Активная деятельность людей как двигатель общественного развития - с точки зрения труда

Так что же такое “производительные силы”? И как понимать их объективность? Означает ли признание их объективности, что, признавая необходимость исторического развития, мы считаем людей лишь пассивными участниками событий, вынужденными следовать стихийному ходу истории?

Буржуазные критики пытаются «уличить» марксизм в непоследовательности, во внутренних противоречиях. Марксисты признают историческую необходимость социализма и вместе с тем организуют партию социальной революции для осуществления социализма. Нужно выбирать что-нибудь одно: или историческую необходимость, или революционную деятельность, утверждают враги, да и просто оппоненты марксизма. Английский буржуазный социолог Карл Федерн в книге «Материалистическая концепция истории» пишет: «Если бы социализм должен был появиться согласно закону, то не было бы необходимости требовать его. Если бы социализм был действительно неизбежен и следующей стадией в эволюции общества, то не было бы необходимости в социалистической теории и еще менее в социалистической партии. Никто не основывает партии, чтобы осуществить весну и лето».

Легко заметить, что критики марксизма сознательно запутывают вопрос, смешивают разные процессы. Наступление весны и лета не зависит от деятельности людей. Смена времен года происходила и до существования человечества. Но исторические события без участия людей, без их деятельности невозможны. Историческая необходимость осуществляется не помимо деятельности людей, а через их деятельность.

Для того, чтобы это понять, необходимо углубиться в саму сущность производства. Теперь, когда мы выявили, что из всех материальных предпосылок только труд способен быть движущей силой общества, нам следует обратить на него более пристальное внимание с точки зрения исторического материализма, т.е. как явление атрибутивное для общества. Выражается это в производстве. Процесс производства в его простой, общей для всех ступеней развития человечества форме, Маркс определяет как целесообразную деятельность для создания потребительных стоимостей, как процесс, в котором человек своей деятельностью опосредует, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой.

«Для того чтобы присвоить вещество природы в известной форме, пригодной для его собственной жизни, он (человек.– Ф. К.) приводит в движение принадлежащие его телу естественные силы: руки и ноги, голову и пальцы. Воздействуя посредством этого движения на внешнюю природу и изменяя ее, он в то же время изменяет свою собственную природу. Он развивает дремлющие в последней способности и подчиняет игру этих сил своей собственной власти». (Там же, стр. 184-185.).

Но не только целесообразностью отличается процесс труда; труд предполагает как свое необходимое условие создание и применение орудий производства.

Процесс труда, процесс производства включает в себя следующие три момента: 1) целесообразную деятельность человека или сам труд; 2) предмет, на который действует труд; 3) орудия производства, при помощи которых человек действует.

Процесс производства возник тогда, когда люди начали создавать орудия производства. До создания орудий производства, хотя бы самых примитивных, вроде заостренного камня - ножа или палки, приспособленной для нападения на зверей или для сбивания плодов и т. п., человекоподобный предок еще не выделялся из животного царства. Выделение из мира животных и превращение обезьяноподобного предка в человека совершились благодаря созданию орудий производства. При помощи орудий производства – этих искусственных органов – человек как бы удлинил естественные размеры своего тела, стал подчинять природу себе, своей власти. Производство и употребление орудий производства составляют «специфически характерную черту человеческого процесса труда». Уже здесь становится заметно, что человек, с одной стороны, делает волевое усилие, преодолевая среду, а с другой - он этой самой средой пользуется, действуя сообразно её давлению и предпосылкам. Это процесс диалектический, и здесь кроется ключ к пониманию исторической необходимости в марксизме, но об этом дальше.

Орудия производства– это предмет или комплекс предметов, которые рабочий помещает между собой и предметом труда и которыми он воздействует на предмет труда. Человек пользуется в процессе труда механическими, физическими и химическими свойствами тел, для того чтобы в соответствии со своей целью заставить одни тела воздействовать на другие.

К орудиям производства Маркс относит прежде всего механические средства труда, совокупность которых он называет «костной и мускульной системой производства». В эпоху феодализма такими средствами труда служат железный плуг, ручные орудия, ткацкий станок и др. В эпоху капитализма получают широчайшее распространение всевозможные машины и системы машин.

