Безымянный демон преподносит безымянный цветок.

Се Лянь, всё ещё захваченный пронзительными криками духов, не сразу пришёл в себя, под маской его лицо покрылось холодным потом.

— Не нужно обращаться ко мне подобным образом, — ему явно было не по себе от слов «Ваше Высочество».

Каждый раз они словно напоминали ему о чём-то и тем самым чрезмерно раздражали, каждый раз его сердце обдавало страхом.

Но Умин возразил:

— Его Высочество навсегда останется Его Высочеством.

Принц, обратив к нему взгляд, конечно, не увидел лица воина, только улыбающуюся маску. И тот, в свою очередь, тоже видел лишь мертвенно-бледную маску на лице Се Ляня.

Принц пригрозил:

— Посмеешь ещё раз так назвать — и я развею тебя по ветру. Не думай, что ты в самом деле настолько силён.

Юноша в чёрном молча склонил голову. Се Лянь, успокоившись, продолжил:

— Осмотри окрестности излучины Ланэр, отыщи самое подходящее место для высвобождения духов.

— Слушаюсь.

Се Лянь закрыл глаза, посидел так немного, затем снова открыл и, увидев перед собой воина, нахмурился:

— Почему ты ещё здесь?

— Место будет определено, — ответил тот. — Но что насчёт времени?

— Времени?

— Души умерших изнывают от нетерпения, нужно найти для них объект проклятия, нельзя тянуть слишком долго.

И действительно, тянуть слишком долго нельзя. Помолчав немного, Се Лянь ответил:

— Через три дня.

— Почему именно через три?

По какой-то причине Се Лянь чувствовал некое раздражение, говоря с ним.

— Через три дня наступит полнолуние, мощь насланного поветрия ликов многократно возрастёт. Ты задаёшь слишком много вопросов. Ступай скорее, это всё, что от тебя требуется.

Умин ответил кивком и бесшумно удалился. Се Лянь вновь сомкнул веки и накрыл лоб рукой, в надежде хоть немного облегчить головную боль. Неожиданно за его спиной послышался ехидный смешок.

При первых же звуках Се Ляню показалось, что вся кровь в его теле замёрзла. Резко повернувшись, он увидел позади на божественном постаменте белоснежную фигуру в маске Скорби и радости, в погребальном облачении с широкими рукавами, закрывающими руки.

Безликий Бай!

Се Лянь выхватил меч и нанёс удар, но демон схватил клинок, со звоном зажав между пальцами, и вздохнул:

— Как я и думал, этот образ тебе весьма подходит.

Сейчас, если не снимать маски, они оба выглядели практически одинаково с головы до пят. Завязалась битва, и если бы за тем, как двое в белом одеянии обмениваются ударами, наблюдал кто-то посторонний, он бы ни за что не смог различить, кто есть кто. Безликий демон легко уходил от меча Се Ляня, при этом разглагольствуя:

— Ваше Высочество, не считаешь ли себя виноватым перед родителями за то, что похоронил их в чужой земле, такой неплодородной и холодной?

Сердце Се Ляня ухнуло вниз.

— Ты посмел тронуть тела моих царственных родителей? Ты уничтожил их останки?!

— Нет, как раз наоборот. Я помог тебе похоронить их достойно.

Се Лянь так и застыл, а Безликий Бай продолжил:

— Я перенёс их тела в императорскую усыпальницу Сяньлэ, а также облачил в редкое одеяние, которое сохранит их в целости на тысячи лет. И когда ты отправишься повидаться с ними в следующий раз, сможешь видеть их лица, словно они ещё живы, — затем он рассказал Се Ляню о местоположении усыпальницы и о том, как в неё попасть. Всё это должны были поведать принцу его отец и наставник, но только они не успели. Один мёртв, другой потерян без вести.

В душу Се Ляня закрались подозрения.

— Откуда тебе может быть известно, как проникнуть в императорскую усыпальницу Сяньлэ?

Демон улыбнулся:

— Мне ведомо всё, что касается тебя, Ваше Высочество.

