Следовательно, не только в природе, но и в общественной жизни имеет место повторяемость как одна из важнейших черт всякой, в том числе и общественно-исторической, закономерности.

Есть ли в обществе явления неповторяемые, индивидуальные? Конечно, есть. Аристотель неповторим. Древнегреческое искусство, основанное на мифологии, неповторимо. Но как бы ни были они своеобразны и индивидуальны, и философия Аристотеля и древнегреческое искусство подчинены общим закономерностям развития общества. Частное подчинено общему. Философские и общественно-политические взгляды Аристотеля были порождены условиями своего времени, общественными отношениями его эпохи. То же относится к древнегреческому искусству, пропитанному мифологией: возникновение его было бы невозможно, например, в век пара и электричества.

Итак, мы видим, что, несмотря на своеобразие общественно-исторических явлений по сравнению с явлениями природы, в обществе, в истории, как и в природе, господствует закономерность - то есть необходимость.

 

Недопустимость отождествления общественных законов с законами природы

Из этого, однако, отнюдь не следует, будто законы развития общества тождественны законам природы. Если недопустимо абсолютно противопоставлять общество природе, то столь же недопустимо и отождествлять их. Между тем буржуазная социология либо метафизически противопоставляет общество природе как нечто духовное, сверхъестественное, либо, наоборот, отождествляет законы общественного развития с законами развития природы, ищет ответа на социальные, исторические вопросы в будто бы неизменной, вечной биологической природе человека. Если субъективистские теории пытаются оторвать общество от природы, вырыть между ними пропасть, то биологические или иные натуралистические теории пытаются отождествить общественные явления с естественными, перенести на общество законы природы. Таким путем они стремятся оправдать капитализм и объявляют все его язвы и пороки – нищету трудящихся, безработицу и т. п. – непреложным, неустранимым результатом законов природы.

В социологии и политической экономии имеет распространение так называемый социальный дарвинизм. Дарвиновскую формулу «борьба за существование» социальные дарвинисты механически распространяют на общество. Зверский гнет капиталистов над рабочими, подавление забастовок рабочих буржуазным государством, империалистические войны и колониальный гнет социальные дарвинисты сводят к дарвиновской борьбе за существование, объявляют естественным биологическим законом. Эта сумасбродная, псевдонаучная, реакционная теория явилась основой расизма. Критикуя одного из авторов биологических теорий, автора книги «О рабочем вопросе» Ф. Ланге, Маркс иронически писал: «Г. Ланге сделал великое открытие. Всю историю можно подвести под единственный великий естественный закон. Этот естественный закон заключается во фразе «struggle for life», «борьба за существование» (выражение Дарвина в этом употреблении его становится пустой фразой), а содержание этой фразы составляет мальтусовский закон о населении, или, вернее, о перенаселении. Следовательно, вместо того чтобы анализировать эту «struggle for life», как она исторически проявлялась в различных общественных формах, не остается ничего другого делать, как превращать всякую конкретную борьбу во фразу «struggle for life», а эту фразу в мальтусовскую «фантазию о населении»! Нельзя не признаться, что это очень убедительный метод для напыщенного, прикидывающегося научным, высокопарного невежества и лености мысли». (К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные письма, 1947, стр. 239.)

Движение общества подчинено своим, особым законам, не сводимым к законам природы. Животные в готовом виде пользуются тем, что природа произвела помимо их участия. Человек же при помощи труда изменяет природу, подчиняет ее своей власти, производит то, что сама природа не создает. Животные в борьбе с природой пользуются лишь своими естественными органами, тогда как человек пользуется созданными им орудиями производства. Развитие животных сводится к развитию их естественных органов, тогда как развитие человеческого общества связано прежде всего с развитием производительных сил. Поэтому нельзя переносить законы природы на общество.

Всякую попытку перенести понятия естествознания в область общественных наук Ленин рассматривал как пустую и антинаучную затею. Он подчеркивал, что «никакого исследования общественных явлений, никакого уяснения метода общественных наук нельзя дать при помощи этих понятий. Нет ничего легче, как наклеить «энергетический» или «биолого-социологический» ярлык на явления вроде кризисов, революций, борьбы классов и т. п., но нет и ничего бесплоднее, схоластичнее, мертвее, чем это занятие». (В. И. Ленин, Соч., т. 14, изд. 4, стр. 314.)

Общие и особые исторические законы

Действующие в обществе законы носят различный характер: одни из них присущи всем общественным формациям, другие свойственны лишь антагонистическим формациям, третьи представляют собой такие специфические законы, которые свойственны только данной общественно-экономической формации.

