Церковные колокола - на стройки индустриализации

Одна из причин разорения церквей в 1930-е - индустриализация. Экономика требовала огромного объёма меди, и этот цветмет дали церковные колокола. В 1931 году при годовой потребности в меди в 60 тысяч тонн, её добыча и выплавка составляла лишь 27 тысяч тонн. На колокольнях СССР тогда находилось около 250 тысяч тонн колокольной бронзы. 90% этого цветмета пошло на индустриализацию, "закрыв" дефицит меди на все 1930-е годы. Об отношении советских граждан к снятию колоколов в то время говорят заметки "Требуем обменять дурман колоколов на тракторы!" и дневники писателя Пришвина "Народ навозный, всю красоту продадут".

Активная антицерковная кампания началась в 1929 году - одновременно с первым рывком индустриализации. Строительство новых сотен заводов проходило на фоне огромного дефицита квалифицированных кадров и валюты, за которую закупалось оборудование и целые предприятия (в основном в США), а также оплачивалась работа 15-20 тысяч иностранных специалистов. Также был огромный дефицит материалов, в том числе и цветных металлов, которые были "сердцем" электрооборудования.

Главным экспортным товаром было зерно, а также лес, и выручка от них покрывала лишь 20-25% нужд индустриализации. Быстро дать стране валюту и медь могла в то время лишь церковь. И большевики без зазрения совести ("цель оправдывает средства") принялись за конфискацию церковных ценностей. Рудметаллторгом был разработан пятилетний план по сдаче колокольной бронзы, в котором было рассчитано, что в 1929-1930 гг. должно быть сдано 15 тыс. т бронзы, 1930–1931 - 30 тыс. т, 1931-1932 - 45 тыс. т, 1932-1933 - 40 тыс. т.

О масштабах кампании по снятию церковных колоколов говорят такие факты. В 1930-31 годах Рудметаллторгу только из одной Троице-Сергиевой Лавры было 19 колоколов общим весом 8165 пудов, или 130 тонн. Также около 10 тонн цветного металла было получено в виде подсвечников, паникадил, хоругвей, купелей, бронзовых решеток и украшений церквей. Начиная с 1929 года в Москве закрывалось по 30-50 храмов, и каждый из них приносил тонны цветмета. Так, с закрытой в 1929 году церкви Вознесения на Большой Серпуховской было снято 14 колоколов весом более 17 тонн, из замоскворецкого храма Св. Екатерины агенты Рудметаллторга вывезли колоколов общим весом более 21 тонны, закрытая в 1930 году церковь Алексия Митрополита на Коммунистической улице дала более 10 тонн колокольной бронзы.

Кампания по снятию колоколов с церквей часто проходила как "требование трудящихся". Вот несколько примеров по Оренбуржью:

Накануне нового 1930 года общее собрание курсантов военной школы выступило с призывом к трудящимся города Оренбурга обсудить на своих собраниях вопрос о запрещении колокольного звона и передаче колоколов. "Колокола должны быть перелиты в машины и тракторы!", - говорилось в нем.

В редакцию газеты "Оренбургская коммуна" непрерывным потоком шли постановления общих собраний граждан о снятии колоколов с церквей, появилась рубрика "Против колокольного трезвона": "Колхозникам колокольный звон не нужен, подавай нам тракторы", - просили жители села Матвеевки Сорочинского района. Колокола были сданы в тракторный фонд.
"Долой бога и всех святых", - это цитата из заявления крестьян хуторов Бостанжогловского, Репного и Ягодного Покровского (ныне Новосергиевского) района, - Петр Великий переливал колокола на пушки, мы переплавим их на тракторы!"

"Колокола - на тракторы" требовал военный корреспондент "Смычки" Бурный: "Наша страна нуждается в металле. Нашим полям, покрывающимся сплошными бедняцко-середняцкими колхозами, нужны сотни и тысячи тракторов. И в то время на колокольнях церквей совершенно бесполезно висят сотни тысяч драгоценного металла. На колокольнях церквей Оренбурга бесцельно висит 10000 пудов металла. Мы требуем снять колокола со всех церквей и пустить этот драгоценный металл на тракторы. Время покончить с колокольным звоном!"

