Концепции истории до исторического материализма в их развитии: какие проблемы возникли у историков до истмата

Философские основы исторического материализма: цель, предмет и область применения исторического материализма

 

Великий переворот в общественной науке, каким явилось открытие законов исторического материализма, мог быть совершен лишь на основе высшего достижения философской мысли – на основе диалектического материализма.

Маркс и Энгельс вывели принципы диалектического материализма в результате обобщения всемирно-исторической практики и великих открытий в области естествознания, преодолев непоследовательность, ограниченность и односторонность старого, метафизического материализма, преодолев гегелевскую идеалистическую диалектику.

В отличие от всех прежних философских учений, являвшихся достоянием одиночек или небольших школ, диалектический материализм возник как теоретическое революционное знамя рабочего класса.

Коренной недостаток всего домарксовского материализма состоял в его созерцательности, в оторванности от практики. Старый материализм стремился лишь к тому, чтобы объяснить мир, тогда как перед пролетариатом встала задача не только объяснить, но и изменить мир, уничтожить капитализм, построить новое, бесклассовое, коммунистическое общество.

Диалектический материализм не был бы последовательным и революционным мировоззрением, если бы он не был распространен на познание общества, если бы он не был применен к стратегии и тактике классовой борьбы пролетариата. И, наоборот, исторический материализм был бы невозможен без диалектического материализма, без своей общефилософской, теоретико-познавательной основы.

Говоря о диалектическом материализме как принципиально новом философском направлении, Энгельс отмечал: «Люди этого направления решились понимать действительный мир – природу и историю – таким, каким он сам дается всякому, кто подходит к нему без предвзятых идеалистических выдумок; они решились без сожаления пожертвовать всякой идеалистической выдумкой, которая не соответствует фактам, взятым в их собственной, а не в какой-то фантастической связи. И ничего более материализм вообще не означает. Новое направление отличалось лишь тем, что здесь впервые действительно серьезно отнеслись к материалистическому мировоззрению, что оно было последовательно проведено – по крайней мере в основных чертах – во всех рассматриваемых областях знания». (К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные произведения, т. II, 1948, стр. 366.)

«Углубляя и развивая философский материализм, Маркс довел его до конца, распространил его познание природы на познание человеческого общества. Величайшим завоеванием научной мысли явился исторический материализм Маркса. Хаос и произвол, царившие до сих пор во взглядах на историю и на политику, сменились поразительно цельной и стройной научной теорией, показывающей, как из одного уклада общественной жизни развивается, вследствие роста производительных сил, другой, более высокий, – из крепостничества, например, вырастает капитализм. (В. И. Ленин, Соч., т. 19, изд. 4, стр. 5.)

Итак, если приступать к рассмотрению исторического материализма как, собственно, науки, то нужно заметить, что каждая наука имеет свой особый предмет исследования. Так, например, политическая экономия изучает законы развития общественно-производственных, т. е. экономических, отношений людей. Эстетика как наука изучает закономерности развития искусства. Языкознание изучает законы возникновения и развития языка и т. д.

Каков же предмет, изучаемый историческим материализмом? Исторический материализм является наукой о наиболее общих законах развития общества. Названные выше общественные науки (политическая экономия, эстетика, языкознание) изучают развитие тех или иных отдельных сторон общественной жизни, определенных видов общественных отношений. Исторический материализм в отличие от этих наук изучает законы развития общества в целом, во взаимодействии всех его сторон. С этой точки зрения исторический материализм как наука является дисциплиной более крупной науки - собственно, истории, однако дисциплиной едва ли не важнейшей, поскольку в конечном счёте все остальные дисциплины, направления, да и сама история, пытаются ответить на вопросы как? и почему?, а исторический материализм помогает ответить на второй - на вопрос о том, что определяет характер общественного строя, чем обусловливается развитие общества, от чего зависит переход от одного общественного строя к другому, например переход от капитализма к социализму. В отличие от гражданской истории, которая призвана отобразить во всей конкретности ход событий, совершавшихся в общественной жизни отдельных стран и народов (то есть ответить на вопрос как?), исторический материализм имеет своей задачей исследование общих законов исторического процесса. Они друг без друга не могут существовать в качестве наук. Исторический материализм дает научный ответ на самые коренные, самые важные вопросы общественной науки, без выяснения которых нет возможности правильно объяснить развитие общественной жизни в целом и развитие любой из ее отдельных сторон, а история в целом является для исторического материализма источником фактического материала, позволяющего историческому материализму эти самые законы исторического развития выявлять.²

