Функции сознания и его роль в военном деле

Современная война предъявляет высокие требования к профессиональному воину, к содержанию и активности их сознания. Залогом активности сознания воина является глубокое понимание им общественной значимости ратного труда, воинского долга. Высокая цель, безраздельно овладевшая человеком, рождает героизм, дает силы для выполнения самых сложных боевых задач.

Активность сознания военного человека определяется также идейно- политической направленностью знаний, глубоким пониманием общественной значимости ратного труда уровнем его военно-профессиональной подготовки, наличием глубоких военных и технических знаний, гибкостью и оперативностью мышления в сложных условиях боя. Применение в современной войне средств поражения, обладающих огромной разрушительной силой, требует от всех воинов, твердости воли, силы духа, способности управлять своими мыслями и поступками, умения проявлять выдержку и самообладание.

Активность сознания курсантов должна проявляться в приобретении профессиональных знаний, сознательном их использовании, глубоком осмыслении стоящих перед ними задач, поиске эффективных средств и методов решения задач.

В связи с этим учение о сознании имеет важное мировоззренческое и методологическое значение для оценки и использования субъективного фактора – духовных сил воинов – в современной войне.

Познавательная функция – это сновополагающая функция сознания, выражающая саму его сущность, это, заключающаяся в адекватном отражении действительности. Особенность человеческого познания – это его осознанность. Специфика воинской деятельности целиком и полностью выстроена на глубоком и всестороннем познании обстановки на поле боя и осознании реалий военного дела для верного принятия решения.

Аккумулятивная функция. Человеческое сознание выполняет также функцию накопления знаний. В сознании военного специалиста накапливаются знания, полученные из непосредственного, личного опыта, а также добытые в прошлых войнах. Они становятся основой для получения новых знаний, необходимых для осуществления практических действий.

О риентировочная функция, предполагающая ориентацию человека в природной и общественной среде

Функция целеполагания. Сознание выполняет и такую важную функцию, как постановка цели. Опережая ход событий, человек строит модель «желаемого будущего» и определяет пути его достижения, то есть ставит цель и планирует свои действия. В военном деле это соответствует выработке замысла и принятию решения на бой (операцию).

Конструктивно-критическая, полемическая функция. Высшие возможности сознания проявляются и в его конструктивно-творческой функции, заключающейся в мысленном конструировании направлений и форм деятельности человека в целях создания принципиально нового. Конструктивно-творческая функция (проявления активности сознания), т.е. конструирование направлений и форм деятельности человека. Выражается как в форме внутренней деятельности сознания (сила мысли, чувств, воли), так и внешнего воздействия на окружающую человека действительность.

Функция управления. На основе оценки фактов и в соответствии с постав-ленными целями сознание регулирует, упорядочивает действия человека. Особенно важна роль сознания в области регулирования и управления социальными процессами жизни людей.

Р егулятивная функция. На основе оценки факторов и в соответствии с поставленными целями сознание регулирует, упорядочивает действия человека, а затем и действия человеческих коллективов, то есть осуществляет функцию управления.

Мировоззренческая функция. Понимание природы и сущности сознания способствует формированию научного мировоззрения. Сознание отражает бытие и формируется под определяющим воздействием материальных факторов. Поэтому воспитательная работа, направленная на формирование сознания российских воинов, строится на базе объективных условий реальной действительности нашего общества. Целеустремленность и эффективность воспитательной работы во многом определяются пониманием сущности и содержания сознания. Так как ядром сознания является знание, формирование сознания предполагает в первую очередь систематическое расширение кругозора военнослужащих, усвоение ими военно-научных знаний.

Оценочная функция (оценка полученной информации) как отношение субъекта к объекту оценки. Оценивать - значит подходить к действительности с позиций потребностей, интересов и целей субъекта. Человек оценивает действительность с точки зрения своих потребностей и интересов. В военном деле – это оценка информации об обстановке, полученной из различных источников, оценка самой обстановки в процессе выработки решения.

Коммуникативная функция (связи). Сознание формирует способности человека к пониманию друг друга, ведению диалога, возможности работы в команде, устанавливать взаимоотношения с другими людьми.

Правильная оценка возможностей сознания позволяет активизировать в конкретных условиях военной действительности ту или иную его функцию, а офицеру дает возможность повысить эффективность процесса обучения и воспитания подчиненных, выработки у них высоких духовных качеств. Понимание природы и сущности сознания способствует формированию у военнослужащих научного мировоззрения. Сознание отражает бытие и формируется под определяющим воздействием материальных факторов. Поэтому всю работу, направленную на формирование сознания, необходимо строить с учетом объективных условий реальной жизни.