Представители школы №22 Оренбурга обратились к землякам со следующим воззванием: "В центре чисто пролетарских окраин города, носящих заслуженные в гражданских боях названия Красного и Ленинского городков до сего времени - на 13-й год Октября позорным чёрным пятном стоит очаг мракобесия и борьбы с новым бытом - церковь. Не может быть слияния заводских гудков, зовущих к социалистическому труду, и звона колоколов, зовущих к старому тёмному прошлому. Школа как одна из передовых колонн социалистической культуры и нового быта призывает всех трудящихся присоединиться к требованию о закрытии церкви в Красном городке. А колокола по примеру уже многих трудящихся СССР отправим на индустриализацию страны Советов".

"Мы являемся последними слушателями церковного "благовеста". Наши дети и внуки не будут слышать ни вечернего звона, нашедшего музыкальное отражение в дворянской поэзии, ни пасхального пьяного гвалта "сорока сороков", ни мрачных траурных мотивов, напутствующих человека в последний путь. Церкви немеют. Колокола отпевают самих себя и своих тысячелетних владык. Слышится последний похоронный звон. Религия уходит в могилу. Но медь колоколов, крещённая в безбожной заводской купели, запоет могучий торжествующий гимн труда. На место умирающего "благовеста" колоколов идет величественный благовест машин".

Писатель Михаил Пришвин в своих дневниках оставил наблюдения, как проходило снятие церковных колоколов в Загорске и Москве:

1929 год.
22 ноября. В Лавре снимают колокола, и тот в 4000 пудов, единственный в мире, тоже пойдёт в переливку. Чистое злодейство, и заступиться нельзя никому и как-то неприлично: слишком много жизней губят ежедневно, чтобы можно было отстаивать колокол.

12 декабря. Сейчас резко обозначаются два понимания жизни. Одним – всё в индустриализации страны, в пятилетке и тракторных колоннах, они глубоко уверены, что если удастся организовать крестьян в коллективы, добыть хлеб, а потом всё остальное, необходимое для жизни, то вот и всё. И так они этим живут, иногда же, когда вообразят себе, что нигде в свете не было такого великого коллектива, приходят прямо в восторг.

Другие всему этому хлебно-тракторному коллективу не придают никакого значения, не дают себе труда даже вдуматься в суть дела. Их в содрогание приводит вид разбитой паперти у Троицы, сброшенного на землю колокола, кинотеатр в церкви и место отдыха, обязательное для всех граждан безбожие и, вообще, это высшее достижение, индустриальное извлечение хлеба из земли.

1930 год.
4 января. Показывал Павловне упавший вчера колокол, при близком разглядывании сегодня заметил, что и у Екатерины Великой, и у Петра Первого маленькие носы на барельефных изображениях тяпнуты молотком: это, наверно, издевались рабочие, когда еще колокол висел. Самое же тяжкое из этого раздумья является о наших богатствах в искусстве: раз "быть или не быть" индустрии, то почему не спустить и Рембрандта на подшипники. И спустят, как пить дать, всё спустят непременно. Павловна сказала: "Народ навозный, всю красоту продадут".

24 января. Растет некрещёная Русь.
– Православный? – спросил я молодого рабочего.
– Православный, – ответил он.
– Не тяжело было в первый раз разбивать колокол?
– Нет, – ответил он, –я же за старшими шёл и делал, как они, а потом само пошло.
И рассказал, что плата им на артель 50 коп. с пуда и заработок выходит по 8 1/2 р. в день.

6 марта. Помню, ещё Каменев (старый большевик Лев Каменев, в 1929 году - председатель Главного концессионного комитета при СНК СССР - БТ) на мое донесение о повседневных преступлениях ответил спокойно, что у нас в правительстве всё разумно и гуманно.
– Кто же виноват? – спросил я.
– Значит, народ такой, – ответил Каменев.       http://ttolk.ru/

 

 

 

КОЛОНИЯ - 1. (КОЛО) др. название города КЁЛЬН.      (11)

2. Русские колонии были когда-то и в Америке, и в Африке, и на нынешней территории Германии. В Сомали была Новая Москва, а в Калифорнии текла река Дон. Однако инициативам русских колонистов мешала большая политика.

