Теоретические основы социального рыночного хозяйства

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ УПРАВЛЕНИЯ

Институт национальной и мировой экономики

Кафедра государственного регулирования национальной экономики

Курсовая работа

По дисциплине «Теория и практика экономической трансформации»

 

Тема: «Особенности ордолиберальной модели экономической трансформации. Социальная экономика Германии»

 

                                    

 

Выполнила студентка 3 курса,

группа «Регулирование

национального рынка»

Горулько О. А.                                            

Студенческий билет № 95/141-00н

Руководитель: Леонова Т.Н.                                            

 

Москва - 2003

Содержание:

Введение                                                                 

1. Теоретические основы социального рыночного хозяйства

1.1  Ордолиберализм Фрайбургской школы

1.2  «Социальное рыночное хозяйство» А.Мюллер-Армака

1.3  «Секретный меморандум» Л. Эрхарда

2. Экономическая трансформация в Германии

2.1  Послевоенное положение в Германии

2.2  Денежная реформа 1948 г.

2.3  Экономическая реформа в Германии: переход к функционирующему рынку

2.4 Антикартельный закон

2.5 «Германское чудо»

2.6 Основные черты социальной рыночной экономики

3. Перспективы использования опыта Германии в России

Заключение

Литература

 

ВВЕДЕНИЕ

На сегодняшний день изучение теорий социального рыночного хозяйства, и особенно исторической природы той структуры, которая должна быть сформирована на рынке, представляет особый интерес для тех стран, которые, как и Россия находятся в процессе перехода от коммунистического к рыночному порядку. Сегодня многими экономистами признается, что России предстоит еще создание социально- ориентированной рыночной экономики, а не либеральной, исходя из национальных особенностей страны, ну и конечно с учетом мирового экономического кризиса, криминализации, правового беспорядка, исправления допущенных ошибок.

Руководители посткоммунистической России не­однократно, говоря о желаемых перспективах соци­ально-экономического развития нашей страны, упо­минали Германию и немецкий опыт послевоенного хозяйственного восстановления на принципах соци­ального рыночного хозяйства как один из образцов, на которые следует ориентироваться нашему общест­ву при выборе путей и механизмов экономического развития. Не стал исключением и президент В. В. Путин, который заявил, что в своей деятель­ности вдохновляется примером послевоенных Герма­нии и Японии, сумевших добиться длившихся деся­тилетиями периодов устойчивого и быстрого эконо­мического роста и благосостояния на основе сочета­ния природного трудолюбия народов двух этих стран с эффективной, умело проводившейся на практике экономической политикой.

Да и массовые опросы общественного мнения, проведенные Российским независимым институтом социальных и национальных проблем в последние годы, показывают, что россияне неизменно дают самые высокие оценки хозяйственным и социально-политическим достижениям именно Германии. Ана­лиз общественных установок в отношении некоторых фундаментальных экономических явлений, процессов и основных действующих лиц экономики свидетель­ствует, что между гражданами России и гражданами нынешней ФРГ наблюдается достаточно высокая близость мировосприятия, тем более удивительная, что исторический опыт обоих народов весьма разли­чен.

Одним словом, и на уровне рядовых обывателей, и среди российской элиты присутствует представле­ние о полезности немецкого опыта социально-эконо­мического развития, возможности и даже желатель­ности его использования при решении острейших проблем, тяжелый воз которых Россия тянет из пос­ледних сил. Более того, и на уровне базовых ценнос­тей социальное рыночное хозяйство как путь к “бла­госостоянию для всех” (так озаглавил когда-то свою самую известную книгу Людвиг Эрхард) не вызыва­ет отторжения.

Решению российских экономических и социальных проблем в большей степени могут способствовать методология анализа экономического процесса, механизмов экономических и социальных кризисов и рекомендации по их преодолению, предлагаемые германскими учеными ордолибералами. Идеи ученых этой школы помогли формированию концепции экономической реформы в послевоенной Западной Германии, решавшей проблемы ликвидации административного вмешательства в экономику, восстановления полноценных рыночных хозяйственных отношений, устранения социальной напряженности, утверждения демократического государственно-правового порядка, которые имеют определенное сходство с современными проблемами России.

