Правильное понимание самоэмпатии

Одна из причин, по которой мы отказываемся развивать эмпатию по отношению к самим себе, заключается в том, что мы принимаем ее за саможаление. Нам кажется, что эмпатия – это мягкий и нечеткий эвфемизм, которым можно прикрыть потворство своим желаниям. Разница в том, что потворство желаниям – сила, которая тянет человека к любым удовольствиям, несмотря на их нездоровые последствия, например, к перееданию, алкоголю, определенным лекарственным средствам, – все это притупляет чувства. Проявление эмпатии к себе требует большей самоосознанности, дисциплины и чувствительности к страданию – человек должен стремиться найти полезное решение. Эмпатия к себе – признание факта: вы, как и все люди, заслуживаете понимания и сострадания. Чтобы по-настоящему и в полной мере практиковать эмпатию, вы должны быть готовы применить ее, даже если спотыкаетесь на каждом шагу и совершаете ошибки, приводящие к смущению и сожалению, – вы можете даже пожалеть, что вообще за это взялись. Это упражнение на смирение. Для его выполнения нужно признать, что вы – человек и можете совершать ошибки, которые являются частью общего человеческого опыта.

Если вы проявляете эмпатию и сострадание к самим себе, это позволяет сравнивать собственный опыт с опытом других людей и признавать, что, какими бы ни были ваши проблемы, кто-то уже прошел через подобное. В некотором смысле это конечная форма восприятия ситуации с точки зрения другого человека – вы смотрите на происходящее со своей точки зрения и проявляете эмпатию сами к себе.

Когда вы понимаете, что думают и чувствуют другие люди, вам становится труднее осуждать их.

Если вы будете относиться к себе так же, то не станете постоянно заниматься самобичеванием, не будете превозноситься над другими, поскольку понимаете, что вы – тоже человек и, без сомнения, можете ошибаться. Эмпатия не освобождает нас от ответственности или необходимости извиняться, если мы кого-то подвели. Просто нужно знать – вы, как и все остальные, заслуживаете сочувствия, любви и заботы, даже если совершаете ошибки. Научившись относиться к себе более сострадательно, вы начинаете по-доброму относиться и к другим – так действует петля эмпатии.

В современном мире эмпатию как психологический навык сильно недооценивают. Когда дела идут плохо, мы склонны лишать себя «психологических объятий», потому что не хотим понижать стандарты или приравниваем эмпатию к эгоизму, вседозволенности и лени. На самом деле все не так. Согласно результатам научных исследований люди с эмпатическими наклонностями менее склонны к самокритике и ничегонеделанию. В личностных тестах навык эмпатии прочно связан с положительными чертами, такими как мотивация, устойчивость, творческое мышление, удовлетворенность жизнью и сочувствие другим людям. Любители обвинений, как правило, набирают больше баллов по другим личностным характеристикам, таким как враждебность, тревога и депрессия, и меньше – по удовлетворенности жизнью и проявлению эмпатии к окружающим. Другими словами, как мы относимся к себе, так относимся и к другим.

Эмпатия традиционно считается характеристикой, которая позволяет нам понимать эмоциональный опыт других людей и обмениваться им. Мы рассматриваем ее как необходимый компонент здоровых отношений, но многим и в голову не приходит, что можно проявлять эмпатию к самим себе. Давайте изменим точку зрения! Проявление доброты и понимания к себе – как кислородная маска для пассажира самолета. Прежде чем вы сможете предложить сочувствие и сострадание другим людям, необходимо надеть маску на себя и вдохнуть кислород.

Изучая феномен сострадания, Кристин Нефф разработала концепцию самосострадания, разделив ее на три основных компонента: доброта к себе, общая человечность и осознанность.

Доброта к себе заключается в понимании и прощении себя, в том числе в тяжелые времена. Мягкость к самим себе – важный аспект эмпатии, он не позволяет нам судить себя слишком строго. Прощение себя – это не эгоизм, наоборот, оно помогает защититься от нарциссизма. Вы совершаете ошибки, но не зацикливаетесь на них и идете дальше, не позволяя им похоронить вашу уверенность и чувство собственного достоинства под горой сомнений.

Чувство сопричастности человечеству означает, что вы воспринимаете собственный опыт как нить из гобелена опыта всего человечества, а не как отдельное и изолированное явление. «Общая человечность» питает эмпатию, напоминая нам, что мы не одиноки, даже когда совершаем ошибки. Как писал однажды английский поэт Александр Поуп: «Ошибки – человеческое свойство». Но давайте не будем забывать вторую часть цитаты: «…прощение – свойство божественное». Признавая тот факт, что страдания и ошибки бывают у всех, вы можете простить себя и двигаться дальше.