1. Гавайи - В 1815 году Российско-Американская компания (РАК), «заведовавшая» Аляской и Камчаткой, добилась соглашения с вождём гавайского острова Кауаи. По договору, тот вместе с подвластным ему населением поступал под покровительство России. Заведовал обустройством новой колонии немец на русской службе Георг Антон Шеффер. В 1816-1817 годах силами местных жителей были построены три крепости, названные в честь Александра I, его жены императрицы Елизаветы и Барклая-де-Толли (до наших дней сохранились лишь остатки каменного фундамента Елизаветинской крепости).

 

Река Ханапепе была переименована в Дон. Местные вожди получили русские фамилии (Платов, Воронцов). К сожалению, центральное правительство не оценило важность нового приобретения. Из Петербурга пришёл следующий вердикт: «Государь император изволит полагать, что приобретение сих островов и добровольное их поступление в его покровительство не только не может принесть России никакой существенной пользы, но, напротив, во многих отношениях сопряжено с весьма важными неудобствами». Так, созданная в рекордные сроки русская колония оказалась фактически брошенной на произвол судьбы. В отличие от царя Александра I, американцы очень даже оценили важность островов, и принялись активно выживать оттуда русских. В селении Ваимеа американские моряки предприняли попытку спустить российский флаг, но знамя защитили гавайские воины. 17 (29) июня 1817 года после вооруженного столкновения, в котором трое русских и несколько гавайцев были убиты, русские колонисты были вынуждены покинуть Гавайи и вернуться на Аляску.

 

2. - Форт-Росс

 

Русские колонии на Аляске — территории с суровым климатом — страдали от нехватки продовольствия. Чтобы улучшить ситуацию, в 1808-1812 годах были организованы экспедиции в Калифорнию для поиска плодородных земель. Наконец, весной 1812 года подходящее место было найдено. 30 августа (11 сентября) 25 русских колонистов и 90 алеутов основали укреплённое поселение, названное Росс. В то время Калифорнией владели испанцы, но территории практически не были ими колонизированы. Так, Сан-Франциско, находившийся в 80 км южнее русской колонии, был всего лишь небольшой католической миссией. Реальными хозяевами территории, на которой поселились русские, были индейцы. У них-то и были куплены земли за три пары штанов, два топора, три мотыги и несколько ниток бус. Крепость Росс была самым южным русским поселением в Северной Америке. В окрестностях стали появляться русские названия: река Славянка (совр. Russian river), залив Румянцева (совр. залив Бодега). За всё время существования крепость ни разу не подверглась нападению: испанцев, а с 1821 года мексиканцев поблизости практически не было, а с индейцами поддерживались более-менее мирные отношения. Всё время своего существования колония была убыточной для Российско-Американской компании, и в 1841 году её продали гражданину Мексики швейцарского происхождения Джону Саттеру.

 

Русское Сомали

10 декабря 1888 года из Одессы отплыл пароход со 150 терскими казаками-добровольцами на борту. Возглавлял отряд авантюрист Николай Ашинов. Целью экспедиции было заявлено сопровождение духовной миссии в христианскую Абиссинию (Эфиопию). В 1883 году Ашинов уже побывал в Абиссинии: выдав себя за представителя русского императора, он вёл переговоры с эфиопским негусом (императором) относительно политического и церковного сближения двух стран. 6 января 1889 г. отряд Ашинова высадился на берегу Французского Сомали (совр. Джибути). Французы полагали, что целью русской экспедиции действительно является Абиссиния, и не препятствовали русскому отряду. Но, к их удивлению, Ашинов нашёл в окрестностях заброшенный египетский форт Сагалло и стал там обустраиваться. Форт был переименован в Новую Москву или станицу Московскую, а земля на пятьдесят вёрст по берегу и сто вёрст вглубь объявлена российской территорией. Прибывший в крепость французский офицер потребовал в кратчайшие сроки покинуть Сагалло. Ашинов отказался. Франция тогда находилась в союзных отношениях с Россией, и местные власти не решились на самостоятельные действия по выдворению со своей территории, пусть и незваных, но представителей дружественной державы. Началась переписка между Парижем и Петербургом. Император Александр отреагировал на авантюру Ашинова довольно резко: «Непременно надо скорее убрать этого скота Ашинова оттуда... он только компрометирует нас, и стыдно будет нам за его деятельность». Авантюра Ашинова могла помешать успешно развивавшемуся процессу российско-французского сближения. Французскому правительству было сообщено, что Россия не будет против, если Франция примет меры по выдворению русского отряда со своей территории. Получив карт-бланш от русского правительства, французы направили к Сагалло эскадру в составе крейсера и трёх канонерок. После того, как Ашинов, очевидно не понимая серьёзности положения, вновь отказался подчиниться требованиям французов, те начали обстрел крепости. Несколько русских было убито и ранено. Наконец над Сагалло в качестве белого флага подняли рубаху Ашинова. Поселенцы были переданы прибывшему за ними русскому военному кораблю «Забияка», увёзшему их на родину.

