Психология познавательных процессов и кибернетика

Кибернетика изучением общих законов управления, связи и регулирования сложных динамических систем изменила взаимоотношение ряда специальных наук. Она ввела в действие в этих науках свои идеи, связав разные области знания, выделила в старых проблемах новые системы отношений и свойства изучаемых явлений, проявляющиеся в этих отношениях.

294

Кибернетика поставила вопрос о моделировании познавательных процессов в технических устройствах. Первоначально речь шла о том, чтобы использовать психологические знания о процессах восприятия и мышления для создания устройств, моделирующих человеческое восприятие и мышление. Но вскоре кибернетическому моделированию стали придавать психологическое значение и расценивать его как новый путь изучения психической деятельности. Происходит сближение принципов организации деятельности человека с программой работы вычислительной машины, выделяется общность этих принципов и отодвигаются специфически человеческие особенности деятельности. Возможность применения психологической теории для составления машинных программ становится критерием ее оценки: теория, которая не может быть превращена в машинную программу, отвергается как неверная. Распространяется мнение о том, что психологическому анализу может подлежать лишь то, что воспроизводимо в работе машин. Соответственно и человеческое восприятие, и мышление начинают описывать по аналогии с работой вычислительных устройств, воспринимающих сигналы или решающих задачи, а психологическое описание заменяется описанием на языке счетно-решающего устройства.

Возникал методологический вопрос, который переходил в старую философскую проблему, выступавшую в новом обличий. Возможно ли в принципе моделирование психического или есть качественные границы воспроизведения человеческой психики техническими устройствами? С вопроса «может ли машина мыслить?» начались дискуссии, захватившие философов, кибернетиков, психологов, логиков и представителей других наук. Доводы были таковы. Невозможность моделирования психических характеристик «с жесткой однозначностью» ведет «к признанию второй субстанции, стоящей за психической деятельностью человека, т.е. «души» в традиционно идеалистическом смысле этого понятия»[696]. В новой форме воспроизводится взгляд, что материализм требует материализации психического и, следовательно, только так материалистическая психология может противостоять идеализму. Иначе говоря, полного торжества материализм достигнет, смоделировав психику в технических устройствах. Этому взгляду противостоит утверждение принципиальной невозможности моделирования мышления человека, утверждение того, что всякое мышление в большей или меньшей степени является продуктивным, творческим, самостоятельным, что мышление по своей природе неаддитивно, нелинейно и не представляет собой стохастический процесс и это исключает применение к психологии существующих в современной науке математических теорий и методов.

295

Согласно первому взгляду несводимость сложного к простому ошибочно отождествляется с отношением частного и общего и потому делается ложный вывод о невыводимости специфики изучаемого предмета из более общих по отношению к нему закономерностей. В действительности же всякая кажущаяся уникальной специфика явлений представляет лишь особое сочетание более общих по отношению к данному явлению свойств и закономерностей. Она является частным проявлением общего[697]. Сочетание общих свойств формирует данное частное. На этом основании утверждается, что «все эмпирически выявленные специфические характеристики чувственного образа могут быть переведены на язык более общих областей знания без всякой утраты их качественного своеобразия»[698]. Речь идет не только о чувственном образе, но о психическом вообще, о переводимости характеристик психического на «общий язык детерминистического знания»[699], о необходимости выйти за пределы собственно психологической теории и перейти к такому научному обобщению, которое позволит представить психические явления в качестве частного случая общих принципов. В системе понятий кибернетики и усматривается тот общий язык, который соответствует синтетическому уровню современной науки. Применение системы кибернетических понятий должно вести к познанию сущности психологических явлений и создать возможность объединения психологических и нейрофизиологических характеристик деятельности мозга с техническими характеристиками ин формационных устройств, подчинив их единой научной теории. Рассмотрение восприятия с позиций общих принципов кибернетики, предпринятое Л.М. Веккером для выяснения возможностей его воспроизведения в технических устройствах, потребовало выделить специфические особенности формирования чувственного образа как психического процесса и перевести его структурные и функциональные характеристики из системы психологических в систему кибернетических понятий. Результаты такого перевода оказались весьма показательными с точки зрения методологических позиций по отношению к природе психического.