«Осознанность» – популярное сегодня слово, означает способность идентифицировать мысли и чувства, не реагируя на них и не оценивая. Оценка «содержимого» нашего разума с точки зрения третьего лица помогает осознанно посмотреть на себя, понять разницу между действительным «я» и его мыслями и чувствами. Это как сидеть на балконе в театре – вы смотрите драму, в которой участвуют ваши мысли и чувства. Если вы перестаете рваться на сцену и становитесь наблюдателем, то сможете свободно рассматривать свои убеждения и взгляд на происходящее.

Из трех компонентов эмпатии осознанность изучена лучше всего. Ей уделили так много внимания, поскольку она связана со здоровьем психики – это было доказано теоретически и в ходе экспериментов. Осознанность помогает нам эффективнее контролировать свои эмоции. Исследователи считают, что, регулярно задействуя осознанность, мы повышаем уровень сосредоточенности, психической ориентированности и неосуждения «здесь и сейчас». При помощи осознанности мозг получает больше контроля над вниманием, что помогает нам сосредоточиться на действительно важных вещах или переключать внимание по своей воле.

Сосредоточившись, мы можем проявлять беспристрастность. Отвлекаясь, переставая управлять своими эмоциями, мы взаимодействуем с миром совсем по-другому.

Применив метод нейровизуализации, исследователи обнаружили, что мозг людей, которые регулярно практикуются в медитации на развитие осознанности, работает иначе. У буддийских монахов, медитирующих ежедневно, появляется кортикальное уплотнение между когнитивным и эмоциональным центрами мозга – они становятся менее восприимчивыми к эмоциональным стимулам. У новичков через восемь недель после начала занятий были обнаружены такие же изменения. Есть и другие интересные данные: если показатели активности мозга вывести на монитор ЭЭГ, который преобразует электрическую активность в «волны», то у людей, которые занимаются медитацией, обнаруживается более устойчивая активность альфа- и тета-волн. Активность альфа-волн связана с хорошим метаболизмом; например, со снижением частоты сердечных сокращений, замедлением дыхания и т. п., а активность тета-волн – с низким уровнем эмоционального возбуждения и спокойствием.

Эффект бабочки

Вы когда-нибудь видели в мультиках, как персонаж разбегается, несется вперед, а потом, не замечая обрыва, бежит по воздуху? Ему требуется несколько секунд, чтобы осознать, что под ногами пустота, после чего он ударяется в панику и падает.

Я все время использую эту аналогию как психотерапевт. Иногда человек даже не осознает, что у него закончились ресурсы и нет поддержки, – какое-то время он бежит по воздуху, а затем неизбежно происходит «падение».

Мой друг Фрэнк Сесно рос вместе с сестрой, у которой был синдром Дауна. Возможно, вы знаете, что это генетическое заболевание, которое сильно снижает психические функции и уровень IQ. Мать Фрэнка работала в учреждении для людей с ограниченными возможностями. Большая часть ее задач заключалась в том, чтобы заботиться о пациентах. Фрэнк очень ярко описывает, как тяжело приходилось матери при общении с сестрой. Он добавляет, что она не всегда справлялась с этим так, как хотелось бы.

«Я бы хотел сказать, что мама проявляла эмпатию, но порой она была не слишком мила и добра по отношению к сестре», – говорит он.

Фрэнк подчеркивает, что мать любила ребенка с особыми потребностями не меньше, чем остальных детей. Но постоянная работа, отсутствие помощи, неудачный брак – все это не позволяло ей восстановить силы… Еще в детстве Фрэнк чувствовал, что эмоциональный резервуар его матери часто бывал пуст, у нее не хватало терпения. Иногда она жестоко обращалась с сестрой. Он помнит, как надеялся, что мать не рекомендует клиентам и их семьям «свои» методы.

Сценарий, при котором опекун плохо поступает с зависящим от него человеком, очень распространен. Согласно результатам опросов люди, которые, искренне заботятся о других, часто выбирают профессию сиделок или медсестер, но работа, недосыпание и высокие эмоциональные требования истощают их эмпатические резервы. Дело не в том, что они не сосредоточены на безопасности и благополучии своих подопечных. Мать Фрэнка наверняка заботилась о дочери. В какой-то момент у человека просто кончаются эмоциональные силы. Способность Фрэнка как журналиста наблюдать за этой динамикой с точки зрения разных членов семьи, несомненно, способствовала развитию его навыка видеть ситуацию так, как видят ее окружающие.

Пренебрежение к себе со временем притупляет нашу способность замечать потребности других людей или реагировать на них. Истощаются ресурсы, которые мы могли бы использовать для эмпатической реакции.

Мы должны сначала помочь себе, чтобы суметь оказать помощь другим. К тому же когда наши собственные потребности удовлетворяются, мы склонны меньше отвлекаться. Скажите, сколько эмпатии вы можете проявить, если голодны, когда вас все раздражает и вы еле стоите на ногах?

