Государственный режим - составная часть формы Российского государства

 

1. Для глубокого и разностороннего понимания государственного режима Российского государства в разные периоды его существования и функционирования методологически важным представляется определиться в начале с общим понятием государственного режима, на основе которого разрабатываются его частные понятия, в том числе понятие государственного режима Российского государства.

Широко известно, что каждое государство, не исключая российское, отличается от других государств не только своей принадлежностью к тому или иному типу, равно как наличием определенных форм правления и государственного устройства, но и своим режимом.

Под государственным режимом понимается совокупность используемых стоящими у власти группами, классами или слоями общества методов и способов осуществления государственной власти.

Как и другие составные части формы государства, государственный режим имеет непосредственную связь с властью. Однако в отличие от них он не ассоциируется напрямую ни с порядком формирования высших и местных органов государственной власти или организацией верховной власти в государстве, как это имеет место в случае с формой правления, ни с внутренним строением государства, административно-территориальной и национально-государственной организацией власти, как это проявляется в форме государственного устройства. Государственный режим выступает как реальное проявление организационно оформленной власти, как процесс ее функционирования.

В научной литературе существует несколько определений государственного режима и представлений о нем. Одни из них незначительно отличаются друг от друга. Другие вносят весьма существенные коррективы в традиционно сложившееся о нем представление.

Наиболее распространенным представлением о государственном режиме в настоящее время является вышеназванное понимание его как совокупности средств, методов, способов или приемов осуществления государственной власти. Это устоявшийся взгляд на государственный режим.

К нему примыкают другие, аналогичные ему, но в то же время в определенной мере отличающиеся от него представления. Среди них можно выделить, например, определение государственного режима как "конкретного проявления государственной организации, выражающегося в состоянии и характере демократии и политической свободы в обществе". В данном определении режим, понимаемый также как процесс осуществления, "проявления" государственной власти и организации, дополняется еще и ссылкой на то, что это "конкретное проявление" выражается как в "состоянии и характере", иными словами - в уровне развития демократии, так и в состоянии (уровне развития, степени гарантированности) политической свободы в обществе.

Другим, близко примыкающим к традиционному, определением государственного режима может служить рассмотрение его как системы или совокупности форм, методов, средств и способов властвования, "через которые государственная власть легитимирует свое существование и функционирование"*(360).

В данном определении обращают на себя внимание два момента, отличающие его от традиционного определения. Во-первых, то, что режим ассоциируется с процессом не только функционирования государственной власти, но и ее существования. А во-вторых, то, что государственный режим связывается с процессом легитимации государственной власти. При этом под легитимацией (легитимностью) власти понимается "принятие власти со стороны подчиненных ей субъектов и их согласие с тем, что эта власть (являясь в идеале легальной) соответствует общим представлениям граждан о справедливой политической системе"*(361). Иными словами, легитимность власти означает принятие и поддержку ее со стороны граждан и их объединений как соответствующей их представлениям о справедливости.

Наряду с названными определениями государственного режима, укладывающимися в устоявшееся о нем представление, существуют и другие, далеко выходящие за рамки традиционных представлений определения. В качестве одного из примеров такого нетрадиционного понимания государственного режима может служить трактовка его, данная М. Ориу. Он рассматривает государственный режим не как совокупность методов и способов осуществления государственной власти, а как "государственное" и "негосударственное" состояние общества.

Отождествляя по существу государственный режим с самим государством, а точнее - с государственным строем, автор исходит из того, что государственный режим "есть некоторого рода надстройка", которая устанавливается по мере развития общества "над уже существующими политическими институтами".

Процесс возникновения и развития государственного режима рассматривается автором как вполне естественный, вызванный к жизни происходящим в обществе, особенно на ранних стадиях его развития, процессом "политической централизации"*(362).

По мнению автора, те народы, у которых впервые появляется государственный режим, являются "народами, уже осевшими на земле" и обладающими "уже известными политическими институтами с элементами клиентуры и патримониальных отношений". В известный период многие "из этих первоначальных политических институтов концентрируются либо добровольно, либо в результате завоевания, и над ними устанавливается правительство государства"*(363).