Йевер

На берегу Северного моря находится небольшой немецкий городок Йевер, в котором варят терпкое пиво Jever Pilsener. На этом пиве вполне могла быть надпись "Сделано в России" — дело в том, что когда-то этот город принадлежал Российской империи. С XVII веке город был во владении Анхальт-Цербстских князей. К этому же роду принадлежала и София Августа Фридерика, более известная у нас, как императрица российская Екатерина II. Поэтому, когда в 1793 году умер последний князь Ангальт-Цербстский, Йевер унаследовала его единственная сестра, царица Екатерина. Город стал частью Российской империи. Город оставался под российской короной до 1807 года, когда его оккупировал Наполеон. В 1813 году французские войска из города были изгнаны, и он вновь стал российским. Но ненадолго: в 1818-ом Александр I уступил его своим родственникам — герцогам соседнего Ольденбурга. http://vk.com/patriot_russiann

КОЛОСВАРГА др. слав. слово обозначающее движение небесных

          Тел по кругу и спирали одновременно.                        (73)

Колт — древнерусское женское украшение XI— XIII вв., по́лая металлическая подвеска, прикреплявшаяся к головному убору и часто украшенная зернью, сканью, эмалью, чернью. Предположительно, во внутреннюю полость закладывался кусочек ткани, смоченный благовониями.                                                                                            Русская культура

 

КОЛОХЕТИЯ (КОЛХ ИДА- по гречески). Историческая обл. в З. Грузии. В XVIII-XVII в.в. до н.э. союз племён «белокурых бестий», определённых археологами, как Колхидская культура земледельческих племён, сопровождающаяся изображением зверей и свастичных орнаментов, аналогов северн. Причерноморья. В наст. Время проживают МИНГРЕЛЫ, грузинские евреи.                             (11)

Колочинская культура — раннесредневековая археологическая культура V — VII веков, занимающая бассейн Десны и верхнего Днепра (на стыке брянской и курской России, юго-восточной Белоруссии и севера левобережной Украины — черниговщины). Это юг лесной зоны и лесостепь. Культура выделена Е.О. Сымоновичем в середине ХХ века, хотя памятники ее были известны и раньше – с начала ХХ века, и названа по городищу Колочин возле Гомеля.

 

Карта балтийских и славянских археологических культур V-VII вв. Автор: Koryakov Yuri — собственная работа, CC BY-SA 3.0, https://commons.wikimedia.org/w/index.php?curid=3689367

 

На севере, в верховьях Днепра, она граничит с банцеровской и тушемлинской культурами, относимыми к балтам. Южным соседом колочинской культуры была пеньковская культура. На границе этих культур. в середине VII века (в 630 – 660-х годах) происходили какие-то военные столкновения, в результате которых было припрятано много ценных вещей из бронзы и серебра – так называемые «антские клады»– Трубчевский, Мартыновский, Гапоновский и др. (их выделил еще А. А. Спицын в ХIX веке, исследовали Б. А. Рыбаков, Г. Ф, Корзухина и др.). В них большие пальчатые фибулы, пряжки и детали поясного набора, шейные гривны и т.д.