Эмпатия и сострадание к другим проявляются лучше всего, когда тело находится в физиологическом равновесии, ученые называют его «гомеостаз». В идеале уровень гормонов стресса, таких как кортизол и адреналин, не должен повышаться, пока не возникнет чрезвычайная ситуация, которая потребует нашей реакции. Если уровень кортизола и адреналина постоянно повышается вследствие психического и физического стресса, организм все время функционирует в «чрезвычайном режиме».

В ходе аллостаза, процесса, посредством которого организм реагирует на стрессоры и восстанавливает гомеостаз, мозг должен отреагировать на стресс. Если вы все время усердно работаете и не восстанавливаете равновесие, аллостатическая нагрузка повышается, вы запускаете слишком много нейротрансмиттерных и гормональных реакций, зачастую больше, чем фактически требуется для выполнения поставленных задач. Это приводит к резкому воспалению кровеносных сосудов сердца и мозга, что, в свою очередь, подвергает вас риску возникновения проблем со здоровьем, таких как повышенное давление, высокий уровень холестерина и ожирение. Возникновение подобных симптомов объясняет связь между высоким уровнем стресса, эмоциональными расстройствами и заболеваниями сердца, сосудов и т. д. При тревожных расстройствах, разных видах депрессии, проявлении враждебности, агрессии, злоупотреблении психоактивными веществами и посттравматическом стрессовом расстройстве аллостатическая нагрузка повышается чрезмерно, начинается химический дисбаланс, в некоторых случаях – атрофия структур мозга.

Кроме того, высокая аллостатическая нагрузка может повлиять на вас на клеточном, и даже молекулярном уровне. Поскольку гены способны изменяться, степень их экспрессивности зависит от того, как вы взаимодействуете со своей средой посредством эпигенетики. Например, у вас может быть ген, который обусловливает появление дегенеративного заболевания, но он вероятно никогда не проявится, если вы следите за своим здоровьем. Итак, окружающая среда может влиять на экспрессивность генов. Если человек испытывает постоянный стресс и пренебрегает собственным здоровьем, его клетки принимают на себя высокую аллостатическую нагрузку. Согласно результатам научных исследований это приводит к укорочению концевых участков хромосом – теломеров. Ученые считают, что укорочение теломеров связано с плохим состоянием здоровья и сокращением продолжительности жизни.

У людей, уподобившихся мультяшному персонажу, бегущему по воздуху, часто встречается недостаток самосознания. Они начинают замечать, что что-то идет не так, только взвалив на себя непосильную ответственность, принимая вопросы за требования и срываясь на самых близких людей, в результате чего их отношения ухудшаются еще больше. Если мы постоянно испытываем напряжение и стресс – это признак полного отсутствия заботы о себе.

Чувствовать себя измученным каждый день – ненормально, это нездоровое поведение. Недавно я была на семинаре по заботе о себе в центре Kripalu Center for Yoga & Health. Центр находится в округе Беркшир, штат Массачусетс. Там я оказалась в окружении сорока женщин, которые совмещали огромное количество рабочих обязанностей с семейной жизнью. Все мы испытывали стресс, чувствовали, что буквально выжжены изнутри и истощены. Пребывание там позволило нам вновь испытать радость движения и повысить уровень нашей жизненной энергии – прогулки на природе, танцы и йога восстанавливали силы. Важно время от времени брать тайм-аут.

Если мы постоянно раздражаемся и чувствуем недостаток сил, нужно взглянуть на свою жизнь и спросить себя, не потеряли ли мы способность проявлять эмпатию по отношению к собственным потребностям? Забота о себе не только способствует собственному благополучию и помогает восстановиться; мы начинаем больше радоваться, становимся лучшим партнером, другом, коллегой или родителем. Как только мы научимся практиковать заботу о себе и начнем менее сурово к себе относиться, жизнь начнет меняться к лучшему. Важно уделять время сну, отдыху, физическим упражнениям, движению и питанию. Доброта по отношению к себе – единственный способ эффективно развить эмпатию и сострадание к другим людям.

В истории Фрэнка хорошо то, что наблюдение за матерью помогло ему развить способность проявлять эмпатию к другим. Он вырос, пытаясь понять точку зрения всех членов своей семьи, не осуждая их. Я считаю, что этот опыт помог ему стать интервьюером и рассказчиком мирового уровня – Фрэнк научился смотреть на мир глазами собеседника.

Разум над болтовней

Один из самых главных барьеров на пути к эмпатии – плохое отношение к себе, которое заставляет вас думать, что вы недостойны доброты и сострадания. Такое мышление часто приводит к беспокойству, тревоге и неуверенности в себе. Осознанность помогает бороться с негативизмом. Она позволяет распознавать самокритичные сценарии, которые мы запускаем «по умолчанию», и обдумывать их в надлежащем контексте.

