Послевоенное положение в Германии

После второй мировой войны немцы начали строить свое экономическое чудо на руинах. Ситуация была действительно катастрофической. Проведенные в начале 1946 года исследования не оставляли никакой надежды на оптимизм: каждый немец получит одну тарелку на 5 лет. Пара обуви будет выдаваться на 12 лет, одежда на 15 лет, каждый пятый ребенок будет иметь свои пеленки и только каждый третий немец будет похоронен в деревянном гробу.

Промышленное производство в 1946 г. составляло 33 % от уровня 1936 г. Почти вдвое сократилось производство зерна и картофеля, поголовье скота составляло примерно 1/3 от довоенного уровня. Усугубило положение Германии то, что Восточная Пруссия была отдана Польше, а ведь эта территория давал 31,8% зерна, 30,8% картофеля и 25,2% кормового зерна всей страны. 

Повсюду не хватало жилья и самых элементарных потребительских товаров.

В войне погибли примерно 3,5 миллиона человек, 40% населения входило в число непосредственных жертв войны, являясь пострадавшими от военных действий, бомбардировок, беженцами или выселенными. Около 60% населения страдали от сильного недоедания.

Политика союзников, под властью которых первое время находилась Германия, в начале определялась в основном соображениями мести за лишения войны, что лишило немцев политико-экономической самостоятельности. В соответствии с этим был произведен демонтаж промышленных установок, некоторые виды производства были запрещены, остальные ограничены. Около 20% промышленных строений и промышленного инвентаря, 20-25% квартир, 40% транспортных сооружений были уничтожены войной; 25% бывшей имперской территории в границах 1937 г. пришлось отдать. Немецкое имущество за границей подверглось конфискации. В общей сложности потери германского народного хозяйства в 50% от довоенного уровня. Оставшаяся часть реального капитала была в основном устаревшей и изношенной.

К 1947 г. по­ложение дел в финансовой сфере еще более усугуби­лось. Оборот наличной денежной массы вырос с б млрд марок в 1935 г. до 73—75 млрд марок в конце 1946 г. Количество денег на банковских депо­зитах увеличилось с 30 до 150 млрд марок. Государ­ственный долг достиг астрономической суммы в 415 млрд марок. Общие размеры не обеспеченного товар­ной массой денежного спроса оценивались примерно в 300 млрд марок.

Еще в 1938 г. бюджетное финансирование осуществля­лось на 60 % за счет налоговых и других поступлений, а на 40% — за счет заемных средств. К 1943 г. пропорции изменились и составляли, по оценке Промышленного ин­ститута, соответственно 45:55.

Попытки оккупационных властей взять ситуацию под контроль путем “замораживания” цен и введения карточно-распределительной системы успеха не имели. При то­тальном дефиците и фактически обесцененной марке рас­цвели “черный рынок” и спекуляция. Обесценившиеся рейхсмарки население отказывалось принимать, стремясь воспользоваться иностранной валютой, а также такими средствами платежа, как сигареты, кофе или шелковые носки. Подлинной денеж­ной единицей стала пачка американских сигарет. За одну пачку “Camel” или “Lucky Strike” можно было приобрес­ти полфунта масла, за блок — пару ботинок, а за 300 бло­ков — украденный “Фольксваген”.

В отношениях между предприятиями тоже господствовал бартер. Как вспоминал позднее Эрхард, фактически экономическая жизнь в стра­не вернулась к состоянию примитивного натурального об­мена. Огромный денежный “навес”, прогрессирующая ин­фляция при замороженных ценах сводили на нет любые попытки административного регулирования хозяйственной жизни.

Продовольственные карточки и нормы отпуска продуктов в одни руки стали инструментами распределения товаров. К примеру, в Мюнхене на один талон на получения одежды можно получить 25 см. простыни шириной 80 см., либо стельки для обуви или два носовых платка. После войны дневная норма потребления для немцев составляла 2000 калорий. Суровая зима 1946-47 г. привела к тому, что дневной  рацион сократился до 800 калорий. Месячная норма жира на человека составляла 75 гр. Для сравнения во время мирового экономического кризиса в 1932 году потребление жира составляло 2,25 кг на человека. В американской сфере ФРГ месячный набор продуктов составлял 6 кг хлеба, 12 кг картошки, 250 гр. сахара, 400 гр. жира, 2,5 кг мяса. В то время была популярной шутка «еды слишком много, чтобы умереть, и слишком мало, чтобы жить». Как в странах Африки сегодня, частыми были случаи голодной смерти, а Бельгия и соседние страны предпринимали активные действия, чтобы оградить себя от немецким иммигрантов. 

Германия представляла собой страну без сырья и продуктов, без функционирующей транспортной системы, с морально подавленным населением, где голод и страх убили надежду на будущее.

Помощь пришла оттуда, откуда ее не ждали. 5 июня 1947 года в речи перед студентами Гарвардского университета госсекретарь США Джордж Маршалл предложил экономическую программу возрождения Европы(«план Маршалла»), в первую очередь- Западной Германии. В целом западные зоны получили по «плану Маршалла» сырья и продовольствия на 1,8 миллиардов долларов, в рамках «Программы восстановления Европы»- 1,3 миллиардов и по другим программам- еще 235 миллионов долларов.