Подобно населению пеньковской культуры колочинцы жили в небольших неукреплённых поселках — селищах (это свидетельство затишья между гуннским и аварским нашествиями), хотя на севере ареала известно несколько городищ, служивших убежищами для окрестного населения. Некоторые городища, круглые и без культурного слоя, вероятно, были сакральными центрами. Жилища — квадратные полуземлянки с центральным опорным столбом, обрамленные срубом или каркасно-столбовыми стенами. Есть полуземлянки с печью-каменкой в углу – как в пражской культуре (ее влияние?). Возле жилищ – хозяйственные ямы-погреба.

Посуда вылеплена вручную, без гончарного круга, и не орнаментирована. Основные формы горшков — баночные, тюльпановидные и ребристые, цилиндроконические. Кроме них делались миски, сковороды и диски (вероятно, подставки или лепешницы). Из железа и стали – орудия труда: ножи, топоры, косы, серпы, рыболовные крючки и др., а также оружие: наконечники копий и стрел. Из кости – кочедыки, проколки и др.

Погребальный обряд похож на пеньковский: грунтовые могильники (иногда более сотни погребений), кремация на стороне, прах покоится в небольших округлых ямах, но изредка помещен в урны. Преобладают урны только в могильнике Княжьем. В ямных захоронениях кальцинированные кости перемешаны с пеплом и углями, а в урнах лежат очищенные кости. Урны иногда закрыты перевернутой корчагой, в одном случае – глиняным диском. Иногда в захоронениях встречаются такие же металлические украшения, как в «антских кладах» на поселениях. В нескольких случаях над колочинскими могилами возведены курганы. Этногенез. Колочинскую культуру украинские археологи считают прямой преемницей киевской культуры или поздним ее вариантом. Предполагается, что она распространялась с территории юхновской и почепской культур. По многим параметрам она схожа с более южной пеньковской культурой и, видимо, родственна ей. В восточной своей части она сменяется волынцевской культурой, которая считается протосеверянской, но для нее она только служит субстратом.

Многие исследователи считают носителей колочинской культуры славянами, как и пеньковцев, отводя именно ее антам. Эта традиция идет от П.Н.Третьякова и его последователей, которые исходили из сходства колочинской культуры с культурами типа пражско-корчакской и пеньковской. Но отсутствует прямая преемственность колочинской с достоверно восточнославянской культурой конца 1-го тысячелетия н.э., а с другой стороны близость ее с древностями Банцеровщины и Тушемли плюс анализ гидронимов ее ареала привели В.В.Седова и других исследователей к идее связи колочинской культуры с балтским населением. Они даже объединяют колочинскую культуру с банцеровской и тушемлинской в единую свиту родственных культур. Если так, то для антов остается только пеньковская культура, а «антские клады», «древности антов» принадлежат не антам.     http://генофонд.рф/?page_id=8994#

 

КОЛЫБЕЛЬ    1. Для девочек колыбельку делали из женского дерева, а для мальчиков – из мужского. Вешали ее в таком месте, откуда ребенок мог видеть рассвет. Если родители хотели, чтобы у ребенка проявились определенные способности, в колыбель клали соответствующие предметы. Ни в коем случае нельзя качать пустую колыбель. Считается, что это может сильно навредить ребенку. Если молодая женщина, у которой еще нет детей, покачает колыбель, значит, скоро у нее появится ребенок. (Дети Земли Русской)

 

 