Концентрация "первоначальных институтов и создающийся в качестве известной надстройки государственный режим", с точки зрения М. Ориу, осуществляются в основном в силу того, что "эти явления вызывают рост политического общества и такие изменения, которые выгодны для составляющих это общество индивидов"*(364).

По мере дальнейшего развития общества государственный режим, по мнению автора, пытается подчинить себе и "даже совершенно уничтожить" все те первоначальные политические институты, "над которыми он возник в качестве известной надстройки" и на основе которых он развивался. "Именно в этот период, - заключает ученый, - возникает административный режим".

Последний зарождается и развивается в рамках существующего государственного строя. Главным отличительным признаком административного режима является то, что он "доводит до наибольшего развития гражданскую жизнь, побуждая государственную власть заняться ее полицейским регулированием"*(365).

Для административного режима характерно также, по концепции Ориу, преобладание сугубо гражданского управления над всеми другими видами управления, включая: военное; полное доминирование "административной власти над судебной властью"; проявление всего государственного управления в виде "гражданской полиции"; административно-полицейская регламентация всех "индивидуальных прав и свобод".

Кроме государственного и административного режимов, М. Ориу выделяет также конституционный режим. Он имеет своей задачей "организовать государство в виде морального лица путем выработки формальных статутов и путем децентрализации суверенитета", с целью достижения и "обеспечения политической свободы"*(366).

На конституционный режим, поясняет автор, следует смотреть как на усилие, "которое делает государство в известный момент своей истории с целью придать себе самому статут морального лица, аналогичный статуту, придаваемому обществам и ассоциациям в момент их учреждения".

В условиях конституционного режима происходит определенная децентрализация государственной власти, чрезмерно сконцентрировавшейся в условиях административного режима в руках правительства или одного лица. "Государство - это Я", - известное в связи с этим выражение короля Франции Людовика XIV. Процесс разделения властей, а вместе с ним и "децентрализация суверенитета" происходят строго в рамках действующего законодательства и опираются на писаный формальный статут, т.е. на писаную конституцию"*(367).

Конституционный режим, заключает М. Ориу, "появляется не в любой момент истории государства, а всегда находится в некотором соотношении с административной централизацией, которой он противостоит в качестве антагонистической силы"*(368). Он либо утверждается после периода административной централизации в виде реакции против последней (такова, например, история Франции и всех государств континентальной Европы, где конституционный режим утвердился в XIX столетии как реакция против административной централизации XVII и XVIII столетий), либо устанавливается в качестве предупредительной меры, "как только административная централизация начинает приобретать угрожающий характер прежде, чем она осуществилась, и с целью помешать этому осуществлению. Так произошло, например, в истории Англии"*(369).

Как видно из сказанного, понимание государственного режима М. Ориу, обнародованное им в начале XX в., отличается от современной трактовки данного феномена. То, что автор называет государственным, административным и конституционным режимом, по существу своему отождествляется с государственным и общественным строем на различных этапах развития человечества. Однако данный подход, несомненно, имеет полное право на существование, ибо он помогает глубже и разностороннее понять исследуемую материю. Особенно ценен он был на ранних стадиях изучения государства и права. В настоящее же время он имеет скорее историческую, нежели теоретическую и практическую значимость.

2. По мере развития общества и накопления новых знаний о государстве и праве среди юристов-теоретиков и практиков сложилось совсем иное представление о государственном режиме - его понятии, роли в государственно-правовой жизни и его содержании.

Идентифицируя государственный режим с системой методов и способов осуществления государственной власти, исследователи неизменно рассматривают его как наиболее динамичную составную часть формы государства, чутко реагирующую на все наиболее важные процессы и изменения, происходящие в окружающей экономической и социально-политической среде, в частности, в соотношении социально-классовых сил. Государственный режим, как было отмечено, в значительной мере индивидуализирует форму государства, определяет ее роль в государственно-правовом механизме и ее социально-политическую значимость, а также указывает на ее известную организационную законченность.

Без учета данного обстоятельства, равно как и без учета характера самого государственного режима, весьма трудно было бы понять не только сущность и содержание, но и социально-политическую роль и назначение государства, существующего в той или иной стране. Весьма трудно было бы ответить на вопросы относительно того, почему в некоторых государствах с монархической формой правления (современные Великобритания, Голландия, Швеция и др.) существующий государственный и общественный строй более демократичен, чем это иногда имеет место в отдельных государствах-республиках (Германия 30-40-х гг., Чили 70-х гг. - периода властвования Пиночета, и другие)? Ведь если придерживаться формально-юридического определения данных форм правления, то все должно быть как раз наоборот.