К орудиям производства Маркс относит и такие предметы, как трубы, бочки, корзины, чаны, сосуды и т, д., служащие средством хранения предметов труда. Маркс называет их «сосудистой системой производства». В химической промышленности эти орудия играют важную роль. Но в целом они наименее показательны для характеристики уровня развития производства.

В зависимости от изменения орудий производства изменяется и рабочая сила, люди, приводящие в движение эти орудия. Поэтому исторически определенные орудия производства являются мерилом развития человеческой рабочей силы, мерилом того, насколько человек научился преобразованию среды себе во благо. Современное машинное производство предполагает соответствующую ступень развития людей, трудящихся, производителей материальных благ, способных благодаря своему производственному опыту и навыкам к труду производить эти машины и приводить их в движение, управлять ими. Ясно, например, что первобытный человек или неграмотный крепостной крестьянин были не в состоянии пользоваться машиной, приводить ее в движение.

Вот почему орудия труда служат показателем достигнутой обществом ступени развития производства, а вместе с тем и самих общественных отношений. «Такую же важность, как строение останков костей имеет для изучения организации исчезнувших животных видов, останки средств труда имеют для изучения исчезнувших общественно-экономических формаций. Экономические эпохи различаются не тем, что производится, а тем, как производится, какими средствами труда». (К.Маркс, Капитал, т. 1, 1949, стр. 187.).

И здесь, в процессе труда, кроется секрет того, как понимать историческую необходимость по-марксистски. В отличие от окружающей его среды, человек не является пассивным и безвольным. У него существует внутренняя картина мира, отражённая с той или иной степенью соответствия действительному бытию материи, и он преобразует мир в ответ, в соответствии со своим пониманием. Человек не приходит в этот мир со знанием и не получает это знание исключительно в готовом виде - он его приобретает во взаимодействии с окружающей действительностью, на практике. То есть как раз таки в процессе труда, потому что труд для подавляющего числа людей - главная практическая деятельность в их жизни. И предпосылки к изменению окружающей действительности человеку даются не в готовом виде, ровно так же, как и орудия труда изначально были лишь палками и камнями, а энергия гидроэлектростанций - просто падающей водой. Для того, чтобы осознать что либо, человеку нужно осуществить с этим чем-то практическое взаимодействие - то есть столкнуться с предпосылкой самому, получить от неё пинка и понять, как дать ей пинка в ответ. И именно здесь видно, что люди, даже находящиеся в определённых условиях - не безвольные пешки, но и не полностью свободные от общества самодостаточные личности. Здесь - это в прежде всего переломных моментах истории, революционных ситуациях. Они возникают в определённой обстановке, в результате определённых обстоятельств, и то, что они существуют, понятно каждому марксисту, но то, как предпосылки революционной ситуации выразятся - другой разговор. Необходимость смены общественного, например капиталистического, строя означает, что самими условиями своей жизни массы побуждаются к борьбе за установление нового строя. В ходе общественного развития изменяются условия материальной жизни людей. Эти изменения приводят к тому, что общественные, политические порядки, отжившие свой век, становятся невыносимыми. И тогда у передовых классов возникает более или менее ясное сознание необходимости уничтожить старый строй и создать новый строй, опирающийся на те материальные условия, которые созрели для него в недрах старого общества. Капиталистическое общество, пишет И. В. Сталин, устроено так, что в нем «существуют два больших класса: буржуазия и пролетариат, и между ними идёт борьба не на жизнь, а на смерть. Жизненные условия буржуазии вынуждают её укреплять капиталистические порядки. Жизненные же условия пролетариата вынуждают его подрывать капиталистические порядки, уничтожить их. Соответственно этим двум классам и сознание вырабатывается двоякое: буржуазное и социалистическое. Положению пролетариата соответствует сознание социалистическое». (И. В. Сталин, Соч., т. 1, стр. 161 – 162.) Чем шире в массах распространяется сознание необходимости уничтожить капиталистический строй и желание заменить его новым, высшим общественным строем, тем быстрее произойдет эта смена. Однако тут как раз заключается вопрос в распространении этого сознания - буржуазные революции тоже осуществлялись далеко не сразу. Общественное бытие определяет общественное сознание в разных условиях по-разному, с разной скоростью меняя общественные настроения.