2. Можно без преувеличения сказать, что из люлек, зыбок, колысок, качалок, баюколок, плетенных или выдолбленных, подвесных или «ванек-встанек» вышла вся Россия.
У многих народностей существовало древнее поверье: нельзя было ломать, жечь или удлинять колыбельку, это могло сократить жизнь малыша. В каждой семье имелась своя счастливая люлька, а если еще не было, то изготавливалась она с молитвами и любовью. А затем передавалась от поколения к поколению: как только малыш подрастал, он уступал место новорожденному. Зыбка, изготовленная из прочного дерева, могла прослужить 200 лет. На ней писали год рождения ребенка, таких надписей можно обнаружить на музейных экспонатах до шести и более. Если позволяли средства, зыбка заказывалась хорошему мастеру с добрым сердцем. Он творил люльку с умением и благословясь. Люди победнее мастерили колыбельки сами. Если семья хотела, чтобы детей было много, то муж уходил в лес и отыскивал там дерево, которое достойно стать люлькой для продолжателей его рода.
Выбирался материал для будущей зыбки ответственно: это не должна была быть осина. Считалось, что это дерево привлекает нечистую силу, ребенок в такой колыбельке умрет. Применяли камыш, лубок. В Новгороде найдены лубяные зыбки XI века, что говорит о долговечности этого материала. Еще использовали сосновую дранку и кору липы.
Матери готовили полог на зыбку, что также было очень важным моментом:полог защищал не только от комаров, мух и света, но и от злых сил. Ткань подбиралась красивая или вышивалась вручную и обшивалась кружевами. В бедной семье пологом мог стать старый бабушкин сарафан.
На дно зыбки стелилась солома, покрывалась ветошью или старой одеждой. В богатых семьях изготавливалась перина для младенца, набиваемая лебяжьим пухом. К зыбке крепились различные яркие вещички — разноцветные лоскуточки ткани, расписные ложечки. Внутрь помещали маленькие иконки и кресты.
У бедных крестьян погремушкой мог послужить высушенный бычий пузырь с зерном внутри. Такая погремушка издавала мягкие звуки, не гремела. Соска делалась из рога коровы, на него натягивали коровий сосок. Еще один вариант соски: смоченный в сладкой водичке хлеб заворачивался в тряпочку.
Главным достоинством люлек, зыбок являлась возможность их подвешивания не только в доме, но и в поле и в лесу. В Сибири сохранилось выражение «детей растить на березе», что значит в подвешенной люльке. Подвешивалась зыбка за подтопком, в задней части избы. В матицу (бревно, служащее опорой для потолочных досок) крепко-накрепко вбивалось кольцо, к которому крепили качок — виток прочной толстой проволоки. На виток подвешивалась зыбка: от ее углов отходили веревки, сходившиеся на определенной высоте в петлю, которая надевалась на нижний крючок пружины. Вот такая простая система обеспечивала качание колыбельки при оттягивании вниз рукой или ногой специального ремешка.
Управлять зыбкой или «рулить», как говорили в народе, было целым искусством: при резких движениях нового качка зыбка резко подпрыгивала, и ребенок мог вылететь наружу. Качок, вынянчивший несколько поколений детей, обеспечивал ровные и спокойные движения. Состоятельные семьи для “зыбания” (укачивания) своего дитяти нанимали нянек из бедных крестьян. Это обычно были девочки семи – восьми лет, среди которых попадались «славные пестуньи» — талантливые нянечки, способные быстро угомонить заигравшегося или капризничающего ребенка.
У некоторых народов колыбелька подвешивалась на очеп — деревянную довольно длинную жердину. Чаще всего для очепа использовалась хорошо гнущаяся и пружинящая береза. Подвешивание колыбели к потолку было не случайным: у потолка скапливался самый теплый воздух, что обеспечивало обогрев малышу. К тому же, у многих народов существовало поверье, что небесные силы охраняют приподнятого над полом ребенка, так он лучше растет и накапливает жизненную энергию. Пол воспринимался границей между миром людей и миром, где обитает нечисть: души умерших, привидения, домовые. Чтобы защитить от них ребенка, под люльку клали разные колющие предметы: ножи, ножницы или гребень.  Вечная Слава

3.     Издавна известно, что все самое ценное в жизни ребенок впитывает с с материнским молоком. Поэтому малыша старались окружить любовью и заботой, отраженных в «поэзии пестования»: пестушках, потешках, песенках. Было подмечено, что монотонное покачивание успокаивает младенца, он быстрее засыпает. Так появилась колыбель (люлька) — специальная кроватка для укачивания. А слово «колыбельная» произошло от глагола «колыбать» (колебать, колыхать, зыбать, качать).
У многих народов существовал обычай: после рождении ребенка мать сочиняла для него колыбельную, которая становилась оберегом на всю жизнь. Песня, как руки матери, ограждала новорожденного от болезней и любых неприятностей. Специалисты отмечают, что по особому типу исполнения и структуре колыбельные схожи с заговорами и молитвами.