Решающую роль в установлении реального характера форм государства, впрочем, как и других составных частей - атрибутов государства, неизменно играет государственный режим*(370).

Государственный режим не возникает спонтанно. Он складывается и развивается под воздействием ряда объективных и субъективных факторов - экономических, политических, социальных и иных. А именно: характер экономики (централизованная, плановая, децентрализованная, рыночная и другие); уровень развития общества; уровень его общей, политической и правовой культуры; тип и форма государства; соотношение в обществе социально-классовых сил; исторические, национальные, культурные и иные традиции; типовые и другие особенности стоящей у власти политической элиты. Эти и другие им подобные факторы относятся к разряду объективных факторов.

Однако весьма важную роль в становлении и поддержании определенного государственного режима играют и субъективные факторы. Одним из важнейших среди них является тот, который обычно называют духом и волей нации или народа.

Категория "духа" и "воли" применительно к нации, народу весьма общая, довольно неопределенная и к тому же весьма деликатная материя. Ибо в любой нации и народе можно найти и сильную, непоколебимую волю (к победе, свободе и т.п.), и безволие; и свободолюбие, и раболепие; и ярко выраженную целеустремленность, и целевую неопределенность; и перемешанный с цинизмом эгоизм, и бескорыстный альтруизм. Однако данной категорией с давних пор достаточно широко и активно оперируют в своих исследованиях и философы, и историки, и социологи, и юристы.

В качестве исходного тезиса при этом неизменно выступает положение о том, что каково общество, нация и народ, каковы их дух и воля, таковым в конечном счете будет и создаваемое ими государство, а вместе с ним и соответствующий государственный режим.

Являясь неотъемлемой составной частью формы государства, государственный режим никогда не отождествлялся с политическим режимом. Государственный режим всегда был и остается важнейшей составной частью политического режима, охватывающего не только государство, но и все другие элементы политической системы общества. Политический режим как явление и понятие более общее и более емкое, нежели государственный режим, включает в себя не только методы и способы осуществления государственной власти, но и приемы, способы реализации властных прерогатив негосударственных общественно-политических организаций - составных частей политической системы общества.

О характере режима, существующего в той или иной стране, могут свидетельствовать самые разнообразные факторы. Однако наиболее важные из них следующие: способы и порядок формирования органов государственной власти; порядок распределения между различными государственными органами компетенции и характер их взаимоотношений; степень реальной гарантированности прав и свобод граждан; роль права в жизни общества и в решении государственных дел; место и роль в государственном механизме армии, полиции, контрразведки, разведки и других аналогичных им структур; степень реального участия граждан и их объединений в государственной и общественно-политической жизни, в управлении государством; основные способы разрешения возникающих в обществе социальных и политических конфликтов.

Политическая практика полностью подтвердила справедливость тезиса о том, что стоящий у власти слой или класс "во всех странах неизбежно вырабатывает две системы управления, два метода борьбы за свои интересы и отстаивания своего господства, причем эти два метода то сменяют друг друга, то переплетаются вместе в различных сочетаниях. Это, во-первых, метод насилия, метод отказа от всяких уступок рабочему движению, метод поддержки всех старых и отживших учреждений, метод непримиримого отрицания реформ. Второй метод - метод "либерализма", шагов в сторону развития политических прав, в сторону реформ, уступок и т.д."*(371).

В зависимости от того, какой из этих методов осуществления государственной власти в той или иной стране выступает на первый план, как они сочетаются и переплетаются друг с другом, а также от некоторых других факторов все когда-либо существовавшие и ныне существующие государственные режимы подразделяются на определенные виды и подвиды.

