джентльмены здесь по наши души. Если вдруг откроется стрельба, боюсь, вас тоже может зацепить. А если вы нас выдадите, то шанс попаданий в вас с нашей стороны заметно возрастёт. Поэтому я очень рассчитываю, что вы не станете этого делать.

           - М-м((, - покивала она головой.

           - Ну тогда идите. Скажите им, что вы одна. И останетесь целой.

           В дверь тяжело постучали. Мисс Уилсон вздохнула и открыла дверь новым гостям.

           - Прошу прощения за визит в столь тёмный час, мэм, - уважительно обратился к девушке капитан кавалеристов армии Севера. - Я – капитан Макмиллан. Недавно наш отряд преследовал в этих краях очень опасных головорезов, которые некогда стояли на службе мятежников-конфедератов. Однако мы потеряли их след. Быть может, вы видели неподалёку шайку неизвестных вам всадников, скачущих на запад?

           Женщина едва не затаила дыхание. Прямо за раскрытой дверью стоял Джон и целился в офицера. Одно неверное слово – и здесь случится непоправимое.

           - И она вас не выдала:-0? – полюбопытствовала Мередит раньше времени, спрячась вместе с Джоном за дверью.

           - Вот сейчас ты это и узнаешь, - тихо ответил Джон, а затем обратился прямо к ВАМ: - Но, если честно, мне совсем не хотелось, чтобы с этой женщиной вновь приключилась беда. Знаете, почему? Кажется, тогда я в неё влюбился. Звучит глупо, знаю. В этот раз я сглупил по-крупному, впервые полюбив кого-то по-настоящему.

           - Я никого поблизости не видела, сэр, - наконец, произнесла девушка в ответ.

           - Точно не видели? Очень жаль. А вы здесь одна?

           - Здесь больше никого нет.

           - Где ваш муж? Или родители?

           - Мой муж погиб на войне.

           - Мои соболезнования, мэм. За чью сторону воевал ваш муж?

           - Он воевал за сторону Союза, капитан. Но лучше бы сохранял нейтралитет.

           - Понимаю. И более не смею вас тревожить. Спокойной ночи, мэм.

           Капитан сделал несколько шагов от двери, когда из конюшни неожиданно раздалось многоголосое конское ржание. И Макмиллан вдруг замер. Он вновь обернулся к женщине и спросил её:

           - Это ваши лошади, мэм?

           - Верно:-0. Мои:-0, - как-то взволнованно отозвался её голос.

           - Нам как раз сейчас требуются несколько хороших скакунов. Скажите, вы их продаёте?

           - Да:-0. Вот только:-0... – и она резко оборвала речь, начав сильно нервничать. Напряглись и бандиты, почуяв довольно скверный оборот событий.

           - Можно мне взглянуть? – выдал капитан то, чего совсем говорить не следовало.

           - Можно... но не сейчас:-0(, - совсем растерялась мисс Уилсон.

           - Почему? – с нотками подозрения поинтересовался Макмиллан и подошёл ближе к хозяйке дома. – Я понимаю, что уже поздновато, но это не займёт много времени. Я лишь хочу взглянуть на ваших лошадей.

           Джон обернулся к своим и сделал пару жестов, говоря этим, что...

           - Вы взгляните на них, сэр. Но завтра, или в другой удобный для вас день, - взяла себя в руки мисс Уилсон. Ей нельзя было выдавать своих гостей. Пускай укрытых и не по её воли.

           Из конюшни снова заржали кони и Макмиллан насторожился ещё сильнее.

           - Что-то они у вас неспокойные, мисс. Боюсь, я вынужден отклонить ваши возражения и всё-таки заглянуть внутрь. Берроу, Элисон, проверьте конюшню! – отдал приказ капитан.

           - Джон, они же обнаружат ваших лошадей, - произнесла Мередит.

           - Я знаю, Мэри. Поэтому нам пришлось выдать себя самим, - ответил ей Тейлор, а после резко вышел из-за двери, потеснив мисс Уилсон в сторону, и нацелил ствол в лицо офицера практически в упор. И перед тем, как он выстрелил, Макмиллан перевёл взгляд на ВАС и сказал последние слова:

           - И на кой чёрт мне тогда стукнуло в голову прицепиться к этим проклятым лошадям? Покрутились бы ещё день и спокойно вернулись в гарнизон, доложив, что потеряли бандитов. А ведь меня ждало повышение по службе и перевод в один из западных фортов, где мы задали бы жару этим краснокожим. Но, видимо, не судьба мне стать героем в борьбе с дикарями, - затем грянул выстрел, и пуля вошла ему прямо в лоб, свалив кавалериста наповал.

