Хронологические границы периода

 

Нижняя граница возникновения русского протогосударства определяется в первую очередь началом бурного строительства в Альдейгье‑Ладоге, датируемого, по данным дендрохронологии и нумизматики, 750–760‑ми гг., а также отчетливыми археологическими свидетельствами присутствия в ней и во всем Поволховье во второй половине VIII в. и пришедших с запада скандинавов («руси»), и продвинувшихся с юга славян и балтославян («словен» и «кривичей»), и, в меньшей мере, финноязычного населения. К 760‑м гг. относится появление в Ладоге первых арабских серебряных дирхамов, а в 770–780 гг. их поступление становится систематическим.

Несколько ранее этого времени, после похода Марвана в Хазарию в 737 г., прекращаются интенсивные арабо‑хазарские войны, и наступает период полного мира между Арабским халифатом и Хазарским каганатом в 738–762 гг., сопровождаемого кратковременным принятием хазарами ислама и закрепленного в 759 г. браком Язида, эмира Армении, и Хатун, дочери кагана. После смерти Хатун в 762 г. вновь происходят военные столкновения 763–764 гг., но они носят лишь локальный характер. В это же время, в 750 г., династия Омейядов сменяется династией Аббасидов, а в 762 г. столица халифата переносится в Багдад, где начинается интенсивная чеканка дирхамов, превосходящая продукцию других монетных дворов. Все это способствует налаживанию торговли между Арабским халифатом, с одной стороны, и Хазарским каганатом и лежащими севернее него землями – с другой.

В тот же период происходят кардинальные трансформации и в Западной Европе, во многом предопределившие ее судьбу в последующие эпохи. В 732 г. Карл Мартелл в битве при Пуатье остановил накатывающуюся на Европу волну арабского завоевания. В 751 г. его сын Пипин Короткий был провозглашен королем и помазан на царство папой, а в 762 г. королем франков стал Карл Великий, получивший в 800 г. в Риме от папы Льва III высший титул императора. В этот же временной промежуток были полностью подчинены фризы, а их торговый город Duurstede/Dorostat, расположенный в низовьях Рейна, стал важнейшим франкским торговым центром и портом Dorestad. В начале VIII в. возникает важнейшая фризская торговая фактория Хедебю/Хайтабу в южной части Ютландии, на месте короткого волока между максимально сближающимися водными системами Северного и Балтийского морей. На рубеже VIII–IX вв. Хедебю становится крупным поселением на кратчайшем торговом пути от нижнего Рейна, Везера и Эльбы в Балтику и далее вдоль ее побережий на восток и север.

Синхронность кардинальных изменений в Арабском халифате и Франкском государстве (как внутренних, так и в отношениях с соседями) поражает: как будто некий дирижер взмахнул палочкой. Но при этом возможность торговых и иных контактов между ними в Средиземноморье парализовывалась непримиримым религиозным противостоянием. В этих условиях опосредованные торговые и иные контакты начинают развиваться на севере, на Балто‑Волжском и Балто‑Донском путях. Огромную роль в почти одновременной с вышеочерченными событиями активи‑зации этих путей сыграло существование уже в предшествующее время, в IV–VI вв., торгово‑сакрального водного пути между Средней Швецией и Прикамьем через озеро Ладогу (Мачинский 1997; Мачинский, Кулешов 2004; Шувалов 2004) (рис. 9).

Этот путь продолжал существовать, как это явствует из данных археологии и эпической традиции, сохраненной в сагах, и в период, непосредственно предшествующий 750–760‑м гг. (время оформления Багдадского халифата Аббасидов, Франкского королевства Каролингов и возникновения поселения Aldeigja/Ладога).