Новый подход реализуется путем подведения чувственных: предметных образов под категорию сигналов-изображений, которые в свою очередь относятся к частным случаям сигналов-кодов. Характеристика образа понимается как выражение специфических способов организации сигнала, соответствующее ограничение более общих принципов упорядоченности сигналов-кодов. Нервный процесс в качестве частотного кода и чувственный образ в качестве сигнала-изображения выступают как частные рядоположные случаи общих форм управляющих сигналов.

296

Способ воплощения общей теории сигналов в частное проявление, каким можно считать чувственный образ, дает принцип изоморфизма, который переносится на отношение психического отражения и отражаемой реальности. В чувственном образе усматриваются изоморфные отношения множеств сигнала в специальной форме изображения, при этом полагается, что «все его специфические особенности должны без остатка определяться конкретными характеристиками элементов множества и способов их организации»[700].

Исследование образа с этих позиций состоит в выяснении общего и отличного в организации психического сигнала-изображения как множества элементов в его изоморфном отношении к источнику изображения и в его регулирующей функции по отношению к действию. Развивается мысль, что благодаря физическому взаимодействию рецепторного аппарата с объектом физические характеристики объекта переводятся в соответствующие им элементарные состояния анализатора, составляющие изображения как упорядоченное множество элементов. Таким образом, выдвигается положение о физической основе элементов психического изображения-сигнала.

Конкретные характеристики элементарных компонентов сенсорных процессов усматриваются в числовых значениях порогов различения сенсорных раздражителей. Пороговые величины рассматриваются как выражение энергетических, пространственных и временных характеристик психического сигнала-изображения. Обращение к психофизике, которая когда-то занималась изучением пороговых величин, конечно, не случайно. В свое время психофизика была направлена на изучение физических свойств раздражителей в их соотношении с ощущениями. Принцип изоморфизма направляет поиск в сенсорных элементах материального воспроизведения физических состояний источника изображения и потому актуализирует давние факты. Раньше факты психофизики толковались в русле представлений об ощущениях как исходных элементах психического, механически объединяемых ассоциативными связями. Новая трактовка связывает построение образов с эффекторными звеньями внутрианализаторных рефлекторных актов и опирается на современные данные о том, что специфичность рефлекторных актов, формирующих образ, состоит в уподоблении состояний анализатора свойствам воспринимаемого объекта, которое осуществляется конечными звеньями рефлекторных анализаторных актов.

Такой взгляд на природу образа несет методологические трудности для психологической теории познавательных процессов. Если наряду с периферическим нейродинамическим субстратом образа признать механизмом мыслительных процессов корковую нейродинамику, произойдет отрыв процессов восприя-

296

тия от мышления на уровне их физиологических механизмов. А это сделает неразрешимым вопрос о взаимодействии чувственного отражения с мышлением.

Методологические принципы изложенного взгляда на восприятие – общие с кибернетическим подходом к мышлению. А потому и возражения, которые они вызывают, являются общими для кибернетического подхода к психологии познавательного процесса в целом и эти возражения, наиболее развернутые в отношении проблемы мышления, мы приведем дальше.

При обсуждении проблемы познавательных процессов идет спор о кибернетическом и психологическом подходах главным образом к вопросу о мышлении. Представители кибернетики утверждают, что мыслит не только человек, но и машина, а сам человек – автомат, перерабатывающий информацию[701]. Общий вывод кибернетиков сводился к тому, что программа решения задач на вычислительной машине и есть теория человеческого мышления, отсюда следует возможность замены кибернетикой не только психологии мышления, но и всей психологической науки или признания психологии ветвью кибернетики. Этой позиции противопоставлено суждение о том, что процесс решения задачи человеком и машиной не совпадает, между ними существует качественное различие. Теоретические исследования и специальные эксперименты, выявившие различие между работой вычислительного устройства и человеческим мышлением по целому ряду свойств, дают основание утверждать принципиальность этого различия.

