Государственная власть и ее институты в советский и постсоветский периоды развития российского общества

 

1. Последующие за дооктябрьским периодом развития российского общества советский и постсоветский периоды в институциональном плане, так же как и в других отношениях, значительно отличаются как от предшествующего им периода развития общества и государства, так и друг от друга.

Рассматривая их под углом зрения существующей в пределах каждого из них государственной власти и ее соответствующих институтов, следует обратить внимание прежде всего на то методологически важное обстоятельство, согласно которому государственная власть, независимо от ее "принадлежности" тому или иному государству, в процессе ее познания неизбежно рассматривается в контексте и исходя из общего понятия и сложившегося представления о власти как явления и научной категории.

Государственная власть Российского государства советского и постсоветского периодов его развития в этом плане не является исключением. Исходным в процессе ее познания на различных этапах развития российского общества и самого государства является общее понятие власти, сформированное на основе общих признаков и черт, свойственных не только государственной власти как таковой, но и другим видам, или разновидностям социальных властей.

Подходя к рассмотрению государственной власти советского и постсоветского периодов развития российского общества, методологически важным представляется исследовать ее как социально-политическое явление не только в теоретическом плане, с формально-юридических позиций, но и в практическом плане, с реально проявляющихся в процессе функционирования государственной власти, "фактических" позиций.

При рассмотрении государственной власти с формально-юридических позиций проявляются общеродовые признаки и черты в полной мере свойственные данному явлению, как на советском, так и на постсоветском этапах развития российского общества. Что же касается особенностей государственной власти, то они, будучи лишены универсальности, подобно общеродовым признакам и чертам, выступают на каждом этапе развития российского общества в отдельности.

Поскольку советское и постсоветское государства являются разнотипными - социалистическим и капиталистическим - образованиями, то такими же разнотипными, со всеми присущими им специфическими признаками и чертами будут выступать также советский и постсоветский государственно-властные режимы.

2. Говоря о государственной власти, следует заметить, что в отечественной и зарубежной литературе зачастую власть определяется как "форма социальных отношений, характеризующая способность влиять на характер и направления деятельности людей, индивидов и социальных групп, посредством экономических, идеологических и организационно-правовых механизмов, а также с помощью авторитета, традиции и насилия"*(436). Власть определяется так же, как "способ контроля одних людей другими", как "способ влияния одной нации на другую"*(437).

Несмотря на то, что феномен власти привлекает внимание исследователей с древнейших времен и вплоть до настоящего времени*(438) и что в результате этих исследований сложилось относительно самостоятельное научное направление, именуемое кратологией (от греч. cratos - власть)*(439), однако вопрос об общепризнанном понятии власти вообще и государственной власти в частности все еще остается спорным, до конца не решенным. Приводимые в многочисленных словарях, учебниках, монографических исследованиях и других научных изданиях определения общего понятия власти, хотя и являются широко распространенными, но не являются общепризнанными.

В зависимости от различных подходов к рассмотрению власти и к ее источникам в научной и учебной литературе выделяются самые различные ее определения. В том числе теологические, антропологические, психологические, структурно-функциональные, бихевиористские и другие определения власти*(440).

При этом она рассматривается в таких свойственных ей аспектах, как: а) социальный аспект, где власть выступает в виде "способности проявлять свободу действий согласно своим целям и своей воле", создающих в отношении своих объектов "определенную систему ущемлений"; б) организационный аспект, где власть, по мнению экспертов, рассматривается "как ресурс, воплощающийся в наращивании порядка, уровня организации, организованности и регламентации жизни по всем параметрам"*(441); в) гносеологический аспект, при котором власть рассматривается как целенаправленный способ проявления и реализации знания" и при котором в качестве основы власти выступает знание и воля; и др.*(442)

Рассмотрение власти как таковой вообще и государственной власти, в частности, с разных сторон, так же как и наличие различных точек зрения и подходов к определению ее понятия, является вполне естественным и закономерным для процесса глубокого и разностороннего познания данного феномена*(443).

Это обусловлено как объективными, так и субъективными причинами. Объективные причины ассоциируются со сложностью, многосторонностью и зачастую - внутренней противоречивостью самого исследуемого объекта - власти как таковой вообще и государственной власти, в частности. В то время как субъективные причины непосредственно связаны с мировоззренческими и иными установками, взглядами и интересами исследователей данных явлений.

