Русский народ осознал свою бедность и причины ее через сравнения себя с народами богатыми

Каким же способом могло пробудиться это сознание? Тем же, каким оно пробуждается и в отдельном человеке, - способом сравнения и противоположения, а способ этот, разумеется, усиливается вследствие выхода в более широкую сферу, вследствие приобретения большого количества предметов, явлений для сравнения и противоположения. Русский человек сознавал свое резкое различие от восточных, кочевых народов, нехристианских, стоящих на низшей ступени развития, чем народ русский. Находясь в том возрасте, когда преобладает чувство, русский сознавал свое резкое различие от степного варвара в религии; не русский и татарин, но христианин и басурманин, или поганый; здесь прошла резкая нравственная граница между русскою народностью и азиатским миром.

Но на западе другие соседи, народы с другим характером. И здесь прежде всего было подмечено и стало на первом плане религиозное, т.е. вероисповедное, различие: православный христианин или просто христианин и латынец (римлянин), лутор, кальвин; и здесь, на западе, вероисповедное различие провело резкую нравственную границу русской народности. Православие легло в основу русской народности, охранило ее духовную и политическую самостоятельность; под его знаменем поднялась и собралась Восточная Россия, чтоб не пустить на московский престол латынца, польского короля или сына его; под его знаменем отстаивала свою народную самостоятельность Западная Россия в борьбе с Польшей. Отсутствие резких физических границ заменено для русского народа духовными границами, религиозным различием на востоке и юге, вероисповедным на западе; в этих-то границах крепко держалась русская народность и сохранила свою особность и самостоятельность.

Русский человек заметил и резкое различие между восточным и западным человеком, азиатским и западноевропейским, грубость первого, умелость, образование второго. Особенно поразило русского человека в противоположность с его собственною бедностью богатство заморских европейцев, богатство и искусство. Заморский немец привозит товары необходимые, но которых русский человек не умеет делать; у них много денег и, кроме того, они умеют вести свои дела, умеют вести их сообща, умеют сговориться и поставить на своем, тогда как русские люди торгуют каждый отдельно, не умеют сговориться, помогать друг другу и потому всегда в проигрыше пред немцами. Немцы на кораблях своих плавают по всем морям, пристают ко всем землям, покупают дешево, продают дорого и наживают великие барыши.

Таким образом, богатство и умелость заморских иностранцев, противопоставленные собственной бедности и неразвитости, пробудили в сильном историческом, т.е. способном к развитию, народе стремление выйти из своего затруднительного, печального положения, умерить односторонность земледельческого быта промышленным и торговым развитием; отсюда движение от востока к западу, от Азии к Европе, от степи к морю. И это движение началось сейчас же, как только восточные варвары ослабели, русские осилили их, [наконец, поняли необходимость единодержавия и под одной великокняжеской Дмитрия Донского победили татар на Куликовом поле!]; как только смогли вздохнуть поспокойнее, оглядеться и заметить сказанное различие между собою и поморскими народами, ибо великий исторический народ пребывать в застое не может. Если древняя Россия нам представляется в застое, то это застой относительный, это только медленность движения в известных сферах вследствие могущественных препятствий, встречаемых народом.

Итак, бедный народ сознал свою бедность и причины ее чрез сравнение себя с народами богатыми и устремился к приобретению тех средств, которыми заморские народы были обязаны своим богатством. Следовательно, дело должно было начаться с преобразования экономического.

И у нас в России переход из древней истории в новую совершился по общим законам народной жизни, но и с известными особенностями вследствие различия условий, в которых проходила жизнь нашего и западноевропейского народов. На Западе известное экономическое движение началось давно и шло постепенно. Самым сильным и поражающим своею новизною движением было движение в области мысли, в области науки и литературы, перешедшее немедленно в область религиозных отношений; здесь новое, протестуя против старого, противопоставляя ему себя, необходимо вызывало борьбу, и борьбу самую сильную, борьбу религиозную, которая делит Европу на два враждебных лагеря. Эта-то борьба и стала у них на первом плане, отстранив все другие интересы на второй. У нас в России в эпоху преобразования, т.е. при переходе народа из своей древней истории в новую, экономическое движение оставалось на первом плане.

По указанным выше неблагоприятным условиям у нас экономическое развитие было задержано, но движение государственной и народной жизни не останавливалось, ибо все яснее и яснее становилось сознание необходимости вывести страну на новый путь, все яснее и яснее становилось сознание средств этого вывода; и как скоро сознание окончательно уяснилось, то народ должен был вдруг ринуться на новую дорогу, ибо разлад между сознанием того, что должно быть, и действительностью возможен только при условии крайней слабости воли, одряхления, но таковым не был русский народ в описываемое время.

 

14.3.2. Единственное средство защититься от ереси - обрести могущество знания учения Церкви Христовой

Экономическое движение было на первом плане, но и религиозное движение тоже имело место. Духовенство находилось в самом затруднительном положении, между двух огней: с одной стороны, свои раскольники обвиняли его в отступлении от старой веры, отвергали его как еретическое; с другой – свои же обвиняли его в отсталости, в неимении средств правильно понимать проповедуемое учение. А тут иноверные учителя с Запада подчиняют русских людей своему влиянию. [Как это напоминает нынешнюю ситуацию! Но с одним существенным отличаем: ныне нет Царя – удерживающего наследие Божие, Израиля, и народ Божий, Иакова, от расхищения домашними и иноземными еретиками. В Московской патриархии официально не молятся о Царе-богопомазаннике, а вместо Него возносят молитвы за "Великого Господина и Отца….". Правая вера у таких молящихся отсутствует!]

Единственное средство выйти из этого затруднительного положения [в те времена и ныне] состояло [и состоит] в том, чтоб выйти вместе с народом на новую дорогу, приобрести могущество знания [ учения Церкви Христовой ]. Это новое могущество было необходимо для успешной борьбы с людьми, которые хотели остаться при старом начале во всей его исключительности, односторонности, людьми, которые лучше всего показали, к чему ведет эта односторонность, исключительное господство чувства, не умеряемого мыслью [и знанием догматов Веры Православной]. Эта односторонность повела к безусловному, слепому, фанатическому утверждению превосходства своего над чужим, своего, принятого в самом узком смысле; она повела к слепому, безусловному, фанатическому утверждению неприкосновенности всего преданного без всякого различения существенного и несущественного, духа от буквы, Божией правды от человеческой ошибки; она повела к тому, что часть народа покинула Церковь, объявила ее зараженною еретичеством за то только, что Церковь изменила несколько слов, несколько обрядов. Но то же знание было необходимо для защиты веры от других врагов, более опасных, от тех людей, к которым русский народ должен был обратиться за наукою, от учителей чужеземцев, иноверных.

[Следует понять, что] наука достигает полного могущества не тогда только, когда изучением законов видимой природы увеличивает удобства жизни: она достигает полного могущества, когда воспитывает человека, развивает все начала его природы для их правильного и согласного проявления [ для более точного выполнения воли Бога ]. Блюсти, чтоб эта правильность и согласие не были нарушены при переходе русского народа из одного возраста в другой, становилось обязанностью русской Церкви; для приготовления ее служителей к исполнению этой обязанности могущественным и необходимым средством должна была служить также наука.

Необходимость движения на новый путь была осознана, обязанности при этом определились; народ поднялся и собрался в дорогу, но кого-то ждали, ждали вождя, вождь явился.

14.4. Ждали вождя, вождь явился!