Некоторые люди рождаются оптимистами и позитивно смотрят на жизнь, а другие склонны цепляться за разочарования прошлого и не ждут от будущего ничего хорошего. Пессимистические тенденции являются частью человеческой натуры. Это пережиток нашего доисторического прошлого, в котором подготовиться к опасности было важнее, чем останавливаться и нюхать цветочки. Вот почему в неловкой социальной ситуации сердце начинает биться быстрее, как будто за нами гонится тигр. В современном мире большинство «тигров», представляют собой скорее эмоции, чем физические угрозы, но психике все равно. Если мозг «засекает» опасность или дискомфорт, амигдала и лимбическая система дают команду на выброс в кровь кортизола и других нейрохимикатов, необходимых для реакции «бей или беги».

Если родители постоянно критиковали вас, то внутренний критик тоже может начать «кричать» и вести себя требовательно. Вы, сами того не замечая, ищете начальника, работу или сотрудников, поддерживающих мнение, что вы «недостаточно хороши», закрепившееся у вас в подсознании. Эта коварная модель поведения с определенной долей вероятности будет срабатывать на протяжении всей жизни и передастся следующему поколению. Конечно, можно применить защитную тактику – стать настолько самокритичным, чтобы было уже нечего добавить, но нездоровая самокритика изживает свою полезность и начинает приносить вред. Возможно, в детстве самокритичные разговоры помогали вам избежать проблем или преодолеть свои недостатки, но взрослый человек способен выбирать – слушать внутреннего критика или игнорировать его. Если критик включается на полную катушку и становится навязчивым, вам может помочь когнитивно-поведенческая терапия. Она необходима, чтобы переосмыслить и реструктурировать мысли – очень действенная вещь. Если корни самокритики лежат в «тяжелом детстве», может подойти психодинамическая психотерапия – форма лечения, которая помогает обработать опыт прошлого: вы вспоминаете события, но уже в другом, здравом контексте – при помощи психотерапевта. Не будем забывать, что когнитивная и эмоциональная эмпатия является основой психотерапевтических вмешательств.

Если вы научитесь отделять от себя свои мысли и чувства, то сможете противостоять внутреннему критику. У вас получится дистанцироваться от сообщений в духе «ты недостаточно умен» или «ты недостаточно хорош». Если вы решите не примерять эти утверждения на себя лично, то сможете обрабатывать негативизм и критику на более глубоком уровне, проявляя эмпатию, избавляясь от осуждения при оценке. Вместо того чтобы двигаться по пути самокритики, стоит замедлиться при помощи осознанности, сделать глубокий вдох и беспристрастно изучить свои реакции.

Приведу пример из собственного опыта: когда я стала преподавателем, на одной из моих первых лекций присутствовал профессор, которого считают гигантом в области психиатрии. Он сидел в глубине аудитории. Как только я запустила презентацию, он вдруг начал щуриться и нахмурился. Профессор явно был недоволен. Я расстроилась, ладони начали потеть, сердце забилось быстрее, дыхание участилось – налицо были все признаки реакции «бей или беги». Почему у него такое лицо? Он думает, что я понятия не имею, о чем говорю? А я сама понимаю, о чем говорю?

Потом он подошел, поздравил меня с «отличной лекцией» и попросил прислать ему слайды. Оказывается, он был без очков и не видел текст на экране.

Вот так! А разум начал сочинять сказки. Это было начало моей преподавательской карьеры, на лекцию приходит светило психиатрии, да еще и из моей области… Я позволила себе раскрутить целую историю, основываясь исключительно на выражении лица человека, который был мне почти незнаком. Обычно мы можем довольно точно интерпретировать, что означает выражение лица, поза или голос, и на основании этой информации мы формируем эмпатическую реакцию. Тем не менее в некоторых случаях, например при «дисбалансе власти», мы рискуем неправильно истолковать изгиб бровей или подергивание губы. Я правильно восприняла выражение лица профессора, но ошиблась в интерпретации.

Беспокойство – это форма ритуального заверения. Вы прокручиваете в голове все негативные сценарии, а затем все способы выбраться из неприятной ситуации. Тревожное мышление – всего лишь попытка успокоить мозг. Чем больше вы тревожитесь, тем сильнее укрепляете эту привычку. Согласно результатам опросов примерно в 85 % случаев то, о чем мы беспокоимся, не происходит. Но психическая энергия все равно расходуется на переживания. Если вы научитесь успокаивать ум, то, помимо прочих преимуществ, сможете приглушить эту саморазрушительную болтовню, звучащую в голове. При этом вы меняете не сами мысли, а отношение к ним.

Если вы будете добрее к себе, то научитесь осознанно отходить от эмоциональных аспектов ситуации и избегать эмоциональной дисрегуляции, которая заставляет смотреть на все негативно и приводит к неправильным реакциям. Как показало недавнее исследование, проведенное Университетом Эмори, развитие осознанности улучшает способность к интерпретации зрительного контакта и помогает нам угадывать, что на уме у другого человека – повышается эмпатическая точность.