3. Отсутствие общепринятого и общепризнанного понятия и представления о власти отнюдь не является, как показывает общественно-политический опыт разных стран, препятствием на пути к познанию данного феномена применительно к различным историческим эпохам или же к разным, отдельно взятым государствам, не исключая Российского государства советского и постсоветского периодов своего развития.

Дело в том, что, по логике вещей, отсутствие общего и общепризнанного понятия, в частности, общего понятия государственной власти, при необходимости может быть в полной мере восполнено выявлением и рассмотрением свойственных ей специфических признаков и черт, на основе которых собственно и формируется общее представление о ней и ее общее понятие.

Каковы эти признаки и черты, идентифицирующие государственную власть в советский и постсоветский периоды развития российского общества? Каков характер и другие особенности этой власти?

Отвечая на эти и другие подобные вопросы, следует подчеркнуть, что, независимо от того, как в общетеоретическом или практическом плане государственная власть представляется, она неизменно характеризуется рядом общих (общеродовых) с государственной властью признаков и черт.

Это, во-первых, в реальной государственной власти, как это следует из ее названия, с суверенным государством, проявление ее вовне в виде одного из важнейших, основополагающих свойств государства. В научных источниках государственная власть вполне оправданно рассматривается как "основной вид социальной власти в обществе", в виде "публичной власти, обладающей суверенным характером, независимостью от любой другой власти, осуществляемой непосредственно народом (например, на референдуме) или от имени народа (общества) представительными и иными органами государства"*(444).

Во-вторых, будучи основным видом социальной власти, государственная власть выступает как независимая власть в отношениях с другими государственными властями - вовне, и высшая, или верховная власть внутри страны. "Независимая извне, - писал по этому поводу Г. Шершеневич, - государственная власть является высшей или верховной властью внутри". И далее: "Власть может быть признана самостоятельной, если в пределах той же территории нет власти, стоящей выше ее"*(445).

В-третьих, по своему характеру государственная власть отличается единством, целостностью и неделимостью. "Так как государственная власть, - рассуждал Г. Шершеневич, - есть высшая власть, то, очевидно, она едина: двух высших властей не может быть". Из этого, делал вывод ученый, "обнаруживается новое свойство государственной власти - ее неделимость. Государственная власть всегда одна и, по существу своему, не может допустить конкуренции другой такой же власти в отношении тех же лиц, на пространстве той же территории"*(446).

По причине единства, целостности и неделимости государственной власти широко употребляемый в отечественной и зарубежной литературе термин (теория, принцип) "разделение властей" страдает неточностью. Речь должна идти, по логике вещей, не о "разделении властей" ибо государственная власть едина и неделима, а о выделении различных сторон и направлений реализации ("ветвей") - законодательной, исполнительной и судебной - одной и той же государственной власти*(447).

В-четвертых, в отличие от других видов социальных властей, государственная власть имеет универсальный характер. Это проявляется прежде всего в том, что государственная власть распространяется и оказывает соответствующее воздействие, согласно действующему законодательству в советский или же в постсоветский периоды развития российского общества, на все без исключения сферы государственной деятельности.

В зависимости от типа государства и обусловленных им особенностей, объем и степень воздействия государственной власти на те или иные сферы его жизнедеятельности, вполне естественно, не являются одинаковыми.

Советское государство, относясь к социалистическому типу государств, оказывает, например, в силу своей социально-классовой природы и характера, гораздо большее воздействие на хозяйственно-организаторскую, культурно-воспитательную и идеологическую сферы, нежели постсоветское капиталистическое государство.

В то время как последнее значительное внимание сосредотачивает на торговой и финансово-налоговой сферах, исходя из того, что деньги и прибыль - суть, основной смысл и основополагающая ценность капитализма. Общеизвестно, что в своем классическом варианте капитализм рассматривается как общественно-политическая и экономическая система, при которой "все или почти все средства производства и распределения" находятся в частных руках и используются ("operated") "в условиях конкуренции в целях получения прибыли"*(448).

