Украшения как объект изучения

ТИПОЛОГИЯ УКРАШЕНИЙ СРУБНОЙ КУЛЬТУРЫ

ВИСОЧНЫЕ ПОДВЕСКИ В ПОЛТОРА ОБОРОТА

Продольно-поперечные пропорции лопастей подвесок с дугообразной профилировкой спинки.

Рассмотрение вариантов продольно-поперечной профилировки подвесок с дугообразной профилировкой спинки, отнимет у нас гораздо меньше времени, нежели рассмотрение пропорций для подвесок с волнообразной профилировкой спинки. Автором исследования выделяется всего три таких варианта. При этом и поперечные и продольные пропорции рассматриваются в совокупности, ввиду того что форма дугообразных подвесок apriori более простая в отличии от волнообразных и не требует деления спинки подвески на составляющие.

Варианты профилировки продольно-поперечной профилировки дугообразных подвесок:

I. Круговая профилировка лопасти (Рис.). Точка С располагается на середине высоты лопасти. Соотношение пропорций будет следующим: СС1 = АА1: 2. То есть, отрезки АС1≈СС1≈А1С1 и являются радиусом круга образующего форму лопасти.

II. Овальная профилировка лопасти (Рис.). Точка С, так же располагается на середине высоты лопасти при соотношении пропорций АС1≈С1А1 > С1С

III. «Яйцевидная» профилировка лопасти (Рис.). Отличительной особенностью данного варианта профилировки является смещение точки С к основанию лопасти.

 

ТИПОЛОГИЯ УКРАШЕНИЙ СРУБНОЙ КУЛЬТУРЫ

УКРАШЕНИЯ КАК ОБЪЕКТ ИЗУЧЕНИЯ

В третьей главе нами рассматривались две классификационные схемы, одна из них создана О.В.Кузьминой для абашевских, вторая Н.М.Маловым для покровско-абашевских украшений. Как и у любой классификационной схемы у обеих схем есть свои достоинства и свои недостатки. Сразу скажем, что достоинств у приведенных схем значительно больше, но всё таки стоит сказать и о недостатках

Так в целом, обширная и стройная классификационная схема предложенная О.В.Кузьминой, на мой взгляд, носит всё таки в большей степени описательный характер. Причём описание это настолько подробное, что вполне может заменить собой типологию. Можно отметить, что О.В.Кузьмина перечислив основные категории украшений и варианты внутри них, не создала какой-либо их номенклатуры и при уже упомянутом подробном описание, факт отсутствия номенклатуры и целенаправленно выделенных критериев практически не замечается. Вероятнее всего - это связанно с тем, что набор украшений абашевской культуры является одним из наиболее стандартизированных и своеобразных. Точнее будет сказать, что его своеобразие крайне стандартизировано. Этим же положением, возможно, обуславливается и отсутствие системы типологических критериев. Сами по себе, насчитывающие несколько ярко выраженных категорий изделий, не отличаются особым разнообразием внутри них.

Для классификации украшений внутри абашевской культуры созданной О.В.Кузьминой схемы вполне достаточно, однако для того что бы проследить развитие некоторых типов в последующих культурах этого не хватит. При означенном подходе мы должны учитывать саму возможность наследования или перенимания одной культурой украшений другой на фоне довольно общих тенденций в изготовлении украшений на протяжении всего бронзового века. И тот довод, что срубные «грушевидные или восмеркообразные подвески из желобчатой пластины явно происходят от желобчатых абашевских подвесок в полтора оборота, увеличиваясь в размерах и более вычурно изгибаясь...», только потому, что и те и другие желобчатые с загнутыми кончиками, нами не может быть принят.

Что касается классификации предложенной Н.М.Маловым, то она выглядит технически более проработанной. Учтены размеры, форма, сечение и прочие показатели, украшения разделены по категориям, каждому выделенному типу присвоен свой шифр и приведены на наш взгляд весьма корректные аналогии с украшениями сопредельных и предшествующих культур. Т.е. в классификации Н.М.Малова в большей степени прослеживаются основания для классификации и критерии, но как таковых этих оснований весомости и необходимости выделения того или иного критерия в работе нет. Интересны и выводы Н.М. Малова касающиеся генезиса украшений из покровско-абашевских комплексов.

