Справа: слоистообразное волнистое перистослоистое облако (cirrocumulus stratiformis undularis), Или «макрелевое небо».

 

НАВЕРХУ: Обыкновенный карп.

СПРАВА: Высоко‑кучевое слоистообразное облако с просветами (Altocumulus stratiformis perlucidus), которое скоро станут называть «карповым небом».

Облачка, из которых состоит высоко‑кучевое облако – более низкоярусное, чем перисто‑кучевое, – кажутся больше, что соответствует более крупной чешуе карпа. Более того, в низком солнечном свете с теневой стороны они темнее – так же как отдельные чешуйки темнее по краям. Такие чешуйки никогда не могли бы принадлежать перисто‑кучевому облаку, на котором, как мы знаем, не бывает затенения. Это было высоко‑кучевое облако разновидности Altocumulus stratiformis perlucidus (то есть облачный слой, закрывающий обширный участок неба, с небольшими зазорами между отдельными облачками). Пройдет немного времени, подумалось мне, и небо, украшенное этими облаками, будут называть «карповым небом».

Обыкновенный карп, будучи пресноводной рыбой, обитающей в темных глубинах мутных озер, просто обязан разительно отличаться от такой мощной глубоководной промысловой рыбы, как королевская макрель. Будто бы зная свое место, «карповое небо» предсказывает не более чем приближение небольшого дождика. Убеленные сединами старые моряки при его появлении отнюдь не считают необходимым убрать гроты и задраить люки в преддверии неистового атлантического шторма.

Нет, «карповое небо» скорее напоминает дремлющему рыболову, что через пару часов ему стоит достать свой дождевик, поскольку не исключено, что перед чаем его ждет мелкий дождик.

 

 

        глава 10

ПЕРИСТО‑СЛОИСТЫЕ ОБЛАКА (CIRROSTRATUS)

   

Белесая пелена высоко в небе, которую многие даже не замечают

1700 лет назад перисто‑слоистые облака изменили ход истории человечества. С них началась цепочка событий, приведшая к тому, что христианство стало господствующей религией Римской империи.

Во всяком случае, мы, истинные любители облаков, думаем именно так[109].

28 октября 312 г. и. э. император Флавий Валерий Константин, именуемый также Константином Великим, нанес поражение своему противнику и шурину императору Августу Максентию в битве у Мильвийского моста, что располагался к северу от Рима. Несмотря на то что у Максентия было 75 тысяч воинов, тогда как у Константина – всего 50 тысяч, последний одержал победу и впоследствии стал самым значительным императором поздней античности. Он не только распространил влияние Римской империи на Средний Восток, основав «Новый Рим» в Византии (позже этот город был назван Константинополем, а сейчас называется Стамбулом), но также узаконил и стал поддерживать христианство, которое прежде на территории Империи было вне закона.

 

Победа Константина у Мильвийского моста стала, вне всякого сомнения, решающим моментом в мировой истории. Если верить историкам того времени, победа эта была следствием небесного знамения, явленного Константину накануне битвы.

Около четверти века спустя епископ Евсевий Кесарийский изложил легенду об этом видении в труде «Жизнь Константина» (ок. 337–339 гг. н. э.). Он утверждает, что Константин и его армия, двигаясь в сторону Рима за день до битвы, увидели в небе светящийся крест, а над ним – надпись: «Нос signo victor eris», то есть «Сим побеждай».

Той ночью, по словам Евсевия, Константину во сне явился Христос «и повелел, сделав знамя, подобное этому виденному на небе, употреблять его для защиты от нападения врагов»[110]. Константин немедленно приказал изготовить знамена с изображением креста. Под этим символом, который стал называться лабарум[111], его армия двинулась навстречу победам.

Впоследствии тот же символ появился на многочисленных римских монетах, выпущенных в честь этой решающей битвы, а по мере становления христианства стал рассматриваться как символ этой веры. Обычно его изображают в виде диагонального креста (буквы X) с вертикальной чертой, поднимающейся из точки пересечения перекладин и завершающейся чашечкой наподобие буквы Р.

