Чтение книг и беседы с единомысленными людьми сможет ли компенсировать отказ от духовного руководства.

Преамбула

 

Текст «Духовное руководство: духовник и его слово в картине мира человека» подготовлен на основе одноименной беседы -

(http://solovki-monastyr.ru/abba-page/narcomania/#42),

и по сравнению с ней расширен и дополнен (разбивка на части в статье и беседе не совпадают).

Текст переплетен с иными статьями и беседами, перечень которых приводится в главе «Дополнительные источники».

 

Многие миряне (да, и не только они) не имеют духовного руководителя, кто-то и вовсе не знает, для чего он, то есть духовный руководитель, нужен (да и нужен ли?). Понимание духовной пользы, обретаемой при условии контакта с адекватным духовным руководителем, а также – понимание, что контакта с таковым многие лишены, и стало «мотивационной пружиной» беседы и подготовленного на ее основе текста. Если у человека будет понимание тех процессов, реализации которых духовник может поспособствовать, то есть надежда, что и при его отсутствии в какой-то мере пробел будет восполнен.

Понимание, какую именно помощь (в чем она состоит) оказывает духовный руководитель человеку, а также – понимание, какие искажения восприятия возникают под воздействием страстей (мир и собственное состояние начинают восприниматься в ложном свете), может отчасти компенсировать отсутствие духовного руководства. Тема духовного руководства – обширна и многогранна. Ее можно уподобить полноводной реке, впадающей в океан вечности. И в данном тексте не ставится задача охватить тему со всех сторон и во всей полноте (глубине, ширине). Ставится задача наметить хотя некоторые акценты, ориентиры, закономерности, выделить хотя некоторые ведущие идеи, которые помогли бы человеку организовать свою духовную жизнь при наличии духовного руководителя или при отсутствии такового.

 

Дополнительные источники

 

Идеи, отмеченные в тексте, встроены в более широкий контекст, сформированный из иных бесед и текстов. В них описываются иные аспекты темы или углубляются те, которые разбираются здесь.

О духовном руководстве, а также о ложном состоянии сознания, в которое человек входит под воздействием страстей и влияний инфернального мира (с помощью духовного руководителя он из этого состояния может выйти) рассказывается в следующих текстах и беседах:

 

– О словах святителя Игнатия (Брянчанинова) о наставниках, о том, что он признавал наличие опытных наставников и в свое время; о том, как человек может замкнуться на свое восприятия и начать видеть реальность в превратном преломлении; о том, что из этого состояния ему может помочь выйти духовный отец, а также может помочь развитие такого качества как внимание к собеседнику, – в главах «Нейрофизиология и любовь. Некоторые особенности восприятия реальности», «Услышать голос другого» в статье «О развитии монашества, о теории "созависимости" и о прочих психологических подходах к решению личностных проблем» (http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/1426/).

– О том, что горделивые представления о жизни могут быть препятствием к соединению с благодатью даже при наличие совершенной (относительно возможностей человека) аскетической практики; что духовное руководство подразумевает не ломание под шаблон, а помощь в возрастании человека в меру своего призвания; что духовному руководителю митрополит Антоний Сурожский советует смотреть, что Святой Дух производит в человеке и, исходя из этого понимания, действовать; а также о других аспектах духовного руководства – в главах «Вслушивание в опыт других», «Постижение Истины через деятельную жизнь, направленную к Истине»  из части третьей статьи «О вере»; отдельное название третьей части – «Как познать Истину?: Что спросил паломник из Великобритании?» (http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/2048/).

– О том, как вследствие принятия на веру ложных идей у человека может возникнуть состояние прелести (в каком-то смысле это состояние можно охарактеризовать, как состояние неадекватного восприятия себя и реальности), а также о том, как совет духовника может помочь человеку выйти из этого состояния, – см. в главе «Состояние повреждения – прелесть может развиться вследствие принятия ложной мысли» из третьей части статьи «Брешь в стене»; отдельное название третьей части – «О преодолении мучительных состояний, прелести и демонического воздействия» (http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/1960/).

– О том, как формируется состояние измененного состояния, исходя из которого человек все воспринимает превратно, из которого, если человек опирается лишь на силу рассудка, выйти ему крайне трудно, а также о том, чем здесь может помочь совет духовника, – см. в беседах цикла «Обращение к полноте», в разделе 4 («В кольце ложных мыслей»).