Как научная теория, дисциплина истории и полноценная наука, исторический материализм указывает путь к осознанию истории как единого, закономерного процесса, взятого во всей его многосторонности и противоречивости. Исторический материализм представляет собой цельную и стройную научную теорию, объясняющую развитие общества, переход от одного общественного строя к другому. Вместе с тем он является истинным с философской точки зрения и наиболее эффективным в своем ядре (однако совершенно не значит, что законченным в своём развитии и совершенно догматичным! как и любая наука, он должен развиваться и совершенствоваться!), научным методом изучения каждой из отдельных сторон общественной жизни, методом исследования конкретных исторических явлений и в целом – истории стран и народов.

Исторический материализм как составная часть марксизма служит научным методом для всех отраслей общественного знания. Экономист, правовед, искусствовед, историк, если они не опираются на теорию и метод исторического материализма, будут блуждать среди бесчисленных явлений общественной жизни, исторических событий, не умея за случайностями увидеть историческую закономерность, за частностями – целое, за деревьями – лес. Исторический материализм дает исследователю руководящую нить исследования, которая обеспечивает возможность свободно и сознательно двигаться в сложном лабиринте исторических фактов. Исторический материализм – это не схема, не сводка абстрактных положений, принципов, которые следует лишь зазубрить; нет, это вечно живая, творчески развивающаяся общественная теория и метод познания общественной жизни.

Ключевым же отличием исторического материализма от истории в целом, как и диалектического материализма от философии, является то, что он, как наука о законах развития общества, служит не только методом познания общества, но и методом его преобразования, методом революционного действия. Исторический материализм вооружает борцов за коммунизм знанием законов развития общества, дает им силу ориентировки, ясность перспективы, позволяет правильно разобраться в обстановке, понять смысл событий и предвидеть их дальнейшее развитие, с тем, чтобы, следуя логике исторического развития, достичь цели освобождения труда. Потому далее мы подробно рассмотрим наиболее важные моменты исторического материализма - чтобы те, кто будет осуществлять практику истории, не столкнулись с непониманием оной.

 

Ключевые тезисы исторического материализма:

 

Материалистичность истории

 

Масштабы и характер воздействия общества на географическую среду изменяются в зависимости от степени исторического развития общества, от развития производительных сил, от характера общественного строя.

Успехи экономического и культурного развития СССР, в частности его окраинных восточных республик, разбивают в прах географические теории, объясняющие современную экономическую и культурную отсталость колониальных стран особенностями их географической среды. При этом объяснять быстрое развитие производительных сил СССР только (или главным образом) благоприятными природными условиями было бы глубочайшей ошибкой. Те же природные богатства были и в старой России. Но они не только не использовались, но даже были мало известны, не разведаны. Широкая и планомерная научная разведка недр на огромной территории нашей страны впервые организована лишь в условиях советского строя. Только в советскую эпоху народы СССР по-настоящему узнали, какие великие, несметные сокровища заключаются в недрах нашей земли. Природные богатства России сами по себе заключали только возможность быстрого экономического развития. Но эта возможность в условиях старой России с ее полукрепостническими пережитками, с царизмом, с хищниками-капиталистам и не могла превратиться в действительность. Она превратилась в действительность лишь в условиях советского социалистического строя. Учитывая аграрный (причём технологически слаборазвитый) характер страны вплоть до 30-ых годов в сочетании с крайне неблагоприятными или вообще отсутствующими условиями для ведения сельского хозяйства на более чем 90% территории страны, а также слабую инфраструктуру, большие расстояния между ресурсными и производственными базами, низкую образованность населения и так далее, лишь исключительно высокий уровень организации общественного производства позволил СССР стать второй экономикой мира, а не плестись на периферии и не страдать от нарастающего отставания, как Российская Империя. Фактически, СССР одним фактом своего существования как мощной индустриальной державы рушил выкладки географических детерминистов, поставив при этом ребром вопрос о “невозможности” развития колониальных стран в русле западного прогресса. Ещё больше данный вопрос укрепило развитие Китая.