Например, закон об определяющей роли условий материальной жизни в развитии общества, или закон об определяющей роли производительных сил по отношению к производственным отношениям и об активном воздействии производственных отношений на развитие производительных сил, или закон об изменении общественной надстройки в результате изменения экономического базиса общества – эти законы имеют силу для всех общественно-экономических формаций и являются столь универсальными вследствие того, что выражают атрибутивные для общества свойства; изменяется лишь форма проявления этих общих законов в каждой общественной формации в силу особых условий их действия внутри этих формаций. Конечно, общие законы существуют не сами по себе, а только в этих особых формах своего проявления. Они открыты Марксом и Энгельсом путем научного анализа развития всех исторически существовавших общественно-экономических формаций, выведены из того общего, что характерно для развития всех обществ. Законы борьбы классов, напротив, свойственны только антагонистическим общественным формациям, основанным на антагонизме классов. Этих законов не было в течение десятков тысяч лет существования первобытно-общинного строя; они перестают действовать с уничтожением классов.

Буржуазные социологи, критики исторического материализма, нередко заявляют, что законы классовой борьбы нельзя признать настоящими законами, раз они действуют не всегда и не везде, раз они не имеют свойства всеобщности. Но ведь и законы биологии начинают действовать лишь там и тогда, где и когда возникает жизнь, органический мир. Однако от этого они не перестают быть реальными, и никому из здравомыслящих биологов не придет в голову отрицать их всеобщность и реальность. Так и классовая борьба является законом, ибо действует всегда и везде, где существуют антагонистические классы. При этом, конечно, классовая борьба современного пролетариата отличается от классовой борьбы рабов или крепостных крестьян как по своим целям, так и по форме и средствам. Для всех антагонистических форм общества, для буржуазного общества, а также для переходного периода от капитализма к социализму борьба классов является решающей, главной закономерностью и движущей силой развития.

В отличие от общих законов, свойственных всем общественно-экономическим формациям, некоторые законы изменяются не только при переходе от одного общественного строя к другому, но даже в пределах одной и той же формации. «Законы развития капитализма, – пишет товарищ Сталин, – в отличие от законов социологических, имеющих отношение ко всем фазам общественного развития, – могут и должны меняться. Закон неравномерности при доимпериалистическом капитализме имел известный вид и результаты были у него соответствующие, при империалистическом же капитализме закон этот принимает другой вид и результаты у него получаются ввиду этого другие». (И. В. Сталин, Соч., т. 9, стр. 165 – 166.)

Среди буржуазных социологов и экономистов есть немало таких, которые исторически ограниченные законы буржуазного общества возводят в степень вечных, незыблемых законов. Это вытекает из их ложного представления о капиталистическом обществе как якобы естественном, незыблемом, вечном, единственно возможном. Величайшая заслуга Маркса и Энгельса состоит в том, что они доказали исторически преходящий характер капиталистической общественно-экономической формации и господствующих в ней законов.

«Для нас, – пишет Энгельс о себе и Марксе, – так называемые «экономические законы» являются не вечными законами природы, но законами историческими, возникающими и исчезающими, а кодекс современной политической экономии, поскольку экономисты составили его объективно правильно, является для нас лишь совокупностью законов и условий, при которых только и может существовать современное буржуазное общество. Словом, это есть отвлеченное выражение и резюме условий производства и обмена современного буржуазного общества. Поэтому для нас ни один из этих законов, поскольку он выражает чисто буржуазные отношения, не старше современного буржуазного общества. Те законы, которые в известной мере имеют силу для всей предшествующей истории, выражают только такие отношения, которые являются общими для всякого общества, покоящегося на классовом господстве и на классовой эксплуатации». (К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные письма, стр. 172.)

Победа социализма в СССР привела к тому, что в новом обществе утвердились и новые, специфические закономерности и движущие силы развития, свойственные только социалистическому обществу (необходимость планирования всего народного хозяйства, особая роль политических учреждений в развитии общества, социалистическое соревнование вместо конкуренции, критика и самокритика, морально-политическое единство общества вместо борьбы классов, дружба народов вместо национального гнета при капитализме, особая природа патриотизма и его особая роль в развитии общества и т. д.). Это целиком подтверждает положение исторического материализма о том, что каждая общественно-экономическая формация, подчиняясь общим законам развития общества, имеющим силу для всей истории общества, вместе с тем имеет свои особые законы возникновения и развития, свойственные только ей.

 

Познание законов общественного развития и овладение ими

Для всех досоциалистических общественных формаций характерно стихийное действие общественных законов подобно действию законов природы. Это объясняется тем, что в то время мыслящая материя не вполне осознала себя именно мыслящей, то есть сознательно преобразующей окружающий мир, и во многом "плыла по течению" истории, не изменяя сознательно еë ход, а действуя вслепую.

С переходом от капитализма к социализму осуществляется скачок из царства слепой необходимости в царство свободы. Это не следует понимать в том смысле, что «отменяется» закономерность, историческая необходимость. Нет, ее отменить нельзя. Но она перестает уже действовать как стихийная, слепая, чуждая человеку сила.