Понимание сущности сознания развивает способность видеть духовную основу войны и военного дела, единство материальных и духовных, объективных и субъективных сторон военного дела, отчетливо представлять роль субъективных факторов и условия их проявления, призвано помогать в решении методологических проблем военной теории и практики в целом.

Понимание структуры сознания позволяет осознанно, системно, целенаправленно проводить воспитательную работу, точно подбирать методику систематического расширения кругозора военнослужащих, усвоения ими военно-специальных знаний. В решении философских проблем категория «сознание» позволяет правильно понять содержание ряда философских понятий, вооружает пониманием сущности идеального, позволяет понять природу субъективного фактора и его роль в общественной жизни.

Таким образом, сознание играет важную роль в военной теории и практике, что находит свое выражение в познании действительности, итогом которого является знание — основной компонент, ядро сознания, способ его существования. Большое значение в деле воспитания личного состава имеет учет волевого и эмоционального компонентов сознания. Понимание природы и сущности сознания способствует формированию научного мировоззрения, на это направлена вся система обучения и воспитания военнослужащих в Вооруженных Силах Российской Федерации. Определяющее значение в этом процессе принадлежит высококвалифицированным офицерским кадрам.

 § 5.12. Мышление и язык военного специалиста

Мышление является предметом изучения многих наук: теории познания, логики, психологии, физиологии высшей нервной деятельности, в какой-то мере — эстетики, исследующей художественную форму мышления, а также общего языкознания, устанавливающего связь между языком и мышлением в их историческом развитии.

Мышление – это целенаправленное, опосредованное и обобщенное отражение человеком существенных свойств и отношений вещей.

Между мышлением и бытием существует единство. Реальной основой единства мышления и бытия является общественная практика, в процессе которой формируются логические формы и законы мышления. Отличие логических закономерностей от объективных общих закономерностей развития мира заключается в том, что человек может применять логические закономерности сознательно, тогда как закономерности развития мира пролагают себе дорогу бессознательно.

Исторически мышление развивалось от конкретных, наглядно-образных, форм к отвлеченным, все более абстрактным. Познание у каждого человека идет от живого созерцания к абстрактному мышлению и является воспроизведением исторического пути развития мышления. Специфические особенности ранних ступеней развития мышления, отличавшегося конкретностью и наглядностью, получили свое выражение, например, в операциях счета. Первобытный человек не мог осуществлять счет «в уме». Прежде чем научиться считать мысленно, люди делали это при помощи пальцев рук и конкретных предметов. Ведь счет «в уме» возможен лишь посредством оперирования отвлеченными единицами, то есть при условии абстрагирования количества предметов от самих предметов. Первобытные люди не обладали этой способностью; они могли считать лишь непосредственно осязаемые и зримые предметы.

Слова и выражения в своем поступательном историческом развитии как бы «обволакивались» тем смыслом, который вкладывали в них различные поколения, использовавшие их. Проследим, например, этимологию слова «понятие». На ранней ступени развития сознания оно означало физическое действие, осуществляемое руками, – схватить, объять. Затем по мере развития абстрактного мышления это слово стало обозначать деятельность ума. Понять – значит схватить, уловить умом какие-то реальные отношения между предметами и явлениями действительности, сделать знание своим достоянием, измениться после понимания чего-то нового. В настоящее время термин «понятие» выражает уже не только сам процесс умственной деятельности понимание, но и результат этого процесса – мысленный образ, отражающий предметы или явления в их существенных признаках. Человек всегда стремился представить конкретно, наглядно то, что недоступно непосредственному восприятию.

Вот почему главная характеристика мышления заключается в том, что оно есть процесс опосредованного познания предметов. Этот процесс может быть весьма сложным, многоступенчатым. Мышление опосредуется прежде всего чувственной формой познания, нередко символическим содержанием образов, языком. На основании видимого, слышимого и осязаемого люди проникают в неведомое, неслышимое и неосязаемое. Именно на таком познании строится наука. Объективной основой опосредованного процесса познания является наличие опосредованных связей в мире. Например, причинно-следственные отношения дают возможность на основании восприятия следствия сделать вывод о причине, а на основании знания причины предвидеть следствие. Опосредованный характер мышления заключается также в том, что человек познает действительность не только на основе своего личного опыта, но и учитывает исторически накопленный опыт всего человечества.