— Ни черта тебе не ведомо! — выругался Се Лянь.

И всё-таки принцу непривычно было слышать подобные грубости, вылетающие из собственного рта.

Словно вновь догадавшись о ходе мыслей принца, Безликий Бай внимательно посмотрел на него и мягко произнёс:

— Не страшно. Начиная с этого момента, больше ничто тебя не сдерживает, никто не возлагает на тебя излишних надежд, и более того, никто не узнает, кто ты такой. Поэтому тебе дозволено творить всё, что душе угодно.

В груди Се Ляня совершенно естественно зародилось странное чувство.

Зачем этот монстр явился к нему? Чего он хочет?

Выразить дружественные намерения.

Да. Звучало довольно смехотворно, однако интуиция подсказала Се Ляню, что тварь именно этим и занимается. Достойное погребение родителей и утешение принца — всё это служило одной цели.

Он наверняка безмерно счастлив, счастливее, чем в какую-либо другую их встречу. Словно видеть такого Се Ляня доставляет демону удовольствие, так что он даже невольно начал относиться к принцу с заботой, по-родному. И эта забота на какой-то момент даже растрогала Се Ляня, но затем его захлестнуло отвращение.

Принц ледяным тоном отрезал:

— Не радуйся слишком рано. Не думай, что я позволю такой твари как ты существовать на свете. Когда уничтожу Юнань, приготовься — я приду поквитаться с тобой!

Безликий Бай развёл руки в стороны со словами:

— Прошу, с огромным удовольствием. Пусть даже ты пожелаешь меня убить, я всё равно буду ждать тебя здесь. Когда ты действительно станешь достаточно сильным, чтобы расправиться со мной, твоё обучение у мастера будет завершено. Вот только…

Кажется, под маской его улыбка чуть померкла.

— Ты… в самом деле сможешь уничтожить Юнань?

— Что ты хочешь сказать?

— Совершенно ясно, что ты мог бы сделать это прямо сейчас, почему же намеренно отложил на три дня? Неужели, когда дошло до дела, ты вновь предаёшься колебаниям? Неужели тебе не хватает решимости свершить месть даже после полной потери своей семьи и страны? Неужели мне предстоит увидеть очередной провал Его Высочества наследного принца?

«Провал» — это слово невыносимо резануло слух. Се Лянь вскинул меч и ринулся в атаку, однако оказался повален на пол одним пинком.

Каким-то образом демону удалось отнять у принца чёрный меч, мягкость и сердечность в голосе мгновенно обернулись презрением:

— Знаешь, на кого ты сейчас похож?

Се Лянь схватился за белоснежный сапог, которым его придавило к полу, но как ни старался, не мог сдвинуть его ни на волос.

Безликий Бай, чуть склонившись к нему, продолжил:

— Ты похож на маленького ребёнка, который всё делает назло. Но решимости в твоих действиях нет ни капли.

Се Лянь в гневе выкрикнул:

— Кто сказал, что у меня нет решимости?!

— Ну а что же ты сейчас делаешь? Где твоё проклятие? «Чтобы они все сдохли, все до одного» — где всё это? Бедные, бедные твои родители, твоё войско и твой народ, которым не посчастливилось повстречать такое божество! Ты не мог защитить их, пока они были живы, а после их смерти ты даже отомстить за них не способен! Бесполезная дрянь!

Он приложил силу, и из горла Се Ляня под маской Скорби и радости брызнула кровь.

Безликий Бай приставил к шее принца остриё сверкающего словно чёрный нефрит меча и провёл им по проклятой канге, пробуждая воспоминания.

— Хочешь, я напомню тебе ощущения от того, как твоё сердце сотню раз пронзает меч?

Невыносимый ужас заставил Се Ляня задержать дыхание, он не смел пошевелиться. Но демон, напугав его, вновь сделался доброжелательным.

Он убрал сапог и усадил Се Ляня, пока того сковало ужасом, потом повернул его лицо, чтобы тот куда-то посмотрел, и сказал:

— Погляди, погляди же. Вот как ты теперь выглядишь.

