Почему в японии не развиваются исследования.

 

Почти все исследования, о которых я говорю в этой книге, были проведены в США. В Японии гораздо меньше анализируют причинно‑следственную связь между качеством учителей, зарплатами, семинарами, лицензиями и желанием учиться и успеваемостью детей.

Здесь мы сталкиваемся с проблемой недостаточного количества данных и сложностью к их доступу.

Раз в 3 года Министерство образовании Японии проводит статистическое исследование педагогического состава школ, но в нем нет возможности посмотреть, кого какие преподаватели обучали, объединить результаты с исследованием по успеваемости и проверить статистику по добавленной стоимости. Данные собираются, но на их основе нельзя вести исследования и дискуссии о воспитании преподавательских кадров.

Правительство неохотно открывает доступ к данным, но этого нельзя сказать о частных организациях. Многим понятно, что благодаря использованию данных в образовании можно оживить деятельность в ряде отраслей, найти новую бизнес‑идею. Сейчас я сотрудничаю с японской версией Teach for America, которая называется Teach for Japan (исполнительный директор – Юскэ Мацуда) и частными курсами внешкольного образования, проводя исследование на тему «Каким должен быть хороший учитель». Если мы получим результаты, которые можно представить общественности, реально будет оказать давление на правительство в вопросе обнародования данных на уровне государства. По крайней мере я на это надеюсь.

Никто не отрицает важности улучшения качества педагогического состава. Однако не так много реальных проектов, которые могут это сделать. Говорят о стандартизации качества педагогического персонала, об общем экзамене для кандидатов в учителя, о государственной сертификации преподавателей, о новом подходе к семинарам и тренингам. Но сколько бы я ни искала, я не могу найти примеров научных доказательств эффективности таких методов.

Эта проблема касается не только качества преподавателей. Выводы экономики образования вообще не часто используются в Японии для решения важных проблем в этой области. Между тем в США эта информация повсеместно применяется для определения курса политики образования и дает реальный эффект. В итоге рождается еще больший интерес и потребность в экономике образования, а это, в свою очередь, двигает науку вперед. Мне бы очень хотелось, чтобы такую же ситуацию удалось воспроизвести и в Японии.

 

Научные доказательства нужно внедрять в систему образования

 

В моей книге именно эта мысль проходит красной нитью, и я буду очень рада, если смогла донести ее до своих читателей.

 

 

Послесловие

 

Зачем нужны эксперименты?

 

Сначала поговорим о том, что такое эксперимент.

Как я уже упоминала, экономика образования использует эксперименты для выявления причинно‑следственных связей. Они называются «сравнительные эксперименты со случайной выборкой» (схема 39) и служат «золотым стандартом» для оценки образовательной политики.

 

 

Последнее время часто можно услышать английское слово evidence (доказательство, свидетельство), однако у фактов, которые обозначаются этим словом, может быть разный уровень доверия. Нередко встречаются статьи, в которых нет четкого научного обоснования.

С тех пор как в 1998 году в Оксфордском университете была выдвинута идея иерархии в доказательствах, считается, что доказательства самой высокой иерархии, вызывающие доверие, можно получить при помощи сравнительных экспериментов со случайной выборкой.

Все остальные методы, например, «мнение» или «предположение» ученых, оказываются в самых нижних строчках иерархии доказательств (схема 40). Когда по телевидению специалисты в области образования формулируют свои утверждения с оговоркой «на мой взгляд», когда не известно, кто и каким образом собирал и анализировал информацию, – такие статьи и выступления не могут вызывать доверия.

 

 

Подобный подход принят в медицине, но и для образования доказательства высшей иерархии получают при помощи сравнительных экспериментов со случайной выборкой.

Почему же без этих экспериментов не обойтись?