           Следом за первым выстрелом раздалась интенсивная стрельба по солдатам прямо из окон. Кавалеристы не ожидали подобного случая и оказались настигнутыми врасплох.Несколько преступников, включая Джона, выбрались наружу и рассыпались по двору, продолжая осыпать «синих мундиров» кусачим металлом и состязаться с ними в меткости стрельбы. Понеся большие потери, кавалеристы перепугались и пустились наутёк. Больше здесь оставаться было нельзя, и Джон понимал это. Они ещё вернуться. С подкреплением. Уходить нужно было немедленно. На этом они и порешили.

           - Вы не ранены? – вопросил Джон, помогая мисс Уилсон подняться из угла, в который она вжалась в момент перестрелки.

           - Я цела. Вот только... что теперь со мной будет((?

           - Эй, Джон, мы уже уходим! Завязывай давай с прощаниями и садись на коня!

           - Я быстро! – крикнул в ответ Тейлор. А сам никак не мог решиться покинуть эту женщину раз и навсегда.

           - Теперь меня будут считать вашей пособницей((. А податься мне больше некуда((, - жалобно выдавила она из себя.

           - Да... теперь вам наверняка светит верёвка. Мне очень жаль...

           - И это всё, что ты мог ей сказать:-0? – поразилась Мередит, стоявшая рядом с ними.

           - Не совсем. Мне пришлось принять тяжёлое решение. В ту ночь я сказал своим ехать в одно укромное место, где мы и встретимся через пару дней. А сам остался с нею. Про меня сказали, что я рехнулся. Да я и сам так считал. Но ничего не мог с собой поделать. Она полностью овладела моими мыслями...

           - Почему вы остались?.. Вам тоже следовало уехать. Иначе нам обоим будет светить петля, - произнесла мисс Уилсон, сидя на кровати и наблюдая за своим молчаливым гостем, смотрящим в непроглядную тьму через окно. – Вы слышите меня?.. Почему молчите?

           - Как вас зовут? - наконец, подал голос Джон.

           - Эвелин.

           - Красивое имя... прямо как вы. Я здесь из-за вас, Эвелин. Не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось.

           Эвелин была удивлена. Он тоже казался ей симпатичен. Но в то же время она его опасалась. И всё же женское естество взяло своё: ей снова захотелось чувствовать рядом с собой мужчину. Что ей было терять? Быть может, это её последняя ночь.

           - Идите ко мне. Прошу вас, - чуть слышно прошептала она и похлопала по постели рядом с собой.

           Немедля, Джон исполнил её просьбу. Какое-то мгновение они просто смотрели друг другу в глаза, не отрывая взгляда. А потом Джон резко и порывисто сомкнул свои губы на её губах, и они слились в страстных объятиях. Быстро освободившись от одежды, они упали на постель, сильно желая друг друга. И когда Джон в неё вошёл, Эвелин издала сладостный стон и обхватила его ногами. Они любили друг друга без ума, хотя встретились всего лишь пару часов назад. В это мгновение их не заботило больше ничего, только яркие и приятные ощущения, которые они дарили каждый для другого...

           - Кхм-кхм… может, уже хватит описывать при мне свои любовные переживания к этой красивой особе. Мне не очень приятно слушать это от тебя, - заявила Мередит, стоя прямо у кровати с любовниками со скрещенными руками.

           - Ты сама просила, чтобы я рассказал тебе всё в подробностях, - оторвался от жарких объятий с Эвелин Джон, чтобы обратится в своих воспоминаниях к той, что захватывало его сердце в настоящий момент. – Вот я и рассказываю.

           - Ладно, ладно, я всё поняла, вы переспали, влюбились, и ты уже не мыслил без неё свою дальнейшую жизнь. Так что было дальше?

           - А дальше, милая Мередит Джонсон, я увёз её с собой, - вынырнул из воспоминаний Джон, возвращаясь в реальность. - Ей пришлось смириться со своим положением и оставить свой дом. Мы настигли своих, и какое-то время она путешествовала с нами. Но ей не нравилась такая жизнь. Не нравилось постоянно передвигаться с места на место, жить набегами и не видеть своей крыши над головой. Не нравилась наша разгульная жизнь и постоянный страх за свою. Она много раз мне в этом признавалась. Она желала где-то осесть и начать спокойную жизнь заново. Звала меня на запад, в Калифорнию, искать там проклятое золото. Вот только я не желал махать киркой, привыкнув выхватывать из-за пояса револьверы и добывать деньги силой, а не тяжёлым трудом. Иногда мы ругались. Но я всё равно любил её до беспамятства. Однажды я пошёл на компромисс, и мы осели с ней в Канзас-Сити. Я подумывал найти работу и забросить свои грязные дела, чтобы пойти навстречу Эвелин и сделать её более счастливей. Но мне пришлось распрощаться со своими напарниками. Я бросил их ради женщины. Вот только эта чёртовая мирная жизнь совсем меня не привлекала. Вкалывая на ферме простым ковбоем, я бы много не заработал, чтобы обзавестись новым домом для нас двоих. Вот тогда у меня и зародилась идея совершить крупное ограбление, чтобы обзавестись большими деньгами и осуществить мечту Эвелин. Я оставил её, не сказав, на что решился вновь, и поскакал разыскивать своих друзей. Меня не было очень долго. И всё же я их нашёл. А потом мы ограбили чикагский банк. И знаешь, что случилось потом?