Если кто-то плохо на нас реагирует или оскорбляет, эмоции могут сместиться в сторону негатива, а мысли зациклятся на самокритике. Осознанное мышление противодействует автоматизму и не позволяет нам делать поспешные выводы. Существует множество причин, по которым кто-то бывает несчастлив, но это не имеет к нам никакого отношения. Возможно, человек по жизни склонен к критике, у него был плохой день или его что-то беспокоит. А может быть, у него просто плохое зрение!

Простить себя, если что-то пошло не так, – один из самых действенных способов избавиться от обид и злости.

Даже если критические мысли в какой-то степени отражают правду, осознанность учит нас, что это не должно иметь значения. Нет оправдания чрезмерным разговорам о самих себе. Лучше найти более добрый и мягкий способ поговорить с собой, избегая «резких» ярлыков и саморазрушительного мышления. Вы можете признать, что сделали что-то не так, но не забывайте о том, что получилось хорошо и что можно сделать лучше в следующий раз. Наполненный беспокойством мозг не научится ценить пребывание в настоящем моменте и справедливо оценивать себя. Вы можете замечать свои мысли, но вы – не ваши мысли. Научитесь наблюдать за ними с балкона и выберите, как будете реагировать на них.

К чему нужно стремиться?

В медицине профессиональное выгорание достигло чудовищных масштабов. Более половины врачей сообщает, что у них нет сил, им трудно перестать смотреть на людей, как на безликие объекты. Некоторые жалуются на потерю ощущения эффективности собственной работы – все это относится к симптомам выгорания. У медсестер статистика по выгоранию еще выше. Согласно предварительным данным у большинства людей, которые хотят связать свою жизнь с медициной, уровень эмпатии обычно выше среднего, но затем, по мере прохождения подготовки, он снижается. Уже на третьем курсе института у будущих врачей встречаются случаи выгорания. Недавно в Чикагском университете проводилось исследование, в ходе которого было выдвинуто предположение, что уровень когнитивной эмпатии у студентов-медиков сохраняется на том же уровне, а эмоциональной – снижается. Виной тому – интенсивность подготовки, стресс и неумение управлять сложными межличностными взаимодействиями.

К счастью, когнитивная эмпатия позволяет врачам проявлять сострадание и заботу, несмотря на физическую и эмоциональную усталость. После обучения интерны и ординаторы продолжают сообщать о симптомах выгорания – они все еще не умеют правильно восстанавливаться. Мы знаем, что среднестатистический врач обычно проводит больше времени, заполняя бумаги, чем общаясь с пациентом. Получается, что врач должен не только заниматься диагностикой и лечением сложных заболеваний, но и уделять чрезмерное внимание «компьютерной» документации при осмотре пациента, лишаясь ценной возможности попрактиковать семь ключевых навыков эмпатии.

Возможно, у вас был такой опыт: вы приходите к врачу, тот задает ряд вопросов, а потом начинает стучать по клавиатуре, не обращая на вас внимания. Я уже не говорю о том, чтобы врач смотрел вам в глаза и показывал, что понимает, на что вы жалуетесь и о чем на самом деле беспокоитесь. Вероятно, столь эмпатичные врачи попадались вам нечасто.

Поскольку зрительного контакта не происходит и врач не обращает внимания на ваши эмоции, вы, скорее всего, начинаете чувствовать себя как очередная циферка в его статистике. Но помните – врач тоже чувствует себя винтиком большой машины! Большинству врачей такой стиль работы не нравится. Если доктор занимается исключительно списками и ведет с вами беседу только о том, что вас к нему привело, вы оба теряете немного человечности, хотя раньше именно человечность в медицине ставилась во главу угла. А еще вы оба упускаете возможность испытать прилив дофамина, поскольку настоящего, здорового межличностного контакта не происходит.

Электронные медицинские документы не так уж плохи, но они часто отдаляют врача от пациента, устраняя зрительный контакт, не позволяя проанализировать язык тела и задействовать ключевые аспекты межличностного взаимодействия. Это плохой опыт для всех участников коммуникации. Врачи устают, им все меньше нравится их работа, а пациенты все чаще жалуются на систему здравоохранения… Более 80 % исков о злоупотреблении служебным положением являются результатом плохого общения с пациентом, который «недополучил» эмпатии со стороны врача. В настоящее время власти стремятся расширить эмпатический потенциал медучреждений.

Мой друг Ади Харамати, с которым вы уже успели познакомиться в начале книги, считает – важно обучать студентов-медиков осознанности. В 2014 году Ади помог основать в медицинской школе Джорджтаунского университета «CENTILE» – центр инноваций и лидерства в образовании. CENTILE проводит программы для преподавателей, направленные на освоение различных методик самопомощи и самосознания, например, медитации на развитие осознанности.