Главная причина экономической и культурной отсталости стран Востока – Индии, Индонезии, Полинезии, Ирана, Египта и других – за последние два-три века – это вовсе не географические особенности, а колониальный и полуколониальный гнет, ограбление этих стран капиталистическими метрополиями. Соответственно, экономический и культурный прогресс капиталистических стран осуществлялся ценой закабаления, зверской эксплуатации и истощения колоний и неоколоний - то есть стран периферии, оставшихся в фактическом колониальном подчинении через различные финансовые институты, вроде франка КФА, и подвергающихся нередко прямой военной агрессии, примеров которой в последние годы настолько много, что они не нуждаются в развёрнутом описании. Эксплуатация колоний является сейчас одним из источников силы империалистических государств. В колониальных странах империализм искусственно задерживает, тормозит развитие туземной тяжелой промышленности, консервирует отсталые, допотопные экономические формы и политические учреждения.

Географическое направление в социологии и историографии при этом пытается внушить колониальным народам мысль о примирении с их рабской участью, обрекает их на пассивность. Прямо или косвенно, по желанию или не по желанию самих исследователей, оно стремится оправдать колониальное рабство, пытается снять с империалистических держав вину за отсталость колониальных стран и перенести эту вину на природу, географическую среду. Оно пытается представить ожидающую нас экологическую катастрофу как следствие того, что “это же туземцы, выросшие в таких условиях, чего от них ждать?”, и потому им нужно указывать, что делать. Те же экологические нормы много лет используются исключительно с целью контроля над производством в развивающихся странах, не принося фактически никакой пользы для экологии по причине своей половинчатости. Сама она, опять же, следствие не “плохой географии”, а интересов вполне конкретных людей и конкретного правящего класса.

Марксизм разоблачил эти учения как ложные, показал их теоретическую несостоятельность и их реакционное классовое содержание. А невиданные в истории темпы развития, экономический и культурный расцвет социалистических советских республик, расположенных в различных природных условиях, практически опровергли лженаучные теории географического направления в социологии и подтвердили истинность исторического материализма.

Итак, мы видим, что географическая среда представляет одно из необходимых и постоянных условии материальной жизни общества. Она ускоряет или замедляет ход общественного развития. Но географическая среда не является и не может являться определяющей силой общественного развития.

 

 

Демографический фактор

 

Критика буржуазных теорий о значении роста народонаселения в развитии общества

 

В систему условий материальной жизни общества наряду с географической средой входит также рост народонаселения, большая или меньшая его плотность, половозрастной состав. Люди составляют необходимый элемент условий материальной жизни общества. Без известного минимума людей материальная жизнь общества невозможна, а, например, переход к капиталистическому способу производства в свое время требовал значительного увеличения и численности населения, и его плотности (малочисленное и разбросанное по лесам и ущельям население не было способно обеспечить не только выгодную для капиталистов “резервную армию труда”, но и банальный рабочий коллектив для обслуживания хоть сколько-нибудь крупного предприятия), так что демографический фактор, безусловно, сыграл и продолжает играть важную роль в развитии производительных сил.

