Основные функции практики в процессе познания

Практика является источником познания, потому что все знания вызваны к жизни главным образом ее потребностями. Однако не всегда, конечно, открытия в науке (например, периодический закон Менделеева) делаются непосредственно «по заказу» практики.

Практика выступает как основа познания, его движущая сила. Она «пронизывает» все стороны, моменты, формы, ступени познания от его начала и до его конца. Практика служит основой познания также и в том смысле, что обеспечивает его техническими средствами, приборами, оборудованием и т.п., без которых оно не может быть успешным.

Практика является целью познания, ибо оно осуществляется не ради простого любопытства, а для того, чтобы направить и соответствующим образом регулировать человеческую деятельность, для удовлетворения материальных и духовных потребностей людей, для улучшения и совершенствования их жизни. Практика – это сфера приложения знаний.

Практика представляет собой решающий критерий истины, т.е. позволяет отделить истинные знания от заблуждений. Практика соединяет объект познания и мысль о нем в едином преобразующем процессе. При этом надо помнить, что практика не в каждый исторический момент социально-экономического и духовного развития в состоянии реализовать свою критериальную функцию и в этом философия усматривает её относительность как критерия истины знания. (Об этой функции практики будет сказано ниже).

Понятие «практика» является центральным в гносеологии. Его зна­чение для познавательного процесса, для выработки и развития науч­ного и других форм знания подчеркивали представители различных философских школ и направлений. Это понятие в разное время выра­жалось с помощью широкого спектра терминов, таких как «действие», «опыт», «физическая жизнь» и т. д.

Таким образом, если животное познает мир в пределах удовлетворения своих жизненно-важных потребностей, то человек не ограничивается лишь поведением, выходит на универсальное практически-преобразовательное отношение к миру и убирает предел познавательных возможностей. Его субъеконо–объектные сношения открыты, что позволяет познавать мир в его собственных объективных законах. При этой достижимая на конкретный момент мера реальной открытости для человека ограничена, обусловлена исторически, и процесс самоизменения, самоусовершенствования зависит не только от субъективных, но и от субъективных отношений.

 

§ 6. 4. Особенности военной практики. Понятие «военная деятельность»   

Военная практика – сложное социальное явление. Как часть общественной практики она представляет собой материально-чувственную предметную и целесообразную деятельность людей в области военного дела и включает в себя военно-практическую и военно-исследовательскую деятельность. Она постоянно изменяется и развивается. В историческом плане выделяют практику прошлого и современную военную практику.

Военная практика проявляется в форме вооруженной борьбы, боевого дежурства, боевой и политической подготовки войск, управленческой деятельности, подготовки военных кадров, военно-научной деятельности.

Военная практика и военного, и мирного времени отвечает интересом соответствующей политики. 

Именно политические цели войны, в конечном счёте, влияют на вооруженную борьбу, которая никогда не должна быть самоцелью, а лишь средством достижения политических целей.

Воспитательная функция военной практики проявляется в том, что люди всегда ощущают на себе её воздействие. С одной стороны любая война сопровождается уничтожением людей, несёт им страдания. Этим воспитывается неприятие войны в цивилизованном обществе. Все прогрессивные силы планеты сегодня ведут настойчивую борьбу за мир, за разрядку международной напряжённости, за решение всех проблем путём переговоров и компромиссов, С другой стороны, войны выступают нередко единственным средством освобождения тех или иных народов,

Социально-политический характер военной практики мирного времени проявляется в руководстве военным делом, определении субъектами политики целей и содержания военной деятельности

Философская категория «военная практика» тесно связана с категорией «воинская деятельность», вплоть до того, что их допустимо использовать как синонимы. Понятие «воинская деятельность» характеризует жизнедеятельность вооруженных сил в обществе. Философский уровень осмысления воинской деятельности позволяет проникнуть в ее сущность, всесторонне познавать и верно оценивать различные ее аспекты.

Воинская деятельность — сложное социальное явление. Как часть общественной жизни она представляет собой материальную, чувственно-предметную и целесообразную деятельность людей в области военного дела и включает в себя военно-практическую и военно-исследовательскую деятельность. Содержание и формы воинской деятельности постоянно изменяются и развиваются. В процессе исторического анализа ее проявлений выделяют военный опыт прошлого и современную воинскую деятельность.