Результаты CENTILE в занятиях по управлению стрессом впечатляют: студенты, участвующие в восьминедельной программе по осознанной медитации и посещающие практические семинары, на которых разбираются случаи из реальной жизни, говорят, что это оказывает сильное влияние на их учебу. До начала занятий студентов опрашивают: обычно только две трети испытывает эмпатию к своим одногруппникам. К концу занятий их количество возрастает до 95 %. Ади говорит, что ему на работу приходят письма от благодарных студентов-медиков. Они пишут, что с помощью курсов вспомнили, зачем вообще занялись медициной.

Это первая из известных мне программ, которая уделяет внимание эмоциональной и аллостатической нагрузке студентов-медиков. Будучи физиологом, Ади понимал, что студент должен знать, как функционирует, например, почка. Но если он не знает, как физиологические реакции на стресс во время обучения в медицинском институте могут помешать ему воспринимать материал, то не сможет учиться максимально эффективно. Обучение осознанности и медитации, когда-то относившееся к сфере альтернативной и комплементарной медицины, вошло в мир начинающих врачей. Этот урок важен для всех нас – невозможно проявлять эмпатию и сострадание к другим, если мы пренебрегаем собой.

К счастью, подобные программы в настоящее время приняты в медицинских вузах по всей стране и за рубежом. Стремительно растет количество учебных заведений, которые интегрируют в свои программы предметы по самопомощи, что позволит защитить будущих врачей от выгорания. Вместо того чтобы сосредоточить медицинское образование исключительно на уходе за пациентом, мы направили обучение в новое русло – внимание врачей будет акцентировано на важности заботы о себе. Как мы уже убедились, эмпатия усиливается благодаря общим механизмам работы мозга и тренингам по заботе о себе, развитии эмпатии и осознанности. Акцент на заботе о себе и сострадании необходим во всех слоях общества.

Родители, работники сферы образования и здравоохранения, бизнесмены, адвокаты, политики, сотрудники правоохранительных органов, юристы, представители любой профессии, которым приходится работать с людьми, смогут гораздо лучше выполнять свои обязанности и повысят эффективность работы, если начнут развивать в себе эмпатию с опорой на семь ключевых аспектов, о которых рассказано в этой книге. Эти компоненты дают нам надежду на формирование более человечного общества, построение уважительных отношений, воцарение гуманизма и понимания во всем мире.

Благодарности

Эта книга не вышла бы в свет без помощи Лиз Непорент, которая помогла мне воплотить в жизнь десятилетия клинического и исследовательского опыта в области психиатрии, нейробиологии, образования и эмпатии, подобрав истории, сопровождающие повествование, чтобы читателям было интереснее. Мы с Лиз глубоко признательны Линде Коннор из литературного агентства Konnor Literary Agency за постоянную поддержку и нашему проницательному редактору Кэролайн Пинкус, чью самоотверженность и мудрость нельзя передать словами. Также мы глубоко благодарны нашим семьям – Норму, Гранту и Клэр Нишиока; Джею и Скайлеру Шафран – за их любопытство, новые идеи, терпение, восторг и поддержку.

Хочу поблагодарить сотрудников отделения психиатрии Массачусетской больницы общего профиля и Гарвардской медицинской школы, где под руководством докторов Неда Кассема, Джерри Розенбаума и Майкла Дженика я стала психиатром, преподавателем и исследователем. Благодарю их за поддержку в создании программы обучения эмпатии для Массачусетской больницы общего профиля – первой подобной программы, проводимой в больнице.

От всего сердца благодарю своих талантливых и преданных коллег и исследователей, которые неустанно трудились над нашими многочисленными проектами в рамках разработки программы по обучению эмпатии. Наша работа была бы невозможна без участия Джона Келли, Гордона Крафт-Тодда, Диего Рейнеро, Марго Филлипс, Айн Лори, Лидии Шапира, Роба Бэйли, Ли Данн, Тесс Лауричеллы, Арабеллы Симпкин, Андреа Хаберляйн и Джоан Кампродан. Выражаю благодарность нашему любимому, ныне покойному, коллеге Ли Баеру.

Спасибо моим наставникам и друзьям из Массачусетской больницы общего профиля и Гарвардской медицинской школы – докторам Ирен Бриггин, Элизабет Армстронг, Джону Борусу, Майклу Дженике, Элизабет Морт, Маурицио Фаве, Грегу Фричионе, Джону Герману, Кристоферу Гордону, Джину Березину, Джиму Гровсу, Маргарет Крамер, Чарли Хатем, Карлу Марси, Вики Джексон, Джульетте Якобсен, Сьюзен Эдгман-Левитан, Тони Вейнеру, Бет Лоун, Дэвиду Эйзенбергу, Эду Хандерту, Рону Арки, Робу Абернети, Шерри Хейдок и Лиз Гауфберг.