Отмечается близость срубного и покровского костюмов по обилию бус, аналогичному перечню других категорий изделий, используемых для украшения тех же его деталей. Выделяются немногочисленные собственно срубные украшения (височные подвески У-12) происходящие из покровских срубно-абашевских погребений, появившихся в результате взаимодействия. По некоторым украшениям фиксируются определён­ные связи покровских и Сейминско-турбинских племён. Однако самая значительная типологическая серия предметов поступала на Нижнюю Волгу от петровских, петровско-алакульских и алакулъских племён

Присутствие абашевских и близких к ним изделий, по мнению автора также вполне симптоматично, поскольку культура памятников покровского типа по керамике принадлежит к абашевскому кругу.

Н.М. Маловым отмечается, что для покровской группы характерны собственные тины украшений: массивные прутковые браслеты, височные, подвески, пред­меты из кости, фаянса и сурьмы, позволяющие рассматривать ее как самостоятельно культурное образование, а не более позднюю трансформацию Донского "абашева" или их симбиоз с ранними срубниками.

Вот, что именно представляется мне интересным. Где в покровско-абашевских погребениях сложносоставные накосные украшения присущие петровским, алакульским, срубным племенам? Где серьги с раструбом, или браслеты со спиральными витками на концах? Иными словами, где все другие типы украшений, представленные в вышеозначенных культурах и что это за избирательный импорт? Можно задаться и другим вопросом: «Существовал ли вообще в природе покровско-абашевский костюм?».

Ответ на наш взгляд прозаичен. Дело в том, что определение костюма как покровско-абашевского, а равно срубного или алакульского происходит как правило, в зависимости от найденной в погребении керамики, орудий труда и оружия, которым присущи те или иные культурные черты. В соответствии с этим найденные в тех же погребениях украшения относятся к выделенной культуре, варианту, типу и т.п. В таком случае, почему бы нам не произвести членение на основании украшений и их культурной принадлежности, не обращая внимания на керамику. Боюсь, что в таком случае мы столкнемся с массой проблем. Так, например, почему бы не отнести все погребения с алакульскими украшениями и покровско-абашевской керамикой к алакульской культуре. Наличие же чуждой керамики объяснить импортом или взаимодействием.

Итак, первое, что мы хотели бы уяснить – это то, что украшение есть самостоятельная категория погребального инвентаря, не подчиненная прочим категориям, таким как керамика, орудия труда или оружия. Наличие украшения в погребении в первую очередь связанно со стремлением передать погребенному индивидуализированные функции, заложенные в украшение (социальный и половозрастной статус, магические функции, приверженность культу) при этом, не всегда связанные с этнической принадлежностью погребенного.

Теперь необходимо пояснить, что будет в дальнейшем пониматься мной под словом ТИП. Существует огромное количество определений слова ТИП, в каждой отрасли научного знания оно будет пониматься по-разному. В рамках данной работы нет смысла перечислять их, т.к. этому посвящена отдельная, на мой взгляд, выдающаяся, работа Л.С.Клейна. Мной под словом ТИП будет пониматься следующее. Практически у каждой вещи есть определённый набор качеств, с помощью которых мы относим её к тому или иному классу вещей, например МЕБЕЛЬ. В свою очередь в понятие мебели входит другое множество предметов объединённых между собой на определённых основаниях, в тоже время отличающиеся от других предметов, например СТОЛЫ и СТУЛЬЯ. Если мы сравним отдельный стул и стол, то при сравнении может так оказаться, что оба они обладают практически абсолютно одинаковым набором качеств, оба сделаны из дуба, у них прямоугольные ножки, оба покрыты лаком и пр. Единственное что их внешне отличает это размер, только одно качество, но именно оно в конечном итоге позволяет назвать нам один предмет столом, а другой стулом. И мы можем продолжать подобное деление до бесконечности, сравнивая царапины на столешнице или количество ножек у стула, и в итоге получим, множество ничем не связанных между собой предметов, у которых при сравнении, разного окажется в сотни раз больше чем общего. Нельзя на наш взгляд при подобном подходе и выделить какое-то типичное качество, например, четыре ножки у стула, т.к. в этом случае стул с тремя ножками выпадет из общего ряда, но мы то прекрасно понимаем, что это тоже стул.

Итак, по моему мнению, которое, впрочем, нельзя считать таковым, т.к. данный подход к пониманию общего и частного с давних пор известен в философии, изделие обладает определёнными качествами, но оно само этими качествами не является. Тип же есть мера или степень воплощения, взаимосвязи и взаимной компенсации качеств, не позволяющая частному выбиваться из общего, но при этом и не уничтожает частности, позволяя проявляться индивидуальному в общем. Если же частное (индивидуальное) качество выбивается из общей канвы, то это непременно включает компенсаторный механизм, поднимающий прочие качества до типичного уровня. В дальнейшем при выстраивании методики мы будем руководствоваться именно таким пониманием типа и изделия, а, следовательно, создавая типологию нам необходимо будет продумать такую систему учёта качеств при которой исключается их иерархия, но при этом сохраняется системность их взаимодействия.