Признание исторической необходимости, объективных законов общественного развития отнюдь не ведет к квиэтизму, к пассивности, как неверно утверждают буржуазные критики исторического материализма. Наоборот, именно марксистская общественная теория, рассматривающая общественное развитие как строго закономерный процесс, будит историческую активность рабочего класса, поднимает прогрессивные силы, мобилизует и организует их для сознательного исторического творчества, для борьбы за уничтожение капитализма и строительство коммунизма.

И здесь происходит одна из главных ошибок критиков марксизма - иронично апеллируя к “всемогуществу марксистской теории”, они вопрошают о её всемогуществе, забывая, что и сама марксистская теори я не есть плод заговора или козней сатаны, но следствие осознанных одним известным немецким философом общественных противоречий. Марксистская теория есть более верная, чем предшествующие ей, форма и способ рефлексии общества о собственных проблемах, дошедшая до той стадии научности, когда может претендовать на действительное изменение окружающего мира. Именно в этом смысле всемогущ марксизм. Марксизм как метод помогает коммунистам осуществлять выявленные ими законы общественного развития. Познание общественных законов, исторической необходимости дает возможность рабочему классу, марксистской пролетарской партии предвидеть неизбежный ход общественного развития и организовать свою деятельность на основе этих законов и в соответствии с предвидением хода и направления общественного развития.

Когда рабочий класс еще находится вне руководства марксистской партии и вследствие этого еще не знает законов общественного развития, его борьба носит стихийный характер, и результаты этой борьбы плачевны. Это видно на примере английского тред-юнионизма. Другое дело, когда рабочий класс руководится марксистской партией, когда он вооружен знанием законов классовой борьбы против капитализма: тогда он кратчайшим путем и с наименьшими жертвами приходит к цели, к социализму. Другое дело, что роль марксистской партии здесь не заканчивается, как и сама теория. Партия должна образовывать трудящихся, чтобы те не были послушными овцами за спиной коммунистов - иначе это кончится плохо. Потому что общественное производство порождает общественные отношения. И вот в них кроется вторая составляющая проблемы строительства социализма, помимо достижения нужного уровня развития орудий производства.

Абстрактное и конкретное понимание влияния уровня развития средств производства

На данном моменте нам следует остановиться и поговорить о важном теоретическом аспекте. Современная общественная наука, после многих лет теоретических мук, признала, наконец, решающую роль производства (как минимум - экономики) в общественной жизни. Однако поскольку большая часть представителей общественной науки существуют в среде, в которой применение диалектического материализма считается как минимум дурным тоном, а как максимум - гарантией отсутствия финансирования, возникла необходимость творческой адаптации наработок марксизма, чтобы противоречия между выводами общественной науки и реальностью казались менее очевидными. И если роль технологического развития общественная наука признать готова, то вот признание другой стороны общественного развития - производственных отношений - для них не представляется возможным, потому что тогда придётся признавать факт классовой борьбы как ключевого общественного явления.

Потому современные учёные, говорящие о себе как об истинных материалистах, пытаются представить развитие общества как развитие технологическое, а не производственное, смещая акцент с производства как явления цельного, но содержащего в себе противоречия, на исключительно развитие науки и техники, безотносительно их применения. При таком рассмотрении вопроса учёные, с одной стороны, показывают свою “близость” к материальному миру и к пониманию тенденций его развития, а с другой - уклоняются от материального рассмотрения общества, поскольку не рассматривают отношения в обществе. Фактически, они сводят технологические предпосылки на уровень географических предпосылок в трактовке географических детерминистов, и смотрят на общество идеально. В результате общественные, культурные и политические явления данные исследователи рассматривают отдельно, уходя от проблемы порождаемых производственными отношениями классовых противоречий.