Я благодарна фондам, которые поддержали наше исследование, особенно Сандре Голд, покойному Арнольду Голду и Ричарду Левину из «Arnold P. Gold Foundation for Humanism in Medicine», «The Josiah Macy Jr. Foundation for Medical Education», «Risk Management Foundation» и «David Judah Fund».

Меня по-прежнему вдохновляют пионеры в области коммуникации и осознанности: Алан Алда, Дон Бервик, Чейсин, Ричард Дэвидсон, Жан Десети, Пол Экман, покойный Джон О’Донохью, Рон Эпштейн, Дэн Гоулман, Дэн Сигел, Баронесса Шейла Холлинс, Фрэнк Сесно и Таня Сингер.

Выражаю особую благодарность всем, кто помогал собрать информацию для этой книги: Алану Алде, Кэролайн Абернети, Фрэнни Абернети Армстронг, Аксель Баго, Сьюзан Буасверт, Эмилю Буасверт, Ричарду Бояцису, Кристоферу Гордону, Ади Харамати, Эрику Канделу, Сюзанн Ковен, Линн Маргери, Дайан Паулус, Дагу Рауху, Фрэнку Сесно, Вики Шен, Пэтти Маклафлин Саймон, Дику Саймону и Рене Петерсон Трюдо.

Я благодарна всем моим коллегам и друзьям из Консорциума по исследованию эмоционального интеллекта в организациях, включая его соучредителей – Дэниела Гоулмана и Ричарда Бояциса, а также Рика Абермана, Лориса Вулфорда и Дуга Ленника.

Выражаю особую благодарность всем пациентам и семьям, с которыми мне посчастливилось работать на протяжении многих лет. Внутренняя сила, которая высвобождается в тех, у кого есть смелость поделиться своей историей, с болью принять все, что пошло не так, чтобы потом проявить себя вновь – целостными и воодушевленными, придает силы и смысл моей жизни. Мощь человеческого духа не перестает вдохновлять меня: вы изменили свою жизнь к лучшему и сделали мир лучше, внесли в него свою долю понимания!

От всего сердца благодарю моих дорогих друзей и коллег, которые читали отрывки рукописи этой книги и предлагали свои бесценные идеи. Спасибо Малкольму Эстли, Ли Дивайн, Дэвиду Френкелю, Мелиссе Крафт, Клэр Нишиока, Гранту Нишиока, Нэнси Раппапорт, Джоанне Рисс Тёреж и Кристе Т. Стаут.

Спасибо всем, кто помог создать компанию Empathetics, Inc! Выражаю особую благодарность Чарли МакКормаку, бывшему генеральному директору «Save the Children» и приглашенному профессору Миддлбери-колледжа, за его понимание важности развития эмпатии в сфере здравоохранения и за ее пределами. Выражаю глубокую благодарность нашему совету директоров – Джо Мондато, Питу Макнерни и Натаниэлю Опперману – нашему консультативному совету, Вэнсу Опперману и покойному доктору Глену Нельсону за их бесценную мудрость, руководство и веру в потенциал эмпатии, а также всем нашим преданным руководителям и сотрудникам, особенно Дайан Блейк.

Спасибо друзьям, оказавшим мне неоценимую поддержку: Мелиссе Крафт, Нэн Стаут, Венди Гордон, Ларри Роу, Нэнси Перссон, Рутанн Харниш, Еве Экман, Сэнди Ханиман, Фрэнку Сесно, Джону Вайнбергу, Кэти Ли, Малкольму Эстли, Пэм Свинг, Дайан и Дину Гудермот, Ким и Эрни Паризо. Спасибо всем особенным женщинам из Уэйленда, которые помогают мне поддерживать жизненный баланс. Спасибо нашей группе по каякингу: Джилл Далби Эллисон, Энн Гилсон, Энни Холлингсворт, Барб Берджесс, Барб Флетчер, Бредту Хэнди Рейнольдсу, Ким Уилсон, Меган Люсьер и Нэнси Осборн.

Выражаю искреннюю благодарность моим родителям, брату Виктору, Джинни и Питеру Боссарт за то, что они вдохновили меня на любовь к классической музыке, искусству, фотографии, медицине и вере, благодаря которой появилась эта книга. Благодарю удивительную семью Нишиока и особенно мою свекровь – Шизуйе Нишиока, которая своим примером показывает, как милосердие и достоинство побеждают неблагоприятные обстоятельства. Выражаю особую благодарность Адель Баргель за жизнь, наполненную эмпатией, – она с самого детства научила меня силе этого качества.

Спасибо всем, кто не упомянут здесь, но был важной частью этого путешествия.

Никто не заслуживает большей благодарности, чем моя сестра, Йоханна Рисс Торез, которая была моим вдохновителем, образцом для подражания и лучшим другом. Спасибо!