Важнейшим моментом для понимания украшений, как феномена является заложенная в них двойственность. Будучи частью предметного мира, они одновременно предстают и частью мира сакрального, являясь, таким образом, концентрированным выражением идеи – знаком, несущим в себе целый ряд функций. Под функцией понимается – стереотипный и санкционированный культурой диапазон действий, производимых с артефактом или вызываемых наличием и позицией артефакта; роль и нормальная позиция артефакта в действиях и социокультурных отношениях (Клейн Л.С., 1991, С.354). Мной последовательно рассматриваются знаковые, изобразительные, технические и эстетические функции украшений.

  Знаковые функции. Исследователями выделяется несколько знаковых функций украшений:

Религозно-магические знаки;

Знаки поло-возрастной дифференциации;

Знаки социальной дифференциации;

Знаки территориальных групп.

Например, в соответствии с точкой зрения Усмановой Э.Р., головной убор алакульской женщины в погребальном обряде мог выступать с одной стороны в качестве символа плодородия и возрождения в погребальном обряде, обеспечивающий бесконечность, цикличность развития природы, а с другой стороны являться знаком принадлежности к определенной возрастной и социальной группе общества. Так же, головной убор вполне мог быть и знаком принадлежности к другой культурной группе как, например, накосник из Ново-Ябалаклинского могильника.

Изобразительная (иконическая) функция. Данная функция украшений заключается в том, что бы предмет зрительно передавал информацию о прототипе будь то природное явление, мифологический образ или конкретный объект окружающего мира при этом, стремление полностью его скопировать не является самоцелью. Важнее подметить основные черты и характеристики. Так, М.В.Халяпин на основе анализа археологических источников с привлечением ведических и авестийских текстов, данных этнографии, лингвистики и семиотики сделал предположение о существовании у населения срубной культурно-исторической общности змеиного культа. В частности автор обращает внимание на бронзовые височные подвески в полтора оборота, многие из которых плакированы золотой фольгой, украшены поперечными насечками, бугорками или выпуклинами, что по мнению М.В.Халяпина имитирует кожу и орнаменты на теле змеи. Множество таких подвесок имеют расширенные лопасти, что, вкупе с орнаментацией, по мнению Халяпина М.В. создает образ змеи.

Эстетическая функция (утилитарная). Предмет должен служит источником эстетических впечатлений. Важную роль при этом играют цвет, звук, изящество исполнения. Безусловно, что плакировка украшений золотом, добавление мышьяка в медь придающего изделию серебристый цвет, использование шумящих подвесок, помимо знаковой и иконической функции отражает стремление придать предмету эстетическую ценность.

Технологическая функция. Помимо этого на внешний облик украшений влияли факторы, определяемые технологической составляющей украшения, это:

· Доступ к источникам различных металлов;

· Традиции обработки металла присущие различным группам населения;

· Индивидуальные представления мастера или заказчика о внешнем облике изделия;

· Способ крепления и предполагаемое место ношения;

· Объем металла и допустимая возможность технического воплощения в конечное изделие;

· Возможность последующей трансформации.

 

Следующим важным, для построения типологии моментом является понимание того, что именно мы собираемся типологизировать и какие цели мы при этом преследуем. Если мы хотим классифицировать украшения внутри культуры то это один подход, выявить связь с другими культурами другой, если же целью исследования является социальная реконструкция или религиозно-магические представлении древних – третий. Решению каждой из этих задач соответствует свой уровень классификации с чётко определенными границами. Мной выделяется три таких классификационных уровня.

Первый уровень. Классификации подвергаются единичные, в большинстве своем унифицированные  изделия, использование которых возможно как по отдельности, так и в комплексе с другими украшениями. Вероятнее всего единичные украшения несут в себе чётко ограниченную смысловую нагрузку, т.к. их внешняя форма в первую очередь обусловлена тем, что она должна собой символизировать. Вариативность способов ношения и использования того или иного украшения свидетельствует скорее об изменении ситуативно-смыслового контекста, в рамках которого следует рассматривать данное изделие, нежели о смене его основных функций.

Изменение ситуативно-смыслового контекста может быть связанно со стремлением отразить в гардеробе те из сторон жизни человека, которые наиболее актуальны и значимы для него на данный момент. Например, охранение детородных функций женщины, переход из одной возрастной группы в другую, свадьба, смерть и прочее.