Анализ соотношения методологических принципов психологии и кибернетики, применяемых к мышлению человека[702], показывает, что принципы, принятые в марксистской психологической теории, позволяют изучать мыслительную деятельность человека, вскрывая ее своеобразие, а это значит, что они соответствуют природе этой деятельности. Принципы кибернетики в применении к мышлению человека обнаруживают свою недостаточность, хотя (и это исторически показательно) и те и другие направлены на преодоление механистического принципа детерминизма,

298

оказавшегося справедливым лишь в определенных сферах действительности.

Согласно механистическому пониманию причинности, каждое последующее изменение данного явления полностью предопределено его предшествующими изменениями, вызванными исходной причиной, выступающей в качестве внешнего толчка. Отсюда невозможность объяснить возникновение нового состояния в той или иной системе. В действительности развивающееся явление детерминируется не только предшествующими состояниями, но и новыми обстоятельствами, возникающими в ходе взаимодействия данного явления с другими. И это положение выражено диалектико-материалистическим принципом детерминизма, учитывающим тот непреложный факт, что эффект воздействия одного явления на другое опосредуется природой последнего.

Кибернетика, оставляя за понятием детерминированных систем значение жесткой, однозначной и неизменной механической связи, преодолевает ее недостаточность, развивая вероятностный (или стохастический) подход к действительности. Однозначно детерминированным системам противостоят вероятностные, и по отношению к ним кибернетика применяет математическую теорию вероятностей. Но при этом сохраняется свойственный механицизму атомизм, с одной стороны, и статичность – с другой, не учитывается фактор развития. Стохастический подход отвечает тем сторонам действительности, где действуют большие совокупности случайных однородных событий и не ставит задачу исследования процесса их развития.

В психологии атомистическую концепцию строения психических образований из элементарных ощущений в свое время развивала ассоциативная теория мышления, а позже бихевиоризм. Атомизму, как известно, противостояла концепция целостности (гештальта), но она развертывалась в пределах идеалистических и индетерминистических построений в зарубежной психологии. В марксистской психологической теории проблема мышления исследуется на методологической основе принципа детерминизма в его диалектико-материалистическом понимании, направленном и против механицизма и против атомизма, а также на основе принципа развития. Мышление рассматривается в его изменении и развитии, которое выражается во взаимодействии внешних детерминант и специфических внутренних условий деятельности.

Обобщения кибернетики в отношении роли и значения обратных связей для детерминации процессов управления, выводы о детерминации каждого последующего действия машины результатами предыдущего – универсальны и имеют значение и для психических процессов. Но детерминация психической деятельности не исчерпывается ими. Доказательство этому представляет разработанная С.Л. Рубинштейном психологическая

299

теория мышления, опирающаяся на экспериментальные исследования, задачей которых было изучение условий протекания мыслительного процесса, понимаемого как непрерывное взаимоотношение внешнего с внутренним. Согласно этой теории, сущность мышления состоит в открытии нового. Целенаправленный поиск его определяет избирательное использование прошлого опыта. Основным механизмом мыслительного процесса является анализ через синтез, поэтому познавательный процесс не является случайным соединением множества однородных, неизменных элементов, к которым можно было бы применить формально-статистический анализ. Следовательно, вероятностный подход не отвечает «нестохастической» природе мышления. И еще одно свойство мышления, связанное с его основным механизмом анализа через синтез. В мыслительном процессе «то же» свойство объекта в различных системах связей выступает всякий раз по-разному и поэтому мышление в своем развитии непрерывно обогащается новым объективным содержанием. На каждом последующем этапе познавательной деятельности объект выступает в новом качестве и потому начинается новый этап мышления, отличный от предыдущего. Эту особенность обозначают как «неаддитивность», «нелинейность» мышления. В отличие от этого при вероятностном подходе к мышлению за основание принимаются неизменные свойства объекта и неизменные операции. Полагается, что статичные, постоянные элементы перекомбинируются в разных сочетаниях. Таким образом, мыслительный процесс в своем главном свойстве открывать новое в корне отличен от принципа работы вычислительных машин. Столь же неправомерно и отождествление продуктов двух различных процессов решения задачи – человеческого и машинного.