Он заставил Се Ляня взглянуть на разбитую божественную статую на разбитом божественном постаменте.

Цветок и меч из рук изваяния давным-давно пропали, его обожгли пожаром, изрубили топорами и тесаками, подняли и бросили о пол. Половина статуи почернела от пламени, тут и там откололись куски, больно смотреть. И впрямь очень похоже на образ Се Ляня, который существовал в его сознании обрывками.

— И кого же ты должен благодарить за то, что сделался таким? Думаешь, меня?

Он будто насильно промыл Се Ляню мозги, вновь залив ему в голову нечто новое, отчего принц чувствовал себя всё более сбитым с толку, сомневающимся во всём. Он даже забыл о своей ярости и растерянно спросил:

— Какова же в итоге твоя цель? Для чего ты привязался ко мне?

— Я уже говорил, — ответил демон, — что буду наставлять тебя. И третья вещь, которой ты должен научиться: если не можешь спасти этот мир, то уничтожь его. Только попирая этих людей ногами, ты заставишь их поклоняться себе!

Голову Се Ляня вдруг объяло болью, словно она вот-вот взорвётся. Обхватив её обеими руками, принц закричал.

Озлобленные духи!

Плач и крики бесчисленных духов раздавались в его голове, так что от боли он готов был кататься по земле. Безликий Бай же лишь рассмеялся и мягко произнёс:

— Они уже не могут ждать. Не выпустишь поветрие ликов, не дашь проклятию цели через три дня — и сам станешь этой целью. Знаешь, во что ты тогда превратишься?

Се Лянь почувствовал, как ледяная рукоять чёрного меча вновь легла в его ладонь, а возле уха прозвучало:

— У тебя нет шанса повернуть назад!

Лишь когда боль медленно спала, Се Лянь опустил руки и открыл глаза. В разрушенном храме наследного принца он остался один, а демон в белом, выглядящий в точности как он сам сейчас, исчез.

Неизвестно, сколько уже прошло времени, но снаружи давно спустилась ночь, поэтому в храме было темно, без единого лучика света. Се Лянь вдруг кое-что осознал.

Из трёх дней один… уже прошёл.

И тут в непроглядной темноте как будто сверкнуло что-то белое.

Се Лянь, решив, что ему померещилось, повернулся, а когда увидел, что это за вспышка, то его зрачки под маской сузились.

Схватив то, что увидел, он проговорил:

— Откуда… откуда здесь цветок?

Свежий белый цветок с маленькими хрупкими лепестками, который кто-то вложил в левую руку полуразрушенной почерневшей статуи, на фоне темноты вокруг казался ещё белее и печальнее. Создавалось впечатление, что статуя претерпела все нанесённые ей раны, только чтобы защитить крохотный цветок.

Се Лянь сам себе не мог объяснить, почему от этой картины его охватил такой безудержный гнев.

— Призрак, выходи! — закричал он.

Вскоре перед ним действительно появился тот воин в чёрном с саблей на поясе.

Он ещё ничего не успел сказать, как Се Лянь напустился на него:

— Откуда здесь цветок? Кто это сделал? Ты?

Умин чуть склонил голову, недолго посмотрел на цветок, который принц так сильно сжал в руке, что казалось, вот-вот разотрёт в порошок, и в конце концов прошептал:

— Не я.

— Кто же тогда оставил здесь его?!

— Почему Ваше Высочество так рассердились, увидев цветок?

Се Лянь помрачнел ещё сильнее, бросил цветок на пол и пробормотал:

— Это отвратительная злая шутка.

— Почему Ваше Высочество посчитали это злой шуткой? Возможно, здесь в самом деле ещё остались последователи, которые поклоняются вам.

Се Ляню показалось, будто этой фразой его ударили по лицу наотмашь. Он посмотрел на воина:

— Ты издеваешься надо мной?

— Нет, — ответил тот.

— Значит, не надо нести подобную чушь! Как такое может быть?

Помолчав, Умин сказал:

— Вовсе не обязательно, что не может.