Из всего вышеперечисленного видно, насколько актуальным является для нашей страны опыт перехода Германии к социальной рыночной экономике. Поэтому в данной курсовой работе будет рассмотрен путь, пройденный Германией за пятьдесят с лишним лет, по построению социальной рыночной экономики, проанализировано это "германское чудо" или "третий путь", как иногда называют социальную рыночную экономику Германии.

Таким образом, предмет данной курсовой работы – экономика Германии в послевоенное время. Объектом курсовой работы является модель перехода Германии к социальной рыночной экономике. Цель данной курсовой работы – анализ использования ордолиберальной модели в процессе экономической трансформации в Германии. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

- рассмотреть главные особенности ордолиберализма, в частности взгляды его основателей – В. Ойкена, А. Мюллер-Армака;

- определить основные направления программы Л. Эрхарда по реформированию Германии;

- рассмотреть экономическое положение Германии в послевоенные годы;

- проанализировать особенности проводимых Л. Эрхардом реформ: валютной, экономической, реформе о картелях;

- рассмотреть экономическое развитие Германии после проведения реформ;

- определить основные черты социальной рыночной экономики;

- проанализировать перспективы использования опыта Германии в процессе перехода России к социальному рыночному хозяйству.

 

...Рыночная экономика оправданна с хозяйст­венной и нравственной точек зрения только до тех пор, пока она полнее и лучше, чем какая-либо иная форма экономики, обеспечивает оп­тимальное удовлетворение потребностей всего народа, когда она в максимальной степени на­деляет номинальные доходы граждан реаль­ной покупательной способностью.

Людвиг Эрхард. Полвека размышлений.

Помощь извне сыграло свою роль. Но в Западной Германии по-прежнему царила унаследованная от нациского режима система продуктовых и промтоварных карточек, административного распределения сырья, замороженных цен и зарплаты, госконтроля над экспортом и валютой.

В то время общественное мнение в Германии было резко против рыночной экономики. Требовался резкий толчок, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки. Им стала денежная реформа. Ее разработали американские специалисты в тесном сотрудничестве с группой экспертов-немцев, среди которых особо выделялся Людвиг Эрхард. Однаку Л. Эрхарду пришлось серьезно попотеть, чтобы убедить американцев принять его план либерализации экономики.

Денежная реформа 1948 г.

О том, что начинать послевоенные реформы придется с санации финансовой системы и с восстановления жизнеспособной денежной единицы, Эрхард предупреждал еще в своем “Меморандуме”, анализировал последствия безудержного финансирования нацистским государством военных расходов и искусственного подавления инфляции.

Денежная реформа пер­воначально окажет серьезное шоковое воздействие, предсказывал Эрхард. Но лучше уж один раз пере­терпеть боль и получить реальный шанс на выздо­ровление, чем продолжительное время подвергаться мучительным процедурам с неопределенными пер­спективами на конечный результат.

Денежная реформа началась в западных зонах оккупации 20 июня 1948 г. "За честную работу снова честный зароботок!" - под таким заголовком газеты в субботу, 19 июня 1948 года, сообщили об историческом переломе послевоенного времени - денежной ре форме. Ее главная задача своди­лась к тому, чтобы быстро избавиться от опасного “навеса” неимоверно разбухшей денежной массы, восстановить ключевую роль денег в хозяйственном обороте. Основные меры, осуществленные в рамках денежной реформы, сводились к следующему:

— Введение вместо рейхсмарки (RM) в качестве единственной денежной единицы новой немецкой марки (DM). Каждый житель получал право обме­нять 60 марок по курсу 1:1 — из них 40 нем. марок выплачивались немедленно, а остальные 20 нем. марок — через два месяца. Половину сбережений можно было обменять по курсу 1:10. Временно “замороженная” вторая половина позже обменивалась в соотношении 1:20;

— Текущие платежи: зарплата, пенсии и кварт­плата — пересчитывались в соотношении 1:1;

— Все предприятия получили первоначальную сумму из расчета 60 нем. марок на каждого занятого. В дальнейшем они должны были осуществлять все выплаты за счет текущих доходов. Взаимные обяза­тельства предприятий пересчитывались в соотноше­нии 1:10;