Кибернетическое моделирование опирается на принцип изоморфизма, принимающий определенное соответствие между двумя множествами, выражаемое через взаимно однозначное соответствие элементов и связей одного множества другому. Поэтому подход к моделированию восприятия начинался с попыток приложения этого принципа к процессам восприятия. На основе изоморфизма строятся вычислительные машины – структура выполняемых ими операций изоморфна вводимой программе. Перенос этого принципа в психологию вызывает соображения о том, что отношения изоморфизма нельзя отождествлять с процессами отражения. Выразить связь психического с внешним миром через отношения соответствия нельзя без того, чтобы не потерять особые качества психического, нельзя отождествлять отношения соответствия и адекватность мышления бытию. Действия машин подготовлены программами, в них предусмотрены все возможные альтернативы, и машина не может выйти за пределы предложенных ей программ. Следовательно, действия машин выводятся из конечных результатов процесса, из того, что

300

должно быть найдено. Выделяя эту особенность при сопоставлении работы вычислительных машин с мыслительным процессом человека, можно видеть, что в моделировании мышления неправомерно отождествляется требование задачи и искомое и не улавливается главное в мыслительном процессе человека – направленное систематическое преобразование и переформулирование исходных, промежуточных условий и требований задачи[703]. «Формула: «машина воспроизводит операции человеческого мышления» не выражает их действительных отношений»[704], поскольку логико-математическое и конкретно-психологическое значение термина операция не совпадают. В отношении машины этот термин обозначает результативный аспект, и машина воспроизводит операции в логико-математическом смысле. В конкретно-психологическом значении термин операция обозначает процессуальную сторону достижения какого-либо результата.

Последовательное сравнение принципов познавательной деятельности человека, саморегуляции познания в процессе решения задач человеком и работы автоматов, эвристического программирования демонстрирует специфические особенности, которые отличают мышление человека от работы кибернетической машины. Одной из таких особенностей является то, что в реальной деятельности человека неразрывно связаны между собой два компонента его мышления. С одной стороны, имеет место динамическое воссоздание (внутреннее моделирование) самого материала задачи – тех элементов, из которых складываются ее условия. С другой – в любом реальном процессе решения сложных задач существует некоторая логическая схема решения. Вся совокупность программ электронных вычислительных машин воссоздает лишь один из компонентов реального мыслительного процесса – компонент логический. Процесс моделирования проблемных ситуаций не находит в математике своего полностью адекватного описания. Не менее принципиальны проблемы, возникшие в связи с разработкой путей и методов машинного перевода. Здесь со всей остротой возникает проблема смысла. Тот процесс, который рождает понимание отношений между предметами – процесс отражения, – в кибернетической машине отсутствует[705].

Касаясь соотнесения информационной характеристики сигнала и его значимости, необходимо подчеркнуть, что качественное отличие мыслительной деятельности человека заключается в значении для нее смысла и ценности информации. «Реальные механизмы, включенные в управление течением поиска решения задачи (субъективный смысл, субъективная ценность), вообще

301

не могут быть выражены на языке информационных процессов, поскольку этот язык абстрагируется от них, поскольку эти образования неформальны по своей природе»[706]. Несовпадение поиска решения задачи в работе машины и в мышлении человека носит принципиальный характер.

Анализ данных специального экспериментального исследования, проведенного для сопоставления мышления человека и работы машины со стороны отображения ситуации[707], показывает, что отражение условий задачи в сознании человека существенно отличается от отражения этих условий в работе машины. И это отражение, и определяемость последующих действий содержанием этого отражения не совпадают в работе машины и в мышлении человека. Ситуация задачи выступает не только в ее абсолютных, но и в относительных характеристиках, что в целом влияет на характер последующих преобразований.