Необходимость слепа, пока она не познана. Свобода означает познанную необходимость и возможность подчинить ее действие целям человека. «Не в воображаемой независимости от законов природы заключается свобода, – пишет Энгельс, – а в познании этих законов и в основанной на этом знании возможности планомерно заставлять законы природы действовать для определенных целей. Это относится как к законам внешней природы, так и к законам, управляющим телесным и духовным бытием самого человека, – два класса законов, которые мы можем отделять один от другого самое большее в нашем представлении, отнюдь не в действительности. Свобода воли означает, следовательно, не что иное, как способность принимать решения со знанием дела. Таким образом, чем свободнее суждение человека по отношению к определенному вопросу, с тем большей необходимостью будет определяться содержание этого суждения, тогда как неуверенность, имеющая в своей основе незнание и выбирающая как будто произвольно между многими различными и противоречащими друг другу возможными решениями, тем самым доказывает свою несвободу, свою подчиненность тому предмету, который она как раз должна была бы подчинить себе. Свобода, следовательно, состоит в основанном на познании необходимостей природы (Naturnot-wendigkeiten) господстве над нами самими и над внешней природой, она поэтому является необходимым продуктом исторического развития». (Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, 1950, стр. 107.)

Например, пока биологическая наука не знала законов наследственности и изменчивости организмов, люди были в полной зависимости от чисто стихийных процессов возникновения новых видов. С тех пор как мичуринская биология раскрыла природу наследственности и ее изменчивости, мичуринцы ставят задачу сознательного преобразования флоры и фауны земли.

То, что здесь сказано о законах природы, относится и к законам исторической, общественной деятельности людей. Историческая необходимость, будучи познана, сама становится под контроль социалистического общества.

«Общественные силы, – пишет Энгельс, – подобно силам природы, действуют слепо, насильственно, разрушительно, пока мы не познали их и не считаемся с ними. Но раз мы познали их, изучили их действие, направление и влияние, то только от нас самих зависит подчинять их все более и более нашей воле и с помощью их достигать наших целей. Это в особенности относится к современным могучим производительным силам... Раз понята их природа, они могут превратиться в руках ассоциированных производителей из демонических повелителей в покорных слуг. Здесь та же разница, что между разрушительной силой электричества в молниях грозы и укрощенным электричеством в телеграфном аппарате и дуговой лампе, та же разница, что между пожаром и огнем, действующим на службе человеку». (Там же, стр. 263.)

Экономическую основу социалистического общества составляет социалистический способ производства, при котором все народное хозяйство носит плановый характер и планируется вся общественная деятельность. При социализме развитие общества подчинено сознательной деятельности людей и направляется социалистическим государством. И целью должно быть создание такого общества, в котором государственные механизмы управления естественным образом растворятся в общественных за ненадобностью как механизмы контроля.

Это не значит, что тем самым отменяется необходимость в ходе общественного развития, объективно существующая закономерность. Социализм не отменяет причинность. И при социализме новое поколение людей, вступая в жизнь, застает уже готовые, не ими созданные производительные силы и производственные отношения. Чтобы иметь возможность дальше развивать эти производительные силы, каждое новое поколение должно исходить из того, что создано предшественниками. Каждый шаг в развитии социалистического общества обусловлен достигнутым уровнем социалистического производства и производительности труда. Социалистическое общество не может перескочить по произволу от первой фазы коммунизма ко второй. В последнем счете его развитие, постепенный переход к коммунизму зависит от успехов в развитии производительных сил. Но развитие социалистических производительных сил осуществляется людьми, сознательными строителями коммунизма, на основе познанных экономических законов и составляемых в соответствии с ними научно обоснованных планов. Следовательно, развитие социалистического общества в последнем счете также определяется развитием производительных сил, но эти производительные силы отныне развиваются уже не стихийно, а сознательно, планомерно.

Никогда еще в истории общества сознательная деятельность людей, передовые идеи и политические учреждения не играли такой значительной и решающей, мобилизующей, организующей и преобразующей роли, как в условиях социалистического общества. Постепенный переход от социализма к коммунизму обеспечивается руководящей, направляющей и организующей деятельностью социалистического государства и коммунистической партии, их политикой, опирающейся на научное знание законов общественного развития, законов строительства коммунизма, на сознательное использование этих законов.

 

 Вывод

 

Итак, источник формирования общественных идей, общественных взглядов, политических теорий и политических учреждений нужно искать в условиях материальной жизни общества.

В системе условий материальной жизни общества способ производства материальных благ является решающей и определяющей силой. Каков способ производства, господствующий в данном обществе, таково и само общество, его структура, таковы и существующие в данном обществе идеи, взгляды, учреждения.

Чтобы не ошибиться в политике, пролетарская партия, должна в своей политике исходить не из отвлеченных принципов человеческого разума, а из конкретных условий материальной жизни общества как решающей силы общественного развития. Политические партии, игнорирующие решающую роль условий материальной жизни общества, неизбежно терпят поражение.

Сила партии, полагающей себя коммунистической, должна состоять в том, что она всегда в своей деятельности должна опираться на научное понимание развития материальной жизни общества, никогда не отрываясь от его реальной жизни.

 

Я так и не понял, нужна ли третья глава. Оставил, потом просветите