— Все обязательства государства, выраженные в рейхсмарках, аннулировались без всякой компенса­ции. Это привело к обесценению примерно ²/з бан­ковских активов, что потребовало в свою очередь провести санацию обремененных долгами банков;

— Монопольное право на выпуск в обращение новых банкнот было передано Банку немецких зе­мель. Он же был уполномочен регулировать снабже­ние деньгами народного хозяйства при помощи учет­ной ставки и установления норм обязательного резе­рвирования для коммерческих банков. При этом с самого начала своей деятельности Банк немецких зе­мель был независим от государственных и полити­ческих структур, в том числе и от федерального пра­вительства. Правда, для наличного обращения была законодательно установлена верхняя граница в 10 млрд немецких марок;

— Бюджетам разных уровней были направлены средства для первоначального наполнения. Вместе с тем по закону органы государственной власти всех Уровней были обязаны покрывать свои расходы из текущих доходов. Одновременно было резко сниже­но налоговое бремя на предприятия и физических лиц, введены многочисленные налоговые льготы для стимулирования сбережений и инвестиций.

Итак, новая марка родилась. В понедельник 21 июня 1948 г. в карманах жителей трех западных окупационных зон хрустели 2 млрд. немецких марок. Журналисты начали писать об экономическом чуде: магазины и базары вдруг заполнились товарами, которые ранее были доступны только по талонам. В июле 1948 г. были опубликованы результаты социологического опроса: негодующее либеральными шагами Эрхарда общественное мнение 71 процентами поддержало валютную реформу и с оптимизмом смотрело в будущее. Но ответ на вопрос, насколько крепким будет здоровье немецкой марки, оставался от­крытым.

Стратегическая линия Эрхарда состояла в том, чтобы, используя стабилизирующий эффект жесткой денежной реформы, немедленно приступить к ради­кальной перестройке всего механизма управления экономикой: осуществить либерализацию цен; отме­нить многочисленные регламентации и постановле­ния, сковывающие инициативу хозяйствующих субъ­ектов; создать условия для рыночной конкуренции путем принятия жесткого антикартельного законода­тельства; переориентировать инвестиционные потоки в сферу производства потребительских товаров и жи­лищного строительства; использовать социальные амортизаторы для защиты наиболее слабых и неза­щищенных. В одном из своих выступлений за не­сколько месяцев до начала денежной реформы Эр­хард заявил: “Я действительно считаю, что наилуч­шим решением было бы одновременно с денежной реформой перейти к рыночной системе со свободным ценообразованием... Можно в основном сохранить контроль над ценами на продукты питания, полнос­тью оставить его над квартирной платой и в уголь­ной промышленности, но главную свою позицию, думаю, я сформулировал ясно”.

Антикартельный закон

Важнейшим условием успешной трансформации экономической системы Германии в направлении со­циального рыночного хозяйства Эрхард считал ста­новление конкурентной среды и конкурентного пове­дения хозяйствующих субъектов. Ни частная собст­венность, ни либерализация цен сами по себе еще не являются достаточной гарантией эффективного и ди­намичного функционирования рыночных механиз­мов. Только в условиях конкуренции и свободного доступа на рынок цены могут выполнять свою ин­формационную и регулирующую функции. Только конкуренция направляет деятельность частных про­изводителей в благоприятное для всего общества русло. Ведь в ней побеждает тот, кто лучше удовле­творяет интересы потребителей. Таким образом, про­является, как считал Эрхард, изначально внутренне присущая рыночной экономике социальная функция, когда потребитель, его интересы занимают централь­ное место в хозяйственной деятельности.

Однако Эрхард, как и представители Фрайбург­ской школы, вовсе не считал, что спонтанное разви­тие конкуренции всегда ведет к желаемым результа­там. Из прошлого опыта было хорошо известно, что не упорядоченная и не ограниченная определенными правилами свободная конкуренция часто порождает у одних хозяйствующих субъектов искушение огра­ничить свободу других и, следовательно, ограничить конкуренцию. Типичный пример — вырастание кар­телей из свободной конкуренции и на основе ее принципов.