Выделяют практическое и теоретическое мышление. Практическое мышление направлено на решение частных конкретных задач, тогда как теоретическое мышление – на отыскание общих закономерностей. Если теоретическое мышление сосредоточено преимущественно на переходе от ощущения к мысли, идее, теории, то практическое направлено, прежде всего, на реализацию этой мысли, идеи, теории. Практическое мышление непосредственно включено в практику и постоянно подвергается ее контролирующему воздействию. Теоретическое мышление подвергается практической проверке только в виде его конечных результатов.

Практическое и теоретическое мышление – единый процесс. Они присутствуют в любом научном исследовании на каждой его стадии. Однако в силу различных причин эти типы мышления не всегда представлены в равном соотношении. История науки знает блестящих экспериментаторов и не менее блестящих теоретиков. Такое «разделение труда» среди ученых – экспериментаторы и теоретики – распространенное явление. И та и другая ипостась требует специфических навыков, образования, системы знаний и определенного склада ума.

Язык – это такое же древнее явление, как и мышление. Только человек из всех живых существ одарен речью. У животных нет сознания в человеческом смысле слова. Нет у них и языка, равного человеческому. То немногое, о чем животные хотят сообщить друг другу, не требует речи. Многие животные ведут стадный и стайный образ жизни, обладают голосовыми органами (например, шимпанзе могут произносить 32 звука, сложная система сигналов наблюдается у дельфинов). Животные располагают и мимико-жестикуляторными средствами: так, считается установленным, что пчелы обладают особой сигнальной системой, состоящей из различных пространственных фигур, с помощью их комбинирования в танец (то есть благодаря особому «синтаксису») пчела «рассказывает» всему рою о местоположении найденного ею источника пищи и о пути к нему.

Однако все эти средства сигнализации имеют принципиальное отличие от человеческой речи: они служат выражением субъективного состояния, вызываемого голодом, жаждой, страхом и т. д. (частичный аналог этому – междометия в человеческом языке), простым указанием (указательный жест – у человека), призывом к совместным действиям, предупреждением об опасности (восклицания, оклики, вскрики – у человека) и т. п. Язык животных не выполняет функцию акта целеполагания, не несет некоего абстрактного смысла. Содержанием общения животных всегда является конкретная ситуация. Человеческая же речь перестала быть ситуативной. У людей существует потребность сказать друг другу нечто отвлеченное. Она реализуется благодаря соответствующему строению мозга и периферического речевого аппарата. Звук из выражения эмоций превратился в средство обозначения образов предметов, их свойств и отношений.

Сущность языка проявляется в его двуединой функции: служить средством общения и орудием мышления. Речь – это деятельность, сам процесс общения, обмена мыслями, чувствами, пожеланиями, целями, который осуществляется с помощью языка, то есть определенной системы средств общения. Язык – система содержательных, значимых форм. Посредством языка мысли, эмоции отдельных людей превращаются из их личного достояния в общественное, в духовное богатство всего общества. Благодаря языку человек воспринимает мир не только своими органами чувств и, если так можно выразиться, думает не только своим мозгом, а органами чувств и мозгом всех людей, опыт которых он воспринял с помощью языка. Храня в себе духовные ценности общества, будучи материальной формой конденсации идеальных моментов человеческого сознания, язык выполняет роль механизма социальной наследственности.

Обмен мыслями и переживаниями при помощи языка складывается из двух теснейшим образом связанных между собой процессов: выражения мыслей (и всего богатства духовного мира человека) говорящим или пишущим и восприятия, понимания этих мыслей, чувств слушающим или читающим. Человек может транслировать свои мысли самыми разнообразными средствами. Мысли и чувства, например, музыканта, выражаются в музыкальных звуках, художника – в рисунках и красках, скульптора – в формах, конструктора – в чертежах, математика – в формулах, геометрических фигурах и т. п. Мысли и чувства выражаются в действиях, поступках человека, в том, что и как он делает. Какими бы средствами ни выражались мысли, они так или иначе переводятся в словесную форму, поскольку язык –универсальное средство среди используемых человеком знаковых систем, выполняющее роль всеобщего интерпретатора. Так, невозможно, минуя язык, «перевести» музыкальное произведение, скажем, в математическую форму. Это особое положение языка среди всех коммуникативных систем вызвано его связью с мышлением, производящим содержание всех сообщений, переданных посредством любой знаковой системы.