Воинская деятельность осуществляется в форме вооруженной борьбы, боевого дежурства, боевой и морально-психологической подготовки войск, управленческой деятельности штабов и других органов военного управления, подготовки военных кадров, военно-научной деятельности. Формы воинской деятельности неразрывно взаимосвязаны, дополняют и обусловливают друг друга.

Воинскую деятельность можно рассмотреть с точки зрения анализа ее организации, последовательности основных этапов деятельности вообще, к которым относятся целеполагание и планирование предстоящих действий; организация условий деятельности, выбор средств и методов; реализация программы деятельности, ее осуществление; обеспечение контроля и оценки результатов, сопоставление их с целями деятельности и продолжение дальнейшей деятельности на основе промежуточного результата.

На всех этапах практическая воинская деятельность неразрывно связана с теоретической. И ту и другую можно отразить как единство двух ее сторон – субъективной и объективной. Субъективная сторона –это человек (субъект) с его целями, знаниями и навыками, а также осуществляемые человеком операции целесообразной деятельности. Объективная сторона представляет собой совокупность объектов, которые включаются человеком в определенные взаимодейтвия и выступают в качестве предметов, средств и продуктов воинской деятельности.

Воинская деятельность имеет социальное, гуманитарное и культурное значение. Она представляет собой «предметную ценность» как объект ценностного отношения, оценивается в плане добра и зла, истины или лжи, красоты или безобразия, допустимого или запретного, справедливого или несправедливого и т. д. Способы и критерии, на основании которых производится оценка воинской деятельности, закрепляются в общественном сознании и культуре (установки и оценки, императивы и запреты, цели и проекты, выраженные в форме нормативных представлений), выступая моральными, эстетическими и правовыми ориентирами жизнедеятельности общества. В ценностных категориях выражены предельные ориентации знаний о воинской деятельности, интересов и предпочтений различных общественных групп и личностей. Каждое исторически конкретное общество может характеризоваться специфическим набором и иерархией ценностей воинской деятельности, система которых выступает в качестве наиболее высокого уровня социальной регуляции. В ней зафиксированы те критерии социального признания воинской деятельности (данным обществом и социальной группой), на основе которых развертываются более конкретные и специализированные системы нормативного контроля, соответствующие общественные институты и сами целенаправленные действия людей. Усвоение системы ценностей воинской деятельности отдельной личностью является одним из условий ее социализации и поддержания нормативного порядка в обществе.

Кроме того, воинская деятельность имеет немало специфического в проявлениях нравственности. В социальном плане нравственные ориентиры людей в процессе воинской деятельности едины, тождественны, неразрывны с моральными процессами, протекающими в обществе. Но при этом характер реализации этих общих принципов и положений в условиях воинской деятельности своеобразен и специфичен. Еще Платон отмечал, что моральные добродетели проявляются в зависимости от сословия: добродетель мудрости присуща философам, умеренность – ремесленникам, а мужество и храбрость – воинам. Этика воинской деятельности рассматривает специфику проявления морали в процессе ее осуществления, пути и способы формирования морально-боевых качеств воинов и проявление их в условиях войны.

Важным специфическим требованием этики воинской деятельности является постоянная готовность и моральные способности к вооруженному насилию, совершаемому в интересах защиты общества, способность достичь поставленных командованием целей даже ценой

самопожертвования. Воинская деятельность является одной из немногих сфер человеческой деятельности, где моральные нормы исполнения долга требуют в случае необходимости отдать свою жизнь на благо Отечества. Морально-боевые качества (отвага, мужество, героизм, воинская честь, способность к беспрекословному повиновению и др.) составляют сущностные черты воинской морали. Ее специфика заключается не только в требовании особых качеств, но и в особенном характере их проявления и формирования.

Специфику воинской деятельности, ее отличие от других ее видов можно рассмотреть и в другом плане. Воинская деятельность, несомненно, является предметной, то есть воздействует на материальные объекты. Однако такое воздействие скорее ведет к разрушению тех или иных материальных объектов, чем к их созиданию. Созидание новых объектов материального мира в рамках воинской деятельности возможно, как правило, лишь в целях укрепления боевого потенциала элементов военной организации.