Эта проблема имела для будущего хозяйственной реформы в Германии отнюдь не абстрактный харак­тер. До конца второй мировой войны Германия счи­талась классической страной картелей. Первые кар­тели возникли здесь в конце прошлого столетия после экономического кризиса 1873 г. и в дальней­шем их число росло, как на дрожжах. Если в 1911 г. их насчитывалось около 600, то в 1925 г. уже 3000.

К моменту окончания войны в Германии не суще­ствовало не только действующих антикартельных за­конов, но и по существу не было сколько-нибудь се­рьезной правовой базы в этой области. Между тем, к 1939 г. в Германии действовало не менее 2 500 кар­тельных соглашений (из них около 1 900 в промышленности). Во второй половине 40-х годов союзни­кам удалось осуществить принудительное разукруп­нение и децентрализацию ряда ведущих германских концернов в химической, сталелитейной, угледобы­вающей промышленности, а также в банковском сек­торе. Однако к моменту создания ФРГ в 1949 г. работа декартелизации в западных зонах была еще далеко не закончена. В июле 1949 г. специальная группа экспертов Управления экономики “Бизоний” возглавляемая Эрхардом подготовила первый и крайне жесткий вариант Закона против ограничения конкуренции. Вся концепция этого проекта была построена на принципе безусловного и полного запрета любых картельных соглашений. Как и следовало ожидать, реакция промышленных и политических кругах была бурной и противоречивой. В адрес Эрхарда немедленно посыпались обвинения чуть ли не в коллаборационизме, попытках удушить по указке оккупационных мастей крупную германскую промышленность.

Жесткий “антикартельный закон” Эрхард не раз называл “сердцевиной” своей концепции “социаль­ного рыночного хозяйства”. Честная и свободная конкуренция не только является главной гарантией эффективности экономической системы, но и выпол­няет важную социальную функцию защиты прав и интересов потребителя, поскольку дает ему возможность выбрать нужный товар требуемого качества и наиболее низкой цене.

Однако экономическая конкуренция есть лишь одно из проявлений более широкого понятия “свободы”. Она дает возможность выявить, кто лучший в решении той или иной задачи; какие методы и приемыявляются наиболее оптимальными и эффективными для решения этой задачи; она, наконец, застав­ляет каждого мобилизовать свои силы, способности и творческую энергию, чтобы быть в числе первых. Посягательство на принцип состязательности есть посягательство на свободу. В политике это ведет к тоталитаризму. В экономике — к подрыву самого принципа свободы предпринимательства и реанимации командно-распределительной системы. Причем Эрхард постоянно повторяет, что для него абсолютно все равно, кто пытается ликвидировать свободное ценообразование и установить контроль над ценами, — государство или картели.

Однако только 4 июля 1957 г. был одобрен Закон против ограничения конкуренции.

Первая и ключевая статья закона, которую неиз­менно отстаивал Эрхард и которую всячески стреми­лись изъять его противники, сохранилась в первона­чальной редакции. Согласно этой статье, признава­лись недействительными любые соглашения между предприятиями или объединениями предприятий, если они “путем ограничения конкуренции способны влиять на производство или рыночный оборот това­ров или промышленных изделий”.

Под картелями при этом понималась любая дого­воренность между юридически независимыми пред­приятиями, которые во имя достижения общей цели сами (и в большинстве случаев — добровольно) соглашались ограничить свою экономическую самостоятельность, чтобы тем или иным способом добиться односторонних преимуществ для себя путем ограничения конкурентных возможностей для других. К наиболее распространенным типам картельных согласований относятся, например, договоренности об установлении единых продажных цен, об установлении я каждой договаривающейся стороны твердых от объема производимой продукции с целью искусственного снижения предложения на рынке, о распределении между участниками соглашения региональных рынков сбыта и т.д. Такого рода “горизонтальные” картели (т. е. договоренности между производителями) ст. 1 признавала безусловно недействительными с самого начала, т.е. ставила под запрет.