– Еще о возможной помощи духовника в деле преодоления человеком сползания в состояние гипер-напряжения, из которого столь велик риск исхода в алкоголизацию, см. в лекциях цикла «Тирания мозга и алкоголь: О выходе из состояния "тирании мысли" и преодолении того, что толкает человека к алкоголю» (беседа 11 – «Кратко о тирании. Испытание совести. Советоваться с духовным отцом»).

– На что женщины могут обратить внимание при условии обращении за советом к духовному отцу, – см. в ответе «Духовное руководство. Некоторые особенности отношения женщины к духовному отцу» (https://castbox.fm/vb/171758040).

– О том, что, обладая целостной картиной мира, люди начинают понимать, как им выходить из своих жизненных тупиков и решать свои проблемы, а также о том, какая помощь в этом отношении может быть людям оказана, – см. в статье «Опыт разработки актуальных вопросов пастырского окормления мирян» (http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/2001/).

– С помощью духовного руководителя у человека за 3-4 года может сформироваться объемное видение жизни, система взглядов, иными словами – ресурс, на основании которого может начаться решаться главная проблема человека (сползание в состояние психоза, открытость к состоянию охваченности инфернальными воздействиями и пр.),  – см., например, в главе «Целостное изменение жизни и приобщенность к благодати Святого Духа» части 2/2 статьи «Брешь в стене» (отдельное название части «Некоторые мысли о целостной духовной культуре и выходе из круга патологических состояний»; http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/1976/

– О том, как при условии отсутствия духовного руководителя формируется ресурс, при наличии которого перед человеком открывается путь решения главной проблемы, см. в части четвертой цикла бесед «Внешняя жизнь и мир мыслей». А также – в беседе «С чего начать христианскую жизнь» (расширенная версия беседы приводится одноименном тексте; http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/2087/).

– Некоторые мысли об организации помощи людям в формировании указанного ресурса, а также о некоторых принципах, на основании которых строится возможность оказания помощи другим, см. в беседе «МИССИОНЕР. Его личный путь и отношение к другим» (беседа поддерживается текстом с одноименным названием; http://solovki-monastyr.ru/abba-page/narcomania/#43)

 

Зачем нужен духовный отец?

 

И точно так же большинству из нас может помочь священник, у которого есть адекватные понятия о духовной жизни, который сам к этой духовной жизни стремится. И об этом в своих духовных беседах очень содержательно размышлял схиархимандрит Авраам (Рейдман)[21]. Он, говорит, что мы, изучая математику в первом классе начальной школы, не требуем же, чтобы нам преподавал лауреат Нобелевской премии.

Если его мысль выразить подробнее, то получится примерно следующее. Он считает, что послушание является средством, которое освобождает человека от власти греха. Автор согласен, что есть недостаточно опытные старцы и старицы, но он также считает, что у них все же больше опыта, чем у тех людей, которые недовольны духовным уровнем этих «неопытных». Автор считает, что у «неопытных» больше опыта, чем недовольным может понадобиться на текущий момент, так как вопросы и страсти, которые волнуют недовольных «элементарны и просты».

Вот, к примеру, сам автор скажет пьющему человеку, что пить ему нельзя, иначе у него начнутся проблемы с сердцем и он умрет. А пьющий начнет отпираться и ставить под сомнение полученный совет, станет спрашивать об уровне квалификации, о полученном образовании и пр. Но автор считает, что даже тех знаний, которые у него имеются, достаточно, чтобы дать наставление «такому страстному человеку». «А мы хотим невесть чего: чтобы какой-нибудь профессор, лауреат Нобелевской премии, учил нас арифметике в первом классе. А раз ты не лауреат Нобелевской премии, чему ты нас можешь научить, как ты нам сможешь объяснить, сколько будет дважды два?»[22]

 

Зачем духовный отец нужен?

У того же схиархимандрита Авраама (Рейдмана) была высказана справедливая мысль, что мы не можем трезво взглянуть на себя, когда наш ум помрачен страстями, мы не можем объективно оценить свои желания, даже не можем адекватно нащупать пути преодоления этих страстей, (например, человеку пьющему кажется, что самая короткая дорога домой всегда пролегает через ларек, хотя есть дороги и покороче).