Близость мышления и языка, их тесное родство приводит к тому, что свое адекватное (или наиболее приближенное к таковому) выражение мысль получает именно в языке. Ясная по своему содержанию и стройная по форме мысль выражается в доходчивой и последовательной речи. «Кто ясно думает, тот ясно и говорит», – гласит народная мудрость. Именно с помощью языка, письменной речи мысли людей передаются на огромные расстояния по всему земному шару и от одного поколения к другому.

В истории науки встречались попытки отождествления языка и мышления, языка и сознания («Разум есть язык»). Однако если сознание отражает действительность, то речь лишь обозначает ее. Говорить еще не значит мыслить. Иначе, как справедливо заметил. Л. Фейербах, величайшие болтуны были бы величайшими мыслителями. В речи мысль и формируется, и оформляется. Работа над языком – это и работа над мыслью. В этой связи и слово, и мышление находятся в единстве. Реализация же мышления в форме языка представляет собой сложное интеллектуальное творчество, которое выделяет человека из природы, делая его неповторимым и уникальным.

Важное методологическое значение философский анализ взаимосвязи мышления и языка имеет в воинской деятельности. В этом контексте рассмотрим специфику языка военного специалиста. Данный язык выступает в форме языка военного управления. Чтобы соответствовать требованиям управления, военный специалист должен владеть языком, который, с одной стороны, обладает свойствами языка науки, а с другой — имеет риторическую структуру. Это объясняется тем, что процесс познания и закрепленный в виде определенных знаний его результат всегда состоит из двух родов текстов: утверждений о действительном положении дел и команд (алгоритмов действий и прочих регулирующих действия предложений). Причем первые утверждения оцениваются с позиций истинности, вторые же – с позиций их эффективности. Всякая попытка отделить одну сторону языка от другой по сути дела умерщвляет язык, делает его нефункциональным.

Военная история содержит немало примеров гипертрофии той или иной из сторон языка военного управления. Так, неоспоримые успехи математики в XVIII в. обусловили построение языка военного управления преимущественно на основе количественных методов и способов описания. К ним, в частности, прибегал английский военный теоретик Г. Ллойд для обоснования незыблемости правил военного искусства. Количественные способы описания составляли основу «Пехотного строевого устава 1763 года», которым руководствовалась в тот период русская армия. Эффективность его была невелика, так как, например, описание способов стрельбы, увеличения темпа огня не подкреплялось описанием правил прицеливания. А эталоном боевых действий являлась линейная тактика, где геометрическая правильность строя была главным критерием.

С другой стороны, абсолютизация риторической стороны языка военного управления без соответствующей опоры на выверенные военно-научные понятия приводила к появлению таких регламентирующих деятельность войск документов и распоряжений, которые не отражали реального состояния военного дела и содержали косные и непрактичные рекомендации, непригодные для использования военными кадрами. Анализ природы и сущности языка военного управления позволяет выявить следующие основные структурные элементы.

Военно-научные понятия и категории, образование которых – результат всей истории развития военной практики, – это словесное наименование того, что повторяющаяся деятельность превратила в опыт. Образование понятий, как следует из природы языка, – длительный процесс. Прежде чем то или иное понятие сложилось в окончательном виде, должно было произойти выявление наиболее существенных свойств и характеристик явлений вооруженной борьбы. Логическая обработка данных военного опыта, сопоставление полученных выводов с имеющимися представлениями о достигнутом уровне развития того или иного явления всегда предшествует процессу выработки военных понятий и категорий.

Так, например, тактическое понятие «боевой порядок» появилось в результате обобщения целого класса явлений военного дела, которые на разных этапах обозначались словами: «чело», «зад», «сторона», «крыло», «засада», «застава». Понятие «боевой порядок» в краткой словесной форме выражает общее и существенное, повторяющееся и необходимое в военной деятельности. Система понятий военной науки, как отмечал М. Н. Тухачевский, «...вырабатывалась постепенно путем отсеивания неверных, необоснованных выводов и путем

углубленной проработки разумных, жизненных, теоретически обоснованных установок». Основными свойствами военно-научных понятий и категорий являются точность, однозначность и полнота, которые раскрываются с помощью признаков изоморфности (одинаковости) или гомоморфное (уподобления). Отдавая приказ, командир должен посредством используемых понятий предельно точно, однозначно и полно довести до подчиненных сведения о замысле и боевых задачах, следующие из оценки обстановки.