Но является ли рост народонаселения той главной силой, которая определяет характер общественного строя и развитие общества? Параллельно с формированием географического детерминизма свое развитие получили и концепции, выделяющие в качестве основополагающего фактора социальных изменений демографические факторы, в первую очередь - рост численности населения отдельных стран и планеты в целом. В отличие от “географических детерминистов”, исследователи, абсолютизирующие демографическую составляющую, стремились найти источник общественного развития уже не во внешней среде, а внутри самого общества, что в определенном смысле можно считать прогрессом.   Сторонники биологического направления как раз и пытаются найти в росте народонаселения ключ к пониманию законов и движущих сил общественной жизни. Так, например, по мнению английского социолога XIX в. Спенсера, рост народонаселения, вызывая изменение условий существования людей, заставляет их по-новому приспособляться к окружающей среде, изменять общественные порядки. Французский социолог Жан Стецель пишет: «Ничуть не будет преувеличением сказать, что демография в широкой степени управляет социальной жизнью». Русский историк и социолог М. Ковалевский в своем труде «Экономический рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства» утверждал: «Формы народного хозяйства не следуют друг за другом в произвольном порядке, но подчинены известному закону преемства. Важнейшим фактором их эволюции является в каждый данный момент и в каждой данной стране рост населения, большая или меньшая его густота...»

Как мы видим, и Спенсер, и Стецель, и М. Ковалевский видят в росте народонаселения коренную причину, побуждающую общество к развитию, толкающую его вперед. При этом росту народонаселения приписывается определяющее влияние и на самую структуру общества.

Другие представители буржуазной социологии, также считая рост народонаселения определяющим фактором, рассматривают его, однако, в качестве силы, тормозящей развитие общества. Эти социологи и экономисты пытаются объяснить противоречия капитализма, рост пауперизма, безработицы, войны и другие пороки капитализма чрезмерным ростом народонаселения.

Так, например, английский экономист конца XVIII и начала XIX в. Мальтус (который был, к слову о христианском гуманизме, священником) провозгласил «закон», согласно которому рост народонаселения будто бы происходит в геометрической прогрессии, а средства существования увеличиваются лишь в арифметической прогрессии. В этом «несоответствии» роста народонаселения и средств существования Мальтус усматривал причину голода, нищеты, безработицы и других бедствий трудящихся.

Книга Мальтуса «Опыт о законе народонаселения» вышла в 1798 г., в разгар промышленного переворота в Англии, когда шел быстрый процесс разорения ремесленников, росла нищета, безработица, а на фабриках и заводах рабочие подвергались безудержной эксплуатации. Книга Мальтуса своим острием была направлена против французской революции 1789–1794 гг. и вместе с тем служила интересам английской буржуазии; ханжески, на словах сочувствуя угнетенным, Мальтус на деле «теоретически» оправдывал растущую нищету и безработицу в Англии. Мальтус пытался снять ответственность за нищету и безработицу с капитализма и переложить ее на природу.

«Человек, появившийся на свет, уже занятый другими людьми,– писал Мальтус,– если он не получил от родителей средств для существования, на которые он вправе рассчитывать, и если общество не нуждается в его труде, не имеет никакого права требовать для себя какого-либо пропитания, ибо он совершенно лишний на этом свете. На великом пиршестве природы для него нет прибора. Природа приказывает ему удалиться и, если он не может прибегнуть к состраданию кого-либо из пирующих, она сама принимает меры к тому, чтобы её приказание было приведено в исполнение».

В качестве единственного средства избавления от нищеты и безработицы Мальтус ханжески проповедывал трудящимся «воздержание» от брака и деторождения. Впрочем, сейчас этому совету многие трудящиеся и следуют, пусть и не осознанно, а под воздействием среды. Рождаемость у городских жителей снижается - у них зачастую попросту отсутствует и возможность, и необходимость в размножении.