Мышление человека имеет творческий характер, человек – единственный субъект подлинного мышления, и кибернетический анализ нисколько не заменяет и не отменяет собственно психологического анализа мышления и любой другой психической деятельности. Описание мышления на уровне элементарных информационных процессов ограниченно. «Исследования мышления человека показывают не только невозможность считать программу машинной работы теорией человеческого мышления, но и невозможность описать действительную природу человеческого мышления в системе кибернетических понятий, и в частности несводимость мышления к «элементарным информационным процессам»[708].

Более широкое и общее сопоставление кибернетики и психологии также приводит к заключению, «что в мозгу человека и животных существуют такие процессы саморегуляции, которые находятся вне возможностей кибернетических средств описания и анализа процессов управления. Рассмотрение результатов психологических исследований позволяет обнаружить далее процессы переработки информации, которые не могут быть описаны математическим языком современной теории информации. Наконец, психология определенно свидетельствует о том что в деятельности человека имеют место такие компоненты ре-

302

шения задач, которые не могут быть раскрыты и описаны логикой и всей совокупностью математических средств современных теорий решения»[709].

Вывод этот не означает, конечно, отказа психологии от использования кибернетического моделирования в изучении познавательных процессов. И, как известно, результаты такого моделирования в разных формах применяются в современных работах по восприятию и мышлению в соотнесении с собственно психологическими исследованиями. Но в сравнении психологии познавательных процессов с кибернетикой наглядно выступает методологическое значение марксистско-ленинской теории отражения для психологической науки.

А.Н. Леонтьев, рассматривая значение понятия отражения для современной психологии и сопоставляя его с понятиями модели и моделирования, отмечает своеобразие теоретической ситуации, которая состоит в том, что понятия отражения и модели не противопостави­мы, и распространение понятия управляющей модели на живые системы, в том числе и на человека, для решения некоторых проблем необходимо. «С другой стороны, на уровне человека становится особенно очевидным, что понятие модели, пересекаясь с понятием отражения, не покрывает содержания последнего. Самый аппарат, применяемый для анализа моделей, в том числе и моделей рассматриваемого типа, исключает эту возможность в принципе. Ведь такой анализ неизбежно ограничен рамками формальных отношений (гомоморфизма, изоморфизма), связывающих между собой два множества упорядоченных элементов некоторых систем, в то время как на человеческом, психологическом уровне прежде всего выступает как раз неформальная сторона управляющих моделей»[710].

 

303

 

Глава VIII
Социальная обусловленность психики

 

Утверждение в психологической теории марксистского взгляда
на социальную обусловленность психики

На каждом этапе развития советской психологической науки решение вопроса о социальной обусловленности психики оказывалось зависимым от постановки и решения всего комплекса философских проблем психологии. В 20-х гг., как мы видели, вопрос о социальной обусловленности психики решался на основе поведенческих концепций. Особое место тогда заняла попытка решить этот вопрос выделением его из общей психологии в качестве предмета социальной психологии. В начале 30-х гг. проблема общественно-исторической детерминации психики составляет главное содержание учения Выготского и связывается с проблемой овладения знаками. В 40-х гг. этот вопрос включается в исследования, направленные на разработку проблемы деятельности. В начале 50-х гг. на какое-то время проблема общественно-исторической природы психики оказалась отодвинутой на второй план вопросом отношения психики к мозгу и анализом взаимоотношения психологии и физиологии но во второй половине этого десятилетия происходит восстановление роли и значения этой проблемы. Исследование психики в системе отношений «человек – общество» в конце 50-х и в 60-е гг. привлекает все большее внимание и в философско-теоретическом аспекте и в плане конкретных психологических и социально-психологических исследований.

Философско-теоретические исследования сосредоточиваются вокруг двух подходов к психике, которые определились при соотношении основных характеристик психического и представлены двумя концепциями детерминации психического, развитыми А.Н. Леонтьевым и С.Л. Рубинштейном. Об исходных философско-теоретических положениях этих двух разных подходов к толкованию природы психического ранее говорилось. Применительно к социальному аспекту психического происходит

304

реализация этих исходных позиций таким образом, что центральным становится решение вопроса о детерминации.