Целью воинской деятельности может стать воздействие на живую силу противника (человека), ее нейтрализация, в том числе и путем уничтожения. Такая вероятность уже сама по себе вызывает необходимость оценки воинской деятельности на философском уровне. Кроме того, возможность жестких и даже самых крайних мер по отношению к человеку и плодам его труда требует всесторонней подготовки и глубокой обоснованности тех или иных актов воинской деятельности. Большую роль играет разработанность правовых и моральных норм, регламентирующих воинскую деятельность, уровень развития оружия и техники, технологий, используемых в воинской деятельности.

Специфика воинской деятельности проявляется также в общении, труде и игре. Особенность общения как обмена информацией, осуществляемого в воинской деятельности, заключается в том, что, в отличие от общения в невоенной сфере, оно имеет известный предел открытости, а в ряде случаев специально направлено на сокрытие информации или ложное информирование. Специфика общения как обмена деятельностью выражается в том, что в условиях воинской деятельности этот обмен направлен на нейтрализацию, дезинформацию и дезорганизацию противника.

Воинская деятельность, кроме прочего, всегда носит характер общественно-полезного труда. Труд продуктивен, созидателен, направлен на производство благ. Воинская деятельность также производящая, так как она «производит» защиту, то есть услугу, и этом смысле представляет собой труд. Но воинская деятельность не является созидательной, более того, в военное время она преимущественно разрушительна. Нередко утверждается, что в случае ведения справедливой войны это разрушение осуществляется ради созидания, но здесь, скорее, заложена идеологическая оценка будущего созидания, а с точки зрения общечеловеческой оценки любая война есть разрушение. В этом смысле воинская деятельность является трудовой, обеспечивающей удовлетворение конкретных потребностей государства и общества.

Еще одна специфическая черта воинской деятельности выражается в ее строгой регламентации нормативными документами; в не менее строгой иерархичности ее субъектов различного уровня.

Воинской деятельности присущи и некоторые другие черты, указывающие на ее связь с трудом. Среди них можно отметить наличие определенной технологии, конкретных умений, знаний и мастерства для ее успешного осуществления. Будучи весьма сложной по своему содержанию, воинская деятельность требует особого напряжения духовных и физических сил.

Другая «трудовая» черта, присущая воинской деятельности, заключается в том, что эта деятельность требует инициативы и творчества, так как задачи, решаемые в ходе нее, отличаются новизной и нестандартностью, постоянно возникающими новыми ситуациями, которые при всей тщательности прогнозирования нельзя запрограммировать и предусмотреть заранее.

Таким образом, воинская деятельность – это такая форма социальной активности военнослужащего, которая обладает характеристиками труда. Как деятельность, не сводимая к непосредственному производству материальных благ, она может подразделяться на неразрушительную (в условиях мирного времени) и разрушительную (в условиях войны). Причем последняя в зависимости от социальной направленности, целей и интересов ее субъектов может выполнять как положительную, так и отрицательную роль в общественном прогрессе.

Специфика воинской деятельности проявляется в наличии в ней игрового элемента. Такие признаки игры, как хитрость, внезапность, обман, сохраняют свое значение и для ядерно-космического века.

По своей структуре воинская деятельность, как и любой другой вид человеческой деятельности, содержит такие элементы, как субъект, объект, цели, средства, процесс и результат.

Субъектом воинской деятельности выступает общество, социальные общности, личность. Отсюда следует вывод, что проблемы международной безопасности в значительной мере зависят от того, какие общественные силы выступают в роли субъектов воинской деятельности. Объектом любой деятельности, в том числе и воинской, является то, на что она направлена. В качестве объекта воинской деятельности может выступать окружающая действительность в различных ее проявлениях, общество как часть окружающей действительности, человек, постоянно изменяющийся под ее воздействием.

Важным структурным элементом деятельности является цель, под которой понимается идеальный образ желаемого будущего результата. В воинской деятельности ставится не одна, а комплекс целей, имеющих свою иерархию. Важнейшие из них закрепляются в Стратегии национальной безопасности РФ и других правовых документах, регламентирующих воинскую деятельность. Согласно российскому законодательству, эти цели в первую очередь заключаются в защите жизненно важных интересов личности, общества и государства в военной (оборонной) сфере. Иными словами, основная цель воинской деятельности – обеспечение военной безопасности личности, общества и государства.

