Систематизация законодательства

 

Консерватизм и реакционность политической надстройки России первой половины XIX в. предопределили такие же особенности российской правовой системы. Все изменения в праве производи­лись только для того, чтобы отстоять устои феодализма, абсолю­тистские порядки. В силу этого изменения в праве, в его существе были невелики.

Стремление удержать и подкрепить устои шатающегося фео­дализма приводит к идее своеобразной феодальной законности. В след за Петром I, требовавшим неуклонного соблюдения законов, ту же мысль проводит спустя столетие Александр I. При этом он демагогически связывает и себя рамками законности. В одной из резолюций Александр I писал: «Закон должен быть для всех един­ствен. Коль скоро я себе дозволяю нарушать законы, кто тогда почтет за обязанность наблюдать их?» Стремление закрепить су­ществующие порядки приводит к идее систематизации законода­тельства.

Если содержание права в данный период изменилось несуще­ственно, то этого нельзя сказать о его форме. Была проведена грандиозная работа по систематизации российского законодатель­ства, составившая целую эпоху в его истории.

Последним универсальным систематизированным сборником, охватывающим почти все отрасли русского права, было Соборное Уложение 1649 г. Как уже отмечалось, в XVIII в. неоднократно предпринимались попытки создать новое Уложение, однако они не привели к успеху.

К началу XIX в. неразбериха в законодательстве дошла до предела. Она была одной из причин беспорядков и злоупотребле­ний в судах.

Александр I уже в 1801 г. учредил новую, десятую по счету, комиссию во главе с П.В. Завадовским. Она получила название Комиссии составления законов и провела значительную подгото­вительную работу. Но лишь при Николае I удалось развернуть по-настоящему и завершить систематизацию российского законо­дательства.

Неуспех всех десяти комиссий определялся тем, что они раз­дирались серьезными противоречиями, борьбой между новым и старым, в основе которой лежал вопрос о существовании крепост­ного права, т.е. о существе феодализма. Так было и с последней, десятой, комиссией. Когда «главный исполнитель работ» комис­сии Г.А. Розенкампф предложил начать дело с пересмотра зако­нодательства о крестьянстве, он натолкнулся на резкий отпор Александра I.

Не следует думать, что Николай I, несмотря на его размыш­ления о необходимости отмены крепостного права, дал директиву открыть дорогу новым веяниям. Как раз наоборот. Он дал уста­новку ничего не менять в праве, а лишь привести в порядок су­ществующие нормы. За проведением в жизнь этой директивы император наблюдал лично. Для этого комиссия была создана не при Государственном совете, который должен был занимать­ся подготовкой законопроектов, а была просто преобразована во II отделение Собственной его императорского величества канце­лярии. Впоследствии, когда уже был готов Свод законов, импера­тор учредил семь ревизионных комиссий, чтобы проверить тож­дество Свода существовавшему законодательству. Проверка об­легчалась тем, что каждая статья Свода имела ссылку на источ­ник — соответствующий акт в Полном собрании законов, с датой и номером.

Успеху работы комиссии способствовал и субъективный фак­тор: ее фактически возглавлял М.М. Сперанский — видный юрист и человек удивительной трудоспособности, впервые привлечен­ный к кодификационным работам еще в 1808-1809 гг. Надо ска­зать, что Николай I с большой неохотой привлек Сперанского, прежние либеральные настроения которого, конечно, были из­вестны императору. Поэтому даже во главе II отделения был по­ставлен не он, а воспитатель Николая Балугъянский. Сперанский, отрешившись от прежних либеральных иллюзий, вполне принял установки Николая I и действовал на основании их.

Сперанский решил организовать работу поэтапно. Сначала он хотел собрать воедино все законы, изданные с момента принятия Соборного Уложения, затем привести их в определенную систему и наконец на базе всего этого издать новое Уложение. В таком порядке работа и развернулась.

Сначала приступили к созданию Полного собрания законов (ПСЗ). Оно включило в себя все нормативные акты с Соборного Уложения до начала царствования Николая I, собранные в хро­нологическом порядке. Таких актов набралось свыше 50 тыс., со­ставивших 46 толстых томов. Впоследствии ПСЗ дополнялось те­кущим законодательством. Так появились второе Полное собра­ние законов Российской империи, охватившее законодательство до 1881 г., и третье, включившее законы с марта этого года.