Однако, как бы ни различались между собой по объему и степени воздействия советского и постсоветского государств на те или иные сферы его жизнедеятельности, неизменным остается тот факт, что это воздействие государственной власти всегда существовало и существует, проявляя при этом свой универсальный характер.

Аналогичный характер, по мнению исследователей, проявляет не только государственная власть, но и власть как таковая, вообще*(449). При этом универсальный характер власти усматривается не только и даже не столько в ее способности оказывать воздействие на различные сферы жизнедеятельности общества и государства, сколько в ее способности организовать и упорядочить человеческое сообщество, придать его развитию целенаправленный характер. "Власть как универсальное явление, - констатируется в научной литературе, - это элемент системы упорядочения бытия. Она включена в единый и целостный механизм взаимосвязей его определяющих сфер: материальной (естественной), специальной и духовной (идеальной)"*(450).

В-пятых, характерным признаком и чертой государственной власти, в отличие от других видов социальной власти, является ее преимущественно политический характер.

Это обусловлено, с одной стороны, политическим характером многих объектов воплощения и воздействия государственной власти - в виде правотворческих, правоприменительных, правоохранительных и других государственных институтов, имея дело с которыми государственная власть по определению не может не быть политической*(451). А с другой стороны - политический характер государственной власти как власти ("свойства") политического самого по себе феномена, именуемого государством.

Государственная власть традиционно рассматривалась как политическое явление, начиная от Аристотеля, рассматривавшего в качестве "политики" все то, "что относилось к государству", и кончая В.И. Лениным, считавшим политику неотъемлемым атрибутом государства, "устройством" государства и государственной власти*(452).

В настоящее время некоторые исследователи, анализируя политический характер государственной власти, допускают, как представляется, неправомерное ее отождествление с политической властью, являющейся, наряду с государственной властью, отдельным видом социальной власти*(453).

Спорность данной позиции заключается прежде всего в том, что она не учитывает тот факт, что политическая власть является более емкой и более широкой по охвату различных - не только государственных, но и негосударственных объектов, нежели собственно государственная власть.

Дело в том, как свидетельствует реальность, что если государственная власть охватывает собой преимущественно государственные сферы жизнедеятельности, то политическая власть распространяется также и на негосударственные сферы - на деятельность политических партий и других политических институтов, формирующих в процессе своей взаимосвязи и взаимодействия политическую систему общества. Государственная власть "обслуживает" по своему прямому назначению преимущественно государство, а политическая власть - политическую систему, центральным звеном которой является государство.

Из этого следует, что любая государственная власть, в том числе советская и постсоветская власть, является по своему характеру политической, но не всякая политическая власть является государственной. Государственная власть, хотя и составляет собой основу, ядро политической власти, но тем не менее не отождествляется и не подменяется ею, а выступает лишь как одна из ее важнейших составных частей*(454).

В-шестых, важной чертой и особенностью государственной власти советского и постсоветского периодов развития российского общества, так же, как и любой иной государственной власти, является ее дуалистический и иерархический характер.

Дуализм государственной власти, равно как и всей социальной власти, вообще, по мнению авторов, исследующих данную материю, порождается "сочетанием в ее природе "слепой необходимости" и творчества, волеизъявления", что неизбежно ведет "к неразрешимому противоречию ее устремлений". При этом "власть хочет оставаться единством, Абсолютом, вершиной, сакральной точкой - она в принципе неделима и всепроникающа". И вместе с тем она "неизбежно подвержена дроблению, убыванию, призвана рождать иерархию, перманентно воссоздавать свои субструктуры"*(455).

Кроме того, дуализм государственной власти неизбежно возникает и проявляется также в силу того, что государство как носитель высшей, верховной власти выступает в двух таких своих, не совпадающих друг с другом ипостасях, как суверен, с одной стороны, и как "универсальная" форма организации всего общества, с другой.

Что же касается иерархического характера государственной власти, то в общей системе социальной власти он проявляется: а) через верховенство государственной власти как одного из ее видов по отношению ко всем другим ее видам; б) через иерархическую структуру механизма организации и реализации самой государственной власти, при которой все нижестоящие государственные органы - носители государственной власти по вертикали подчиняются соответствующим вышестоящим органам.

В-седьмых, одним из ключевых признаков и черт, идентифицирующих государственную власть, является организация и функционирование ее на основе права.

