Иоаннова альтернативная память об Иисусе

 

В самых общих чертах картина жизни и смерти Иисуса, как она нарисована в Евангелии от Иоанна, напоминает синоптическую. Иисус начинает с общения с Иоанном Крестителем и призвания апостолов; он совершает великие чудеса и выступает с поразительным учением; сталкивается с неприятием еврейских религиозных вождей и предательством близкого ученика; его выдают для суда римскому наместнику Понтию Пилату, осуждают за преступление против государства и распинают; он воскресает. Самые общие контуры похожи.

Но если смотреть конкретику, различий очень много. Учение Иисуса описано совершенно иначе, чем у синоптиков. Иисус уже не несет апокалиптическую весть о великом страдании, грядущем на Землю в последние дни перед катастрофическим концом и явлением космического Судьи, который установит Царство Божье, и в котором править будут Иисус и его ученики. Эта мысль чужда Иоаннову Евангелию. Вместо этого Иисус проповедует о себе самом.

В отличие от синоптиков, Иисус изображается как Бог, ставший человеком. Он существовал еще до начала мира в славе Бога Отца, а впоследствии вочеловечился, чтобы открыть истину и принести жизнь вечную. Всякий, верующий в него, будет жить во веки с Богом на небесах; а всякий, отвергающий его обречен на вечный гнев Бога (Ин 3:36).

Любопытно, кто в этом Евангелии отвергает весть Иисуса, навлекая на себя гнев свыше. Это «иудеи». Имеются в виду, конечно, еврейские вожди. Но не только они. По сути, в это понятие входят все евреи (во всяком случае, те евреи, которые не верят, что Иисус есть Мессия и Сын Божий, сошедший с небес, чтобы открыть истину, освобождающую людей).

Какая же ситуация подтолкнула Иоаннову общину к тому, чтобы помнить Иисуса совсем иначе, чем Марк? Опять‑таки ученым приходится выискивать подсказки в самом Евангелии: не содержатсч ли в нем намеки на положение Иоанновой общины, которое повлияло на память о прошлом? Согласно широкой гипотезе, некоторые важные намеки содержатся в рассказе об исцелении Иисусом слепорожденного (Ин 9), где Иисус вызывает возмущение еврейских оппонентов: мол, исцелять в субботу противно заповеди Божьей.⁴

Как мы уже сказали, отчасти рассказ призван показать, что Иисус – тот, за кого себя выдает. Чуть раньше Иисус назвал себя «светом миру» (Ин 8:5), – а тут он исцеляет слепорожденного. Плюс, показан контраст между добрым, милостивым, исцеляющим Спасителем и его мелочными, низкими, ханжескими еврейскими оппонентами. Они не только против исцелений в субботу: они сомневаются, что он способен это делать. По их мнению, нарушитель субботы не может быть от Бога, значит, чудо не имело места (Ин 9:16–18).

Однако исцеленный продолжает настаивать: чудо сотворил Иисус. Поэтому еврейские вожди зовут его родителей: что они скажут о слепоте и исцелении сына? И родители, по словам евангелиста, не хотели открыто признавать, что Иисус вернул зрение их сыну,

 

…потому что боялись иудеев; ибо иудеи сговорились уже, чтобы кто признает его за Христа, того отлучать от синагоги.

        (Ин 9:22)          

 

Практически все ученые‑критики согласны, что во времена Иисуса этого не могло быть. В 20‑е годы н. э. синагоги не выносили вердикты о тех, кто считает Иисуса Мессией. Ясно, что перед нами реалии, возникшие уже после смерти Иисуса, когда некоторые евреи уверовали в него и в то, что он – будущий владыка Земли (невзирая на свою смерть).⁵

Мы не знаем в точности, как развивались события. Однако если исходить из наиболее авторитетных современных исследований, общая картина получается такой.⁶ В каком‑то месте (мы не знаем, где именно) некоторые евреи признали Иисуса Мессией. Они попытались убедить других евреев. Большинство остальных евреев сочли эту идею абсурдной и отвергли ее. Однако христианские евреи не отказались от своей веры и не стали молчать о ней. Каждую субботу они пытались доказать ее. И наконец, всем надоели. Как отреагировала еврейская община? Она попросила верующих в Иисуса уйти. Перед христианами закрылись двери. Их выгнали из синагоги.

Что сделали изгнанные евреи? У них не было выбора. Они создали собственную общину, вне рамок синагоги. Эту ситуацию предполагает Евангелие от Иоанна. Оно написано человеком, чью общину отлучили от синагоги. (Возможно, отлучили еще предыдущее поколение верующих.)

Но как это трагическое событие в жизни общины повлияло на ее воспоминания о прошлом? (Не будем забывать: мы вспоминаем прошлое в свете настоящего, и настоящее влияет на память.) Представители социальных наук давно выяснили, что в отколовшихся группах часто возникает охранительная ментальность «мы» vs «они». Похоже, это случилось и в Иоанновой общине, что сделало воспоминания об Иисусе весьма специфическими. В частности, для этих людей был актуален вопрос: почему их друзья, семьи и собратья по вере отвергли Мессию, посланного от Бога? У них возникла версия: эти люди не поняли Иисуса, поскольку не были избранниками; они были неспособны увидеть истину, ибо были чужды истине. Истина пришла от Бога свыше, а они были от мира сего. Христос явился свыше, от Бога. Но неверующие были сугубо земными существами и разумели лишь земное (Ин 3:5–21).

По мере того как Иоаннова община обдумывала и обсуждала данный вопрос, рассказывала предания об Иисусе в свете собственной ситуации, это понимание божественной истины, сошедшей с небес в лице Иисуса, обрело более конкретную форму. Иисус уже был не просто человеком, которого Бог призвал на мессианство и мученическую смерть (как у Марка). Он обладал божественностью и открывал Бога; он был способом общения Бога с людьми, Божьим словом к миру. Он был самим «Словом Божьим», сошедшим свыше. Чтобы обрести вечную жизнь с Богом, необходимо принять это откровение, явившееся, когда Слово стало плотью. Те, кто не примут Слово Божье, будут навеки наказаны Богом (Ин 3:16, 36).

Более ранние общины, включая марковскую, – видимо, вслед Иисусу – думали, что спасение придет в этот мир в будущем, после апокалиптической катастрофы и наступления Царства Божьего. Они мыслили в категориях горизонтальной шкалы, на которой век сей (находящийся под властью богопротивных сил) сменяется благим веком (с владычеством Бога над миром). Это – временной дуализм, делящий историю на две кардинально разные эпохи.

Охранительная ментальность Иоанновой общины сохранила дуалистическое понимание замысла Божьего, но дуализм здесь не временной и горизонтальный, а пространственный и вертикальный. Это дуализм между нижним и верхним миром. Это не «тогда и «теперь», а «вверху» и «внизу». Спасение не придет в будущем с началом апокалипсиса. И вообще Царство не придет в будущем. Царство уже есть: на небесах. Чтобы войти в него, нужно «родиться свыше». Те, кто веруют, что Христос послан Богом и открыл себя людям, обретут вечную жизнь с Отцом и Сыном на небесах (Ин 3:3, 16, 31–36; 14:1). Таковы люди в Иоанновой общине. Люди вне ее, включая «иудеев, которые отвергли эту весть», утратили возможность жизни вечной.

Иисус сошел с неба, чтобы взять с собой учеников в свой вечный дом. Это спасение уготовано каждому, кто увидит его великие знамения и осознает, что Иисус есть Богочеловек и Спаситель мира (Ин 20:30–31).