ПСЗ все-таки было не совсем полным собранием законов. Не­которые акты кодификаторам не удалось найти. Дело в том, что государственные архивы России находились в скверном состоя­нии. Ни в одном из них не было даже полного реестра существу­ющих законов. В некоторых же случаях отдельные акты умыш­ленно не вносились в ПСЗ. Речь идет о документах внешнеполи­тического характера, сохранявших еще оперативную секретность. Не вносились также законы, изданные по обстоятельствам чрез­вычайной важности, и частные дела, касающиеся какого-либо лица или содержащие правила внутреннего распорядка для госу­дарственных органов. По подсчетам А.Н. Филиппова, в первое ПСЗ не вошло несколько тысяч документов.

В то же время в Полное собрание вошли акты, по существу, не имевшие характера законов, поскольку само понятие «закон» в теории не было разработано. В Полном собрании законов можно найти акты неюридического характера, судебные прецеденты.

После издания Полного собрания законов Сперанский присту­пил ко второму этапу работы — созданию Свода законов Российской империи. При его составлении исключались недействующие нормы, устранялись противоречия, проводилась редакционная об­работка текста. Отметим, что уже и при создании ПСЗ Сперан­ский позволял себе редактировать публикуемые законы. Конечно, существо не менялось, но форма в определенной мере изменялась. Прежде всего акты давались в орфографии XIX в. Отбрасывались элементы законов, которые кодификатор считал, видимо, несуще­ственными. Например, в «Учреждениях для управления губерний» 1775 г. были устранены заголовки статей. Это значительно сокра­тило объем документа, но вместе с тем потерялся удобный для читателя вспомогательный к тексту аппарат. Иногда, возможно, в силу высокого темпа работы, вкрадывались и ошибки. Именно так, очевидно, «Краткое изображение процессов...» и Артикул воин­ский попали под шапку Воинского устава и были датированы 1716 г. Однако эти недостатки не умаляют громадного историчес­кого значения работы, проделанной Сперанским и его небольшим коллективом.

При создании Свода законов М.М. Сперанский исходил из того, что «Свод есть верное изображение того, что есть в законах, но он не есть ни дополнение их, ни толкование». Однако, по мне­нию исследователей, Сперанский неоднократно и сам формулиро­вал новые нормы, не опирающиеся на действующий закон, осо­бенно в сфере гражданского права.

В Своде законов весь материал был расположен по особой сис­теме, разработанной Сперанским. Если ПСЗ строится по хроно­логическому принципу, то Свод — уже по отраслевому, хотя и не совсем последовательно проведенному.

В основу структуры Свода было положено деление права на публичное и частное, идущее от западноевропейских буржуазных концепций, восходящих к римскому праву. Спранский только на­зывал эти две группы законов государственными и гражданскими. Работая над Сводом, Сперанский изучил лучшие образцы запад­ной кодификации — римский, французский, прусский, австрий­ский кодексы, но не скопировал их, а создал собственную ориги­нальную систему.

Свод был издан в XV томах, объединенных в 8 книгах. Книга 1-я включила по преимуществу законы об органах власти и управ­ления и государственной службе, 2-я —уставы о повинностях, 3-я —уставы казенного управления (уставы о податях, пошлинах, питейном сборе и др.), 4-я — законы о сословиях, 5-я — граж­данское законодательство, 6-я —уставы государственного благоустройства (уставы кредитных установлений, уставы торговые и о промышленности и др.), 7-я — уставы благочиния (уставы о на­родном продовольствии, общественном призрении и врачебный и др.), 8-я — законы уголовные. С самого начала законодатель ус­тановил, что эта структура Свода должна оставаться неизменной, хотя бы менялось содержание конкретных законов. Этот принцип соблюдался на всем протяжении истории Свода, т.е. до Октябрь­ской революции, только в 1885 г. к Своду был добавлен XVI том, содержащий процессуальное законодательство.

После издания Свода Сперанский мыслил приступить к третьему этапу систематизации — к созданию Уложения, которое должно было не только содержать старые нормы, но и развивать право. Если ПСЗ и Свод были лишь инкорпорацией, то создание Уложения предполагало кодификационный метод работы, т.е. не только соединение старых норм, но и дополнение их новыми[cliii][153]. Од­нако именно этого-то и не хотел император.

Планируя создание Уложения, Сперанский отнюдь не соби­рался колебать устои феодализма. Он просто хотел привести за­конодательство в соответствие с требованиями жизни. Новеллы в праве должны были, по его замыслу, не подорвать, а укрепить фе­одальный строй и самодержавие, усовершенствовать его. Но трез­во оценивая ситуацию, он понимал, что нужно пойти на опреде­ленные уступки, чтобы не потерять всего.

Однако эти идеи Сперанского не нашли поддержки. Работа по систематизации остановилась на втором этапе. Можно лишь от­метить как элемент третьего этапа издание в 1845 г. Уложения о наказаниях уголовных и исправительных — первого настоящего российского уголовного кодекса.