           - Ты вернулся к ней и... вы решили построить семейный дом? – предположила Мередит.

           - Нет, Мэри. Потом она совершила самое страшное предательство в моей жизни. Но я узнал об этом лишь потом, когда было уже слишком поздно, - снова нырнул в свои воспоминания Джон, оказавшись пьяным, разбитым и подавленным у барной стойки, где он опустошал один стакан с виски за другим. – Оказывается, во время моего отъезда она нашла себе нового любовника и тайно с ним развлекалась... грязная шлюха((. А когда я явился к ней с полными сумками долларов, она обрадовалась вовсе не моему возвращению, а награбленным грязным деньгам((. Я строил перед ней такие обширные планы, а она кивала мне и улыбалась... вот ведь тупой осёл((... А через несколько дней она свалила вместе со своим любовником неизвестно куда, прихватив с собой почти все мои деньги((. Она оставила мне всего лишь жалкие двести долларов, чтобы я не сдох там от голода и не остался без выпивки((... и письмо, в котором она написала, что я не тот, кто ей нужен((... лишь двести долларов и сраное письмо((... подлая тварь((...

           235000$ - 234800$ = 200$

           - И после этого предательства ты невзлюбил всех женщин((, - печально донесла Мередит. – Это несправедливо, Джон((.

           - После этого я стал относиться с недоверием и подозрением ко всем. Я больше не мог ни на кого полагаться, кроме себя. Вот такой жестокий урок преподала мне жизнь. Я долго не мог свыкнуться с её поступком... и ещё больше с её отсутствием. Мне очень сильно хотелось вновь прижать её к себе... а затем придушить собственными руками и скорбеть над её бездыханным телом. Виски было моим единственным утешением, и я почти не просыхал. До того момента, когда меня пришли убивать головорезы хозяина чикагского банка. Но мне посчастливилось самому отправить их на тот свет. У одного из них я нашёл листовку с наградой за свою голову. И в тот момент я решил... что больше не вернусь к преступной жизни. Я решил сам стать охотником за головами. Решил стать Одиноким Странником, вечно бороздившим бескрайние просторы фронтира. Решил быть постоянно в пути, чтобы меня никогда не настигли. Чтобы я был неуловим и смертельно опасен для всех, кто посмотрит на меня как-то иначе. За свою странствующую жизнь баунтифайтером я отправил на тот свет достаточно много ублюдков. Пока мне не захотелось отомстить старине Джейси Браймсу за его старые дела. А когда я отправился за его головой, то встретил на дороге другую девушку... очень милую и очаровательную))...  

           - И кто же была та очаровательная незнакомка))?

           - Не притворяйся, будто не знаешь, о ком идёт речь, Мередит Джонсон)). Ты сразу напомнила мне Эвелин. Поэтому я и относился к тебе так высокомерно и принижающе. Я совсем не знал тебя. Ты казалась мне точно такой же лицемеркой, прикрывающейся маской леди. Да вдобавок сильно избалованной. Теперь я знаю, что ошибался в тебе.

           - И всё же ты решил меня бросить, Джон Тейлор.

           - А как я мог поступить иначе? За мной по-прежнему охотятся. Опасность просто следует за нами по пятам. Но хуже того... ещё одного такого предательства мне не перенести без тяжёлой душевной раны... особенно от тебя, Мередит. Только не от тебя.

           - Как ты можешь говорить про меня такое:-0(? Я – не она((. И если моя любовь к тебе вдруг начнёт слабеть, я скажу тебе об этом прямо в лицо, не утаивая((.

           - Я тебе верю, Мередит.

           - Веришь... но от тебя я ещё не услышала никаких ответных признаний ко мне. А мне этого хочется не меньше, чем веры в меня. Ты меня любишь, Джон?

           - Разве мои поступки ничего тебе не говорят?

           - Я просто хочу услышать от тебя эти слова. Скажи их. И тогда моё сердце и мысли будут спокойны.

           - Я не говорил таких слов ещё ни одной, - признался он не совсем нужными ей словами.