На этом уровне, классификации возможно выделение категорий, типов или подтипов украшений в традиционном понимании, в рамках одного культурного образования, основываясь на их внешней форме, размере, наличии различных деталей и пр.

Проводя классификацию на данном этапе, исследователь опять же должен чётко понимать её основания. То есть, систематизируя украшения на основании способа ношения, формы изделия, его пропорций и размеров, мы не имеем права на выделение в отдельный тип, украшений в основных показателях схожих с прочими изделиями, но при этом отличающихся от прочих наличием золотой обкладки, орнаментом или специфическими уникальными деталями.

Второй уровень. Уровень установления внутрикультурных связей и доминант. На втором уровне классификации, отдельное или единичное украшение уже не просто классифицируется как на первом уровне, а рассматривается как сложносоставной объект являющийся компиляцией частностей, явлений более высокого порядка (традиции металлообработки, контакты населения, доступ к источникам металлов). Все эти явления более высокого порядка, так или иначе находят свое техническое воплощение в изделии, будь то желобчатость сечения или обкладка золотом.

 На этом же уровне, классификации подвергаются сложносоставные украшения, состоящие из множества простых, собранных в композиционно единую деталь убранства, предполагающую чётко определенный способ ношения, являясь, по сути, пространственно концентрированным блоком украшений, отражающих тот или иной ситуативно-смысловой контекст.

Как правило - это челюстно-лицевые, накосные, нагрудные украшения, шапочки, налобные повязки, перевязи и пр. Данная классификация возможна только после проведения классификации первого уровня, т.е. отдельных составляющих сложного украшения. В ходе работы должны учитываться типы отдельных украшений, их структура и взаимное сочетание.

На этом же уровне, классификации, может быть, подвергнут костюм носителей одной культуры состоящий из различных комбинаций украшений и, по сути, так же являющийся сложносоставным украшением. Костюм отдельного человека может состоять из одного или нескольких украшений, в обоих случаях образуя ситуационно-смысловые блоки. Различие заключается лишь в том, что в первом случае блок будет состоять из одного украшения, соответственно являясь менее насыщенным по количеству смысловых значений, но не по их важности.

Третий уровень. Гарнитур украшений, в целом. Уровень культурных обобщений. Если первые два уровня соответствуют уровню частных обобщений, и полученные выводы не выходят за пределы этих частностей, то на третьем уровне все они сводятся воедино. Именно на этом уровне можно говорить о преемственности, культурных и торговых контактах, а также их влиянии на формирование костюма, отдельных украшений, их наборов в рамках носителей одной культуры.

То есть для первых двух уровней возможны лишь выводы на уровне констатации. Например, если в таком-то погребении срубной культуры найдено алакульское украшение, то вывод который мы имеем право из этого сделать будет исключительно констатацией того факта, что в данном погребении обнаружено алакульское украшение. Ни о каких культурных влияниях в этом случае говорить нельзя, т.к. данное украшение является конкретным ситуационно-смысловым блоком и несет заложенную в него функцию возможно даже не сходную с той, которую закладывали в неё носители алакульской культуры.

На третьем же уровне, сравнение производится, как если бы на одного носителя культуры надели все возможные украшения сразу. Важным условием комплексного ношения гарнитура является выдержанность в единой стилистике (Напр.: узкожелобчатые подвески с узкожелобчатыми браслетами), способ ношения, что свидетельствует о стремлении придать всему костюму и скрытой в нем идее целостность. Таким образом, костюм, будучи материальным выражением конкретных идей, в них заложенных, являлся частью общей системы сложившегося мировоззрения в рамках различных культур бронзового века.

Довольно хорошо подобный уровень классификации иллюстрирует работа В.В.Евдокимова и Э.Р.Усмановой. Отмечая существенную разницу между федоровским и алакульским погребальным костюмом, они приходят к выводу о том, что федоровский костюм не мог стать этнографическим продолжением алакульского, т.к. они имеют различные знаковые оформления посредством набора украшений. Этногенетическое и культурное родство возможно в случае структурного совпадения традиционных наборов украшений, их сочетаний, манеры их ношения, основных принципов декора (сноска).

В заключении хотелось бы сформулировать, что же такое украшение. Украшение – это подвижная деталь убранства, наделенная знаковыми, эстетическими, изобразительными и технологическими функциями, реализующая данные функции как самостоятельно, так и в качестве элемента семиотического ряда более высокого таксономического ранга