В то же время из-под действия Закона выводились некоторые типы картельных соглашений: о верхних пределах предоставляемых скидок со сред­ней цены, об унификации условий поставки и расчетов, о совместных усилиях по рационализации производства, о стимулировании экспорта, о совместных сферах по преодолению структурных кризисов и некоторые другие. В Законе были предусмотрены также изъятия по отраслевому принципу. Так, достаточно широкие возможности для заключения картельных соглашений предусматривались в морском, речном, воздушном транспорте, в сельском хозяйстве, в строительстве, в страховом деле, в энергетике.

Наряду с запретом “горизонтальных” картелей закон признавал недействительными “вертикальные” артели, т.е. договоренности между производителем и продавцом, ограничивающие конкурентные возможности других производителей и других продавцов. Так, например, запрещались договоренности, обязывающие продавца не закупать товары у других производителей, не продавать товары каким-то определенным покупателям, продавать товары только по ценам, указанным производителями, и т.д.

Наконец, еще один раздел закона был направлен против появления “господствующих на рынке пред­приятий”. В Германии обычно под этим понимается контроль со стороны одного предприятия над 1/3 рынка соответствующего товара, или контроль со сто­роны трех или менее предприятий над долей рынка, равной доле 50 и более выступающих на том же рынке предприятий, или контроль пяти и менее предприятий над 2/3 и более рынка соответствующего товара.

Германское чудо»

К концу 50-х — началу 60-х годов Западная Германия изменилась до неузнаваемости. Сухие цифры статистики могут дать лишь очень примерное представление о том качественном скачке, который прошел в жизни людей и всем облике страны за 10 лет после начала реформ.

Почти 8 млн. семей переселились в новые дома и квартиры. Стоимость жизни по сравнению с 1950 г. выросла в 60 г. на 20,5 %, но реальная зарплата рабочего, занятого промышленности, — на 73,5 %. Качественно улучшилось состояние средняя немецкая семья потребляла уже не только на 70 % больше мяса, почти вдвое больше яиц, в 1 раза больше птицы, но и могла позволить себе некоторые “излишества”. Так, почти втрое возросло потребление цитрусовых, вчетверо — кофе. Немцы стали втрое больше выкуривать сигарет и в 2,3 раза больше пить пива.

В каждой третьей семье появился телевизор, в каждой порой — холодильник, в каждой четвертой — стиральная шина, а убирать квартиру при помощи пылесоса стали в 65 % семей.

Но что больше всего поражало воображение рядового немецкого бюргера, так это 8 млн.новеньких легковых автомобилей, появившихся на дорогах Западной Германии. Не все еще могли позволить себе “Фольксваген”, не гово­ря уже о “Мерседесе” или БМВ, но 27 % семей к 1962 г. имели свой автомобиль. Причем не только предпринимате­ли, торговцы и прочий состоятельный люд. Статистика ут­верждает, что к 1962 г. 40 % семей служащих и 22 % ра­бочих семей были моторизованы. Жители ФРГ первыми в Европе стали превращаться в нацию туристов. В начале 60-х годов уже не единицы, а десятки и сотни тысяч могли позволить себе поездку в Париж, летний от­пуск в Италии или Испании, рождественские каникулы в австрийских или швейцарских Альпах. В 1962 г. западные немцы израсходовали на туристические поездки около 4,8 млрд.марок.

Именно в начале 60-х годов на страницах газет все чаще стало появляться сло­вечко “чудо”, когда речь заходила о потребитель­ском буме в ФРГ. В роли главного “чудотворца” вы­ступал, разумеется, Эрхард. Но то, что внешне похо­дило на чудо, покоилось на солидном экономическом фундаменте. Катализаторами экономического чуда, безусловно, была комбинация следующих факторов: 1) кредиты сырьем и товарами по плану Маршалла, 2) валютная реформа, 3) освобождение цен и ликвидация системы административного распределения ресурсов.

В первой половине 1950 года розничные цены упали на 10,6% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Германия перестала быть инфляционной страной. С 1950 по 1962 год  потребительские цены в Германии выросли всего на 28%, в то время как во Франции на 86%, Италии на 51%, Швеции на 67%, США 27%.