Идеальная ситуация для государственной власти в плане ее углубления и расширения создается тогда, когда она, будучи легитимной, опирающейся на широкую поддержку со стороны общества, функционирует не только на основе позитивного, продуцируемого ею самою права, но и с соблюдением принципов и норм естественного права.

Выделяя так называемые аксиомы власти, И. Ильин особое внимание уделял первой из них, согласно которой "государственная власть не может принадлежать никому помимо правового полномочия". "Правосознание, - размышлял ученый, - требует, чтобы самая власть воспринималась не как сила, порождающая право, но как полномочие, имеющее жизненное влияние (силу) только в меру своей правоты"*(456).

И в заключение: "Власть, совсем лишенная правовой санкции, есть юридически индифферентное явление: она не имеет правового измерения. Получить правовую санкцию она должна и от конституционного закона, и от признающего правосознания"*(457).

Речь в данном случае идет о государственной власти, которая "возникает в катастрофических случаях дезорганизации или переворота", как это имело место, например, в гораздо более поздний период после авторских изысканий, в России. А именно - в период событий 90-х гг. XX в., в результате которых возникшая постсоветская государственная власть изначально была лишена какой бы то ни было правовой основы, "правовой санкции". Как и во всех подобных случаях для "узаконения", а вместе с тем и для легитимизации государственной власти, возникшей в результате революции или государственного переворота, "для восполнения недостающей формальной санкции" понадобилась срочная разработка и принятие новой, "узаконивающей" данную государственную власть и новый политический режим, конституции, а на ее базе - системы соответствующих конституционных и иных актов.

В противном случае, как подмечал И. Ильин, если власти, по каким-либо причинам, не удастся создать "недостающую формальную санкцию", то "неизбежно разложение, проистекающее из непризнания власти и углубления дезорганизации, увлечет за собою и дефективную власть, и самое государство"*(458).

4. Помимо названных признаков и черт, идентифицирующих государственную власть, независимо от того, на каком этапе российского или иного общества она возникает и функционирует, в научной литературе называется также ряд и других ее особенностей.

В частности, указывается на публичный характер государственной власти; на ее предназначенность защищать общий интерес; на руководство эффективной государственной власти принципом "осуществимости", когда власть занимается не "химерическими и утопическими затеями", а включает в программу своей деятельности "только осуществимые меры или реформы"; и др.

Кроме того, в работах И. Ильина и ряда других авторов вполне оправданно акцентируется внимание на важности следования государственной власти в интересах общества и государства принципу профессионализма как неотъемлемого условия и атрибута ее эффективности.

Следуя известным "заветам" древних мудрецов, И. Ильин, не без оснований, считает, что "государственная власть всегда должна осуществляться лучшими людьми, удовлетворяющими этическому и политическому цензу". Но она никогда не должна осуществляться чернью, под которой понимаются те люди, которые "берутся за государственные дела, движимые не политическим правосознанием, а частною корыстью"*(459).

Весьма актуально, особенно для постсоветской России "ельцинской эпохи" начала 90-х гг. звучат слова И. Ильина о том, что "чернь отличается корыстною волею и убогим правосознанием, а в революционные эпохи сверх того и политическою притязательностью". Чернь "не понимает ни назначения государства, ни его путей и средств; она не знает общего интереса и не чувствует солидарности; именно поэтому она не способна к организации и дисциплине и легко распыляется при первом же энергичном сопротивлении государственно-организованных сил"*(460).

5. Рассматривая идентифицирующие признаки и черты государственной власти советского и постсоветского периодов развития российского общества, следует обратить внимание также на формы ее организации и методы ее реализации.

Формы организации государственной власти, равно как и методы ее реализации в институциональном и функциональном плане, будучи адекватным отражением форм государственной организации в целом и методов ее реализации, находят свое юридическое закрепление как в Основных законах - Конституциях, так и в изданных на их основе соответствующих конституционных актах.

Относительно форм организации государственной власти - полного отражения форм государства в целом, речь, разумеется, идет, прежде всего, о формах правления и формах государственного устройства.