 

См. подробнее о этих словах о. Авраама, а также о нижеследующих в главе «Состояние повреждения – прелесть может развиться вследствие принятия ложной мысли» из третьей части статьи «Брешь в стене»; отдельное название третьей части – « О преодолении мучительных состояний, прелести и демонического воздействия» (http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/1960/).

 

Преамбула

 

Текст «Духовное руководство: духовник и его слово в картине мира человека» подготовлен на основе одноименной беседы -

(http://solovki-monastyr.ru/abba-page/narcomania/#42),

и по сравнению с ней расширен и дополнен (разбивка на части в статье и беседе не совпадают).

Текст переплетен с иными статьями и беседами, перечень которых приводится в главе «Дополнительные источники».

 

Многие миряне (да, и не только они) не имеют духовного руководителя, кто-то и вовсе не знает, для чего он, то есть духовный руководитель, нужен (да и нужен ли?). Понимание духовной пользы, обретаемой при условии контакта с адекватным духовным руководителем, а также – понимание, что контакта с таковым многие лишены, и стало «мотивационной пружиной» беседы и подготовленного на ее основе текста. Если у человека будет понимание тех процессов, реализации которых духовник может поспособствовать, то есть надежда, что и при его отсутствии в какой-то мере пробел будет восполнен.

Понимание, какую именно помощь (в чем она состоит) оказывает духовный руководитель человеку, а также – понимание, какие искажения восприятия возникают под воздействием страстей (мир и собственное состояние начинают восприниматься в ложном свете), может отчасти компенсировать отсутствие духовного руководства. Тема духовного руководства – обширна и многогранна. Ее можно уподобить полноводной реке, впадающей в океан вечности. И в данном тексте не ставится задача охватить тему со всех сторон и во всей полноте (глубине, ширине). Ставится задача наметить хотя некоторые акценты, ориентиры, закономерности, выделить хотя некоторые ведущие идеи, которые помогли бы человеку организовать свою духовную жизнь при наличии духовного руководителя или при отсутствии такового.

 

Чтение книг и беседы с единомысленными людьми сможет ли компенсировать отказ от духовного руководства?

 

Да, конечно, есть книги, оставленные святыми отцами, о которых говорят, что они могут заменить духовного отца. Но без понимания некоторых аспектов духовничества книги могут быть и «не в пользу». Дело в том, что страсть, захватывая сознание человека (да, и его физиологию тоже) становится своего рода окном, сквозь которое человек смотрит на мир. И сквозь которое, в том числе, человек смотрит и на книги, в том числе, – святоотеческие. Если действие страстей не распознано, то и, читая святоотеческие тексты, человек рискует начать замечать лишь то, что каким-то образом можно вписать (иногда путем искажений смысла текстов и вычурного их толкования) в его картину мира, основанную на искаженном восприятии реальности.

Непросто бывает проверять свои желания с помощью святоотеческих текстов. Желание может быть объемным, ярким, эмоциональным. Оно может заполнить собой весь внутренний мир человека и, в конце концов, взойти на статусный уровень «сверхценной идеи». Учитывая, что страсть (основанное на ее действии желание) может стать мотивационным ядром, доминантой, возникает риск того, что чтение святоотеческих текстов и подбор цитат для анализа собственного желания будет совершаться предвзято, «выборочно» (вспомним слова преподобного Варсонофия Великого сказавшего: «Если же в одном отсекаешь свою волю, а в другом нет, то явно, что и в том, в чём ты ее отсек, ты имел другую, свою же волю»[1]).

 

Сумеет ли человек поднять руку на свои страсти, сросшиеся сознанием, ставшие как бы второй природой? Выражаясь современным языком, сумеет ли человек выйти за границы своего паттерна и трезво оценить свое поведение с помощью прочитанного? Ведь паттерны основаны не только на умозаключениях, которые можно быстро перестроить. Ложные паттерны могут врасти уже на физиологический уровень, «прописаться» в нейронных сетях, встроиться в ту систему взглядов, с помощью которой человек совершает отбор информации.

Даже светские авторы, такие, как, например, Эдвард де Боно отмечают, насколько непросто перестроить паттерны мышления и «ослабить мертвую хватку привычного взгляда на вещи». Разум, используя прошлый опыт, организует воспринимаемую информацию в паттерны[2]. И где гарантия, что эти паттерны будут органично-созвучны учению Православия, если учесть, что прошлый опыт человек развивался не в русле православной парадигмы?