— …

Се Лянь уже находился на грани:

— Довольно! Что ты хочешь этим сказать? Ты разве не воин Сяньлэ? Я призвал тебя не для того, чтобы ты заступался за народ Юнань. Ты должен лишь слушаться моих приказов, не более!

Цветок на полу вонзался принцу прямо в сердце, колол глаза, отчего тот внезапно почувствовал себя совершенно разбитым. Будто в попытке излить гнев, он в ярости растоптал цветок. А затем вдруг понял, что поступил совершенно неразумно — зачем так сердиться на какой-то маленький цветок? И немедленно выбежал прочь из храма. Только дуновение холодного ветра помогло ему успокоиться.

Воин в чёрном последовал за ним.

— Ты осмотрел окрестности? — спросил его принц. — Заметил ли что-нибудь необычное?

— Нет, — ответил Умин.

— Уверен? Чтобы наслать поветрие ликов, нельзя допустить промашки ни в чём — время и место должны подходить идеально.

— Уверен.

Се Ляню больше нечего было сказать, он поднял взгляд к небу.

Умин же, помолчав, задал вопрос:

— Ваше Высочество, вы уже придумали, как нашлёте поветрие озлобленных духов?

— Как раз размышлял над этим.

Се Лянь посмотрел на чёрный меч у себя на поясе. Тысячи духов были запечатаны им внутри этого меча, но печать продержится совсем недолго.

И вдруг Умин продолжил:

— Ваше Высочество, позвольте обратиться к вам с просьбой.

— Говори.

— Искренне надеюсь, что Ваше Высочество передаст мне этот меч. Чтобы я лично наслал поветрие ликов.

Се Лянь обернулся:

— Почему?

Глаза воина в чёрном под маской, не отрываясь, смотрели на принца.

— Человек, которого я люблю, был тяжело ранен во время войны, теперь его жизнь хуже смерти. Мне пришлось своими глазами видеть, как он страдает, как мучается от боли.

— И что же?

— Я бы хотел стать тем, кто поднимет этот меч. Ради мести.

Причина весьма понятная и разумная, однако Се Лянь не ощутил к его словам полного доверия. Принц чуть прищурился и заметил:

— Мне кажется, ты немного странноват.

Он развернулся, обошёл вокруг Умина и холодно произнёс:

— Насколько я могу судить, ты не похож на мстителя, одержимого ненавистью. Ты действительно просишь меня передать тебе меч ради того, чтобы наслать поветрие ликов?

Но если не ради этого, то ради чего же?

Безымянный воин чуть склонил голову со словами:

— Ваше Высочество, я желаю смерти всем этим людям сильнее, чем кто-либо другой. Кроме того, я бы хотел, чтобы они непременно погибли от моей руки. Если вы не верите мне, я прямо сейчас могу доказать вам свою искренность.

— Как ты собираешься это доказать?

Воин в чёрном положил ладонь на рукоять сабли и направился прочь. Но когда он сделал три шага, принц вдруг понял, что тот собрался сделать.

Он хочет убить кого-нибудь, тем самым доказав своё намерение свершить месть!

— Стой! — тут же велел Се Лянь.

Умин, как и следовало ожидать, повиновался. Се Лянь некоторое время испытующе смотрел на него, затем решительно отказал:

— Нет. Я должен сам наслать поветрие.

Воин в чёрном не поднял головы, а из-за маски и вовсе не представлялось возможным разглядеть его реакцию. Впрочем, Се Ляня это не интересовало, он развернулся и тихо произнёс:

— Однако прежде я должен кое-что сделать.

Затем он поднял подобный холодной яшме чёрный меч и вгляделся в острый клинок в своих руках. Глаза принца странно блеснули. Воин в чёрном, предчувствуя неладное, спросил:

— Что вы собираетесь сделать, Ваше Высочество?

Он бы не успел помешать Се Ляню. В следующий миг тот развернул меч остриём к себе и вонзил чёрный клинок себе в живот!

 

***

На следующий день, где-то на улице городка близ излучины Ланэр.