Реализация целей воинской деятельности осуществляется с помощью средств. Цели и средства воинской деятельности находятся в диалектическом единстве. Средства воинской деятельности – это средства вооруженного насилия, прежде всего оружие и боевая техника. В настоящее время средства воинской деятельности претерпевают качественные изменения, связанные с научно-техническим прогрессом. В результате увеличивается доля средств, созданных на основе высоких технологий, в том числе информационных. Кроме того, важной составляющей средств воинской деятельности все в большей степени становятся специальные технологии управления, выработки и реализации задач, поставленных в соответствии с достигаемыми целями, а также подготовки специалистов, способных эффективно решать все более усложняющиеся задачи, использовать самые современные средства и технологии, умело координировать различные виды деятельности, учитывая при этом взаимозависимость явлений природы и общества, их внутреннее единство.

Цель воинской деятельности, реализовываясь с помощью специфических средств в процессе служебной активности военнослужащего, дает ее результат, под которым понимают только те изменения, которые предполагались, ставились в качестве цели или задачи. При этом не следует смешивать результаты с последствиями. Воинская деятельность в отношении своих результатов имеет определенную специфику.

В ней в наибольшей степени может происходить несовпадение цели и результата, так как противоборствующие стороны специальной задачей ставят недопущение такого совпадения у противника.

Воинская деятельность как особый вид деятельности выполняет важные социальные функции. В руках определенных общественных сил она выступает средством насилия и реализуется в форме войны или вооруженной борьбы. Война как продолжение политической деятельности иными, а именно насильственными средствами является частью политики. Отсюда можно сделать вывод, что воинская деятельность используется в политике как средство насилия.

Как в мирное, так и в военное время она непосредственным образом служит интересам политики в целом и военной политики в частности. Воинская деятельность представляет собой специфическое средство изменения политических отношений в обществе путем насилия. Политические цели войны и интересы обеспечения безопасности общества определяют в нем характер воинской деятельности. Вооруженная борьба, в процессе которой противоборствующие стороны добиваются поставленных целей, изменяет характер жизнедеятельности всего общества. Воинская деятельность выступает средством защиты общества, как от внутренних, так и внешних угроз, то есть выполняет функцию его вооруженной защиты.

Воспитательная функция воинской деятельности проявляется в том, что она осуществляет воспитательное воздействие на людей. С одной стороны, ее результатами являются страдание и смерть. Этим воспитывается негативное отношение к воинской деятельности в цивилизованном обществе. С другой – воинская деятельность выступает нередко единственным средством защиты человека и человечества. Все это накладывает отпечаток на сознание людей, их поведение в условиях подготовки государства к войне и в ходе ее проведения.

И наконец, воинская деятельность выступает в качестве средства получения знаний о войне и военном строительстве. Но это уже деятельность особая — военно-познавательная, исследовательская.

Воинская деятельность во многом определяет качество системы военной безопасности общества, которая, в свою очередь, является неотъемлемым компонентом обеспечения жизнеспособности и устойчивого Развития этого общества. В условиях РФ воинская деятельность является существенным фактором стабильности российского общества.

Таким образом, философский анализ воинской деятельности имеет важное мировоззренческое и методологическое значение, так как

помогает военным специалистам понять сущность и содержание их профессиональной деятельности, ее смысл и значение, а также способствует формированию у них научного мировоззрения, высоких морально-психологических и боевых качеств и военно-профессиональной компетентности.

 

Истина как процесс

 

Проблема достоверности результатов процесса познания во многом определяется ответом на фундаментальный вопрос гносеологии: «Что есть истина?»

Классическое понятие истины сформулировал еще Аристотель: «Истина есть соответствие знания действительности». Считая истинность не свойством вещей, а свойством представлений и сужде­ний, он определяет ее как соответствие мнений и утверждений дей­ствительности. Однако такой взгляд таит опасность сведения истины к созерцательному копированию действительности, тогда как поло­жение о соответствии предмета его понятию может привести к по­пытке подогнать действительное явление, которое богаче абстрак­ции, под его понятие.

