III . Александровская английская тюрьма

Тюрьма представляет собой громадный типовой барак, стоящий недалеко от бухты. В одной половине этого барака помещалось 120 человек арестованных. Собраны были люди разных губерний. Большинство – рабочие железной дороги. Все они привлекаются за сочувствие большевизму и активное участие в свержении власти Керенского на местах. Многие из них выявили свое отрицательное отношение к Северному правительству, благодаря провокации генерала Ермолина[389], предложившего свободный выезд в Советскую Россию всем сочувствующим Советской власти. Теперь эти товарищи ждут, когда будет разрешен выезд, а пока стонут под англо-французским сапогом, изнывая от тяжелых работ и перенося моральные и физические муки. Тюрьмой заведовал английский лейтенант Дэвис, переводчиком при нём находился один из арестованных, проживающий вне тюрьмы, некто Миневич. В карауле было замечено разложение. Солдаты начали вступать в разговор с большевиками, интересоваться, спорить, обсуждать те или другие вопросы политического характера. Благодаря сочувствию солдат удалось устроить побег некоторым товарищам. Уходят и довольно успешно Иванов, Углов, Веселов, Фомин, Энгельгардт, Нестеров, Лахнович и другие. Администрация тюрьмы приходит в бешенство и ищет виновных в пособничестве, но бессильна что-либо открыть.

Введен был жестокий режим, чаще сменялся караул, и производилась каждые два часа поверка, несколько человек подвергается избиению без всякой видимой причины, убавляют паек и производят частые обыски. Вторая половина барака занята французскими солдатами в количестве 10 человек, привезёнными сюда из Архангельска за отказ выступить на фронт. Они содержатся под охраной английского караула и ждут, когда их отправят в родную прекрасную Францию. У нас с ними установилась тесная связь путём переписки. Дают обещание по возвращении домой начать революцию и дать пинок в соответствующее место своей буржуазии, чтобы положить конец её господству и насилию над собой. Благодаря слабому питанию и близости моря количество больных значительно возрастает, а помощи почти никакой нет. Цинга свирепствует вовсю среди узников. Нелегально получаем из внешнего мира газеты, в которых между строк читаем об успехах Красной Армии, ее победах. От караула получаем английские журналы и газету «Таймс», из которой узнаем о поражении Колчака. Несмотря на тяжесть положения у всех товарищей крепнет надежда на скорую победу Красной Армии и Советской власти.     В июне месяце администрацией тюрьмы производится среди арестованных отбор, в результате которого более здоровых и способных к работе увозят в город Мурманск в лагерь военнопленных.

 

IV. В Мурманском лагере

Около десятка заново построенных лёгкого типа бараков представляют собой лагерь для военнопленных. Внутри лагеря и кругом его за проволочными заграждениями ходят часовые. В лагере до 180 арестованных, которых ежедневно по утрам выводят на разные работы внутри и вне лагеря. Караул состоит из английских солдат, среди которых есть несколько человек поляков и литовцев. Работы выполняются по уборке улиц, выгрузке угля и дров из вагонов, возке воды и прочее.

В августе месяце имело место выступление арестованных с протестом против установившегося режима, и только под угрозой расстрела из пулемёта удалось их заставить разойтись по баракам. Несмотря на усиленный караул, из Мурманского лагеря совершило побег человек до 15-и, что с несомненностью подтверждало [сведения] о падении дисциплины среди солдат. Бывали случаи, что и из числа выведенных на работы пять-шесть человек уже не возвращались обратно в лагерь, а уходили из-под караула, совершенно не преследуемые часовыми.

В июле и в начале августа из лагеря ушли следующие товарищи: Колосов, Сергеев, Морозов, Нюйкин, Кяльмин, Лопинцев, Трушнин, Андреев, Мартин, Рено, Фостин, Мосорин, Харламов и другие.

В этом лагере находились арестованные разных национальностей: немцы, мадьяры, латыши, русские, финны, поляки, карелы. Полный интернационал, как была интернациональна та армия, которая вела борьбу с Советской властью и большевиками.

В конце августа большая часть из этого лагеря была эвакуирована к фронту, где многие из наших товарищей погибли от рук подлых антантовских палачей. Оставшиеся товарищи в лагере были разбросаны в разные места, и лагерь к зиме совершенно опустел.

 

V. Кемский лагерь

Лагерь развернут недалеко от железнодорожной ст. Кемь. Много английского типа бараков, и все они набиты до отказа арестованными, военнопленными, перебежчиками с Западного фронта, которым захотелось белых английских булок и варенья, и которые вместо этого обрели тюрьму, как предварительный карантин против большевистской заразы.

Этот лагерь один из наиболее крупных лагерей в Мурманском крае. В нём помещается до 300 человек, и состав постоянно переменный. Режим установлен палочный, причём наиболее жестокими палачами являются: Иванов П.М. - карел, Галинский – литовец, кончивший впоследствии самоубийством при перевороте 1920 г.

В этом же лагере имеется секретный барак, где помещаются более серьёзные «преступники» против власти белых. В октябре 1919 г. в этом бараке сидит 15 человек. Их никуда не выпускают, плохо кормят и барак почти не отапливается. И это в декабре - январе, когда свирепствуют особенно суровые морозы на севере.

За малейшее слово сидящие товарищи подвергаются наказаниям – им надевают на руки ручные кандалы, одну пару на два человека, и в таком виде скованные товарищи маются целые ночи, ибо спать в таком положении невозможно.

Другие арестованные, пользующиеся относительной свободой, также подвергаются со стороны пьяной администрации тюрьмы частым избиениям. Администрация тюрьмы обыкновенно у арестованных отбирала всю их одежду, деньги и прочие вещи, которые не возвращалась и в том случае, если некоторые товарищи и освобождались из тюрьмы.

Перед началом конца режим ещё стал тяжелее, и тюремная администрация как бы обезумела. Избиения усилились, и обращение ещё стало резче и грубее. Питание было вообще для всех плохое, и вследствие этого, как и в других лагерях, больных было очень много.

Кемский лагерь существовал довольно долго, но так как ничто не вечно под луной, то пришел конец, наряду с другими лагерями, и этому. Наступила гибель белогвардейским насильникам. Метла тов. Троцкого стала чувствоваться на Мурманском фронте и приближала час освобождения рабочих и крестьян Севера, томившихся долгие месяцы в тюрьмах и лагерях, построенных на благо русского народа его «спасителями». Кемский лагерь 23 февраля 1920 г. опустел, 79 человек арестованных под усиленным конвоем отведены в вагоны и эвакуированы на фронт. Все они получают освобождение на ст. Сегежа на другой день.

На этом я могу кончить описание тех тюрем, через которые мне лично пришлось пройти. Оглядываясь назад и вспоминая пережитое в белогвардейских тюрьмах нашими товарищами, часть которого, сравнительно ничтожную, я здесь привёл, а другие товарищи, надеюсь, дополнят, приходится с грустью отметить, что многие и многие наши товарищи не дождались дня освобождения Севера, когда вся белогвардейская сволочь должна была спешно убраться из пределов России. Многие из наших товарищей расстреляны белыми, многие, не вынеся тяжелых тюремных условий – умирали в стенах тюрьмы, или в бегах, или после освобождения, разбитые, изнурённые, умирали дома, вполне уверенные в том, что дело, за которое они отдали жизнь – находится в верных и твёрдых руках.

 

Мосорин

 

ГАМО, ф. П-2393, оп. 2, д. 416, л. 140-147. Незаверенная машинописная копия.

 

№ 17