Описание видения Константина, принадлежащее перу Евсевия, не вполне совпадает с описаниями других историков того времени, однако Евсевий в своей книге утверждает, что Константин в конце жизни рассказывал ему об этом и даже «с клятвой уверял, когда мы… удостоились его знакомства и беседы». Ну разве с этим можно поспорить?

Когда лучи солнца преломляются, проходя через ледяные кристаллы перисто‑слоистого облака, в небе появляются световые дуги, линии и пятна. Не исключено, что к этим оптическим эффектам, именуемым в совокупности «гало‑феноменами», относился и лабарум, изображенный на римских монетах в ознаменование победы Константина.

Признаюсь, однако, что к моменту написания этой книги я не встречал сообщений о гало в форме надписи «Нос signo victor eris».

***

Перисто‑слоистое облако – хрупкий с виду слой кристаллов льда, формирующийся на высоте от 20 000 до 42 000 футов[112], часто в результате распространения по небу и соединения друг с другом слоистых облаков, одновременно с которыми нередко наблюдаются перисто‑слоистые. Небо приобретает характерный бледный, белесый оттенок. Подчас слой облаков настолько тонок, что его почти невозможно заметить: он выглядит как легчайший белесый налет на небесной синеве. В иных случаях молочно‑белое облако видно более отчетливо, однако, даже достигнув предельной толщины, оно все равно пропускает солнечные лучи.

Выделяют всего два вида перисто‑слоистых облаков: нитевидные (fibratus) и туманообразные (nebulosus). Первый из видов, равно как и соответствующий вид перистых облаков, отличается волокнистой структурой, похожей на шелковые нити. Поэтому его легче распознать, чем однородное, не наделенное никакими специфическими признаками туманообразное перисто‑слоистое облако.

 

Двойное нитевидное перисто‑слоистое облако (Cirrostratus fibratus duplicatus): видно, что в облаке более одного слоя (duplicatus), поскольку ветер придает волокнам разное направление.

Разновидностей у перисто‑слоистых облаков тоже только две: двойное (duplicatus) и волнистое (undulatus). О первой из разновидностей, как и в случае любого другого из родов облаков, говорят, когда облако состоит из нескольких слоев, располагающихся на разной высоте. В свете дня разглядеть эти слои почти невозможно, поскольку несколько слоев друг над другом выглядят так же, как один более толстый слой. Но, когда солнце восходит или садится, угол освещения позволяет отличить один слой от другого. Во время восхода и заката верхний слой двойного перисто‑слоистого облака может быть освещен, тогда как нижний оказывается в тени.

Перисто‑слоистые облака с волнистым основанием относятся к разновидности волнистых. Плотность облака такова, что, в отличие от сходной разновидности высокослоистых облаков, даже в низком солнечном свете волны не дают сильного затенения. Тем не менее оттенки отражающегося солнечного света позволяют их различить. Волнистое перисто‑слоистое облако легче распознать, если промежутки между гребнями волн почти прозрачны.

Чаще всего перисто‑слоистые облака путают с более низкими среднеярусными высоко‑слоистыми облаками. Однако перисто‑слоистые облака пропускают значительно больше солнечных лучей, и поэтому солнечный свет, пробивающийся через такое облако, почти наверняка будет достаточно силен для того, чтобы наделить предметы тенями, тогда как солнечный свет, пробивающийся через высоко‑слоистое облако, обычно более диффузен, и теней не видно.

***

Однако наиболее надежный способ распознать неброское перисто‑слоистое облако – это гало‑феномены. Конечно, далеко не каждое перисто‑слоистое облако приводит к появлению всех этих светящихся дуг, колец и пятен, однако, увидев их, вы можете смело делать вывод о том, что в небе над вами присутствует именно такое облако. Непременно найдите время познакомиться с этими замечательными явлениями, и, если небо вам кажется белесым, словно матовое стекло, обращайте внимание на разные его участки, где может появиться гало.