Особенно опасно это для социальных процессов, когда реальное многообразие жизни «втискивают» в рамки теоретических схем и по­нятий вместо выработки новых представлений. Поэтому необходимо осознавать, что за понятием, которому должен соответствовать пред­мет, стоит субъект, творящий это понятие и развивающий его в соот­ветствии с объективными свойствами и законами действительности.

Наиболее развитым учением, воспринявшим аристотелевские идеи, является диалектико-материалистическая концепция истины, создан­ная на основе понимания познания как процесса отражения. Истина рассматривается здесь как знание, соответствующее действительности, причем характер и степень этого соответствия изменяются в определен­ных пределах, уточняются в связи с прогрессом науки и практики. При­знание объективности истины – одно из принципиальных положений материалистической теории познания. Оно означает наличие в развива­ющемся знании такого содержания, которое, будучи верным отражени­ем объективной действительности в сознании субъекта, от самого субъ­екта не зависит – то есть не зависит ни от человека, ни от человечества. Однако соответствие знания действительности не возникает сра­зу, одномоментно, оно есть процесс, который можно описать с помо­щью диалектических понятий относительной и абсолютной истины. Они отражают разные степени – полную и неполную – соответствия знаний действительности. 

  Относительность истины – это неполно­та, незавершенность человеческого знания, его неточный, лишь при­близительно верный, исторически ограниченный характер. При всей незавершенности и относительности это истинное знание отличается и от лжи, преднамеренного искажения истины, и от заблуждения – непреднамеренного принятия ошибочных представлений за истинные. Относительность истины – это условие незавершенности познания, открытость для новых граней прежних, уже частично познанных объектов познания.

Абсолютность истины понимается как исчерпывающее, полное, предельно точное знание, совпадающее с объектом во всем его объе­ме. Абсолютная истина складывается из суммы относительных. В це­лом объективная истина в реальном процессе познания существует как абсолютно-относительное знание о действительности. Важней­шим методологическим принципом этого учения является также по­ложение о том, что абстрактной истины нет, истина всегда конкретна. Этот принцип требует полноты анализа, учета существенных связей и отношений объекта с окружающим миром, включения его в истори­ческие рамки и социально-культурную практику.

Движение от менее полной истины к более полной, то есть процесс ее развития, имеет моменты устойчивости и изменчивости. В единстве, контролируемом объективностью, они обеспечивают рост истинного содержания знания. При его нарушении этот процесс замедляется или прекращается. В философии принято считать, что из бесконечной сум­мы относительных истин постепенно складывается истина абсолют­ная. То есть относительная истина является моментом абсолютного истинного знания. Если элемент устойчивости, абсолютности гипер­трофирован, то формируются догматизм, фетишизм, культ авторите­та. Абсолютизация относительности знания порождает скептицизм, агностицизм и релятивизм.

Современная трактовка истины включает в себя следующие момен­ты. Во-первых, понятие «действительность» трактуется как объектив­ная реальность, существующая вне и независимо от нашего сознания, как состоящая не только из явлений, но и из сущностей, скрываю­щихся за ними и проявляющихся в них. Во-вторых, действительность включает в область своего предметного значения и субъективную ре­альность, из чего следует возможность познания и духовной реально­сти. В-третьих, познание, его результат – истина, а также сам объект понимаются как неразрывно связанные с предметно-чувственной де­ятельностью человека, с практикой; объект задается через практику; истина, то есть достоверное знание сущности ее проявлений, воспро­изводима на практике. В-четвертых, истина есть процесс, она являет­ся не только статичным, но и динамическим образованием, связанным с переходом от неполного знания к более полному.

Характерной чертой истины является наличие в ней объективной и субъективной сторон. Объективность истины заключается в том, что что любое знание так или иначе отражает реальный, объективно (не зависимо от познающего человека) существующий мир. Как бы по-разному разные люди не понимали одни и те же явления действительность, их объективность всегда будет основой схожести знаний разных сознаний. Эта схожесть и будет выполнять роль объективности истины. Субъективность – в том, что исти­на не существует вне человека и человечества. Форма оформления и выражения знания всегда зависит от исследователя и в этом неуничтожимось субъективности истины.