Разработка Уложения о наказаниях началась сразу после со­здания Свода законов и велась первоначально в Министерстве юс­тиции, а затем во II отделении Императорской канцелярии. При разработке проекта был использован том XV Свода законов. По авторы Уложения не ограничились российским опытом. Они изу­чили многочисленные западноевропейские уголовные кодексы, даже проекты некоторых кодексов.

Проект Уложения и объяснительная записка к нему были го­товы к 1844 г. Их размножили для предварительного обсуждения.

После рассмотрения проекта в Государственном совете Уложение было утверждено императором в августе 1845 г. и введено в дей­ствие с 1 мая 1846 г.

Уложение о наказаниях было громадным законом. Оно содер­жало более 2 тыс. статей, разбитых на 12 разделов, имеющих слож­ную структуру. Такая громоздкость закона объяснялась тем, что его авторам не удалось преодолеть казуальность, свойственную прежним феодальным уголовным сборникам. Законодатель стре­мился предусмотреть все возможные виды преступлений, не по­лагаясь на обобщающие формулировки. Отчасти это объяснялось низким профессиональным уровнем российских судей, которые не могли бы разобраться в юридических абстракциях и которым нужно было показать состав преступления как можно проще и нагляднее.

Впервые в российском законодательстве Уложение содержало Общую часть, функции которой выполнял первый раздел закона. Уложение делило правонарушения на преступления и проступки, граница между которыми была проведена не слишком четко. В первом разделе говорилось о вине как основании ответствен­ности, о стадиях развития преступной деятельности, о соучастии, обстоятельствах, смягчающих и устраняющих ответственность, и т.д. Военнослужащие не подпадали под действие Уложения о на­казаниях. Для них существовал изданный в 1839 г. Военно-уголов­ный устав, заменивший собой Артикул воинский.

В системе преступлений на первом месте стояли преступления и проступки против религии, государства, порядка управления, должностные преступления.

Уложение предусматривало обширную и сложную систему на­казаний. Они подразделялись по разрядам, родам и степеням. Все наказания за преступления и проступки делились на уголовные и исправительные/ К уголовным относилось лишение всех прав со­стояния, соединенное со смертной казнью, каторгой или ссылкой. Исправительными наказаниями считались потеря всех особенных личных и сословных прав и преимуществ, соединенная со ссылкой в Сибирь или другие места, заключение в крепости, в смиритель­ном доме, тюрьме, кратковременный арест и некоторые другие. Сохранялся сословный принцип применения наказаний: все пре­ступники делились на тех, к кому могли применяться телесные наказания, и на тех, к кому они не применялись, предусматрива­лась такая мера наказания, как лишение сословных прав и приви­легий.

Таким образом, Уложение о наказаниях уголовных и исправи­тельных было большим шагом вперед в развитии уголовного за­конодательства Российской империи. Однако на нем по-прежнему висел большой груз феодальных принципов и предрассудков.

Параллельно с систематизацией общеимперского законода­тельства были проведены работы по инкорпорации остзейских за­конов, отражающих привилегированное положение местных дво­рян, мещан и духовенства. Еще при Александре I задание по сис­тематизации остзейского законодательства было дано Общеим­перской кодификационной комиссии, работавшей над ним в тече­ние семи лет. В 1828 г. при II отделении Собственной его импе­раторского величества канцелярии была учреждена комиссия по систематизации остзейского законодательства. По решению Госу­дарственного совета были собраны и доставлены в Сенат древние документы со всего края, составившие 23 объемистых пакета. Эти документы на немецком, латинском, польском, шведском, русском (немного) языках были из Сената направлены в указанную комис­сию. Результатом работы этой комиссии, вернее, ее члена Гиммельштерна явилось издание в 1845 г. первых двух частей Свода местных узаконений губерний Остзейских (часть первая — Учреж­дения, часть вторая — Законы о состояниях). Значительно позже была издана третья часть — Законы гражданские.

Так в первой половине XIX в. была оформлена система рос­сийского права, дожившая в своей основе до последних дней Рос­сийской империи.

 

* * *

 

В первой половине XIX в. абсолютизм в России достигает своего апогея. Монарх, особенно в правление Николая I, концент­рирует всю государственную власть в своих руках. Его личная кан­целярия становится одним из важнейших органов управления.

Стремлению укрепить феодально-крепостнические порядки служит систематизация законодательства. Несмотря на свой кре­постнический характер, Свод законов Российской империи-— большое достижение юридической мысли.

В недрах феодального строя растет и крепнет новая сила — буржуазные отношения. Они предопределяют те крупные собы­тия, которые развернутся в следующем периоде.

 

 

Глава 17