           - Тогда я хочу быть первой, кому ты их скажешь)), - она приобняла его за шею и нацелила губы, приготовившись к долгому поцелую, когда он озвучит ей признание.

           - Я...

           - Продолжай)).

           - Тебя...

           - Ага)).

           - Очень...

           - Ты почти это сказал)).

           - Ценю.

           - Нет, не ценю. Другое слово)).

           - Тогда уважаю.

           - Джон((. Слово на букву «Л».

           - Знаете, почему ему было так трудно произнести это слово? Он считал, что если признается ей в подобном, то привяжет себя к ней основательно, потеряв часть своей свободы. Он станет уже не Одиноким Странником, но Влюблённым Рыцарем Равнин. Поэтому он всячески увиливал при разговоре об этом и старался избегать подобных тем. Однако при всём при этом его поступки по отношению к ней говорили сами за себя: он очень полюбил Мередит Джонсон. Пускай совсем не романтично, невнимательно и скупо, но всё же любил... по-своему, как брутальный стрелок из Дикого Запада.

           - Нам нужно выдвигаться, - бросил Джон и поднялся, разочаровав её до вершины предела. Подойдя к Дьяволу, он принялся подправлять своё оснащение и седло.

           - Неужели мы и вправду поедем в Орегон((?

           - Там мы будем в безопасности хотя бы на какое-то время... – и тут до Джона добралась безумная мысль. Он молча застыл на месте, а потом медленно повернул на девушку голову. – Рано или поздно до нас доберутся и там. Мы не поедем в Орегон. Отправимся прямо в Чикаго и положим конец этой проблеме, - он развернул свёрток с арсеналом и бережно провёл пальцами по предметам своей гордости. – Вернее эту проблему буду решать я один. А ты будешь дожидаться меня в гостиной. И если я не вернусь, пообещай мне, что сама вернёшься домой.

           -:-0... Ты намерен убить его:-0?

           - Да, если потребуется. Когда-нибудь это должно прекратиться. Нужно было сделать это раньше.

           - А нельзя ли на этот раз как-то обойтись без кровопролития?

           - Не обещаю. Если меня там опознают, живым мне оттуда уже не выбраться. Ты со мной, Мэри?

           - Вернуться снова к цивилизации? Конечно, я с вами, мистер Одинокий Странник)).

           - Тогда запрыгивай на лошадь, Безымянная Леди)). Путь предстоит неблизкий)). А с тобой он станет ещё длиннее))...

           И в это мгновение место действия отдалилось от них на высоту стратосферы, представив ВАМ почти всю территорию США, и быстро переместилось в штат Иллинойс, прямо в город Чикаго, в который наши главные герои и въехали спустя несколько недель странствия.

 

ЧИКАГО. ИЛЛИНОЙС.

 

Мередит никогда не была в Чикаго, поэтому этот крупный центр промышленности севера был для неё в новинку. Повсюду их окружали высокие кирпичные строения, многоэтажные жилые дома, магазины, парикмахерские, театры, кабаре и многое другое. На улицах царило оживление. Вокруг разъезжали вальяжные упряжки, дилижансы и кареты, оставляя за собой кучи конского дерьма, в котором утопали проезжие дороги. А люди ходили в костюмах и платьях, как и положено следовать моде в крупных городах Викторианской эпохи. И даже освобождённые после войны негры щеголяли то тут, то там в нарядах, не уступающих белому населению. Дикий Запад здесь практически не ощущался. Он остался далеко позади, там, где начиналась граница фронтира. Здесь же процветала совсем иная культура, и кипела другая жизнь.

- Сколько же здесь людей:-0), - была приятно поражена Мередит, ехавшая бок о бок с Джоном по одной из главных улиц города. – А какие здесь нарядные женщины:-0). Ааах, какие на них красивые платья:-0), - то и дело восклицала она, провожая глазами расфуфыренных дам, щеголявших по улицам в вычурных шляпках и платьях с приподнятым задом. Затем она повернула лицо к ВАМ и проговорила: - Я вовсе не говорю, что моё собственное платье чем-то хуже нарядов здешних светских львиц, наоборот, я та ещё модница и люблю похвастаться своим тонким вкусом и красивыми вещами. Но стоит отметить, что дамы в этом городе знают толк в моде и могут посостязаться в этом даже со мной. А я не собираюсь им в этом уступать. Я просто обязана приобрести здесь самое изысканное платье и утереть нос всем остальным, потому что все мои лучшие наряды, увы, остались позади вместе с моей прежней жизнью)). Да-да, красивые наряды – это моя слабость, которая заставляет меня сориться деньгами. Только не говорите об этом Джону;-).

           -А меня больше изумляет то, как быстро город оправился после пожара. Он значительно вырос в размерах. Особенно вверх. А ещё з