Фактически в трудах мальтузианцев имела место подмена понятий, осознанная или неосознанная. В свою историческую эпоху они наблюдали явление перенаселения, не до конца ещё осознавая его причины - они и не могли тогда их увидеть. В силу ещё не завершившегося перехода на капиталистические рельсы, им не представлялось возможным наращивание богатства в темпах более быстрых, чем рост народонаселения. Это относительное перенаселение мальтузианцы выдают за абсолютное перенаселение, якобы представляющее закон природы. Не описывая причины (о них поговорим далее), просто заметим, что здесь мальтузианцы ошиблись - темпы роста производства оказались быстрее, чем населения, и даже сейчас, когда население мира за век увеличилось кратно, всё равно рост производства опережает рост населения. Здесь встаёт другой вопрос - кто присваивает плоды этого роста. А это наглядно показывает любой кризис, когда богатые становятся богаче. Плоды растущей производительной силы труда присваиваются буржуазией. Поэтому причины нищеты масс, безработицы, голода кроются в логике общественного развития, а не в законах природы.

Несмотря на то что жизнь, практика давно уже полностью опровергли реакционную теорию Мальтуса, идеологи империалистической буржуазии продолжают использовать ее для оправдания противоречий и язв капитализма и даже в качестве обоснования внешней империалистической экспансионистской политики. Неомальтузианские теории на американской почве приобрели еще более циничные и отвратительные формы.

В 1948 г. в США вышла книга фашиста Вильяма Фогта «Путь к спасению». Фогт пишет: «Человечество находится в тяжелом положении. Мы должны понять это и перестать жаловаться на экономические системы, погоду, невезение и бессердечных святых. Это будет началом мудрости и первым шагом на нашем длинном пути. Вторым шагом должно быть уменьшение рождаемости и восстановление ресурсов». Фогт заявляет, что природные ресурсы ограничены, а рождаемость чрезмерна. Один из разделов его книги называется «Слишком много американцев». Из 145 млн. населения США, пишет Фогт, 45 млн. являются лишними. Источник бедствий Китая в период хозяйничания там американского империализма Фогт видит не в империалистическом гнете, а в перенаселенности. «Самой страшной трагедией для Китая, – пишет людоед Фогт,– сейчас было бы снижение смертности населения... Голод в Китае, пожалуй, не только желателен, но и необходим».

Европу Фогт считает также перенаселенной. В качестве условия предоставления так называемой «помощи» по «плану Маршалла» Фогт предлагает американцам предъявлять европейским странам требование: отказаться от национального суверенитета и проводить мероприятия по сокращению рождаемости, стерилизацию. А самым желательным средством для сокращения населения Фогт и автор предисловия к его книге, американский финансист, поборник атомной войны, Барух считают войну и эпидемии. Так выглядела 50 лет назад, так выглядит и сегодня мальтузианская теория, поставленная на службу американскому империализму. И если бы это всё было явление тех давних лет - но и до сегодняшнего дня подобное отношение к странам третьего мира имеет место. Деятельность перуанского диктатора Кейко Фукимори - наиболее яркий тому пример. В 90-ые годы по требованиям МВФ он должен был способствовать снижению социальных расходов - и пошёл на радикальные меры в виде программы “добровольной” стерилизации. Как вы понимаете, добровольной она только называлась - и осуществлялась либо вместе с другими операциями без ведома пациентов, зачастую безграмотных женщин народа кечуа, либо и вовсе насильно (факт чего установлен по отношению к 5000 женщин). Всего жертвами данной программы стали 300 000 женщин и 25 000 мужчин, лишивишиеся возможности продолжить свой род. Ныне Фукимори отбывает за это пожизненный срок в перуанской тюрьме, однако кредиторы из МВФ наказания не понесли.

Крайняя реакционность идеологов американской буржуазии, шарлатанский характер их «теорий» особенно обнаруживаются, когда они начинают жаловаться на то, что в других странах население растет быстрее, чем в США. Так, например, холоп реакционной американской империалистической буржуазии Лэндис в духе фашистских геополитиков и расистов кричит об опасности для США со стороны так называемых «плодовитых народов». Лицемерные вопли об опасности со стороны «наиболее плодовитых народов» – это империалистическая дымовая завеса, призванная прикрыть разбойничьи замыслы Уолл-стрита; это старые приемы, применявшиеся гитлеровцами.