Во все века колыбельные учили детей радостно воспринимать жизнь, придавали уверенность, осознание своей значимости и незаменимости в семье. Едва подрастающая дочурка начинала забавляться с куклами, как матушка тут же приступала к обучению «баить» (усыплять, качать, баюкать) правильно. Так соблюдалась преемственность поколений и традиций.
Многие тексты песен пришли к нам из язычества и содержат образы Буки, Дремы, серого волчка, кота. Древние люди верили, что человек окружен враждебными силами, и если дитя увидит во сне плохое и страшное, то это наяву уже не произойдет. Поэтому тексты многих колыбельных содержат пугающие эпизоды: «…придет серенький волчок и укусит за бочок». Согласно словарю В.Даля выражения в колыбельных означают: «баить» — рассказывать, «баю баю» — уговаривать, шептать, знахарить, заговаривать на грядущий сон, чтобы малыш уснул и рос здоровым и крепким, «убаюкать» — заговорить от сглаза и порчи. Баюшки над младенцем именно распевались — произносились в определенном ритме и обладали особыми метром, звукочастотностью и рифмой.

Животик. «Как наш каравашек?» — воспрошала мать, мягко поглаживая животик ребенка по солнцу, утишая и успокаивая внезапную боль. Живот не зря сравнивался с караваем хлеба, дающим силу и жизнь. «Земля на зернышке стоит, — продолжала баить матушка, — а небушко и корни наши — на каравашеке. Вырастешь, зернышко вырастишь, да хлебушек сотворишь. Господу и людям добрым угодишь».
Ручки малыша сравнивались с крылышками: «Ой, люли-люли-люли, прилетели гули». При этих словах малыш учился подымать ручки, как крылышки неоперившийся птенчик.

Через колыбельную приходило понятие, что время сна — свято и обязательно. Сон дает отдых и возможность встать пораньше, чтобы встретить утреннюю зорьку, услышать лай собачки и крик петуха. Посредством баюшек мать прививала крохе ответные чувства любви к себе, к близким, ко всему окружающему миру. А также уважение к старшему поколению. Если вдруг разыгравшийся малыш на мать замахивался, она его предупреждала: «Баю-баюшки-баю, колотушек надаю!..»
Колыбельные песни, наполненные любовью и нежностью, обязательно помогут малышам стать сильными, умными, красивыми и удачливыми. А вам в детстве мамы пели колыбельные?
И ваши детки – засыпают ли под колыбельные песенки?
Источники:
М.В. Осорина «Секретный мир детей в пространстве мира взрослых», Иллюстрированная энциклопедия «Русские дети. Основы народной педагогики», СПб, 2006. https://vk.com/chudo_ukrasheniya
#обряды@chudo_ukrasheniya #колыбельные #песенки #малыш

КОЛЫБЕЛЬНАЯ -

Многие молодые мамы в поисках колыбельных обращаются к фольклору. И порой впадают в панический ужас, отыскав старинные напевы. Дело в том, что в стихах наших предков часто встречают ся пожелания смерти ребенку, или же в нем говориться, как об умершем..

Бай, бай, да люли,
Хоть сегодня умри.
Сколочу тебе гробок
Из дубовых досок.
Завтра мороз,
Снесут на погост.
Бабушка-старушка,
Отрежь полотенце,
Накрыть младенца.
Мы поплачем, повоем,
В могилу зароем

На одном из форумов в интернете, будущие мамы обсуждали трагические строки в колыбельных. Вот одно из мнений: «Еще бы, сколько детей у них было, а жизнь тяжелая! Может, не всегда и смерть ребенка была такой бедой». Пытаясь понять логику древнего фольклора, современные мамаши сводят мировосприятие своих прародительниц до кощунственного. Дескать, умерло дитятя и хорошо, едоком меньше. Кстати в 70-х годах 19 века реакционная публицистика использовала подобный аргумент, чтобы доказать «отсутствие нравственного начала у русского крестьянства».