Юридической науке известно несколько вариантов классификации государственных режимов. Иногда классификацию "привязывают", например, к различным типам государства и права и соответственно в каждом типе выделяют "свои" режимы. Так, при рабовладельческом строе вычленяются деспотический, теократически-монархический, аристократический (олигархический) режимы и режим рабовладельческой демократии. При феодальном строе - абсолютистский, феодально-демократический (для дворянства), клерикально-феодальный (в теократических монархиях), милитаристско-полицейский и режим "просвещенного" абсолютизма. При капитализме - буржуазно-демократический (конституционный), бонапартистский, военно-полицейский и фашистский режимы. В условиях социализма апологетически выделялся лишь "последовательно-демократический" государственный режим*(372).

Многие исследователи, не "привязывая" государственные режимы к отдельным типам государства и права, дают лишь общую их классификацию. При этом выделяются такие виды и подвиды государственных режимов, как тоталитарный (чрезмерно, извращенно авторитарный, обычный террористический, тиранический), жестко-авторитарный, авторитарно-демократический, демократически-авторитарный, развернуто-демократический и анархо-демократический*(373).

При рассмотрении различных вариантов классификации государственных режимов в разное время внимание исследователей особо акцентировалось на таких, как конституционный, государственно-правовой, военный и другие режимы. Последнему уделялось повышенное внимание особенно в Германии во второй половине XIX - начале XX в., когда апологетика войны по своей социальной значимости ставилась чуть ли не в один ряд с немецким, а точнее - прусским патриотизмом.

"Военный интерес, - писал в связи с этим Р. Иеринг,- есть мотив, обогащающий государство идеей, которой мы в нем до сих пор еще не открыли, - идеей преобладания и подчинения". И далее: "Что война может оказать самое целебное влияние на развитие государства и права, это далеко не так парадоксально, как кажется с первого взгляда. Война в надлежащее время может в несколько лет подвинуть это развитие далее, чем столетия мирного существования". Она, продолжал автор, подобно грозе очищает воздух, "полагает быстрый конец политическому и нравственному застою, разрушает одним ударом гнилое здание неуклюжего государственного устройства и гнетущих социальных учреждений и дает толчок к целебному политическому и социальному процессу омолаживания". Что "старчески слабому государству", заключал Иеринг, может стоить жизни, "юношески сильному служит к тому, чтобы принудить его к напряжению его сил и возбудить в нем новую, свежую жизнь"*(374).

Аналогичные, весьма сомнительные по своей гуманистической природе милитаристские тирады с целью апологетики военного государственного режима звучали в данный и более поздний периоды истории человечества и со стороны других авторов. Они отражали определенный общественный настрой, существовавший в данный период в той или иной стране, и в целом вписывались в предлагавшуюся различными авторами классификацию государственных режимов.

Дело в том, что военному, так же, впрочем, как и ряду других режимов, выступающих в "чистом" виде, сами по себе или же в качестве составных частей других, более общих режимов, почти всегда, при любой классификации находилось место.

Решая вопрос о классификации государственных режимов, во избежание возможной при этом, в силу сложности и противоречивости самого предмета исследования, путаницы представляется целесообразным в сугубо учебных, академических целях исходить из подразделения их на два вида - демократический и недемократический, или антидемократический режимы.

Каждый из этих видов, в зависимости от того или иного этапа развития общества, сущностных и содержательных характеристик государства и права, исторических, национальных и иных обычаев и традиций, а также множества других обстоятельств подразделяется на самые различные подвиды или разновидности.

Например, в качестве разновидностей антидемократических режимов выступают теократические и деспотические режимы Древнего Востока, полицейские режимы феодального государства, тоталитарные и авторитарные режимы современности (фашистские, военно-диктаторские и проч.)*(375).

Характерными признаками демократического режима являются следующие: конституционное провозглашение и осуществление социально-экономических и политических прав граждан и их организаций, существование рада политических (в том числе оппозиционных) партий, выборность и сменяемость центральных и местных органов государственной власти, официальное признание принципа законности и конституционности, принципа разделения властей, существование институтов представительной и непосредственной демократии, наличие демократического законодательства и др.

Недемократический режим характеризуется ликвидацией или значительным ограничением прав и свобод граждан, запрещением оппозиционных партий и других организаций, ограничением роли выборных государственных органов и усилением роли исполнительных органов, сосредоточением огромных властных полномочий в руках главы государства или правительства, сведением роли парламента и других органов государственной власти до положения сугубо формальных институтов.