Высшей точки абсурда подобные взгляды достигают в теории постиндустриального общества, согласно которой в обществе “нового типа” основой экономики становится её информационная сфера, а не промышленная. Рассматривая исключительно западную экономику, теоретики постиндустриализма, вроде Д.Бэлла, приходят к выводу о том, что общество будущего строится на производстве услуг и работе с информацией, в которой труд кардинальным образом меняется, переходя в сферу отношений между непосредственно людьми, а основным фактором производства становится знание. Однако взгляды постиндустриалистов страдают от того же, от чего и всех прочих противников марксизма - философской непоследовательности. Они уходят в технологический детерминизм. Не понимая того, как работает общество и отношения в нём, постиндустриалисты и подобные им идут по классическому позитивистскому пути ухода от проблемы и подмены понятия. В попытке дать ответ марксизму они лишь зашли в тупиковый путь. Их наработки достаточно интересны, как минимум потому, что они дают намёк на то, каким будет бесклассовое общество, в котором люди смогут осовободиться от труда, однако сами постиндустриалисты упорно игнорируют тот факт, что подобное общество на Западе стало возможным благодаря колониальной эксплуатации и труду бедных и мигрантов, а не прогрессу как таковому. Более того, сторонники концепции “постиндустриального общества” неизбежно приходят к интересной развилке, стоит им сделать один логический шаг вперед. Попробуем ответить на вопрос: “Могут ли все страны стать постиндустриальными?”. Если Вы отвечаете утвердительно, на горизонте возникает новая проблема - откуда общество будет брать продукты промышленного производства? Ведь если все производят услуги, кто будет производить блага, удовлетворяющие материальные потребности общества? Если же Вы ответите на вышеозвученный вопрос отрицательно, придерживаясь притом концепции постиндустриализма, следующим шагом должно стать признание правильности и желательности эксплуатации менее развитых стран более развитыми. Едва ли в мире найдется много либеральных демократов, открыто признавшихся бы в подобных взглядах - по крайней мере, на людях.

А теперь, упомянув об этом важном течении, перейдём к рассмотрению этой самой второй необходимой стороны производства - производственных отношений людей.

 

 

Способ производства

 

Производственные отношения

 

Теперь следует раскрыть момент того, почему и как общественное производство рождает производственные отношения. Начнëм с трудящегося индивидуума, а точнее с отрицания трудящегося индивидуума. Человек не трудится индивидуально. Даже если человеку кажется, что его труд индивидуален, на самом деле это не так.

Во-первых, человек не может жить вне общества, вне производственной связи с другими людьми. Люди не могут заниматься производством обособленно, независимо друг от друга. Робинзон и «робинзонады» – это плод фантазии литераторов или буржуазных экономистов. В действительности люди всегда занимались производством не в одиночку, а группами, обществами. Практика истории показала, что процесс выработки и накопления навыков взаимодействия с окружающим миром настолько долог, что человечество большую часть своей истории провело в каменном веке, и один человек в отрыве от общества не сможет изобрести всë. И здесь встает второй момент. Человек есть существо общественное. Не только сам труд, но и его знания и навыки общественны, коллективны.

Поэтому в производстве люди становятся не только к природе, но и друг к другу в определенные, не зависящие от их воли отношения, производственные отношения. Производство материальных благ всегда, на всех ступенях развития человечества является общественным производством.

«В производстве, – говорит Маркс, – люди воздействуют не только на природу, но и друг на друга. Они не могут производить, не соединяясь известным образом для совместной деятельности и для взаимного обмена своей деятельностью. Чтобы производить, люди вступают в определенные связи и отношения, и только через посредство этих общественных связей и отношений существует их отношение к природе, имеет место производство». (К.Маркс и ФЭнгельс, Соч., т. 5, стр. 429.).

Однако факт общественности производства не означает факта равноправности в производстве. Исторически существовавшие и существующие производственные отношения между людьми могут быть или различными.

Так, например, в условиях рабства, феодализма и капитализма производственные отношения имеют форму отношений господства и подчинения, отношений эксплуататоров и эксплуатируемых. Производственные отношения, выражающиеся в господстве одного класса над другим, основаны на частной собственности на средства производства и на отделении этих средств производства от непосредственных производителей.

Напротив, в условиях социалистического общества, где уже уничтожена частная собственность на средства производства и эксплуатация человека человеком, производственные отношения между людьми являются отношениями товарищеского сотрудничества и социалистической взаимопомощи свободных от эксплуатации людей.

