Дон танцует, призывая Морнинг Глори

Я вспомнил, как Дуг Кристи объяснял мне, что Морнинг Глори приходят не только с обычной для них стороны – с северо‑востока полуострова Кейп‑Йорк. Реже они появляются с юга и юго‑востока. В этих случаях, предположил Кристи, воздушная волна, ведущая к образованию облака, возникает из‑за грозовой активности над плоскогорьем к северу от Маунт‑Айза. Кроме того, я слышал, что если Морнинг Глори появляются сразу с нескольких сторон, то воздух на пересечении путей их следования завихряется, и оттого крайне опасен.

Но несмотря на трагедию, постигшую общину, жительницы острова Бентинк, казалось, не держат зла на облако. Они как будто смирились с тем, что разрушительные силы природы им неподвластны. Нетта даже предложила попросить одну из старейших среди них, Дон Наранахиль, не знающую ни слова по‑английски, станцевать танец «вамур», призывающий ветер, который приносит Морнинг Глори.

На моих глазах Дон набрала полную горсть песка и бросила его в воздух, после чего принялась притопывать и напевать. Она поманила к себе игравших в прибое внуков, и те к ней присоединились. Повторяя за ней движения, они то и дело хихикали, однако у меня возникло ощущение, что она передает молодому поколению ритуал. «Чувствуете, как поднимается ветер?» – спросила Нетта.

Я действительно ощутил легкое дуновение бриза, однако, сказать по правде, мне не очень‑то верилось, что слабый шелест пальм в тот миг, когда я отплывал от острова, способен принести с собой йиппипи.

***

Как и следовало ожидать, наутро ничего не изменилось.

«Мы не боги, – сказал Пол Пул, заметив за завтраком уныние на моем лице. – Мы не можем включать и выключать их, когда нам заблагорассудится, – вечно эти чертовы английские туристы хотят, чтобы все было по‑ихнему».

Однако по ходу дня мне показалось, что удача наконец поворачивается ко мне лицом. С северо‑востока подул дневной бриз, а после полудня бармен в кабачке обратил мое внимание на то, что дверцы холодильников начали покрываться морозным узором. Выглянув из окна в пять утра на следующий день, я увидел на горизонте темную полоску. Это было оно.

Я натянул одежду и выскочил на пустую дорогу перед коттеджем. Было еще темно, где‑то бешено лаяла собака. Облако приближалось к концу улицы, и я чувствовал, как вокруг поднимается ветер.

В свете полной луны, который падал на переднюю возвышающуюся часть облака, растянувшегося вдоль горизонта в обоих направлениях, оно искрилось шелковистым ледяным сиянием. Я застыл на месте, а облако между тем спускалось вниз по улице по направлению ко мне, чуть превышая городское ограничение скорости. По мере продвижения рябь и волны на его передней части поднимались и исчезали за верхушкой, и казалось, что облако вращается вокруг своей оси. Зрелище было просто великолепное. По ходу облако заслонило Луну и Южный Крест, и город погрузился в тень. Задняя часть свитка была совсем не похожа на переднюю: низвергающаяся, напоминающая кучевое облако стена, этакая груда кочанов цветной капусты, переливающаяся в лунном свете серебряным и черным.

Так вот ради какого облака я оказался на противоположном конце земного шара. Однако же оно пришло до рассвета, и потому видно его было не целиком. Когда я возвращался в коттедж, чтобы выпить чашечку кофе, мне казалось, что я отправляюсь охотиться на печально известную всей округе акулу и только что увидел, как над поверхностью воды мелькнул ее плавник. Мне не терпелось увидеть, как эта тварь выглядит при свете дня.

***

На взлетной полосе уже собрались планеристы. Рик Боуи, одолев 1 200 миль[151], приехал из Байрон‑Бей, где он организует развлекательные полеты в местном клубе планеристов. Он уже третий раз в Берктауне, и на сей раз привез с собой планер с автоматическим пуском Pik 20Е. Этот летательный аппарат вооружен двухтактным двигателем, который крепится к выдвижной раме. Боуи пояснил, что двигатель используется для того, чтобы подняться в воздух, а потом, когда самолет начинает планировать, втягивается в люк в фюзеляже. «На Глори с хорошей подъемной силой, – пояснил Боуи, – с этой штукой можно творить чудеса. Я разгонялся до ста шестидесяти миль в час[152]».