 

Вот человек, например, многие годы был заместителем генерального директора завода по режиму, «строил» персонал на заводе и вот он пришел к вере. Как он будет воспринимать святоотеческие тексты о послушании? Послушание, с точки зрения святых отцов, есть путь преодоления страстей и обретения смирения.

Тот, кто не прошел опытно путем послушания, тот не силах будет обуздать вожделения. Высказывая эту мысль и ссылаясь здесь на великий отцов, святитель Игнатий (Брянчанинов) отмечает, что не научившийся «побеждать свои воли, никак не возможет погасить ни гнева, ни печали, ни духа любодеяния, не возможет стяжать ни истинного сердечного смирения, ни всегдашнего единения с братиями, ни даже пребыть долго в общежитии» [общежительном монастыре][3].

Смирение – от слова «мир». То есть смирение – это не сломленность человека, а такое состояние, которое связанно с действием внутреннего мира (тот же святитель писал, что «Смирение есть непостижимое действие непостижимого мира Божия»[4]).

Но тот, кто многие годы был зам. директора по режиму, может при чтения святоотеческих текстов пропустить «мимо глаз» идею о достижения внутреннего мира и нацелить фокус на специфически понимаемую им идею послушания, трансформируя ее в своем сознании в идею подчинения. В последствии дома ли – домашних, на приходе ли – прихожан он будет «строить» как некогда подчиненных на заводе, называя свою активность «реализацией принципа послушания».

Подобным образом неуступчивый человек, придя к вере, если не увидит своей страсти, рискует ухватиться за изучение церковного устава. Правила и нормы, регулирующие совершение богослужения и внутри-церковную жизнь, могут быть им поняты по-своему, в результате чего неуступчивость спрячется еще глубже. Отныне он может на обращения людей отвечать отказом и в резкой манере, подтверждая свои действия ссылкой на слова: По уставу не положено! При том он словно не замечает слов Христовых о хлебах, которые могли есть одни священники, но которые съел святой царь Давид, ибо был голоден (Мф. 12, 3)[5].

Конфликтному может полюбиться история обличения царя Ирода святым пророком Иоанном Предтечей. В этом случае нападки на ближних и дальних будут маскироваться под ревность о славе Божией. Человек может начать выгонять из храма тех, кто, по его мнению, не соответствует правилам, смысл и значение которых он преломил сквозь свое зараженное гневом восприятие (и бывает, что после его нападок люди, пришедшие в храм «не так одетыми» не решаются зайти вторично). При этом он словно не замечает слов Христовых, предупреждающих о том, что лучше потонуть в пучине морской с жерновами на шее, чем соблазнить «единого малых сих» (Мф. 18, 6)[6].

 

О том, как страсти могут мимикрировать под самые возвышенные представления и самые «святые лозунги» см. подробнее в первой части статьи «О вере» (отдельное название части «Откуда берется религиозный экстремизм: О чем спросил мусульманин, посетивший Соловки?»; http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/2017/).

А также – во второй части той же статьи (отдельное название части «Чем отличаются православие и католицизм [и протестантизм]: О чем спросили француженки, посетившие Соловки?»; http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/2038/).

 

Даже светские авторы на разные лады предупреждают об опасности захвата сознания ложными идеями, сквозь призму которых человек и далее будет оценивать все, что видит и слышат. Так одна группа исследователей, описывая некоторые пути формирования депрессии, отмечает, что немалое значение в этом процессе имеют предположения человека. Предположения определяют паттерны его мышления [за причиняющим страдание, специфическим отношением к реальности может скрываться какое-то предположение, то есть мысль, некритично усвоенная человеком]. По мере развития человек усваивает определенные правила, формулы, с помощью которых он пытается осмыслить действительность.

«Эти формулы определяют, какие цели ставит перед собой человек, как он оценивает и изменяет свое поведение, как он объясняет происходящие с ним события и как относится к ним». На фоне совокупности эти правил факты повседневной действительности обретают значимость.