Империалистическая буржуазия всемерно использует мальтузианство во внешней политике для оправдания ужасающей отсталости и нищеты в колониях. Английский буржуазный экономист-эксперт В. Энсти пишет: «Где индийский Мальтус, который выступил бы против массового появления индийских детей, опустошающих страну?» Ему вторит Л. Ноулз: «Индия будто призвана иллюстрировать теорию Мальтуса. Ее население увеличилось до невероятных размеров, когда прирост не сдерживается войной, эпидемией или голодом».

Пальм Датт в своей книге «Индия сегодня» ещё в 50-ые годы на основе огромного количества неопровержимых данных разбивает в прах эти неомальтузианские бредни, с помощью которых английские буржуазные экономисты пытаются оправдать ужасающие последствия двухсотлетнего хозяйничания английского империализма в Индии. П. Датт доказал, что вопреки мнению мальтузианцев рост продовольствия в Индии превышает рост населения, но продовольствие и другие блага достаются империалистам. Вследствие ужасающей смертности населения прирост народонаселения в Индии значительно ниже, чем в Англии и Европе. Так, на время написания книги Индия насчитывала населения 389 млн человек, а в конце XVI в. насчитывалось 100 млн. Следовательно, в течение трех веков оно увеличилось лишь в 3,8 раза. Население же Англии и Уэльса в 1700 г. составляло 5,1 млн. человек, а ко времени автора 40,4 млн., т. е. за период в два с половиной века оно увеличилось в 8 раз. Это показало ошибочность идеи о «чрезмерном» приросте народонаселения в Индии и неомальтузианской реакционной теории, объясняющей ростом народонаселения нищету масс, голод, безработицу, порождаемые капитализмом.

В рассуждениях мальтузианцев, так же как и других буржуазных социологов, приписывающих росту народонаселения главную роль в общественной жизни, нет ни грана науки. Мальтузианская «теория» служит лишь идеологическим прикрытием и оправданием империалистической реакции.

Подоплёка подобных взглядов, сохранившихся и до сегодняшнего дня в менее радикальной форме в научной среде и в не менее радикальной - среди различных идеологов - общая. Обеспечить людей работой дорого и даже вредно для выгодоизвлекателей. Но об этом стоит поговорить дальше.

 

Марксизм-ленинизм о значении роста народонаселения в развитии общества

В работе И. В. Сталина «О диалектическом и историческом материализме» дана критика буржуазных теорий, объясняющих развитие общества ростом народонаселения. Рост народонаселения, взятый сам по себе, не может объяснить ни строения общества, ни того, почему, скажем, феодальное общество сменилось именно капиталистическим, а не каким-либо другим, почему на смену капитализму приходит именно социализм.

«Если бы рост народонаселения являлся определяющей силой общественного развития, более высокая плотность населения обязательно должна была бы вызвать к жизни соответственно более высокий тип общественного строя. На деле, однако, этого не наблюдается... Плотность населения в Бельгии в 19 раз выше, чем в США, и в 26 раз выше, чем в СССР, однако США стоят выше Бельгии с точки зрения общественного развития, а от СССР Бельгия отстала на целую историческую эпоху, ибо в Бельгии господствует капиталистический строй, тогда как СССР уже покончил с капитализмом и установил у себя социалистический строй.

Но из этого следует, что рост народонаселения не является и не может являться главной силой развития общества, определяющей характер общественного строя, физиономию общества». (И.В.Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11, стр. 549-550.).

Процесс труда, процесс производства включает в себя следующие три момента: 1) целесообразную деятельность человека или сам труд; 2) предмет, на который действует труд; 3) орудия производства, при помощи которых человек действует.