Уже в 1950 году был достигнут довоенный уровень промышленного производства. Рост зарплат был следствие роста производительности труда, а не результатом решения правительства. В 1949 году реальная зарплата увеличилась на 20,5%. Bank Deutscher Lander постепенно увеличивал резервы с 10% до 15%, проведя ряд мер по стабилизации банковской сферы.

К началу 60-х годов ВВП Западной Германии увели­чился по сравнению с 1950 г. почти в три раза, среднего­довые темпы экономического роста за десятилетие состав­ляли почти 10 %. Это был самый высокий показатель за всю историю страны. На диаграмме 1 явно выражена тенденция роста ВВП на 1 рабочего. Если в 1950 г. этот показатель был равен 7399, то в 1967 г. он составил 17282, т.е. увеличился в 2,3 раза.

Источник: cайт Университета Торонто (www.dc1.chass.utoronto.ca/pwt/countries.html)

Импорт сырья по программе Маршалла значительно поправил положение немецкой промышленности. При этом благоприятная конъюнктура мирового рынка создавала очень благоприятный фон для развития экспорта. С октября 1949 г. до декабря 1950 объем экспорта утроился. Когда в 1952 г. план Маршалла был завершен, ФРГ спокойно обходилось без него: в 1951 г. объем экспорта превысил объем импорта. ФРГ стала вторым после США ми­ровым экспортером. Стабильность немецкой марки вызы­вала удивление и зависть соседей.

Безработица почти рас­сосалась и уже в 1961 г. составляла меньше 1 %. Количе­ство свободных рабочих мест в три раза превышало число безработных. Система социальной защиты не плодила иж­дивенцев, но позволяла каждому достойно встретить и ста­рость, и болезни.

Динамика основных макроэкономических показателей Германии отражена в табл. 1

Использование ВВП по направлениям (инвестиции, потребление, государственные расходы), в %

	1950	1951	1952	1953	1954	1955	1956	1957	1958	1959	1960	1961	1962	1963	1964	1965
Инвестиции	28,1	26,6	27	26,2	28,2	31,4	30,5	29,9	29,4	30,8	31,9	31,8	31,3	30,2	32,2	32,7
Потребление	54,5	54,1	53,8	55,7	54,4	52,8	54,1	54,6	55,1	53,8	53,1	53,6	54,1	54,3	53,2	53,8
Государст-венные расходы	17,1	17,5	17,7	16,5	15,7	14,4	13,7	13,6	14,2	14,3	14,2	14,4	15,3	15,9	15	14,9

Источник: cайт Университета Торонто (www.dc1.chass.utoronto.ca/pwt/countries.html)

Проанализировав данные таблицы 1, можно сделать вывод, что главное направление использования ВВП – потребление. Доля потребления в ВВП в годы реформ Эрхарда не опустилась ниже 50%. Что касается инвестиций, то наблюдалась тенденция к их увеличению. В 1950 г. доля инвестиций в ВВП составляла 28,1%, в 1965 г. она увеличилась до 32,7%. Доля государственных расходов в ВВП постепенно снижалась в годы реформ, что подтверждает утверждения ордолибералистов о вреде широкомасштабного вмешательства государства в экономику.

В стране проходила широкомасштабная конверсия военных заводов. Было дешевле переориентировать производства  вооружения на потребительские товары, чем строить заводы с нуля. Помогли и научно-технические программы подготовки специалистов, которые, надо признать, не прекращались даже во время войны. 

Ставка на производство потребительских товаров частными производителями в условиях свободной конкуренции полностью себя оправдала. Благодаря использованию новейших технологий, высокому качеству и низким производственным затратам немецкие товары стали одними из самых конкурентных в мире. Налоговая политика заставляла предприятия направлять деньги в инвестиции, что при стабильных деньгах и выгодном курсе создавало дополнительные преимущества для экспортеров. Как федеральное, так и местные правительства не проявляли активности на фондовых рынках, жили по средствам и имели профицит бюджета. Таким образом, финансовая дисциплина органов государственной власти также стала одним из компонентов, обеспечивших немецкое экономическое чудо.  