Логически завершенной и наиболее опасной формой недемократического режима является фашизм. Фашистский режим, как крайняя форма авторитарного режима, полностью ликвидировал в 30-40-е гг. в ряде западных стран буржуазно-демократические права и свободы, уничтожил все или почти все оппозиционные организации и учреждения, выдвинул на первый план и широко использовал террористические методы правления. Широкая социальная база фашизма создается в основном за счет мелкой, жаждущей власти и богатства буржуазии, отчасти - средней буржуазии и обманутых слоев рабочего класса, крестьянства.

Фашистские режимы - показатель резкого обострения социально-классовых противоречий внутри общества, кризиса политической власти господствующего класса, свидетельство того, что правящая элита не в состоянии больше обеспечить свое господство, опираясь лишь на либеральные, демократические методы. Она вынуждена под страхом утраты государственной власти прибегать к широкому использованию террористических методов. Ярким примером тому могут служить фашистские режимы, существовавшие в довоенный период в Германии и Италии.

Для них было характерно сочетание репрессивных методов правления с широкой социальной и политической демагогией по поводу защиты прав неимущих слоев; официально насаждаемые через средства массовой информации антисемитизм и гонения инакомыслящих; прикрытие антинародной политики лозунгами заботы о благе народа; постоянно проводимая на государственном уровне "охота на ведьм" и на "всех иных" не согласных с политикой фашистских лидеров; повседневная опора правящих кругов на армию, полицию и другие репрессивные органы; непререкаемая власть вождя - фюрера, дуче, ставших "богами" фашистской Германии и Италии; абсолютное доминирование исполнительной власти над законодательной; диктатура исполнительной власти повсеместно под предлогом проведения "кардинальных реформ", борьбы за "единство нации", за установление демократии, торжество законности и справедливости; паралич и политическая нейтрализация деятельности парламентских структур, замена представительной власти народа властью политиканствующей клики; лишение парламента традиционной компетенции - творить закон.

Согласно, например, Закону о ликвидации бедственного положения народа и государства, принятому 24 марта 1933 г. в Германии, вся законодательная деятельность была фактически закреплена за правительством. Оно наделялось полномочиями принимать любые законы без какой-либо санкции парламента (Рейхстага). При этом допускалось, что такие законы могли не соответствовать Конституции. Международные договоры не нуждались более в ратификации парламента.

Канцлер наделялся исключительными прерогативами на разработку и внесение на рассмотрение правительства проектов законов. Последние вступали в силу на следующий день после их утверждения.

В современном мире фашистских режимов в "чистом" виде, подобно немецкому или итальянскому фашизму довоенного "образца", не существует. В государственных режимах многих западных стран, таких, например, как США, претендующих на исключительность и мировое доминирование, органически сочетаются признаки и элементы недемократических и демократических режимов, зачастую с явным преобладанием первых над вторыми.

3. Не касаясь далее общего понятия и представления о государственных режимах и их видах, обратимся, на основе и с использованием данного материала, к рассмотрению государственного режима Российского государства в дооктябрьский 1917 г. и послеоктябрьские - советский и постсоветский - периоды его развития.

Предварительно следует заметить, что в российском, равно как и в любом другом государстве с тысячелетней историей, на протяжении которой менялись не только формы, но и типы государственных образований с их различными социальными, экономическими, политическими и иными основами, никогда не было и не могло быть единого общественного, а вместе с тем и возникающего на его основе государственного режима, который бы предопределялся единой, "универсальной" по своей природе и характеру средой.

Как свидетельствует общественно-политическая практика, на каждом исторически значимом этапе развития Российского государства, в пределах разных периодов его эволюции функционирует свой государственный режим.

В силу этого государственный режим Российского государства следует рассматривать, по аналогии с формой правления и формой государственного устройства, не в виде единого целостного явления, некоего монолитного феномена, своего рода моносистемы, а в виде полисистемы, проявляющейся далеко неодинаково в разные периоды развития российского общества и государства.

С особой очевидностью это проявилось в дооктябрьский период развития Российского государства.

В самом деле, можно ли говорить о едином государственном режиме Российского государства в историческом пространстве, начиная с Древнерусского государства и вплоть до переходного государства от феодализма к капитализму накануне Октябрьской революции 1917 г.? Разумеется, нельзя.

