Равенство внутри поколения и неравенство между поколениями

 

Равенство, даже в программах, основанных на научных доказательствах, все равно имеет недостатки. Но когда обучение на этих принципах прививается целому поколению детей, сложно найти контрольную группу и выявить причинно‑следственную связь с внедренной программой.

Как отмечает профессор Дэвид Торгерсон из Йоркского университета в Англии, со временем дети становятся более развитыми, их знания и навыки улучшаются, и если сравнивать эти изменения до и после внедрения каких‑то мер в образовании, то можно счесть их результатом этих мер⁽⁸⁶⁾. Но это совсем не обязательно.

Для реальной оценки эффективности мер необходимо, как при эксперименте, иметь две группы для сравнения.

Ошибочный курс сказывается на целом поколении. Казалось бы, это не большая проблема, ведь в рамках одного поколения люди находятся в одинаковых условиях. Однако при поступлении в университеты или на работу им приходится вступать в конкуренцию с соискателями другого возраста. Так равенство внутри одного поколения становится неравенством между поколениями.

Таким ли должно быть равенство в образовании? Не думаю. Образование ютори, выплаты на детей были запущены в ответ на потребности общества, но мода на них прошла. Неизвестно, были ли эффективны эти меры для результатов обучения, образования и последующего заработка. Не зная этого, невозможно решить, какой следующий шаг предпринимать.

Вместо того чтобы сохранять ситуацию, в которой мы не можем оценить политику образования, необходимо, по возможности не углубляя неравенства, провести эксперименты и выявить тенденции.

Например, в исследовании, которое я проводила совместно с местными органами власти, мы устроили эксперимент с выборкой по годам обучения и школам (говоря научным языком, кластерный анализ)⁽⁸⁶⁾. В течение года в первом семестре в экспериментальной группе внедряли новые приемы обучения, а в контрольной – нет. Во втором семестре они менялись местами. Таким образом, за год все дети получили одинаковое обучение. Это позволяет проводить эксперимент без вреда и неравенства для его участников.

 

К чему стремятся японские специалисты?

 

По сравнению с зарубежными странами у нас не хватает опыта накопления научных исследований в области образования. Что необходимо, чтобы и в Японии проводить высококачественный анализ данных и делать вклад в образовательную политику?

Прежде всего для выявления причинно‑следственной связи работа еще на этапе сбора данных должна быть спланирована таким образом, чтобы в них можно было увидеть эту связь. Японская статистика в большинстве случаев лишена такого подхода.

К тому же мы сталкиваемся с ограниченностью данных, которыми могут оперировать исследователи. Например, к Всеяпонскому исследованию способностей и успеваемости школьников имеют доступ лишь специалисты Министерства образования и некоторые ученые из связанных с министерством учреждений.

Но Всеяпонское исследование – это, строго говоря, не статистика. Оно относится к «категории опросов общественного мнения, в ходе которого выясняют мнения и понимание опрашиваемых» (цитата с официального сайта Министерства внутренних дел и коммуникаций Японии), поэтому ученые не могут получить доступ к таким данным.

 

Оценка «третьей стороны»

 

Все это вызывает большие сомнения. В таких естественных науках, как медицина, эксперименты со сходными данными должны давать аналогичные результаты – это называется «воспроизводимостью». В противном случае с точки зрения науки они не считаются доказанными. Это применимо и в социальной области, например в экономике. Если к данным имеет доступ только ограниченный круг ученых, то эксперимент не может быть воспроизведен. Поэтому исследования, проведенные Министерством образования и связанными с ним учреждениями, могут приводить к субъективным оценкам образовательной политики.

Несколько лет назад комитет по образованию префектуры Сага изучил влияние внедрения планшетов в школах и не обнаружил положительного эффекта. Тем не менее комитет издал отчет о том, что планшеты улучшают успеваемость. (газета «Сага», 24 декабря 2013 года). Это не единственный случай, когда органы местной власти и образовательные комитеты не публикуют данных и анализируют их самостоятельно. Когда одни и те же люди внедряют и оценивают новые меры, срабатывает эффект сдерживания нежелательной информации.

В такой ситуации незаинтересованная сторона помогла бы проанализировать данные с нейтральной позиции. В США, помимо университетов, работают такие аналитические центры, как Urban Institute, стратегический исследовательский центр Rand Corporation, Бруклингский институт. Эти не зависимые от правительства организации оценивают в том числе и политику в области образования. В Японии тоже необходимо поручить такую работу независимым учреждениям, не имеющим финансового интереса в данной области.

В свое время, работая во Всемирном банке, я проводила интервью с членами правительства ЮАР. Эта страна публикует в открытом доступе государственную статистику по вопросам труда и семьи. Я спросила, зачем это делается, и получила такой ответ: «Открывая статистику всему миру, мы можем не нанимать лучших мировых экономистов – они сами проведут анализ и сделают выводы».

Это весьма мудрый способ. Исследователи, как правило, стремятся как можно чаще публиковаться, поэтому многие специалисты захотят написать статьи по имеющимся данным. Правительство ЮАР умело использует эту склонность ученых. К слову сказать, с тех пор как данные появились в открытом доступе, исследования экономики ЮАР стали активно развиваться.

Данные, собранные на деньги налогоплательщиков, не могут быть собственностью правительства. Они должны принадлежать обществу. Вероятно, не я одна считаю, что такие данные нужно использовать более эффективно.

 

 

Глава 5

Что такое хороший учитель?