Непосредственным материалом для образования понятий служат значения, имеющие операциональный характер и занимающие важное место в структуре языка военного управления. Поэтому в литературе по проблемам языка их часто так и называют – операциональные значения.

С каждым понятием, как правило, связано исторически сложившееся поле значений. Для исчерпывающего раскрытия сути боевой задачи необходимо не только использовать понятия, дающие обобщающий ее образ, но и посредством операциональных значений описать приемы познавательной и практической деятельности по достижению поставленных целей.

Развитие военного дела, внедрение в высшей степени сложных систем вооружения, а также появление принципиально новых способов ведения боевых действий – все это приводит к образованию абстрактных понятий с очень высокой степенью обобщения, к построению знаковых моделей, не имеющих аналогов в действительности. Для раскрытия прикладного характера этих сущностей высокого порядка, их практической интерпретации требуется применение операциональных значений. Например, если для описания такого элементарного в недалеком прошлом понятия, как «тактические действия», применялось значение «бой», то в современных условиях требуется целая система операциональных значений для его раскрытия – как ближнего или глубокого, объемного общевойскового боя, развертывающегося на широком фронте и охватывающего всю глубину боевых порядков войск. Или, к примеру, рассмотрим какую-либо артиллерийскую систему, которую можно определить как средство поражения. Это уже есть обобщение. Поражающая мощь, дальнобойность, скорострельность, маневренные свойства этой системы выражаются посредством операциональных значений.

Знаковая форма, с помощью которой понятия и значения становятся доступными нам, также является важным элементом структуры языка военного управления и носит название системы военных терминов. С помощью терминов фиксируется и передается итог мыслительной деятельности командира, данные военного опыта и науки. Удовлетворительное или неудовлетворительное состояние терминологии является важным признаком состояния как самой науки, так и той сферы деятельности, где она применяется. Неслучайно, что вопросы разработки научной и практической терминологии занимают важное место в деятельности правительственных учреждений различных стран. В Германии, например, имеется Федеральная служба языка, учрежденная министром обороны и насчитывающая в своем штате 570 сотрудников. При ней работает терминологическая служба, которая решает задачи, связанные с эффективностью военного управления.

И это вполне обоснованно, поскольку использование старой терминологии становится препятствием для нового понимания, и поэтому она должна быть заменена тогда, когда это необходимо. Постоянная работа над развитием и уточнением системы понятий и значений в соответствии с ходом развития военного дела является важнейшей задачей военных кадров, способствующей созданию адекватной действительности языковой картины мира, а также обеспечению эффективного управления войсками.

В структуре языка военного управления немаловажное место принадлежит различного рода семиотическим системам: условным знакам,

символам, сигналам. Их роль в системе военного управления достаточно велика и хорошо известна, так как трудно представить себе военного специалиста, не владеющего условными знаками, применяемыми в военной деятельности, или не знающего сигналов боевого управления. Знаковые системы, используемые в военном деле, отвечают строгим правилам однозначности, точности, наглядности, позволяя тем самым на основе конвенциональных семиотических средств кодировать и передавать объекту управления большие объемы информации. К важным средствам военного управления относятся также символы, используемые в военном деле с давних времен. Не теряют они значения и сегодня, выполняя важные познавательные, коммуникационные и управляющие функции.

Надо отметить, что всякое явление, имеющее место в человеческом обществе, всегда есть тот или иной сгусток человеческих отношений и в силу этого, как отмечал А. Ф. Лосев, является символом этих отношений. Идеал, девиз, пароль, приказ, парламентер и пр. – все подобного рода понятия есть не просто теоретически построенные идеи, имеющие абстрактное значение, но своего рода идеи и понятия, насыщенные и заряженные большой практической силой. Они являются символами, поскольку каждая конструкция есть порождающий принцип общественного действия и метод осуществления ряда общественноисторических фактов.

Сигналы боевого управления, символы воинской чести и многое другое составляют неотъемлемую часть жизни и деятельности войск, обеспечивая осуществление ряда действий, направленных на эффективное функционирование военной организации общества.