Источники

Введение

Borcsa, Maria, and Peter Stratton, eds. Origins and Originality in Family Therapy and Systemic Practice. New York: Springer, 2016.

Chasin, Richard, Margaret Herzig, Sallyann Roth, Laura Chasin, Carol Becker, and Robert R. Stains Jr. “From diatribe to dialogue on divisive public issues: Approaches drawn from family therapy.” Conflict Resolution Quarterly 13, no. 4 (1996): 323—44. doi.org/10.1002/crq.3900130408.

Halpern, Jodi. From Detached Concern to Empathy: Humanizing Medical Practice. Oxford and New York: Oxford University Press, 2001.

Kelley, John Michael, Gordon Kraft-Todd, Lidia Schapira, Joe Kossowsky, and Helen Riess. “The influence of the patient-clinician relationship on healthcare outcomes: A systematic review and meta-analysis of randomized controlled trials.” PloS ONE 9, no. 4 (April 2014): e94207. doi.org/10.1371/journal.pone.0094207.

Marci, Carl D., Jacob Ham, Erin K. Moran, and Scott P. Orr. “Physiologic correlates of perceived therapist empathy and social-emotional process during psychotherapy.” The Journal of Nervous and Mental Disease 195, no. 2 (2007): 103—11. doi.org/10.1097/01.nmd.0000253731.71025.fc.

Marci, Carl D., and Helen Riess. “The clinical relevance of psychophysiology: Support for the psychobiology of empathy and psychodynamic process.” American Journal of Psychotherapy 59, no. 3 (2005): 213—26.

Riess, Helen. “Biomarkers in the psychotherapeutic relationship: The role of physiology, neurobiology, and biological correlates of E.M.P.A.T.H.Y.” Harvard Review of Psychiatry 19, no. 3 (2011): 162—74. doi.org/10.3109/08941939.20 11.581915.

Riess, Helen. “Empathy in medicine – a neurobiological perspective.” Journal of the American Medical Association 304, no. 14 (October 2010): 1604—5. doi.org/10.1001/jama.2010.1455.

Riess, Helen, and Carl D. Marci. “The neurobiology and physiology of the patient— doctor relationship: Measuring empathy.” Medical Encounter 21, no. 3 (2007): 38–41.

Riess, Helen, John Kelley, Robert W. Bailey, Emily J. Dunn, and Margot Phillips. “Empathy Training for Resident Physicians: A Randomized Controlled Trial of a Neuroscience-Informed Curriculum.” Journal of General Internal Medicine 27, no. 10 (October 2012): 1280—86. doi.org/10.1007/s11606—012—2063-z.

 

ГЛАВА 1: Общий интеллект

Batson, C. Daniel, Bruce D. Duncan, Paula Ackerman, Terese Buckley, and Kimberly Birch. “Is empathic emotion a source of altruistic motivation?” Journal of Personality and Social Psychology 40, no. 2 (1981):290–302. dx.doi.org/10.1037/0022—3514.40.2.290.

Cartwright, Rosalind D., and Barbara Lerner. “Empathy, need to change and improvement with psychotherapy.” Journal of Consulting Psychology 27, no. 2 (1963), 138—44. dx.doi.org/10.1037/h0048827.

Decety, Jean. “The neuroevolution of empathy.” Annals of the New York Academy of Sciences 1231 (2011): 35–45. doi.org/10.1111/j.1749–6632.2011.06027.x.

Decety, Jean, and William Ickes, eds. The Social Neuroscience of Empathy. Cambridge, MA: MIT Press, 2011.

Decety, Jean, Greg J. Norman, Gary G. Berntson, and John T. Cacioppo. “A neurobehavioral evolutionary perspective on the mechanisms underlying empathy.” Progress in Neurobiology 98, no. 1 (July 2012): 38–48. doi.org/10.1016/j.pneurobio.2012.05.001.

Ekman, Paul. Emotions Revealed: Recognizing Faces and Feelings to Improve Communication and Emotional Life. New York: Henry Holt and Co., 2007[59].

Harris, James. “The evolutionary neurobiology, emergence and facilitation of empathy.” In Empathy in Mental Illness, edited by Tom F. D. Farrow and Peter W. R. Woodruff, 168–186. Cambridge: Cambridge University Press, 2007.

Karam Foundation. Accessed March 19, 2018. karamfoundation.org.

Knapp, Mark L. and Judith Hall. Nonverbal Communication in Human Interaction. 7th ed. Boston: Wadsworth, 2010.

Kohut, Heinz. “Introspection, Empathy, and Psychoanalysis: An Examination of the Relationship between Mode of Observation and Theory.” Journal of the American Psychoanalytic Association 7, no. 3 (1959), 459—83. doi.org/10.1177/000306515900700304.