Когда я впервые заметил гало, мне показалось, будто облако мне улыбается. Высоко над солнцем, слепящего света которого почти не ослаблял тонкий слой кристаллов льда, парила разноцветная дуга. Она как будто была частью окружности, центр которой находился прямо надо мной, и походила на маленькую перевернутую радугу. Однако цвета ее были ярче, чем цвета радуги, причем верхняя губа этой улыбки была окрашена в голубой цвет, переходящий в зеленый и после в желтый, а нижняя губа была красного цвета. Перепутать ее с обычной или с садовой радугой было попросту невозможно. К тому же она была совсем не в той части неба, где должна быть радуга, ведь радугу видно только в том случае, когда солнце находится сзади. А эта цветная дуга висела высоко в небе прямо над солнцем. Тогда я решил назвать эту фантастическую улыбку Моны Лизы «облачной улыбкой».

Некоторое время спустя я был весьма разочарован, выяснив, что у этой прекрасной световой дуги уже есть название. И можете представить себе, как я расстроился, когда узнал, что она называется «околозенитной дугой», или ОЗД. Я, конечно, понимал, что «облачная улыбка» звучит не вполне академично, но неужели ученые не могли придумать более запоминающееся название, чем ОЗД?

Облачная улыбка – она же ОЗД – появляется, когда солнечный свет проходит через перисто‑слоистое облако, состоящее из прозрачных кристаллов льда в форме крохотных шестиугольных пластинок не более нескольких десятых миллиметра в диаметре. Кристаллы, из которых состоит облако, могут быть самой разной формы и размера, в зависимости от температуры и влажности воздуха в тот момент времени, когда они растут. Поскольку все определяется формой кристаллов, неудивительно, что перисто‑слоистое облако не дарит нас улыбкой при каждом своем появлении. Вы удивитесь еще меньше, узнав, что ОЗД может появиться только в том случае, когда эти крохотные шестиугольные пластинки ориентированы строго определенным образом: а именно, более или менее горизонтально. Ничего не скажешь, это весьма педантичное облако: оно выражает свое удовлетворение лишь тогда, когда кристаллы расположены только так, и никак иначе. На наше счастье, для кристаллов такой формы горизонтальное расположение – обычное дело. Если турбулентность на уровне облака не очень высока, кристаллы тихо падают вниз, словно листья в осенний день.

Если кристаллы расположены должным образом, в определенных участках неба они играют роль призм, направляющих солнечный свет в глаза наблюдателя. Проходя через верхнюю часть пластины и одну из боковых граней (угол между ними составляет 90°), свет меняет направление. Волны разной длины, из которых складывается солнечный свет, отклоняются чугь иод разным углом. Поэтому свет, из которого состоит ОЗД, распадается на волны разной длины, выглядящие как цвета радуги.

Впервые я увидел облачную улыбку над одной из улиц Лондона. Казалось, никто не обращает на нее ни малейшего внимания. Конечно же, я смотрел на нее с замиранием сердца, однако остальные прохожие думали о чем‑то своем. У меня возникло впечатление, что только мне эта улыбка и видна. Сейчас, оглядываясь назад, я не могу поклясться, что она была явлена только мне, однако даже если еще кто‑то и смотрел в небо, он не мог бы увидеть ту же самую ОЗД, что и я.

Когда солнечный свет проходит через бесчисленные кристаллы, из которых состоит облако, он распространяется во всех направлениях. Но световой эффект для меня создавали только те кристаллы, которые направляли свет прямо мне в глаза. Казалось, некоторые из них отсвечивают красноватым цветом, а другие – синеватым.

Положим, некоторые из спешащих мимо лондонцев оказались бы в глубине души любителями облаков. Они позабыли бы о покупках и остановились бы рядом со мной, чтобы насладиться видом разноцветной дуги. Но свет им в глаза направляли бы другие кристаллы – не те, что мне. Поэтому каждый увидел бы свою околозенитную дугу. Каждому облако улыбнулось бы по‑своему.

***