Наконец, среди элементов структуры языка военного управления важное место занимает язык команд, формирование которого происходит под влиянием развития военной науки в целом, а также в соответствии с требованиями военной риторики. Искусство применения и оперирования военными терминами и понятиями, умение отдавать приказы и распоряжения – в высшей степени актуальная сторона деятельности военных кадров. Язык команд – это главное средство коммуникации в военной сфере. Он определяет пространственно-временные параметры деятельности военнослужащих, на его основе строится вся жизнедеятельность в военной области.

Язык команд обладает относительной самостоятельностью, что обусловлено особенностями его собственной структуры и функционирования. Так, для его структуры характерно тесное взаимодействие ценностно-прагматических элементов, нормативной военной лексики, сформированной на основе естественного языка, а также риторических фигур или тропов, в соответствии с которыми строится команда, речевая деятельность командира.

На эффективность функционирования языка команд оказывает также влияние используемая нормативная лексика, которая включает не только военно-научную терминологию, но и узаконенные уставами и наставлениями лексические обороты и сокращения, позволяющие выражать мысль просто и ясно.

Значительный отпечаток на использование языка команд накладывает индивидуальность командира. Его стиль определяется знанием и использованием им лексических, грамматических и орфоэпических особенностей языка. В то же время на его командный язык оказывает существенное влияние применение риторических фигур и тропов.

В условиях современного развития военного дела эффективность языка команд в большей степени находится в зависимости от глубины, точности и полноты познания процессов и явлений вооруженной борьбы. Лаконичность и точность командного языка, его простота и ясность, максимальная емкость и образность достигаются развитием и постоянным совершенствованием военной науки, уточнением ее языка, единым смысловым пониманием ее понятий и категорий, правильным использованием военными кадрами в управленческой деятельности.

Таким образом, мышление неразрывно связано с языком, в котором находят выражение мысли человека. Он является способом сохранения и передачи информации и средством общения. С помощью языка, который особым образом материализует мысли, человек познает объективный мир. Исходя из этого можно констатировать, что язык военного специалиста – это обобщенный результат развития военного дела, воплощение познавательной и практической деятельности военных кадров. Полно и точно отображая в понятиях и значениях общее и существенное в военной практике, язык посредством знаков, символов, терминов и сигналов обладает широкими управленческими возможностями. Командные кадры, овладевая этим языком, получают в свое распоряжение действенный инструмент управления. В то же время, развивая свою речь на основе правил риторики, военные кадры повышают уровень своей гуманитарной культуры.

В проблеме сознания остается еще много неясного и загадочного. Сам термин «сознание» употребляется не­однозначно. Во-первых, он обозначает особую психиче­скую способность человека, во-вторых – состояние, в ко­тором человек проявляет эту способность («находится в сознании»), в-третьих – содержание сознания, в четвер­тых – некий управляющий механизм. Физиологи под со­знанием понимают состояние нормальной активности в противоположность сну, а психологи связывают сознание с вниманием к чему-то. Необходимо учесть еще и то, что нам не известны иные, нечеловеческие виды сознания, в со­поставлении с которыми можно было бы выяснить, с од­ной стороны, специфические особенности человеческого сознания, обусловленные своеобразием условий, в кото­рых живет человечество, и необязательно свойственные самой природе сознания, а с другой – общие, фундамен­тальные черты (атрибуты сознания), характеризующие его сущность и присущие всем возможным его видам. Но такого материала у современной науки нет. Сознание из­вестно нам в единственном экземпляре в виде человеческого сознания. И поэтому соображения относительно того, какие свойства сознания являются атрибутивными, неразрывно связанными с его сущностью, а какие – слу­чайными и несущественными, неизбежно имеют лишь ги­потетический характер.
    На сегодняшний день исследователи полагают, что сознание развивается у человека только в социальных контактах. Оно возможно только в условиях существования языка и речи, возникающей одновременно с сознанием в результате деятельности. Сознание — это внутренняя модель, отражающая внешнюю среду человека и его собственный мир в их стабильных свойствах и динамических взаимоотношениях. Оно помогает человеку эффективно действовать в реальной жизни. К основным функциям сознания относятся познание (обобщенное отражение мира); построение отношений к миру, людям; переживание; регулирование поведения, деятельности.

Итак, сознание есть функциональное свойство мозга общественного человека, которое представляет собой идеальное отражение действительности во внутреннем духовном опыте человека и выступает регулятором деятельности и самоконтроля субъекта, специфическим способом ориентации человека в окружающем мире. Будучи результатом эволюции материи, сознание формируется и развивается только в обществе. В качестве субъективного образа объективного мира, сознание, и продукт, и творец культуры.