Хотя данные формы, как известно, являются "принадлежностью" государства в целом, а не его публичной (государственной) власти, наличие которой является одним из признаков государства, но это отнюдь не означает, что государственная власть не имеет к ним никакого отношения. Ибо, независимо от того, о каких формах советского или постсоветского государства идет речь, по сути дела имеются в виду формы организации государственной власти, а также ее институты.

В том случае, когда речь идет о формах правления в рассматриваемых государствах, по сути, имеется в виду способ организации и распределения власти между различными институтами и должностными лицами на разных уровнях государственной структуры, и прежде всего на высшем государственном уровне.

Согласно, например, Конституции СССР 1924 г. (ст. 8) "Верховным органом власти Союза Советских Социалистических Республик является съезд Советов, а в период между съездами Советов - Центральный Исполнительный Комитет Союза Советских Социалистических Республик, состоящий из Союзного Совета и Совета Национальностей".

Как видно на примере данной, так же как и последующих советских конституций - Конституции 1936 г. и Конституции СССР 1977 г., формально и фактически вся советская государственная власть была организована и осуществлялась через Советы.

С той лишь разницей, что по мере становления и развития Советского государства, а вместе с тем - трансформации социального содержания Советов на каждом этапе их эволюции, наряду с содержанием, изменялось и их название. Так, в Конституции РСФСР 1918 г. (ст. 1) они именовались Советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. При этом подчеркивалось, что "вся власть в центре и на местах принадлежит этим Советам" (ст. 1).

В Конституции СССР 1936 г., в связи с изменившейся ситуацией в стране, Советы, составлявшие политическую основу Советского государства, именовались Советами депутатов трудящихся. Так же как и в прежних советских конституциях подчеркивалось, что "вся власть в СССР принадлежит трудящимся города и деревни в лице Советов депутатов трудящихся" (ст. 3).

Наконец, в последней советской конституции - Конституции 1977 г. - Советы назывались Советами народных депутатов. С добавлением: "все другие государственные органы подконтрольны и подотчетны Советам народных депутатов" (ст. 2).

После разрушения в 90-е гг. Советского государства и, соответственно, Советов как выразителей воли советского народа и основных институтов - носителей государственной власти, исполнителями и носителями последней стали совсем другие государственные органы и институты.

Согласно постсоветской Конституции 1993 г., закрепившей принцип разделения властей, государственную власть в стране "осуществляют Президент Российской Федерации, Федеральное Собрание (Совет Федерации и Государственная дума), Правительство Российской Федерации, судьи Российской Федерации"*(461).

Подобно формам правления советского и постсоветского государств, являющихся по сути формами организации, распределения и реализации государственной власти, аналогично обстоит дело также и с формами их государственного устройства.

При этом если форма правления выступает в виде своего рода "способа организации государственной власти, включающей порядок образования и деятельности высших и местных государственных органов, порядок взаимоотношений их друг с другом и населением"*(462), то форма государственного устройства представляет собой фактически "территориальную организацию государственной", тесно связанную с таким традиционным признаком государства, как "территориальное подразделение граждан (подданных)"*(463).

Территориальная организация и реализация государственной власти, так же как и, условно говоря, ее институциональная организация и реализация - через Советы в советский период развития российского общества и через другие - законодательные, исполнительно-распорядительные и судебные институты - в постсоветский период, законодательно закрепляется в конституциях искомых государств и в других правовых актах.

Так, Конституция РСФСР 1918 г. закрепляла положение, согласно которому "Российская Советская Республика учреждается на основе свободного союза свободных наций как федерация советских национальных республик" (ст. 2).

Конституция СССР 1924 г., окончательно закрепившая образование СССР на основе Декларации и Договора об образовании Советского Союза, установила, что "Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика" вместе с другими советскими республиками (Украина, Белоруссия и "Закавказская Социалистическая Федеративная Советская Республика)" "объединяются в одно союзное государство - Союз Советских Социалистических Республик"*(464).

Конституция СССР 1936 г. подтвердила положение, закрепленное в Конституции СССР 1924 г., о том, что Советский Союз есть ничто иное, как "союзное государство, образованное на основе добровольного объединения равноправных Советских Социалистических Республик" (ст. 13), состоящее на тот момент из 11 суверенных государств, обладающих, согласно ст. 17 Основного закона, "правом свободного выхода из СССР" (ст. 17).