Надежная подъемная сила в передней части облака создает идеальные условия для самых рискованных маневров: «Можно подняться над передней частью облака и потом съехать по ней вниз, – Боуи изображал скольжение планера движениями вытянутой руки. – А можно погрузить в облако конец крыла и скользить вдоль лицевой части, прямо к ее нижнему краю. А еще можно делать фигуры высшего пилотажа, петли…» Но не опасно ли кататься на Морнинг Глори? «Ну, ясное дело, с этой набегающей волной следует обращаться поосторожнее. Ты просто не знаешь, что облако выкинет в следующий миг: скажем, когда волна движется с моря в сторону материка и выжаривается, подъемная сила может исчезнуть».

Турбулентный, оседающий воздух в центре облака и его задняя часть – вот чего надо избегать любой ценой. Если серфер не удержится и упадет в обычную океанскую волну, он намокнет. Но если то же самое произойдет с планеристом на высоте 4 000 футов во время скольжения по Морнинг Глори, последствия будут куда более серьезными: «В этой стране полно уединенных мест, кишащих крокодилами, – предостерегает Боуи. – Если ты спустишься на парашюте, никто попросту не успеет прибежать тебе на помощь».

Несмотря на все эти опасности – а может быть, как раз благодаря им – Морнинг Глори дает планеристам возможность побить рекорды как длительности полета, так и его скорости. Дэйв Янсен, планерист из Мулулабы, что к северу от Брисбена, был расположен поговорить именно о них. Янсен впервые в Берктауне, однако о побитии рекордов осведомлен как никто другой: он не только пятикратно становился чемпионом Австралии по планеризму, но и исполнял обязанности начальника отдела делопроизводства Федерации планеризма. Он отвечал за проверку заявок на установление новых рекордов.

«Здесь, к примеру, можно побить рекорд по прохождению дистанции «Вольный тройной разворот», – сказал он мне. Ах да, старый боец с тройными разворотами, этого следовало ожидать… – Этот полет длится около одиннадцати часов и зависит только от того, сколько времени пилоту понадобится, чтобы взобраться на Глори».

Янсен приехал еще с тремя планеристами из Клуба планеристов на озере Кипит в Новом Южном Уэльсе. Они привезли планер АSН 25, похожий на деталь какой‑то сказочной экипировки и отличающийся невероятным размахом крыльев в 87 футов[153]. Но почему же, если Морнинг Глори позволяет побить все рекорды, тут так мало планеристов? Янсен отвечает не раздумывая: «Сюда чертовски долго ехать. Здесь нет ровным счетом ничего. Зато здесь жарко, пустынно и миллионы мошек».

В отличие от Янсена, Джефф Прэтт как будто не помнит о тяготах пути в Берктаун. Этот кроткий электротехник из Кэрнса приехал только вчера вечером, проведя за рулем пятнадцать часов, и притащил на буксире свой планер Monerai V‑Tail c автоматическим пуском. Это путешествие он проделывает уже девять лет. Неужели ему не надоело долгими жаркими днями дожидаться, когда облако соизволит показаться? «В Берктауне можно не так уж плохо провести время, – рассуждает он, и золотой зуб у него во рту поблескивает на солнце. – Мне нравится, что это место оторвано от остального мира. Пока о нем знают немногие – и, пожалуй, в этом есть своя прелесть. Мне бы не хотелось, чтобы оно стало запруженным, как улицы в час пик».

В тот вечер среди планеристов царило предвкушение. Все говорило о том, что наутро появится еще одно облако: ветер с моря не стихал весь день, углы столиков в кафе очевидным образом загибались кверху, а, сидя у стойки бара в берктаунском кабачке, мы с Фрэнки Уайли пришли к выводу, что двери холодильников, бесспорно, обледенели. Короче говоря, сомнений не оставалось.

Однако меня не оставляла еще одна мысль: а что, если облако снова появится возмутительно рано? Дело было даже не в том, что вставать на рассвете тяжело, а в том, что планеристы не смогут подняться в воздух и прокатиться на Морнинг Глори до наступления светлого времени суток.

***

Подъехав в пять утра к взлетной полосе, я застал все тех же.

Рику Боуи я помог стереть росу с крыльев Pick 20E. Хотя, как он сказал, капли росы – верный признак того, что влаги в воздухе достаточно для образования облака, роса влияет на обтекаемость крыльев и делает планер менее управляемым. Пол Пул тоже появился на взлетной полосе, поскольку обещал взять меня на борт своей «Сессны‑187», чтобы я увидел облако вблизи. «Так, одно я точно вижу», – сказал он, глядя на рассветный горизонт. Как только стало достаточно светло для взлета, планеристы бросились к своим машинам и один за другим вылетели в направлении восходящего солнца. Мы с Полом рванули вслед за ними.