Впечатляющие успехи, которых достигла за ко­роткий срок Западная Германия в экономике и в социальной сфере, в разное время и в разных странах ждали одни и те же вопросы. В чем же секрет быстрого рывка? Согласно Эрхарду именно рыночная эко­номика составляет фундамент общественного устрой­ства, основанного на принципах свободы и состяза­тельности. И именно такое общественное устройство в наибольшей степени раскрепощает творческую энергию и инициативу современного человека. Имен­но свобода и состязательность, подчеркивает Эрхард, обеспечивают экономический прогресс и позволяют “потребителю, т.е. всему народу, пользоваться пре­имуществами более высокой производительности труда”. Из этого следует логический вывод: соци­альная компонента неразрывно связана с рыночной экономикой, поскольку именно эффективность эко­номики позволяет достигнуть наиболее благоприят­ного обеспечения общественных потребностей с точки зрения количества, качества и уровня цен. Исходя из этой функциональной взаимосвязи, наша экономическая политика именуется также “социально рыночной экономикой”, — заключает Эрхард. Основа концепции социального рыночного хозяйства конечно, либерализм.

Однако, в отличие от сторонников классического либерализма, Эрхард не считал возможным самоустранение государства от влияния на экономическую жизнь. Практика послевоенного возрождения хозяйствa Западной Германии убедила его в том, что рыночная экономика — это отнюдь не спонтанно возникающая система “заданной гармонии”, а, напротив, конструкция в высшей степени хрупкая. Если ее рассматривать в исторической ретроспективе. Предоставленная самой себе, система lassez faire неизбежно идет к концентрации капитала и производства, экономической и политической власти, сращиванию бизнеса и власти. Именно поэтому Эрхард — вслед за своими предше­ственниками — ставит вопрос об особой ответствен­ности государства за создание и поддержание такого хозяйственного порядка, который бы способствовал постоянному воспроизводству конкурентной среды и конкурентного поведения хозяйствующих субъектов. В этом вопросе Эрхард солидарен с позицией ордолибералов, и прежде всего — В. Ойкена, кото­рый четко сформулировал основные принципы кон­курентного порядка.

Заслуга Эрхарда состоит, прежде всего, в том, что он в сложнейший период трансформации экономи­ческой системы ФРГ сумел не только достаточно полно и системно реализовать основные принципы “хозяйственного порядка” в практической политике, но и убедительно доказал на деле, что концентра­ция усилий государства на формировании и поддер­жании рыночной и конкурентной среды более эф­фективно воздействует на экономическое развитие, чем прямое государственное вмешательство в хозяй­ственные процессы. Тем самым получил свое под­тверждение, казалось бы, банальный тезис о том, что критерием эффективности государства являются не сами по себе масштабы его активности, а ее ко­нечные результаты.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проблемы создания эффективно функционирующей рыночной системы хозяйствования, преодолениия длящегося восьмой год экономического кризиса, разрушения производственного потенциала страны, роста безработицы и обеднения все большей части населения, которые сопровождают трансформацию экономики и всего общественного строя в России, потребовали активизации изучения и использования опыта экономической политикии стран развитой рыночной экономики и теорий, которыми руководствовалась политика. И в этом смысле особенно актуальным является опыт перехода Германии к социальной рыночной экономике.

В процессе экономической трансформации Германии была использована ордолиберальная модель, основателем которой был В. Ойкен. Ордолиберализм исходит из приверженности принципам свободной рыночной экономики (частная собственность, конкуренция, свободное ценообразование, самостоятельность и полная хозяйственная ответственность предпринимателя в качестве исходных предпосылок оптимального использования производственных факторов и наилучшего удовлетворения потребностей населения). «Если этот немецкий пример, - писал Л. Эрхард, - должен иметь значение за пределами границ собственной страны, то только в том смысле, что он должен показать всему миру, каким благом является свобода человека и свобода экономического развития». Ордолибералисты признавали необходимость социальной ориентации экономики.

Ордолибералисты особое внимание уделяли роли государства в экономике. Государство несет ответственность за хозяйственную политику, оно формирует определенный хозяйственный порядок. Государство не вмешивается в практическую деятельность предпринимателя, но тем не менее, берет на себя ответственность за минимизацию последствий возможные кризисных явлений, за поддержание стабильность денежной единицы, недопущение господства монополий. Оно создает условия, для того чтобы соблюдение свободы субъектов рынка в конце концов результировалось в удовлетворение общественных нужд.