Не все правила носят проблемный характера, правила могут и способствовать адаптации человека к жизни. Дезадаптивными они становятся тогда, когда формулируются в экстремистских терминах, когда приводят к преувеличенным выводам, приобретают качества косности и чрезмерности. [Бывает, что] свои дезадаптивные убеждения человек, находящийся в проблемной ситуации, не хочет исследовать и подвергнуть пересмотру (сомнению). «Они стали такой же частью его сущности, каковой является, например, половая принадлежность». Человек убежден, что эти правила применимы ко всем ситуациям без исключения. Правила стали частью той мысленной структуры, «с помощью которой он упорядочивает и организует свой повседневный опыт»[7].

Другие авторы акцентируют внимание на том, что в поведении человека, охваченного страстью, «присутствует феномен избирательной предубежденности внимания к происходящему». Речь идет о тенденции обращать внимание лишь на то, что так или иначе связано с той страстью, которой охвачен человек [8].

То есть из всего множества сигналов, собираемых из книг, из созерцания природы, из общения с другими человек, охваченный страстью, рискует начать отбирать только те сигналы, которые относятся к охватившей его доминирующей идее. Вспомним предупреждение верующего нейрофизиолога академика Ухтомского: «как общая формула доминанта говорит лишь то, что и из самых умных вещей глупец извлечет повод для продолжения глупостей и из самых неблагоприятных условий умный извлечет умное»[9].

 

О том, что такое доминанта и каким образом она влияет на восприятие реальности см. в главах «Нейрофизиология и любовь. Некоторые особенности восприятия реальности», «Услышать голос другого» в статье «О развитии монашества, о теории "созависимости" и о прочих психологических подходах к решению личностных проблем» (http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/1426/).

 

То есть, иными словами, человек многие годы живший вне вероучительного пространства Церкви, сформировал свою «линзу восприятия». И эта «линза восприятия» иногда весьма отлична от того, чему учит и учила Церковь. И совершенно не факт, что, войдя в Церковь и начав читать написанные духовными авторами книги, он сможет уловить их дух и понять их адекватно тем смыслами, которые в них вкладывали авторы. Нужен проводник в это вероучительное пространство, тот, кто опытно усвоил дух Предания и, хотя – отчасти, воплотил этот дух в своей жизни. По крайней мере, нужно помнить об опасности искаженного восприятия и тогда, даже и при отсутствии духовного руководителя, с осторожностью и, проверяя себя, – начать двигаться вперед.

 

Да, многие совершенно верно указывают на сочинение святителя Игнатия (Брянчанинова) «О жительстве по совету» (расположенное в его книге «Приношение современному монашеству»), как на описание пути для тех, кто не имеет духовного руководителя. Смысл сочинения – при отсутствии духовного руководителя советоваться с единомысленными тебе людьми и проверять их советы с помощью Священного Писания и святоотеческих книг. Но вот вопрос: как быть, если человек, читая книги, будет обращать внимание лишь на то, что ему нравится, на то, что льстит его самолюбию?

Возможен ведь и такой вариант, при котором человек увлечется и восхитится книгой, «написанной как бы огнем». Эта книга может рассказывать о духовном делании и состоянии несвойственных человеку в связи с его теперешним уровнем духовного преуспеяния. «Чтение ее, – пишет тот же святитель Игнатий, – разгорячив воображение, может повредить нам, сообщив познание и желание подвигов, для нас безвременных и невозможных. Обратимся к книге Отца, по умеренности своего преуспеяния, наиболее близкого к нашему состоянию»[10].

Но как определить, какая книга соответствует нашему состоянию, если многие из нас наблюдали, что мы склонны приписывать себе те духовные достижения, которых в реальности не достигли? Более того, мысль о том, что уровень нашего духовного развития находится на весьма скромной отметке, иногда может показаться просто оскорбительной.

И еще вопрос: Кто – эти единомысленные нам люди и на основании каких текстов мы будем проверять их советы? Всем нам знакома ситуация, при которой человек «посмевший» обратить к нам с критическим замечанием рискует быть вычеркнутым из поля нашего восприятия. И как же знакома ситуация, при которой, осознавая того или нет, мы приближаем к себе тех, кто не «гладит нас против шерсти» (или сами льнем к ним, стараемся быть к ним поближе).

 

В качестве комментарии к мысли, что с реализацией принципа советования с единомысленными братьями, дела обстоят не так просто, как кажется на первый взгляд, можно привести «Повесть о схимонахе, пострадавшем от совета со многими старцами». Эта повесть приводится в книге «Великая стража» (о русском Пантелеимоновом монастыре, что на св. горе Афон) в разделе «Собственноручные келейные записки»[11]. Эти записи были составлены рассудительнейшим духовником – схиигуменом Иеронимом (Соломенцевым).