Для полноценного ответа на данный вопрос необходим строго дифференцированный подход с учетом социально-классовой сущности государства на том или ином этапе его развития и особенностей окружающей его социально-экономической, политической и иной среды.

Используя современную терминологию и представление о государственном режиме, сложившееся в отечественной и зарубежной литературе*(376), применительно к раннефеодальному и более позднему этапам развития Русского государства, можно с определенной долей условности назвать свойственный ему государственный режим как авторитарный, сочетающийся на разных этапах его развития с различными элементами демократического режима.

Вплоть до конца XVIII в., т.е. до появления в России такой формы правления, как абсолютная монархия, государственный режим Российского государства, сообразуясь с реальностью того времени, вполне допустимо и оправданно рассматривать как смешанный, авторитарно-демократический режим, сочетающий в себе, при неизменном сохранении в стране объективно обусловленного, как и во многих государствах, авторитарного правления, в одних случаях больше демократических черт, а в других - меньше.

Например, в Новгородской и Псковской феодальных республиках - в их государственных режимах было, вполне естественно, поскольку они именовались республиками, гораздо больше демократических признаков и черт, чем, скажем, в государственном режиме Московского княжества*(377).

При сохранении прямого государственного правления со стороны приглашенного князя - символа потенциального авторитаризма, в этих республиках все же основные вопросы их внутренней и внешней жизни решались не князем, а вечем - собранием полноправных жителей мужского пола, и боярским советом, состоявшим из знатных бояр и высших чинов городской администрации.

Анализируя особенности государственного строя Новгородской феодальной республики, исследователи констатируют, что "победа республиканского строя не привела к ликвидации князя как политической фигуры в Новгороде". Князья приглашались в Новгород после того, как их кандидатура сначала обсуждалась на Совете, а затем по его рекомендации утверждалась вече. Только после этого с князем заключался договор, в котором подробно указывались его права и обязанности*(378).

По иному, однако, обстояло дело с государственным режимом в рассматриваемый период в Московском княжестве, объединившем вокруг себя, начиная с конца XIII и вплоть до начала XVI в., не только целый ряд русских земель, но также Новгородскую и Псковскую феодальные республики.

Несмотря на то, что в системе государственного управления Московским княжеством, наряду с Великим князем значительную роль играла Боярская Дума как постоянно действующий орган, основывающийся на принципе местничества, т.е. с замещением государственной должности в зависимости от знатности кандидата, - несмотря на это, главную роль при этом фактически играл институт княжества.

Историки констатируют в связи с этим, что "в XIII-XIV вв. великий князь был типичным монархом раннефеодального государства", который "возглавлял иерархию, состоявшую из удельных князей и бояр". В это время великий князь еще не обладал абсолютной властью и управлял государством при поддержке Боярской Думы. Но тем не менее его власть непрерывно укреплялась, особенно после резкого сокращения иммунитетных прав удельных князей и бояр в XIV-XV вв., становившихся фактически подданными великого князя*(379).

Таким образом, в процессе централизации Русского государства происходит преобразование не только внутригосударственной жизни и структуры, связанной, в частности, с установлением иерархии князей и бояр, а также - иерархии придворных и иных чинов, но и изменяется вся прежняя система сюзеренно-вассальных отношений между московским великим князем и другими князьями и боярами*(380).

При этом неизбежно меняются прежние способы и методы осуществления государственной власти, формирующие государственный режим. Как следствие, типичные для феодального государства сюзеренно-вассальные связи и соответствующий им, условно именуемый авторитарно-демократический режим все в большей степени утрачивает формально-юридические элементы демократического характера и в то же время усиливает элементы авторитарного плана.

4. Данная тенденция продолжала непрерывно расширяться и углубляться по мере усиления централизации Русского государства и сосредоточения государственной власти в руках одного лица - монарха и в последующие столетия, достигнув своего апогея в период абсолютизма.

Именно в это время, начиная с конца XVIII в. - времени становления абсолютной монархии в России и вплоть до ее перехода в начале ХХ в. к конституционной монархии, в руках монарха сосредоточивалась вся полнота государственной власти, свидетельствующая о превращении смешанного, авторитарно-демократического государственного режима в исключительно авторитарный режим - режим одного лица и его ближайшего окружения, опиравшийся в основном на крепостническое дворянство и так называемое служилое сословие.