В последнее время погода стояла пасмурная, то завывал бешеный ветер, то моросил противный непрекращающийся дождь.

Кстати говоря, не только погода подводила — везде было неспокойно. Поговаривали, что в новом императорском дворце случился пожар, государь и принц слегли с тяжёлыми ранами, настолько страшными, что к ним никого не пускают. Всё пошло кувырком, повсюду являются недобрые предзнаменования, отчего в сердца людей закрадываются подозрения и все чувствуют себя не в своей тарелке. Только ничего не смыслящие дети беззаботно играли в догонялки.

Налетел порыв зловещего ветра, от которого хотелось зажмуриться, а после на развилке дорог вдруг прозвучал громкий удар, кто-то упал на землю прямо с неба!

Люди на улице застыли в страхе от такого грохота и все как один обратили свои взгляды в ту сторону, увидев на земле вмятину в форме человеческой фигуры, внутри которой лежал, распластавшись, человек. Его волосы распустились, сам он был покрыт грязью и залит кровью, белое одеяние сделалось ужасающе грязным.

Все тут же собрались вокруг.

— Кто это?!

— О Небеса, откуда он свалился? Прямо с неба?

— Насмерть?!

— К-кажется, нет! Кажется, он ещё шевелится!

— Да как же он мог не разбиться?! Постойте, что это торчит у него из груди? Меч???

Подойдя поближе, люди постепенно разглядели облик незнакомца. Даже под растрёпанными прядями волос его лицо по-прежнему отличалось белизной и красотой, только взгляд был направлен прямо в небо, отчего он казался мёртвым. Однако таковым назвать его было нельзя, ведь он всё ещё дышал, а вместе с каждым вдохом и выдохом двигался чёрный меч, пронзивший его грудь и живот разом, так чтобы были задеты все важные органы.

Тут кто-то потрясённо воскликнул:

— Постойте, д-да ведь это же… тот… тот самый, Его Высочество наследный принц!

Стоило сказать, и все сразу же узнали Се Ляня.

— И правда… Это прежний наследный принц, принц Сяньлэ! Мне приходилось видеть его издали!

— Но ведь говорили, что он пропал без вести?

— А я слышал, он вознёсся.

— Как же так… И откуда этот меч? Его и впрямь пронзило? Какой ужас…

— Хватит глазеть, с дороги, ну же, посторонитесь! Мне нужно проехать, я тороплюсь!

Поскольку люди столпились на развилке, повозки встали на месте, и погонщики принялись разгонять зевак.

Неожиданно кто-то воскликнул:

— Стойте! Кажется, он… что-то говорит?

Тогда толпа наконец притихла, все задержали дыхание и прислушались, стараясь различить слова. Вскоре кто-то из внешнего круга зевак, не расслышав ничего, крикнул:

— Что он говорит? Что с ним такое? Он вам рассказал?

Спереди ему ответили:

— Нет!

— Но что он тогда говорит?

— Он говорит «спасите меня».

Се Лянь, лежащий на земле, сказал лишь эти два слова и замолчал. Выражения лиц зевак сделались у каждого по-своему странными, на них отразились самые разные эмоции. Мужчина, похожий на толстого повара, спросил:

— Спасти его? Но как?

Кто-то предположил:

— Наверное, он хочет, чтобы мы достали меч из его тела?

Повар выглядел смельчаком, он и шагнул вперёд, чтобы попытаться это сделать. Однако стоящие рядом люди сразу же задержали его в несколько рук:

— Нет-нет-нет, не вздумай!!!

— Почему это? — не понял мужчина.

Ему объяснили:

— Да как же можно! Ты что, не слышал? Ведь Сяньлэ потерпело поражение! А почему? Да потому, что там возникло какое-то поветрие ликов. А откуда взялось поветрие? Из-за духа поветрия, который и есть…

— Дух поветрия?! В самом деле?!

После этих слов уже никто не решился опрометчиво протянуть руки к мечу, а вокруг огромной вмятины в форме человеческой фигуры тут же образовалось пустое пространство.