Объективная истина имеет три аспекта. Бытийственный – связан с фиксацией в ней бытия, как предметно-субстратного, так и духовного (когда объектом познания индивида становится духовный мир друго­го человека, установленные теории, система догматов). Само же бытие является данным субъекту как объект, то есть как объективная реаль­ность, хотя и сопряженная с субъектом, но находящаяся вне субъекта познания. Данный аспект является ведущим, основным аспектом ис­тины. Аксиологический аспект истины состоит в нравственно-этиче­ской, эстетической и праксеологической ее наполненности, он тесно связан со смыслом жизни, с ее ценностью для всей, в том числе прак­тической, деятельности человека. Праксеологический аспект демон­стрирует связь истины с практикой.

Существуют различные формы истины, которые подразделяют­ся по характеру отражаемого (познаваемого) объекта, по видам пред­метной реальности, по степени полноты освоения объекта и другим основаниям. Если обратиться к характеру отражаемого объекта, то вся окружающая человека реальность оказывается состоящей из ма­терии и духа, образующих единую систему. Обе эти сферы реальности становятся объектом человеческого отражения, и информация о них воплощается в истинах. Поток информации, исходящий от матери­альных систем, формирует предметную истину, которая затем диф­ференцируется на предметно-физическую, предметно-биологическую и другие виды истины.

Научное решение вопроса об истине тесно связано также с вопро­сом о ее абстрактности и конкретности. Абстрактность истины от­ражает всякое обобщение истинного знания. Обобщая известное, на­пример, понятия «космос», «Солнечная система», «Земля», «человек», «общество», мы получаем новое, предельно общее понятие — «бытие». Оно обладает абстрактностью истинного содержания в том смысле, что является обобщением (полным или неполным) ряда истинных зна­ний, а также в том, что к бытию могут быть отнесены и другие, пока еще неизвестные его элементы. Абстрактность истины есть своеобраз­ное выражение относительности, но в сравнении с ее конкретностью.

Конкретность истины связана с объектом познания и обусловлена ха­рактером этого объекта, условиями его функционирования и истори­ческими рамками. Общественная практика свидетельствует, что кон­кретность истины должна дополняться ее абстрактностью, реальной или предполагаемой. Конкретность истины и мера ее абстрактности являются важными методологическими основаниями познавательной и практической деятельности. Конкретность – характеристика объективнсти истины. Следовательно, понятие истины неотделимо от объекта познания, от условий существования этого объекта, от субъекта познания. Всё это обуславливает невозможность окончательного, завершенного знания – истина всегда в развитии, истина – это процесс.

Антиподом истины является ложь, то есть преднамеренное пред­ставление заведомо неправильных утверждений в качестве истинных. Ложь укоренена в социальной жизни, выступая функцией любых че­ловеческих коммуникаций, при которых осуществляется столкнове­ние интересов индивидов и социальных групп. Ложь является результатом заинтересованности человека в содержании знания, её причина чаще всего имеет корыстные цели говоряшего. Это придаёт лжи этическую окраску, ставит вопрос о моральном осуждении, о допущении лжи во спасение, о принципиальной возможности прожить жизнь, ни разу не солгав. Понятие «ложь» близко по смыслу к понятию «дезинформация», которое обозначает переда­чу объективно ложного знания как истинного или объективно истин­ного знания как ложного. Ложь всегда характеризуется преднамерен­ностью, дезинформация может быть осознанной или неосознанной.

От этих понятий следует отличать заблуждение, под которым по­нимается непреднамеренное несоответствие суждений или понятий объекту, оно как искажение истины может порождаться как дезинфор­мацией, малыми знаниями, трудностями познания, невозможностью проверить знание и пр.. Будучи неадекватной формой зна­ния, оно имеет своим главным источником ограниченность, неразви­тость или ущербность общественно-исторической практики и самого познания. Заблуждение по своей сути есть искаженное отражение дей­ствительности, возникающее как абсолютизация результатов познания отдельных ее сторон. Заблуждения многообразны по своим формам. Различаются заблуждения научные и ненаучные, эмпирические и те­оретические, религиозные и философские. Все заблуждения не могут быть осуждены с позиций морали и нравственности.