Наконец, последняя советская конституция - Конституция СССР 1977 г., "сохраняя преемственность идей и принципов первой советской Конституции 1918 года, Конституции СССР 1924 года и Конституции СССР 1936 года", особо подчеркивает, что СССР: а) выступает как единое союзное многонациональное государство, образованное на основе принципа социалистического федерализма, в результате свободного самоопределения наций и добровольного объединения равноправных Советских Социалистических Республик"; б) олицетворяет "государственное единство советского народа, сплачивает все нации и народности в целях совместного строительства коммунизма"*(465).

Территориальная организация государственной власти нашла свое прямое закрепление как в советском конституционном законодательстве, так и в постсоветском.

Конституция 1993 г. в связи с этим устанавливает, что "Российская Федерация - Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления" и что "Российская Федерация состоит из республик, краев, областей, городов федерального значения, автономной области, автономных округов - равноправных субъектов Российской Федерации"*(466).

Действующая постсоветская Конституция акцентирует особое внимание на том, что "федеративное устройство Российской Федерации основано на ее государственной целостности, единстве системы государственной власти, разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации, равноправии и самоопределении народов в Российской Федерации"*(467).

Наряду с закреплением форм организации и осуществления государственной власти в конституционном законодательстве федерального уровня в советский и постсоветский периоды эти формы, вместе с другими компонентами государственной власти, прямо, когда речь шла, в частности, о федеративном устройстве России (РСФСР) в рамках Советского Союза, или косвенно закреплялись и на уровне субъектов Федерации*(468).

Вместе с формами организации и реализации государственной власти через институты, в советский и постсоветский периоды развития российского общества и государства законодательно закреплялись также и различные методы ее обеспечения и реализации.

Как известно, система методов осуществления государственной власти, соотношение тех или иных методов между собой характеризует политический (государственный) режим, который складывается и реализуется в пределах того или иного сообщества и государства. По этой причине в государственно-правовой теории и в повседневной деятельности государства на практике институтам и методам, с помощью которых осуществляется государственная власть, традиционно уделяется повышенное внимание. Особый акцент при этом зачастую ставится на методах "государственного насилия", или, иными словами, - на методах принуждения.

Тысячелетний опыт существования и функционирования государств в различных частях света убедительно доказывает, что ни одно из них не обходилось и зачастую не могло обойтись, решая проблемы внутреннего правопорядка и внешней безопасности, без применения, наряду с другими методами, методов принуждения.

Обладание и применение данных методов, хотя и является важным слагаемым реальной и самодостаточной государственной власти, но является не единственным. Силу государственной власти и "основу государственного бытия", отмечал И. Ильин, составляет "авторитет, единство, правота цели, организованность и исполнительность принудительного аппарата"*(469).

Сила государства и его власти, "физическая сила", подчеркивал теоретик, "необходима государственной власти, но она отнюдь не составляет основного способа действовать, присущего государству. Мало того, государственный строй тем совершеннее, чем менее он обращается к физической силе"*(470).

"Меч", заключал автор, "отнюдь не выражает сущность государственной власти; он есть лишь крайнее и болезненное ее средство; он составляет ее последнее слово и слабейшую из ее опор". Однако, оговаривается исследователь, "бывают положения и периоды, когда власть без меча есть негодная и гибельная власть, но это периоды исключительные и ненормальные. Нормальная сила не в мече, а в авторитетном влиянии ее волевого императива"*(471).

Применительно к советскому и постсоветскому государствам, так же как и к любому иному, именующему себя демократическим, государству, следует сказать, исходя из опыта этих государств, что вопрос об использовании ими методов принуждения решается в каждом случае весьма выборочно и избирательно, с учетом складывающихся, крайне негативных для них обстоятельств.

Исходным при этом является, как правило, веками складывавшийся тезис, согласно которому, по справедливому замечанию И. Ильина, "сильная власть" - это "подлинная, живая власть", без которой самодостаточное государство не может существовать и успешно функционировать. "Государство со слабою властью, - делал вывод автор на основе изучения мировой истории, - нежизнеспособно. Ослабление и расшатывание власти есть умерщвление государства"*(472).