 

Они меняют нашу жизнь

 

В главе 4 мы говорили о том, что влияние семейных ресурсов на успеваемость ребенка исключительно велико, а возможности школы меньше, чем мы себе представляем. Однако это не значит, что школа не может восполнить недостатки домашней среды. Многие из нас встретили в школе прекрасных учителей, изменивших нашу жизнь.

Преподаватели способны решить проблемы, с которыми ребенку в одиночку не справиться, в том числе связанные с наследственностью и семейными ресурсами.

Преподаватели – это фундамент образования. Профессор Стэнфордского университета Эрик Ханушек, руководитель проекта по изучению «качества» преподавателей, пишет, что дети, обладавшие изначально одинаковой успеваемостью, с опытным педагогом за год смогли усвоить программу полутора лет, а с неопытным – только полугодовую ⁽⁸⁷⁾. В течение одного года между успеваемостью детей возникает разница в целый год. На этом основании профессор Ханушек делает заключение, что опытные преподаватели могут восполнить недостаток наследственности и семейных ресурсов.

 

Преподаватели – это фундамент образования

 

Итак, кто такой – хороший учитель? Одним из ответов может стать «оценка занятия», которую ставят учителю ученики. Однако сложно считать такую оценку объективной. Профессор Дэниэл Хамермеш из Техасского университета выяснил любопытный факт: «Внешне привлекательные преподаватели получают высокие оценки»⁽⁸⁸⁾. Мне самой приходится слышать комплименты, но, как правило, накануне экзаменов и от студентов, успеваемость которых оставляет желать лучшего, что совсем не говорит о моих преподавательских качествах.

Еще один метод – «исследовать изменения в успеваемости детей, которые учатся у преподавателя».

 

 

Например, как показано на схеме 34, ученик А в 4‑м классе получил 35 баллов за стандартный тест, а в 5‑м классе – 55 баллов. Разница между двумя этими значениями рассматривается как результат работы классного руководителя (то же самое и в случае с ухудшением результатов ученика В). Изменение в успеваемости на профессиональном языке называется добавленной стоимостью, value‑added (схема 34).

Посмотрите на схему 35. Она была опубликована на интернет‑странице крупной газеты Los Angeles Times штата Калифорния. Введя фамилию преподавателя, можно получить информацию, в какой школе и в каком классе он работал. Кроме этого, видна добавленная стоимость, рассчитанная по результатам стандартных тестов, сданных его учениками, и рейтинг преподавателя в штате Калифорния. Добавленная стоимость повсеместно используется в США как индекс, позволяющий измерить «качество» преподавателя. Любой человек может получить доступ к такой информации.

 

 

Однако среди экономистов в сфере образования не утихают споры, можно ли по высокому значению добавленной стоимости судить о высоком качестве специалиста. Находится ли добавленная стоимость в причинно‑следственной связи с качеством преподавателя? Ведет ли это к успеху ребенка в долговременной перспективе или просто улучшает успеваемость на определенное время?

Конец этим дискуссиям положили исследования профессора Раджа Четти и его группы из Гарвардского университета.

Профессор Четти использовал данные за 20 лет по миллиону учеников младших и средних классов в крупных городах США, а также записи об уплате налогов и доказал, что причинно‑следственная связь добавленной стоимости с качеством преподавателей – исключительно объективный фактор⁽⁸⁹⁾. Преподаватели высокого уровня не только способствуют улучшению успеваемости детей, но и положительно влияют на подростковые проблемы. В их классах уменьшается процент нежелательных беременностей среди подростков, увеличивается число поступающих в вузы, растет уровень будущих доходов учеников⁽⁸⁹⁾. Добавленная стоимость и в краткосрочной, и в долгосрочной перспективе позволяет успешно измерять качество преподавателей.

Группа профессора Четти рассчитала, что путем замены преподавателя, чья добавленная стоимость на 5 % ниже минимального уровня, на преподавателя со средним уровнем, можно увеличить жизненный доход ребенка примерно на двадцать пять миллионов йен. Улучшив качество преподавателей, общество и экономика получит огромную прибыль.

На фоне низкой рождаемости в Японии более эффективно не увеличивать преподавательский состав, а улучшать его качество. Это будет иметь и педагогический, и экономический эффект.

Суммировав выводы группы профессора Четти, можно сказать, что хороший преподаватель – это не тот, у которого и в прошлом, в текущем году средний балл в классе составил 80 %, а тот, у кого средний бал прошлого года 30 % поднялся в этом году до 35 %.

Хороший специалист не сравнивает одного ребенка с другим, а сравнивает его в прошлом и настоящем, помогает ему сегодня стать лучше, чем вчера, а завтра – лучше, чем сегодня.

Что нужно сделать, чтобы повысить качество преподавателей?

Следует ли увеличить зарплаты или стимулировать их какими‑либо вознаграждениями? Проводить семинары по повышению квалификации? Брать в школы только людей с изначально высокими способностями?

 

Награда для учителя

 

Первое, что приходит на ум – повышение зарплат и выплата бонусов. Попросту говоря, если ваши ученики начинают лучше учиться, то вам платят больше денег.

В США, по крайней мере в 10 штатах, предпринимались попытки стимулировать качество преподавания с помощью зарплат и бонусов. Однако было найдено немного доказательств того, что повышение зарплаты приводит к улучшению качества, а также влияет на желание детей учиться и улучшает успеваемость⁽⁹⁰⁾.