 

Проблема критерия истины

В процессе познания периодически возникает вопрос, какой же результат принимать за истинны, чем руководствоваться в дальнейшем развития бытия и его познания. Выделяют несколько критериев (признаков) поп которым человек или сообщество принимают результат познания за истину.

С позиций прагматизма истинным признается знание, которое имеет наиболее полезные последствия для человеческой жизни и может успешно применяться на практике.

В когерентной концепции основным критерием истинности знания является его согласованность (когеренция) с более общей, охватывающей системой знания. Сторонники этой концепции, среди которых наиболее известным был Гегель, придерживаются философ­ского монизма, представления о том, что мир суть одно единое целое, в ко­тором все, даже самые мельчайшие и незначительные явления связаны между собой. Поэтому знание об отдельной вещи или явлении долж­но согласовываться с системой знаний о мире в целом. Непротиворечивость представляется в данном случае главным признаком истинности теоретического поиска. Любое суждение истинно, если оно является элементом логически взаимосвязанной и когерентной теории. В основании этих взглядов лежит восходящая к Античности (Парменид, элеаты, Аристотель) философская идея о том, что только непротиворечивое и согласованное знание может быть знанием о реальности, противоречивое же знание ничего не описывает и не объясняет. Поэтому истинность каждого отдельного фрагмента знания (предложения, теории, гипотезы и т.п.) может быть удостоверена его принадлежностью к непротиворечивой и согласованной системе.

Кроме того, знание может быть согласованно не только с уже существующей системой, но и с ранее открытыми законами науки, с фундаментальными законами, с мнением авторитета. Примечательно, что авторитетом может быть не только признанный ученый, но и политик, учитель, родитель, друг и даже простое большинство или традиция. Нередко человека выбирает путь как истинный по принципу «я как все» или исходя из  общезначимости выводов.

Теория экономии энергии мышления и практического действия провоцирует за истинную принимать информацию, которой свойственны ясность выражения, понятность, экономичность формулы, или еще проще – доступность, простота и скорость получения результата. В пользу истинности может склонить и парадоксальность идеи.

Критериев много и люди пользуются в разных ситуациях теми или иными из них. Какой же наиболее надёжный. В чем очевидный недостаток всех перечисленных? Дело в том, что все выше изложенные принципы предлагают сравнивать мысль с мыслью, не выходя за её пределы, что удерживает субъективность оценки. Преодолевает субъективизм мысли только практика. Именно практика чаще всего называется наиболее надёжным критерием истины.

При этом надо помнить, что практика исторична и изменчива. На каждом этапе познания ее возможности ограниченны, так как обусловлены состо­янием и уровнем развития. В этом состоит относительный характер практики как критерия истины. Но именно практическая жизнь лю­дей в конечном счете подтверждает или опровергает истинность тех или иных знаний.

Проверка знания «на истину» практикой не есть какой-то одноразовый акт, нечто неизменное или «зеркальное сличение», а она есть процесс, т.е. носит исторический, диалектический характер. А это значит, что критерий практики одновременно определенен и не определен, абсолютен и относителен. Абсолютен в том смысле, что только развивающаяся практика во всей полноте ее содержания может окончательно доказать какие-либо теоретические или иные положения. В то же время данный критерий относителен, так как сама практика развивается, совершенствуется, наполняется новым содержанием, и потому она не может в каждый данный момент, тотчас и полностью доказать те или иные выводы, полученные в процессе познания.

Диалектичность практики как критерия истины является объективной основой возникновения и существования иных критериев для проверки истинности знания в различных его формах. В качестве таковых выступают так называемые внеэмпирические, внутринаучные критерии обоснования знания (простота, красота, внутреннее совершенство и т.п.). Важное значение среди них имеют теоретические формы доказательства, логический критерий истины, опосредованно выведенный из практики, производный от нее и потому могущий быть вспомогательным критерием истины. Он дополняет критерий практики как решающий, а не отменяет или заменяет его полностью. В конечном итоге практика, и только она, может окончательно доказать истинность тех или иных знаний.

Итак, познание представляет собой процесс освоения че­ловеком окружающего мира, который протекает в форме взаимосвязи и взаимодействия познающего субъекта и познаваемого объекта. Цель этого процесса – постижение истины, критерием которой выступает общественно-историческая практика.