Используя данный тезис в процессе изучения государственной власти искомых государств и применения ими методов принуждения в "периоды исключительные и ненормальные", когда "власть без меча есть негодная и гибельная власть", следует заметить, что такими периодами в развитии Советского государства были периоды, связанные с Гражданской войной, Великой Отечественной войной, с борьбой за сохранение советской власти от посягательств на нее со стороны поддерживаемого извне троцкизма и др.*(473)

Именно в эти периоды, когда решалась судьба Советского Союза, государственная власть не могла не применять все находящиеся в ее распоряжении законодательно закрепленные за ней принудительные средства.

В противном случае, как нетрудно понять из анализа складывающейся в эти критические для страны внутренней и внешней обстановки, Советское государство могла бы постичь еще в прежние периоды его развития такая же разрушительная, рукотворная судьба, какая постигла его в 90-е гг.

Что бы ни говорили раньше или сейчас "демократически" настроенные, прозападные, "оффшорные патриоты" о нецелесообразности или чрезмерности мер, принимавшихся советской властью в данные, критические для страны периоды, все они были необходимы и оправданы в плане сохранения целостности и единства Советского государства и общества.

Аналогично обстоит дело с необходимостью и потребностью применения принудительных мер и в постсоветский период. Для современного российского, так же как и для любого иного государства, применение этих мер вполне оправданно для борьбы с сепаратизмом, экстремизмом, бандитизмом и другими подрывающими устои постсоветского государства и общества явлениями.

6. Разумеется, нет и не может быть оправдания неадекватному применению принудительных, а точнее - репрессивных мер, которые применяли, например, США в 50-е гг. XX в., в период маккартизма, в борьбе с "коммунизмом" или СССР - в борьбе с настоящими или мнимыми врагами советской власти и всего советского народа. Ибо это характеризует государство и его власть не с лучшей стороны.

В данных, равно как и в других им подобных случаях, имевших место во многих "цивилизованных" и иных странах, во избежание злоупотребления постсоветской, равно как и любой иной государственной властью, предоставленными ей прерогативами, весьма важным является извлечение уроков из прошлого.

Однако это возможно лишь тогда, когда объективно и всесторонне рассматривается и оценивается ситуация, сложившаяся в обществе и государстве и вынуждающая государственную власть принимать чрезвычайные, а зачастую - и репрессивные меры в отношении нарушителей сложившегося в стране правопорядка и законности.

Нетрудно себе представить, что сталось бы, например, с российским обществом и государством в годы Великой Отечественной войны, если бы так нелюбимая ветеранами пятой колонны советская государственная власть занималась бы в предвоенный период, как это зачастую вытекает из их "исследований", главным образом политическими репрессиями, а не готовила страну и советский народ к защите своего отечества.

Объективности ради следует заметить, что именно в эти предвоенные, "репрессивные" годы - годы становления и проявления культа личности И. Сталина, наша страна, как верно подмечается исследователями, благодаря усилиям советской власти "сделала гигантский рывок в своем индустриальном развития, во всех сферах экономики, утвердились коллективистские формы собственности и организации труда, завершилось преобразование социальной структуры общества, народ быстро преодолевал былую безграмотность и полуграмотность"*(474).

Означает ли это, что бурное развития экономики страны, духовной жизни общества и культуры в предвоенные, равно как и в послевоенные годы, напрямую ассоциировалось с вынужденными репрессивными мерами советской власти и культом личности главы государства? Разумеется, нет.

Анализ 70-летней деятельности Советского государства и, соответственно, государственной власти, со всей очевидностью свидетельствует о том, что на протяжении всего периода своего существования и функционирования государство и его власть, будучи по своей природе и характеру пролетарскими феноменами, проявлялись, прежде всего, как созидательные, но, отнюдь, не как репрессивные институты и явления, вопреки мнению разного рода прежних и нынешних "советологов" и "кремлинологов".

Это основной вывод и первый урок (если говорить об уроках) из прошлого - от советской власти по отношению к настоящему - постсоветской власти, который, объективности ради, необходимо сделать, рассматривая их общеродовые признаки и особенности.

Что же касается следующих выводов и уроков, то они в конечном счете сводятся к тому, что Российское государство и его власть, в любой ситуации, независимо от того, находятся ли они на советском, постсоветском или ином этапе развития российского общества, должны быть сильными во всех отношениях и самодостаточными.