В своих заметках он описывал поэтапно и в подробностях те пути, идя по которым, повреждались современные ему как монахи общежительного монастыря, так и отшельники. Описывал он также и принципы, реализуя которые, иные насельники возрастали в добродетели.

В указанной повести описывается жизнь схимонаха Василия, который, желая читать книгу «Добротолюбие» и не получив на то благословение духовного отца, все-таки начал ее читать. В книге содержатся наставления, предназначенные более для отшельников, чем для монахов, проходящих свой духовный путь в общежительном монастыре. [Также в книге описываются некоторые приемы, используемые при молитвенном делании. Но описания эти столь немногословны, что человеку, опытно не знакомым с делом, трудно понять, о чем именно идет речь. Человек, не имеющий опыта в данном вопросе, может эти советы понять превратно, есть риск, что реализацией превратно понятой стратегии он нанесет себе вред].

Так и случилось с отцом Василием. Неправильно поняв некоторый совет в отношении делания Иисусовой молитвы, он стал реализовывать его и надорвался здоровьем. Нехотя, уже не имея возможности скрыть приобретенные проблемы, он открыл духовнику о том, что вопреки его благословению, читал Добротолюбие.

Также он объяснил духовнику, что советовался «со многими», и они советовали ему удалиться для уединенной жизни, чтобы сохранить те дары, о которых он им рассказывал. И хотя духовник пытался настроить его на послушание, он «все слушал чужих старцев и однажды тайно ушел за Афон во уединение и едва не погиб на пу­ти». После возвращения духовник объяснил отцу Василию, что духовные дары были даны тому для утешения в трудах, которые он нес в монастыре. Духовник отпустил отца Василия на уединение в течение 30 дней, предупреждая, что в эти 30 дней он будет жить без проявления духовных даров, ранее наблюдаемых им в себе (умиление, слёзы). Отец Василий опытно познал справедливость предупреждения духовника и обещал более не искать уединения.

«Но недолго обещание его продолжалось, потому что советы его со многими пустынниками опять сбили его с толку и он опять стал проситься, докучать, чтобы отпустили его на уединение». В противном случае отец Василий грозился уйти из обители без благословения. Видя такую его непреклонность, духовник отпустил его.

К отцу Василию прилепился один прельщенный монах, с которым вместе он и прожил полтора года. Через полтора года оба попросились обратно в монастырь. Оказалось, что за полтора года они «двух утреней не прочитали как следует, все не­когда было за беседами и советами, и вот тары да бары, делали святые вечера, а службою Божиею не было времени заняться».

После возвращения в монастырь они снова через некоторое время из него вышли. Потом опять вернулись и опять вышли, потом опять вернулись и опять вышли. Выйдя из обители в последний раз, они «вда­лись в мел­кие су­еты и раз­ные спе­куля­ции и вов­се за­были ис­ко­мое ими без­молвие». Приобрели большую келлию, затеяли большую стройку, начали судиться с монастырем. И вот получилось, что люди, вышедшие из монастыря под предлогом жажды безмолвия, оказались втянутыми в накопительство денег и во все описанное. Духовник советовал отцу Василию оставить келлию и вернуться в монастырь, в противном случае предупреждал о развитии искушения.

Совета духовника отец Василий не принял. Его закрутило таким образом, что он оказался в Солуни, потом в Константинополе. Потом он «у­ехал в Рос­сию и сов­сем ос­та­вил мо­нашес­тво». На­нял­ся в при­каз­чи­ки у бра­та сво­его, стал торговать в магазине. «Был схи­монах и ис­ка­тель без­молвия и неп­рестан­ной мо­лит­вы, расс­тро­ил­ся и от­стал от мо­нашес­тва чрез неп­ра­виль­ные со­веты со мно­гими мо­наха­ми, а сво­им ду­хов­ни­ком пре­неб­рег». Среди записок, оставленных схиигуменом Иеронимом, можно указать также в отношении разбираемой темы и на «По­весть о бра­те, пос­тра­дав­шем от со­вета дру­гого бра­та».