Истории известны также переходные отношения от одной формы производственных отношений к другой форме. Так, переходной формой производственных отношений являлись отношения, складывавшиеся при разложении первобытнообщинного строя. Как переходную ступень от первобытнообщинного строя к нарождавшемуся в его недрах классовому обществу можно, например, определить экономические отношения гомеровской Греции, изображенные в «Одиссее». В эпоху становления классового общества переходными являлись отношения, складывавшиеся в сельской общине (марка у германских племен, вервь у славян), пришедшей на смену прежней родовой общине. Характерной чертой сельской общины было то, что в ней наряду с частной собственностью существовала и общинная собственность. По выражению Маркса, сельская община была «переходной фазой ко вторичной формации, т. е. переходом от общества, основанного на общей собственности, к обществу, основанному на частной собственности». (К.Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 27, стр. 695.). Здесь, к слову, кроется корень разногласия коммунистов и эсеров - последние, наследуя народовольческие традиции, считали общину ключевым элементом общественной жизни в будущей России. Однако здесь же заметна проблема, с которой столкнулись большевики - в противовес городу, уже индустриальному и полноценно капиталистическому, село осталось в полупозиции между общиной и индивидуальным крестьянским хозяйством.

Переходные производственные отношения имеют место также в период перехода от капитализма с его отношениями господства и подчинения к социализму с его отношениями товарищеского сотрудничества и взаимопомощи. Однако к переходной форме производственных отношений нельзя относить все пять экономических укладов, существовавших в переходный период от капитализма к социализму в СССР. Нельзя отождествлять переходный период с переходной формой производственных отношений. Среди пяти экономических укладов переходного периода в СССР существовал ведь и капиталистический уклад, который вовсе не являлся переходной формой от отношении господства и подчинения к отношениям сотрудничества и взаимопомощи, а был одной из форм отношений господства и подчинения. Не является переходной формой и социалистический уклад, ибо он с самого начала покоится на отношениях сотрудничества и взаимопомощи трудящихся, освобожденных от эксплуатации. В данном случае переходными можно назвать лишь те отношения, которые выражали процесс преобразования мелкотоварного производства в социалистическое. В сельском хозяйстве социалистическое преобразование могло быть осуществлено лишь через ряд переходных форм, Так, например, переходной формой были производственные товарищества крестьян, через которые путем контрактации осуществлялась заготовка государством ряда сельскохозяйственных продуктов и снабжение крестьян семенами и орудиями производства. Товарищ Сталин назвал такую форму организации производства «домашней системой крупного государственно-социалистического производства в области сельского хозяйства». (См. И.В.Сталин, Соч., т. 6, стр. 136.). Одной из переходных форм от отношений простых товаропроизводителей к колхозным социалистическим отношениям сотрудничества и взаимопомощи были в СССР товарищества по совместной обработке земли (ТОЗ).

Производственные отношения в каждом обществе образуют весьма сложную сеть связей и отношений между людьми, участвующими в производстве. Возьмем для примера капиталистическое общество. Здесь мы видим прежде всего капиталистическую собственность на средства производства и основанные на ней отношения эксплуатации рабочих капиталистами. К области производственных отношений относятся также капиталистическая конкуренция, разделение труда между городом и деревней. Далее, имеются определенные отношения между людьми, связанными с распределением совокупного общественного труда между различными отраслями производства. Эти производственные отношения находят свое выражение в движении таких экономических категорий, как стоимость, цена производства, анализируемых Марксом в «Капитале».

В сложной системе производственных отношений следует выделить основу, определяющую характер способа производства,– это отношение людей к средствам производства, форму собственности или, употребляя юридическое выражение, имущественные отношения.

Форма собственности на средства производства определяет все другие, вырастающие на ее основе производственные отношения в данном обществе: внутри фабрики, между людьми, занятыми в разных отраслях хозяйства, и т. д. Место, положение людей в производстве зависит именно от их отношения к средствам производства. Однако собственность на средства производства – это не просто отношение людей к вещам; это общественное отношение между людьми, выражающееся через вещи, через отношение к средствам производства: класс людей, владеющих средствами производства (капиталисты, помещики), господствует над людьми, лишенными средств производства (пролетариями, крестьянами). Например, на капиталистической фабрике отношения между капиталистом и рабочими есть отношения эксплуатации, господства и подчинения.

Рабочая сила, являясь важнейшей производительной силой, всегда носит общественный характер, и выступает то как рабы, то как крепостные, то как пролетарии и т. д.