Общим для этих теорий, разрабатываемых в советской психологии на единой марксистской основе, является признание марксистского тезиса о том, что общественное бытие человека определяет его сознание, что сознание человека есть общественный продукт и его психика социальна, что результаты человеческой деятельности откладываются в ее продуктах и их освоение составляет необходимое условие развития психики человека, что специфическая черта человеческого развития и состоит в его обусловленности исторически складывающимися продуктами человеческой деятельности, что психическое развитие человека опосредствовано его деятельностью. Оба подхода объединяются постановкой единой задачи – найти пути всестороннего и гармоничного развития членов нового коммунистического общества, способствовать формированию нового человека. На этой общей основе предлагается разное построение психологической теории, преследующее одну цель – реализовать общественно-исторический принцип развития и раскрыть социальную обусловленность психики человека. Создание учения о сознании в советской психологической науке было результатом разработки с позиций марксизма проблемы социальной обусловленности психики.

Расхождения начинаются с того, как понимать механизм социальной детерминации, как понимать и как соотносить внутреннее и внешнее, природное и социальное, а это приводит к существенным различиям и в трактовке предмета и методов психологической науки, и в построении системы психологических понятий и в применении психологической теории к практике воспитания, обучения, так же как и в применении к другим сферам действия психологии в разных областях жизни.

Проблеме социальной обусловленности психики, по сути дела, посвящены все конкретные социально-психологические исследования в современной марксистской психологии. Однако тут надо разграничивать задачи, которые ставит перед собой социальная психология как особая дисциплина, и задачи общей психологической теории.

Социальная психология в совокупности дисциплин марксистской психологической науки начала быстро развиваться в последнее десятилетие. Этому предшествовал длительный перерыв, наступивший после методологических дискуссий 30-х гг. О тех трудностях, которые в свое время встретили советскую психологию в этой области, мы ранее говорили. Методологическое укрепление советской психологической науки и развитие общей психологической теории создали новые условия освоения и применения марксистского учения об общественной сущности человека к социально-психологическим проблемам.

В результате теоретических обсуждений предмета и методов социальной психологии, так же как и широкого развер-

305

тывания конкретных исследований, определилась в общих чертах область изучаемых ею явлений – социальные общности (национальные, классовые, профессиональные и др.), взаимоотношение людей в больших и малых общественных группах, межличностные отношения индивидов. Социально-психологическому исследованию подвергаются не только так называемые массовидные психические явления, но и объективные закономерности развития личности в различных социальных условиях. Если общая психология стремится найти общие закономерности формирования личности, то социальная психология изучает личность как представителя определенного класса, как члена определенной общественной группы.

При таком разграничении задач общей и социальной психологии решается и вызывавший ранее много споров вопрос о том, должна ли советская психологическая наука стать наукой о психологии советского человека, отказавшись от признания общечеловеческих закономерностей психической деятельности. В 20-х, а затем снова в 40-х гг. вопрос о социальной обусловленности психического ставился как вопрос о классовой психологии. Марксистское положение о социальной обусловленности психического понималось как непосредственное выведение законов психической деятельности из конкретно-исторических особенностей той или иной общественно-исторической формации.

Современная советская психология достаточно четко различает сферу действия общей психологической теории и социально-психологических исследований. «Если общая психология вскрывает закономерности общечеловеческих свойств и качеств личности, то социальная психология, исследуя личность в конкретных общественно-исторических условиях, может и должна вскрыть специфические особенности психологии личности в социалистическом обществе. Психология советского человека как отдел социальной психологии, таким образом, имеет право на существование. Этот отдел психологии не может заменить психологии личности и не может охватить всех вопросов, подлежащих компетенции общей психологии, вскрывающей общие закономерности формирования свойств и качеств личности»[711].

Общепсихологические закономерности социальной обусловленности психики являются исходными для специальных социально-психологических исследований личности в конкретных условиях социалистического общества. Единые методологические принципы марксистской психологии определяют подход к психологии личности и в общей и в социальной психологии. И вместе с тем конкретные социологические исследования обусловливают разработку специальных методологических вопросов,

306

которые ставятся собственными задачами социальной психологии.