 

 

Где гарантия, что к льстящему нам совету наш зараженный страстями рассудок не подтянет пару-тройку выдернутых то там, то здесь изречений? «Кто наблюдает за движениями души своей, – писал священномученик Иларион (Троицкий), – тот хорошо знает, как грехи и страсти борются с разумом и как часто они его побеждают. Разум гнется под напором страстей; грех, как бы какой туман, закрывает от нас солнце истины, связывает все добрые силы нашей души»[12].

Насчет проверки себя и услышанных в своей адрес советов с помощью Священного Писания – не все так просто. Мы знаем, что все секты свои самые дикие положения стремятся прикрыть изречениями из Священного Писания (эти изречения берутся вне контекста, урезаются, наделяются специфическими толкованием). Если нам известна страшная опасность – быть зараженным ложным видением мира, мы понимаем сколь важен взгляд со стороны. Этот взгляд со стороны реализуется опытным, адекватным духовником.

«Духовник, – по выражению одного монаха, – это персонифицированная совесть». Смысл высказывания не в том, что духовник подменяет собой совесть человека и говорит: «убей того-то!». Высказывание монаха – о том, что совесть может быть омрачена, подавлена, рассудок рабски может начать оправдывать какое-то увлечение и строить планы по его реализации. И в этот момент слово духовника, не охваченного на данный момент этим же влечением, может отрезвить, пробудить уснувшую было совесть.

 

Второй принципиальный вопрос, связанный с концепцией жительства по совету, состоит в следующем. Можно предположить, что такой образ жительства описан за неимением возможности советоваться с опытным духовником, а не как полноценная альтернатива той линии развития, которая открывается при наличии такой возможности. Разве речь идет о такой стратеги: «мол, духовники есть, кто хочет, пусть пользуется их руководством, аз же выбираю жительство по совету»?

Да, книги помогают, да, дают ориентиры. Но дают ли полноценную замену той пользе, которую можно обрести при наличии адекватного духовного руководителя? Да, духовные авторы указывают на книги как на подспорье при отсутствии возможности пользоваться плодами духовничества. Но можно предположить, что советы относительно книг в данном контексте ассоциируются не с принципом «можно – так, можно – эдак». Может, советы относительно книг ассоциируются с принципом «книги – когда деваться некуда»?

Ведь писал же один из практически современных нам святых – преподобный Силуан Афонский, что «тот уже наполовину в прелести», «кто без руководителя хочет заниматься молитвой», «кто в гордости подумает, что он может по книгам научиться и не ходить к старцу». «Смиренному же поможет Господь, и, если нет опытного наставника, и он будет ходить к духовнику, какой есть, то за смирение покроет его Господь»[13].

 

* * *

 

Когда заходит речь о духовном руководстве, какого-то конкретного человека может пугать мысль насчет того, что раз древние аскеты во всем отсекали волю перед аввой, то и ему нужно во всем отсечь свою волю перед духовным руководителем. Почему мысль пугает? Выстраивается такая цепочка: «раз считается, что духоносных наставников нет, а тот, кто мне попадется ошибется, то я должен будут во всем последовать ему неправильному совету». При таком ходе мысли выпадает из внимания тот факт, что послушание древних аскетов своим наставникам не только сопровождалась реальным присутствием в наставниках благодати Святого Духа. Благодать Святого Духа, обретённая (стяжанная) послушниками, поддерживала их на пути такого, как бы сказали ныне, беспрецедентного послушания.

 

Полное послушание у опытного наставника, по мысли не раз упомянутого святителя Игнатия, великими отцами признавалось «особенным даром Святого Духа»[14]. Иными словами, послушники готовые ради послушания на великое самоотвержение, уже стояли на некоторой степени доверия Богу. Они с очевидность для себя уже из самого опыта успели познать справедливость евангельских слов насчет того, что волос не упадет с головы без воли Божией (ср. Мф. 10, 29; «у вас же и волосы на голове все сочтены»).

Для тех, кто не стяжал такой веры «до очевидности» может пригодиться совет одного духовника, преподанный его духовному сыну. Духовник говорил, что если у чада есть какое-то смущение в отношении слов духовника, то о том обязательно нужно сказать. Может, духовник в этом случае что-то не понял в заданном ему вопрос, а, может, духовный сын что-то не понял в ответе (понял ответ неадекватно той мысли, которая в него вкладывалась). В любом случае, желательно, чтобы смущение было устранено; оно устраняется через дополнительное собеседование. Если, реализуя совет, духовный сын услышит какие-то реплики со стороны людей, столкнется с обстоятельствами, противоречащими той стратегии, которая предусматривалась советом духовного отца, то желательно его о том спросить.