На самом деле, все совершенно не так. Не жестокосердие славянок нашло отражение в народном творчестве: именно в этих мрачных строчках и проявлялась любовь матери к сыну или дочке.

 Ой, люли, люли,люли,           

Ты сегодня умри,
Завтра похороны,

На погост понесём,
Пирогов напекём,

Со малиной,
Со гречневым крупам,

Будем Шуру поминать,
Себе брюхо набивать.

 

  

Не секрет, что для наших предков окружающий мир был полон необъяснимых сил, порой очень враждебных. Нечисть поджидала повсюду и без правильного подхода к ней выжить, по мнению русичей, было нелегко. Особенно уязвимыми люди чувствовали себя во сне. Младенцы же, еще не обученные народным методам самозащиты от злых сил, не обладающие искусством заговора были совершенно беззащитны ночью.

Для того, чтобы уберечь своего ребенка, мать пела про его смерть. Таким образом она говорила нечисти, поджидающей свою жертву, что малыш уже умер, а значит приходить за ним во сне нет необходимости. Хитрые крестьянки умели бороться за жизнь и здоровье ребенка только обводя нечисть вокру пальца

Баюшки, баю!
Не ложися на краю.
Заутро мороз,
А тебя на погост!
Дедушка придёт,
Гробок принесёт,
Бабушка придёт,
Холстинки принесёт,
Матушка придёт,
Голосочек проведёт,
Батюшка придёт,
На погост отнесёт.
Баюшки, баю,
Колотушек надаю

Существует также мнение, что мрачные сонные песни служили для благополучия ребенка днем. Крестьяне верили, что если ребенок увидит во сне что-то плохое, то наяву это уже не повторится. А что может быть страшнее, чем привидевшаяся ночью собственная смерть и похороны? Вот такая защита «от противного», во всех смыслах этого слова.

Баю, бай да люли,
Хоть теперь умри,
Завтра у матери кисель да блины, -
То поминки твои.
Сделаем гробок
Из семидесяти досок,
Выкопаем могилку
На плешивой горе,
На плешивой горе,
На господской стороне.

 

В лес по ягоды пойдём,
К тебе, дитятко, зайдём.

 

Конечно, не только защитную роль выполняли колыбельные. Важное назначение - успокоить малыша, убаюкать. Для этого используются мелодичные, переливающиеся слова, например, «баю-бай», «лю-люшечки». Кстати, слова «лю-ли», «люшеньки-люли» - не просто обычное звучное сочетание. Вспомним, ведь колыбельку до сих пор называют «люлькой», ребенка — «лялей», «лялечкой», детей «лелеют».

Люшеньки-люли,
Спи, дитя, усни,
До утреннней зари,
До свежей росы.
Ай, люли-люленьки.
Прилетели гуленьки.
Сели гули на кровать
Стали гули ворковать
Стали гули ворковать,
Стал наш Юра засыпать.

Часто встречаются в колыбельных образы животных. Мама поет про «гуленек», про котиков, что сами «серые, а хвостики белые», про «серого волчка», которого лучше опасаться, в современном варианте про то, что «спят твои соседи, белые медведи». Песни рассказывают малышу об окружающем мире и живущих в них существах. Так же по поверьям упоминаемое животное берет на себя вред, направленный на дом и его жильцов. Поэтому именно коту доверяют баюкать ребенка. Конечно за любую работу положено вознаграждение:

Баю-баюшки-баю,
Баю, Сашеньку, баю!
Приди котик ночевать,
Мою детоньку качать,
Качать, прибаюкивать
Уж как я тебе, коту,
За работу заплачу:
Дам кусок пирога
И кувшин молока

Мир колыбельных песен – это особый пласт фольклора, в котором отразилась история наших предков, их верования и, главное, особая логика, призванная не только успокоить младенца, но и защитить его, подготовить к жизни в окружающем мире. http://avega.net/0raznoe/2264-avega-community-portal

Колыбельная для малыша [2007, детское аудио]

Золотые русские Сказки - диск [2003,аудиосказки]