Для современного состояния социальной психологии характерно обилие эмпирических данных, очень разнообразных по своему составу, и отсутствие их теоретического обобщения. Теории социальной психологии пока еще нет, и все ее многочисленные эмпирические материалы не сведены воедино. Это затрудняет и последующее обобщение, и включение имеющихся данных в общую психологическую теорию. Тем более сложным является соотнесение фактов конкретных исследований, самых разнообразных, с важнейшей философской проблемой социальной обусловленности психики. А между тем такая соотнесенность нужна для нового шага психологической теории, поскольку все яснее выступает новый аспект психики – ее характеристика, выявленная в системе отношений человека к человеку. Общение человека с большими и малыми группами людей, межличностные отношения составляют необходимый фактор социальной детерминации психики. Человек предстает для психологии как субъект деятельности, познания и общения, а психическое в своей общественной функции раскрывается в качестве деятельности, обеспечивающей общение человека с другими людьми и включающей его в общество.

Показательно, что в материалах симпозиума о задачах и путях развития социально-психологических исследований IV Всесоюзного съезда общества психологов, состоявшегося в 1971 г., преобладала тема общения[712]. Представленные для обсуждения сообщения содержали результаты работ, ставивших своей целью изучение разных форм общения у детей дошкольного возраста, школьников и взрослых, исследование разных сфер общения и средств общения, взаимоотношения массовой и личной коммуникации в процессе общения. Изучение межличностных отношений в разных социальных группах показало роль и значение общения в формировании психических свойств личности.

Вопросы общения были подняты и на симпозиуме по проблемам личности[713]. Исследования психологии личности также дают основание для заключения о том, что «по существу для изучения психологии человека как социального существа, свойства которого не могут быть поняты вне его общения с другими индивидами, не может быть только интраиндивидуального подхода к личности»[714].

307

Начавшееся в последнее десятилетие изучение восприятия человека человеком[715] подтверждает необходимость включения взаимоотношения человека с другими людьми в общее представление о природе психического.

Разработка социологических проблем заставила задуматься над тем, какие методологические выводы можно из них извлечь для психологии, как развивать применительно к ней положения марксистско-ленинской теории общественных отношений. Речь идет не о том, чтобы психологии заняться исследованием общественных связей между людьми, а о том, что общественную природу индивида нельзя искать в нем самом, вне его связи с другими людьми[716].

Способ психологического анализа, направленного на выявление социальной обусловленности психического, должен опираться на общественные отношения человека, поскольку деятельность каждого индивида определяется структурой общественной организации, историческим уровнем развития этой организации. Каждый индивид по-разному включается в совокупность общественных отношений в зависимости от его места в реальной общественной организации. Поэтому психологии надо учитывать социальную дифференцированность индивидов как исходное методологическое положение. «Отдельный индивид ни в плане познания, ни в плане действия не противостоит один на один бытию, а выступает лишь участником общественно организованного целого»[717]. Эти общественные отношения человека нельзя не учитывать, рассматривая связь сознания с деятельностью. «Исходная методологическая предпосылка психологии состоит в осознании того более общего положения, что деятельность каждого индивида соотнесена с деятельностью других людей, что она всегда носит характер совместной с другими людьми деятельности, которая всегда организована, то есть тем или иным способом приведена в соответствие с деятельностью других»[718].

Этим обосновывается заключение о том, что «отношение психического к миру, к объекту опосредовано отношением к человеку»[719].

Соотношение индивидуального и общественного в психологии рассматривалось обычно как соотношение индивидуального и общественного сознания. Другой стороной этой проблемы является это же соотношение в сфере общественного бытия. Изучение психического в этом плане пока еще только начинает-

308

ся и будущее покажет, что оно даст для решения проблемы социальной обусловленности психики.

В целостном понятии психики расширяется и углубляется важнейшая составная часть – характеристика ее социальности. На современном этапе развития психологической науки проблема общения индивида с другими людьми и его общественных связей привлекает все большее внимание психологов. Ее философско-психологическое исследование продолжит всестороннее изучение психики в разных системах отношений, последовательно осуществляемое советской психологической наукой.