Процесс производства возник тогда, когда люди начали создавать орудия производства. До создания орудий производства, хотя бы самых примитивных, вроде заостренного камня - ножа или палки, приспособленной для нападения на зверей или для сбивания плодов и т. п., человекоподобный предок еще не выделялся из животного царства. Выделение из мира животных и превращение обезьяноподобного предка в человека совершились благодаря созданию орудий производства. При помощи орудий производства – этих искусственных органов – человек как бы удлинил естественные размеры своего тела, стал подчинять природу себе, своей власти. Производство и употребление орудий производства составляют «специфически характерную черту человеческого процесса труда». Уже здесь становится заметно, что человек, с одной стороны, делает волевое усилие, преодолевая среду, а с другой - он этой самой средой пользуется, действуя сообразно её давлению и предпосылкам. Это процесс диалектический, и здесь кроется ключ к пониманию исторической необходимости в марксизме, но об этом дальше.

Орудия производства– это предмет или комплекс предметов, которые рабочий помещает между собой и предметом труда и которыми он воздействует на предмет труда. Человек пользуется в процессе труда механическими, физическими и химическими свойствами тел, для того чтобы в соответствии со своей целью заставить одни тела воздействовать на другие.

К орудиям производства Маркс относит прежде всего механические средства труда, совокупность которых он называет «костной и мускульной системой производства». В эпоху феодализма такими средствами труда служат железный плуг, ручные орудия, ткацкий станок и др. В эпоху капитализма получают широчайшее распространение всевозможные машины и системы машин.

К орудиям производства Маркс относит и такие предметы, как трубы, бочки, корзины, чаны, сосуды и т, д., служащие средством хранения предметов труда. Маркс называет их «сосудистой системой производства». В химической промышленности эти орудия играют важную роль. Но в целом они наименее показательны для характеристики уровня развития производства.

В зависимости от изменения орудий производства изменяется и рабочая сила, люди, приводящие в движение эти орудия. Поэтому исторически определенные орудия производства являются мерилом развития человеческой рабочей силы, мерилом того, насколько человек научился преобразованию среды себе во благо. Современное машинное производство предполагает соответствующую ступень развития людей, трудящихся, производителей материальных благ, способных благодаря своему производственному опыту и навыкам к труду производить эти машины и приводить их в движение, управлять ими. Ясно, например, что первобытный человек или неграмотный крепостной крестьянин были не в состоянии пользоваться машиной, приводить ее в движение.

Вот почему орудия труда служат показателем достигнутой обществом ступени развития производства, а вместе с тем и самих общественных отношений. «Такую же важность, как строение останков костей имеет для изучения организации исчезнувших животных видов, останки средств труда имеют для изучения исчезнувших общественно-экономических формаций. Экономические эпохи различаются не тем, что производится, а тем, как производится, какими средствами труда». (К.Маркс, Капитал, т. 1, 1949, стр. 187.).