Несмотря на существование в государственном механизме России рассматриваемого этапа ее развития таких институтов, как Боярская Дума, превратившаяся к концу XVII в. в судебно-управленческий орган; образованный в 1711 г. Сенат как "высший орган управления общей компетенции", в которую входили судебная, финансовая, ревизионная и другие виды деятельности; и других подобных учреждений, - тем не менее исключительная власть в решении основных вопросов внутренней жизни и деятельности государства принадлежала только монарху.

Государственный режим Российского государства в условиях абсолютизма по своему существу мало чем отличался от государственного режима западных государств с аналогичной формой правления - абсолютной монархией.

Однако тем не менее на процесс осуществления государственной власти в России на данном этапе ее эволюции, на применении различных методов и способов ее осуществления не могли не сказаться особенности социально-экономической, политической и иной среды, в которой формировался и проявлялся абсолютизм в России.

Среди этих особенностей формирования российского абсолютизма, оказавших влияние на государственный режим данного этапа развития российского общества и государства, следует выделить такие, как: а) становление и развитие абсолютизма в России в период существования крепостничества. В то время как в Европе абсолютная монархия складывалась в условиях развития капиталистических отношений и отмены старых феодальных институтов; б) зарождение капиталистических отношений в России возникло, прежде всего, в таких сферах хозяйственной жизни страны, как мануфактурное производство, отходные промыслы, барщинное помещичье производство, и другие; в) превалирование в экономической сфере крепостного труда над свободным трудом, чему способствовало также то, что довольно сильный в данное время сектор государственной промышленности основывался на труде крепостных; г) использование на отдельных этапах существования абсолютной монархии идеологии "просвещения" - идеологии "просвещенного абсолютизма", к которой прибегали власть имущие обычно тогда, как верно подмечают исследователи, когда "старые (полицейские и патриархальные) методы управления становились неэффективными"; и др.*(381)

Данные и иные, им подобные особенности абсолютизма в России оказали значительное влияние на государственный режим Российского государства не только на данном этапе эволюции общества и государства - на этапе абсолютизма, но и на государственный режим переходного от абсолютной монархии к конституционной монархии государства*(382).

5. Рассматривая государственный режим России в послеоктябрьские - советский и постсоветский - периоды, следует обратить внимание, так же как и при рассмотрении других сторон Российского государства в данные периоды его эволюции, на однотипность Российского государства и его режима в пределах каждого, отдельно взятого периода, и на разнотипность в плане их сопоставления друг с другом.

В отличие от государственного режима дооктябрьского периода, который, будучи смешанным, авторитарно-демократическим режимом, выступал на ранних стадиях развития российского общества как режим феодального государства, а на более поздних этапах его эволюции, в конце XIX - начале ХХ в. - фактически как режим раннекапиталистического государства, в советский и постсоветский периоды дело с государственным режимом обстоит по-иному.

А именно - здесь нет разнотипности режимов в рамках каждого периода развития российского общества и государства: в советский период государственный режим был режимом социалистического типа, а в постсоветский период господствует режим буржуазного типа.

Разнотипность государственных режимов Российского государства советского и постсоветского периодов его развития проявляется лишь в процессе познания их в сравнительном плане, в сравнении их друг с другом или же в сравнении с государственным режимом дооктябрьского периода.

Исходя из этого посыла, следует обратить внимание на особенности государственного режима каждого из рассматриваемых периодов развития российского общества и государства.

В чем состоит особенность государственного режима Российского государства в советский период? Как он представляется отечественными и зарубежными авторами и как проявляется?

Отвечая на эти и другие, им подобные вопросы, необходимо сказать, что в силу сложности и социально-политической значимости рассматриваемой материи, с одной стороны, и разноречивости мировоззренческих позиций авторов, - с другой, ни в отечественной, ни в зарубежной литературе нет на них однозначного ответа.

При обсуждении и решении данных вопросов среди авторов, занимающихся такого рода проблематикой, в настоящее время высказываются два противоречащих друг другу мнения и суждения.