Концепция ордолибералистов развивалась, результатом чего стала концепция «социального рыночного хозяйства» А. Мюллер-Армака. В понятии "социальное рыночное хозяйство" отражается сочетание целей – свобода и справедливость. Рыночное хозяйство олицетворяет хозяйственную свободу, которая ограничивается лишь в случаях нарушения прав третьих лиц, конституционного порядка или правила нравственности. Термин "социальный" означает, что 1) рыночное хозяйство в силу своей экономической эффективности носит социальный характер, так как создает экономические предпосылки "благосостояния для всех" и 2) рыночное хозяйство должно ограничиваться там, где оно привлекло бы к социально нежелательным результатам или же результаты свободного экономического процесса должны корректироваться, если они, согласно ценностным представлениям общества, не являются достаточно социальными

Теоретические положения ордолибералистов реализовал на практике Л. Эрхард. В числе первоочередных мер своей антикризисной программы Эрхард называет отказ от распределительной системы, либерализацию цен и восстановление жизнеспособной денежной еди­ницы. Только так, считал Эрхард, можно в короткий срок насытить рынок и дать убедительные стимулы к труду. Государство должно немедленно и решительно провести санацию денежной системы, перекрыв, прежде всего, главный источник инфляционной угрозы ― широкомасштабное бюджетное финансирование тяжелой промышленности и военного сектора. Вместе с тем следует создать льготный режим для быстрого роста производства потребительских това­ров и жилищного строительства, где размеры инвес­тиций и срок оборота капитала существенно меньше, чем в тяжелой промышленности, а “демонстрацион­ный эффект” в глазах населения значительно выше.

Экономическое положение Германии после войны было крайне тяжелым. Хозяйство практически встало, инициатива была подавлена, рынок не функционировал, предприятия в лучшем случае изготовляли всякий хлам. Деньги практически не имели ценности. В этих условиях перед Германией стоял выбор: либо государственно регулируемая плановая экономика, либо свободное рыночное хозяйство. Страна пошла по второму пути и уже ближайшие годы показали правильность ее выбора.

Экономическая трансформации в Германии началась с денежной реформы. Денежная реформа была направлена на избавление от обесценившихся денег и создание твердой валюты. Помимо денежной реформы была проведена реформа цен. Цены были отпущены на свободу, отменялось административное распределение и многие нормативные документы, регулирующие в "старой" Германии экономические отношения.

В ходе реформирования был принят Антикартельный закон, согласно которому признава­лись недействительными любые соглашения между предприятиями или объединениями предприятий, если они “путем ограничения конкуренции способны влиять на производство или рыночный оборот това­ров или промышленных изделий”. Согласно Л. Эрхарду деятельность картелей ограничивала конкуренцию. А честная и свободная конкуренция не только является главной гарантией эффективности экономической системы, но и выпол­няет важную социальную функцию защиты прав и интересов потребителя, поскольку дает ему возможность выбрать нужный товар требуемого качества и наиболее низкой цене.

Результаты реформ заложили хороший фундамент для развития экономики Германии, и к 60-м годам она вошла в десятку наиболее экономически развитых стран мира. К 1958 году Германия ут­роила свой ВНП, став вторым после США мировым экспортером. Ста­бильность немецкой марки вызывала зависть соседей, каждый седьмой немец обзавелся машиной, система социальной защиты не плодила ижди­венцев, но позволяла каждому достойно встретить и старость, и болезни.

Не раз Эрхард указывал, что «немецкое чудо» — результат... усилий всех немцев, их трудолюбия, деловитости и организованности. Немцы умеют считать деньги и не пускать их на ветер. Правительство со своей стороны всячески поощряет накопление собственности, создавая для этого необходимые условия».

Таким образом, можно сделать вывод, что социальная экономика строится на свободной конкуренции, экономической свободе и ориентации на экономический рост, свободе внешней торговли, свободном обмен валют и на приоритете социальной сферы в экономике.

Проблема построения соц