И здесь, в процессе труда, кроется секрет того, как понимать историческую необходимость по-марксистски. В отличие от окружающей его среды, человек не является пассивным и безвольным. У него существует внутренняя картина мира, отражённая с той или иной степенью соответствия действительному бытию материи, и он преобразует мир в ответ, в соответствии со своим пониманием. Человек не приходит в этот мир со знанием и не получает это знание исключительно в готовом виде - он его приобретает во взаимодействии с окружающей действительностью, на практике. То есть как раз таки в процессе труда, потому что труд для подавляющего числа людей - главная практическая деятельность в их жизни. И предпосылки к изменению окружающей действительности человеку даются не в готовом виде, ровно так же, как и орудия труда изначально были лишь палками и камнями, а энергия гидроэлектростанций - просто падающей водой. Для того, чтобы осознать что либо, человеку нужно осуществить с этим чем-то практическое взаимодействие - то есть столкнуться с предпосылкой самому, получить от неё пинка и понять, как дать ей пинка в ответ. И именно здесь видно, что люди, даже находящиеся в определённых условиях - не безвольные пешки, но и не полностью свободные от общества самодостаточные личности. Здесь - это в прежде всего переломных моментах истории, революционных ситуациях. Они возникают в определённой обстановке, в результате определённых обстоятельств, и то, что они существуют, понятно каждому марксисту, но то, как предпосылки революционной ситуации выразятся - другой разговор. Необходимость смены общественного, например капиталистического, строя означает, что самими условиями своей жизни массы побуждаются к борьбе за установление нового строя. В ходе общественного развития изменяются условия материальной жизни людей. Эти изменения приводят к тому, что общественные, политические порядки, отжившие свой век, становятся невыносимыми. И тогда у передовых классов возникает более или менее ясное сознание необходимости уничтожить старый строй и создать новый строй, опирающийся на те материальные условия, которые созрели для него в недрах старого общества. Капиталистическое общество, пишет И. В. Сталин, устроено так, что в нем «существуют два больших класса: буржуазия и пролетариат, и между ними идёт борьба не на жизнь, а на смерть. Жизненные условия буржуазии вынуждают её укреплять капиталистические порядки. Жизненные же условия пролетариата вынуждают его подрывать капиталистические порядки, уничтожить их. Соответственно этим двум классам и сознание вырабатывается двоякое: буржуазное и социалистическое. Положению пролетариата соответствует сознание социалистическое». (И. В. Сталин, Соч., т. 1, стр. 161 – 162.) Чем шире в массах распространяется сознание необходимости уничтожить капиталистический строй и желание заменить его новым, высшим общественным строем, тем быстрее произойдет эта смена. Однако тут как раз заключается вопрос в распространении этого сознания - буржуазные революции тоже осуществлялись далеко не сразу. Общественное бытие определяет общественное сознание в разных условиях по-разному, с разной скоростью меняя общественные настроения.

Признание исторической необходимости, объективных законов общественного развития отнюдь не ведет к квиэтизму, к пассивности, как неверно утверждают буржуазные критики исторического материализма. Наоборот, именно марксистская общественная теория, рассматривающая общественное развитие как строго закономерный процесс, будит историческую активность рабочего класса, поднимает прогрессивные силы, мобилизует и организует их для сознательного исторического творчества, для борьбы за уничтожение капитализма и строительство коммунизма.

И здесь происходит одна из главных ошибок критиков марксизма - иронично апеллируя к “всемогуществу марксистской теории”, они вопрошают о её всемогуществе, забывая, что и сама марксистская теори я не есть плод заговора или козней сатаны, но следствие осознанных одним известным немецким философом общественных противоречий. Марксистская теория есть более верная, чем предшествующие ей, форма и способ рефлексии общества о собственных проблемах, дошедшая до той стадии научности, когда может претендовать на действительное изменение окружающего мира. Именно в этом смысле всемогущ марксизм. Марксизм как метод помогает коммунистам осуществлять выявленные ими законы общественного развития. Познание общественных законов, исторической необходимости дает возможность рабочему классу, марксистской пролетарской партии предвидеть неизбежный ход общественного развития и организовать свою деятельность на основе этих законов и в соответствии с предвидением хода и направления общественного развития.

Когда рабочий класс еще находится вне руководства марксистской партии и вследствие этого еще не знает законов общественного развития, его борьба носит стихийный характер, и результаты этой борьбы плачевны. Это видно на примере английского тред-юнионизма. Другое дело, когда рабочий класс руководится марксистской партией, когда он вооружен знанием законов классовой борьбы против капитализма: тогда он кратчайшим путем и с наименьшими жертвами приходит к цели, к социализму. Другое дело, что роль марксистской партии здесь не заканчивается, как и сама теория. Партия должна образовывать трудящихся, чтобы те не были послушными овцами за спиной коммунистов - иначе это кончится плохо. Потому что общественное производство порождает общественные отношения. И вот в них кроется вторая составляющая проблемы строительства социализма, помимо достижения нужного уровня развития орудий произ