Помощь извне сыграло свою роль. Но в Западной Германии по-прежнему царила унаследованная от нациского режима система продуктовых и промтоварных карточек, административного распределения сырья, замороженных цен и зарплаты, госконтроля над экспортом и валютой.

В то время общественное мнение в Германии было резко против рыночной экономики. Требовался резкий толчок, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки. Им стала денежная реформа. Ее разработали американские специалисты в тесном сотрудничестве с группой экспертов-немцев, среди которых особо выделялся Людвиг Эрхард. Однаку Л. Эрхарду пришлось серьезно попотеть, чтобы убедить американцев принять его план либерализации экономики.

Денежная реформа 1948 г.

О том, что начинать послевоенные реформы придется с санации финансовой системы и с восстановления жизнеспособной денежной единицы, Эрхард предупреждал еще в своем “Меморандуме”, анализировал последствия безудержного финансирования нацистским государством военных расходов и искусственного подавления инфляции.

Денежная реформа пер­воначально окажет серьезное шоковое воздействие, предсказывал Эрхард. Но лучше уж один раз пере­терпеть боль и получить реальный шанс на выздо­ровление, чем продолжительное время подвергаться мучительным процедурам с неопределенными пер­спективами на конечный результат.

Денежная реформа началась в западных зонах оккупации 20 июня 1948 г. "За честную работу снова честный зароботок!" - под таким заголовком газеты в субботу, 19 июня 1948 года, сообщили об историческом переломе послевоенного времени - денежной ре форме. Ее главная задача своди­лась к тому, чтобы быстро избавиться от опасного “навеса” неимоверно разбухшей денежной массы, восстановить ключевую роль денег в хозяйственном обороте. Основные меры, осуществленные в рамках денежной реформы, сводились к следующему:

— Введение вместо рейхсмарки (RM) в качестве единственной денежной единицы новой немецкой марки (DM). Каждый житель получал право обме­нять 60 марок по курсу 1:1 — из них 40 нем. марок выплачивались немедленно, а остальные 20 нем. марок — через два месяца. Половину сбережений можно было обменять по курсу 1:10. Временно “замороженная” вторая половина позже обменивалась в соотношении 1:20;

— Текущие платежи: зарплата, пенсии и кварт­плата — пересчитывались в соотношении 1:1;

— Все предприятия получили первоначальную сумму из расчета 60 нем. марок на каждого занятого. В дальнейшем они должны были осуществлять все выплаты за счет текущих доходов. Взаимные обяза­тельства предприятий пересчитывались в соотноше­нии 1:10;

— Все обязательства государства, выраженные в рейхсмарках, аннулировались без всякой компенса­ции. Это привело к обесценению примерно ²/з бан­ковских активов, что потребовало в свою очередь провести санацию обремененных долгами банков;

— Монопольное право на выпуск в обращение новых банкнот было передано Банку немецких зе­мель. Он же был уполномочен регулировать снабже­ние деньгами народного хозяйства при помощи учет­ной ставки и установления норм обязательного резе­рвирования для коммерческих банков. При этом с самого начала своей деятельности Банк немецких зе­мель был независим от государственных и полити­ческих структур, в том числе и от федерального пра­вительства. Правда, для наличного обращения была законодательно установлена верхняя граница в 10 млрд немецких марок;

— Бюджетам разных уровней были направлены средства для первоначального наполнения. Вместе с тем по закону органы государственной власти всех Уровней были обязаны покрывать свои расходы из текущих доходов. Одновременно было резко сниже­но налоговое бремя на предприятия и физических лиц, введены многочисленные налоговые льготы для стимулирования сбережений и инвестиций.

Итак, новая марка родилась. В понедельник 21 июня 1948 г. в карманах жителей трех западных окупационных зон хрустели 2 млрд. немецких марок. Журналисты начали писать об экономическом чуде: магазины и базары вдруг заполнились товарами, которые ранее были доступны только по талонам. В июле 1948 г. были опубликованы результаты социологического опроса: негодующее либеральными шагами Эрхарда общественное мнение 71 процентами поддержало валютную реформу и с оптимизмом смотрело в будущее. Но ответ на вопрос, насколько крепким будет здоровье немецкой марки, оставался от­крытым.

Стратегическая линия Эрхарда состояла в том, чтобы, используя стабилизирующий эффект жесткой денежной реформы, немедленно приступить к ради­кальной перестройке всего механизма управления экономикой: осуществить либерализацию цен; отме­нить многочисленные регламентации и постановле­ния, сковывающие инициативу хозяйствующих субъ­ектов; создать условия для рыночной конкуренции путем принятия жесткого антикартельного законода­тельства; переориентировать инвестиционные потоки в сферу производства потребительских товаров и жи­лищного строительства; использовать социальные амортизаторы для защиты наиболее слабых и неза­щищенных. В одном из своих выступлений за не­сколько месяцев до начала денежной реформы Эр­хард заявил: “Я действительно считаю, что наилуч­шим решением было бы одновременно с денежной реформой перейти к рыночной системе со свободным ценообразованием... Можно в основном сохранить контроль над ценами на продукты питания, полнос­тью оставить его над квартирной платой и в уголь­ной промышленности, но главную свою позицию, думаю, я сформулировал ясно”.