Всё-таки никто не мог знать наверняка, что же случилось с этим наследным принцем ушедшей династии. А вдруг он правда дух поветрия? А вдруг, прикоснувшись к нему, можно заразиться тем жутким недугом, о котором ходят легенды? Или же превратиться в настоящего неудачника? К тому же, с виду казалось, что даже если не вынуть меч, то он всё равно останется в живых, ведь сверзился с такой огромной высоты, с таким грохотом, а всё равно не помер. Наверняка он не какой-нибудь простой смертный.

Кто-то испуганно предложил:

— Давайте всё же сообщим властям…

— Но ведь этот наследный принц вознёсся как божество! Какой толк от наших властей?

— И что же будем делать?

Люди всё спорили, спорили, но так и не смогли прийти к согласию, только послали кого-то сообщить о происшествии, а в остальном… они ведь ничего не могли поделать.

Он ведь лежит? Вот и пусть себе лежит. А мы пойдём по своим делам.

Так Се Лянь и остался на земле, смотреть, как людей вокруг становится всё меньше, как они постепенно разбредаются, как повозки аккуратно объезжают его. Даже детей, что весело играли на улице, родители увели по домам. Только время от времени вдалеке кто-то проходил мимо. Принц наблюдал за всем без всякого выражения на лице, ни слова больше не проронив.

Какой-то лавочник, продающий питьевую воду, не выдержал и шёпотом спросил свою жену, с которой вместе торговал:

— С ним правда ничего не случится, если его так оставить? Может, нальём ему стакан воды?

Жена лавочника, подумав, огляделась по сторонам и прошептала:

— Лучше не надо… А вдруг он и правда дух поветрия? Кто знает, что может случиться, если подойти слишком близко!

Мужчина, мучаясь раздумьями, осмотрелся. Несколько таких же как он торговцев обеспокоенно смотрели на него, словно стоит ему прийти на помощь принцу, и они сразу же проведут между ними черту, чтобы держаться как можно дальше. В результате лавочник всё же не решился в одиночку геройствовать и отказался от своей затеи.

От выпавшей утренней росы Се Лянь пролежал до самого солнца в зените, потом до заката и до глубокой ночи.

За это время его увидели очень многие, но приближаться решались лишь единицы, и тем более никто не помог ему вынуть меч из живота.

Тёмной ночью, когда на улице не было уже никого, принц всё лежал и лежал, лицом к чёрному-чёрному небу с редкими крапинками звёзд. Неизвестно, какие мысли посещали его в тот момент. И вдруг откуда-то сверху донёсся раскатистый звонкий смех:

— Ха-ха-ха-ха… Что это ты делаешь?

Се Лянь в яме шевельнулся, но так и не поднялся.

После нескольких визитов хозяина этого голоса принц перестал реагировать так же бурно, как в самом начале. А тот, не дождавшись «приветствия» в виде удивления, смешанного с гневом, подошёл сам и, остановившись над головой Се Ляня, склонился к нему.

— Чего ты ждёшь? — в его голосе слышались нотки сожаления.

Перевёрнутая наполовину плачущая, наполовину смеющаяся маска закрыла Се Ляню весь обзор. Их лица оказались ровно друг напротив друга, совсем близко, и принц язвительно бросил:

— Проваливай, ты мешаешь мне смотреть на небо.

Безликий Бай, которому велели «проваливать», нисколько не оскорбился, только со смехом выпрямился и более дружественным тоном, словно взрослый, который терпит капризы ребёнка, спросил:

— Небо настолько красивое?

— Уж покрасивее тебя.

— К чему так злиться? На сей раз это ведь не я вонзил в тебя меч, не я бросил тебя здесь, всё это ты сотворил сам. И не важно, добился ли ты желаемого, нельзя же винить во всём меня?

Се Лянь молчал.

Безликий Бай добавил:

— Что ты хотел доказать, впустую проведя здесь целый день? Или ты убеждаешь в чём-то себя самого?

— Не твоё собачье дело.

— Глупое дитя, — сочувственно улыбнулся демон. — Думаешь, кто-то придёт вынуть из тебя этот меч?