Так поступая, чадо, пользуясь плодами духовного руководства, будет в мире совершать своей путь. Страх насчет того, что «вдруг мне скажут что-то ошибочное, а я обязан буду против совести исполнить то» будет устранен. Ведь, если есть тень сомнения в справедливости слов духовного отца, всегда можно спросить его о том. И духовный отец может объяснить свою позицию, чем именно он руководствовался, давая тот или иной совет. Таким образом логика рассуждения, усвоенная духовным отцом (опытно и за многие годы делания, и вопрошания уже своего наставника), может быть перенята и понята духовным сыном.

Некто сказал, что духовник и чадо входят в ситуацию вместе, и никто из них не знает (речь идет не о людях, обладающих даром прозрения), как он из ситуации выйдет. Комментируя эти слова, можно сказать, что бывает и такое: кто-то кого-то не понял, кто-то кому-то что-то не так сказал, и вот возникли какие-то обиды, смущения, недомолвки. На почве этого «перегноя» пускает побеги отчуждение. Да, всякое бывает. Но всякое можно и обсудить.

Чадо может отрыть о своей обиде, и духовник может понять, что был, например, резок. И духовник развивается здесь, понимает, что и для него открыта перспектива борьбы с гневом, и чадо учится понимать и покрывать любовью своего авву. Они вместе растут, вместе учатся слушать друг друга, идти ко Христу, преодолевая с помощью Божией в исповеди и открытости друг перед другом все сомнения, разочарования, различные трудно «вербализуемые» помыслы.

Бывает, и чадо, услышав комментарий духовника, понимает, что обида была ошибочным решением, что он неверное интерпретировал слова своего аввы. При таком подходе, размолвки если и случаются, то остаются временным явлением. На первый план выходит принцип: «Надо идти дальше».

Ведь всякое бывает: нападает и уныние, и неприязнь, и нежелание, усталость, нервозность вследствие перегрузок и прочее, и прочее. Но есть чудо Исповеди, в откровении своих помыслов перед духовников чадо получает силу идти дальше.

 

* 2* *

 

Чтобы отличить адекватного духовника от того, в отношении кого лучше держаться на дистанции, можно ознакомиться с книжечкой священника Владимира Соколова «Младостарчество». Младостарчество – это, своего рода, духовная «болезнь», при которой человек считает, что всё происходящее в его голове, происходит по наитию Святого Духа. Такой человек и себя, и тех, кому дает советы, подвергает страшной опасности. Описание сути младостарчества помогает определиться и в отношении тех качеств, которыми обладают адекватные духовники (они ведут себя не так, как те, кто охвачен духом младостарчества).

 

Дополнительные источники

 

Идеи, отмеченные в тексте, встроены в более широкий контекст, сформированный из иных бесед и текстов. В них описываются иные аспекты темы или углубляются те, которые разбираются здесь.

О духовном руководстве, а также о ложном состоянии сознания, в которое человек входит под воздействием страстей и влияний инфернального мира (с помощью духовного руководителя он из этого состояния может выйти) рассказывается в следующих текстах и беседах:

 

– О словах святителя Игнатия (Брянчанинова) о наставниках, о том, что он признавал наличие опытных наставников и в свое время; о том, как человек может замкнуться на свое восприятия и начать видеть реальность в превратном преломлении; о том, что из этого состояния ему может помочь выйти духовный отец, а также может помочь развитие такого качества как внимание к собеседнику, – в главах «Нейрофизиология и любовь. Некоторые особенности восприятия реальности», «Услышать голос другого» в статье «О развитии монашества, о теории "созависимости" и о прочих психологических подходах к решению личностных проблем» (http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/1426/).

– О том, что горделивые представления о жизни могут быть препятствием к соединению с благодатью даже при наличие совершенной (относительно возможностей человека) аскетической практики; что духовное руководство подразумевает не ломание под шаблон, а помощь в возрастании человека в меру своего призвания; что духовному руководителю митрополит Антоний Сурожский советует смотреть, что Святой Дух производит в человеке и, исходя из этого понимания, действовать; а также