К середине VII – рубежу VII–VIII вв. относится распространение «неволинских» поясов (имевших магическое значение: Мачинский 1997) из Прикамья в Южное Приладожье, Южную Финляндию, Эстонию и Центральную Швецию. Во встречном направлении – из Швеции, через Южную Финляндию в Южное Приладожье – распространяются во второй половине VI – до рубежа VII–VIII вв. бронзовые равноплечные фибулы особого типа. В могильнике Юлипяя (Финляндия) такая фибула найдена в одном комплексе с неволинскими поясными накладками и дротиком‑ангоном, подобные которым встречены и в сопках нижнего Поволховья. Эти находки убедительно маркируют для середины VII – рубежа VII–VIII вв. путь между Средней Швецией и Прикамьем. Опорным фактом является сочетание в нижнем горизонте сопки № 140, раскопанной Н. Е. Бранденбургом, фрагментов прикамского неволинского пояса с треугольной каменной вымосткой, имеющей более ранние и синхронные аналогии в погребальной обрядности Швеции. Это доказывает, что традиция сооружения своеобразных нижневолховских сопок, неразрывно связанная с возникновением торгово‑ремесленной Альдейгьи‑Ладоги, зарождается не позднее начала VIII в. (Мачинский 1997; Волковицкий 1995; 2001). В близкое время возникают, видимо, и первые серьезные укрепления Любшанского поселения на нижнем Волхове.

Присутствие в этих местах и в это время скандинавов, контролировавших путь, пролегавший через земли финно‑угорских народов, подтверждается скандинавской эпической традицией, лучше всего представленной в «Саге о Скъёльдунгах», сохранившейся в виде «Фрагмента о некоторых древних конунгах (в мире данов и свеев)». Сохранилась она также в пересказе исландского историка XVII в. Й. Арнгрима, видимо еще читавшего сагу в более полном ее варианте, и в «Обзоре саг о датских конунгах» (Джаксон 2000: 246–248). Согласно этой традиции, конунг данов и свеев из «божественного» рода Скъёльдунгов Ивар Широкие Объятья (ок. 650 – ок. 700, см. Джаксон 1993: 70) идет морским похо‑дом на конунга Гардарики Радбарда, у которого укрылась дочь Ивара Ауд (по «Саге о Скъёльдунгах»), или Унна (по «Обзору саг…»). Достигнув Kirjalabо́tnar (Карельские заливы) – вероятно, Финский, а точнее, Выборгский залив, где начинались владения Радбарда, Ивар неожиданно гибнет. От брака Радбарда и Ауд (Унны) рождается сын с редким именем Рандвер (имя сына конунга готов Германариха, чьи владения, по Иордану, простирались до Приладожья), который, согласно эпической традиции, был родоначальником всех шведских уппсальских (по «Обзору саг…» – и датских) конунгов, уверенно заявлявших о своем божественном происхождении (оно, однако, не могло основываться лишь на происхождении по женской линии от Скъёльдунгов через Ауд, дочь Ивара Широкие Объятья: он считался в эпической традиции Скандинавии отрицательным, отверженным богами персонажем).

 

 

Согласно некой эпической традиции, зафиксированной, насколько мне известно, только у шведского поэта и историка XVIII в. Улофа фон Далина, сам Радбард был сыном Скиры, сына конунга Ингвара из «божественной» династии Инглингов, погибшего после морского похода на восток, в землю эстов. Невозможно допустить, что Далин, издавший свою «Историю Шведского государства» в 1756 г., вскоре после победоносной для России Русско‑шведской войны 1741–1743 гг., просто придумал происхождение знаменитой шведской династии из Гардарики, т. е. из России. Только приведенная им родословная объясняет уверенность шведских королей IX – середины XI в. в своем «божественном» происхождении, передававшемся по мужской линии от особой ветви Инглингов, нашедшей пристанище где‑то восточнее Финского залива. Судя по всему, в руках у Далина был некий позднее утраченный источник, содержавший фрагмент скандинавского эпоса об особой династической линии Инглингов (Ингвар – Скира – Радбард – Рандвер) (Далин 1805: 488–491, 558, 573; Мачинский 1997: 163; 1998: 133–134).

Таким образом, шведско‑камский торгово‑сакральный путь IV – первой половины VIII в. со второй половины VIII в. включается в западной его части в систему торговых путей между Франкским государством и Халифатом (от Дорестада до Багдада). В узловой точке этих путей, в Южном Приладожье, и зарождается первое протогосударственное образование с центром в Альдейгье‑Ладоге, убедительно соотносимое, как покажем ниже, с этносоциумом русь/ῥῶς.