Социология К. М. Тахтарева и А. С. Звоницкой

Константин Михайлович Тахтарев (1871 — 1925) — крупный российский историк и социолог. Он учился в Военно-Медицинской академии, участвовал в революционном движении. Под влиянием Е. В. де Роберти и М- М. Ковалевского занялся социологией. Работал в Петроградском университете, в котором в начале 20—х гг. стал профессором социологии.

Наиболее фундаментальной в социологическом плане является работа Тахтарева "Наука об общественной жизни" 0).

"Социология, — писал он, — есть наука, которая изучает естественную жизнь, взятую в целом, выясняет общественные явления в их естественных и необходимых соотношениях, устанавливает выражающиеся в них закономерности" с. 24). Самым наглядным проявлением общественной жизни является "общение сожительствующих людей". Следовательно, социология должна обращаться к трем фундамендтальным явлениям социальности: сожитию как основе общественной жизни; общению, лежащему в основе любого общества и любой общественной связи; человеку как сообщественнику, субъекту социальной жизни. Общение в этой системе играет ключевую роль. Соответственно, социология ориентирована на структурно-функциональный анализ общественного сотрудничества в самых различных его проявлениях и эволюции. Особое значение в этой связи имеет широкое использование статистико-социологического метода, с помощью которого соотношения социальных явлений можно выражать на языке чисел и тем приближать социологию к точным наукам.

Итак, понятие о жизни сообща (сожитии), согласно Тахтареву, основное и исходное общественное понятие (22, с. 41-42). Из этой установки Тахтарев выходит к определению общества, используя заимствованное у Аристотеля понятие самодостаточности социальной жизни как естественного факта. Соответственно, "общество есть самодостаточное сожитие людей, сознающих свое общественное единство, проявляющееся в их самодостаточном общении с целью всестороннего обеспечения жизни" (22, с. 141). В истории действует принцип относительной самодостаточности, степень которой определяется ситуацией.

Если сожитие есть содержание общественной жизни, то общение — форма ее проявления. Изучить общественную жизнь, значит, изучить различные формы общения, лежащие в основе любого социального элемента. Анализируя сожитие и общение, мы обнаруживаем, так сказать, "общественные молекулы", т. е. людей, которые и определяют характер общения. Следовательно, необходимо антропологическое обоснование социологии, что достигается благодаря понятию человека-сообщественника. Дело в том, что, будучи исходной общественной единицей, человеческая личность несамодостаточна ни в одной из сторон своей жизни. Ее самодостаточность достигается только в сожитии и общении. Понятием человека-сообщественника Тахтарев завершает изложение своих исходных методологических посылок и переходит к соотносительному анализу структуры общества в терминах общественного сотрудничества и общественной борьбы.

Сотрудничество, вытекая из общения, является, согласно Тахтареву, фундаментом всякой общественной связи, или солидарности. Казалось бы, исследователь должен был бы безоценочно рассматривать сотрудничество в качестве модели социальной связи, как это, например, делает П. А Сорокин при анализе взаимодействия. Однако Тахтарев дает чисто оценочную характеристику сотрудничества, полагая, что оно имеет место только в случае совместного принятия решений большинством членов общества (группы) по поводу целей, направляющих общую деятельность. При этом простое сотрудничество, отмечает Тахтарев, мы наблюдаем очень редко, оно всегда осложнено разделением труда. В результате, общество расслаивается на группы, внутри которых солидарность укрепляется, но одновременно между группами усиливается разобщение. Общение в форме сотрудничества порождает, согласно Тахтареву, уклад общества (привычки, обычаи, нравы, образ жизни и т. п.), разделение же труда задает общественный строй как определенную систему соотношения социальных групп.

Социальный процесс Тахтарев, опираясь на Тарда, интерпретирует на основе принципа творчества как высшего проявления труда. Поступательный ход общественной Жизни имеет двойственный характер, т. е. представляет собой чередование медленного течения (эволюции) и бурных изменений (революции). Однако довольно трудно выявить момент перехода эволюции в революцию и обратно; и то, и другое движение происходит волнообразно, а волны отличаются только своей амплитудой. При этом важно учитывать, что "различные формы жизни, которые сменяют друг друга, вовсе не порождают друг друга, но служат лишь проявлением различных степеней развития одного и того же процесса, который производит их всех" (22, с. 251).

Фундаментальной категорией, объясняющей различные формы общества, является, по мнению Тахтарева, образ жизни, т.е. "удовлетворение человеческих потребностей с помощью определенных способов и средств существования" (41, с. 338). Соответственно изменениям образа жизни можно выделить пять ступеней общественного развития: 1) наиболее ранняя ступень, опирающаяся на охотничий образ жизни; 2) родовое общество, вырастающее из кочевого образа жизни; 3) ступень, обусловленная переходом к оседлости и сельско-общинному образу жизни; 4) феодальное общество, опирающееся на натуральное хозяйство и постепенно перерастающее в сословное; 5) ступень, обусловливаемая, главным образом, развитием городского образа жизни (22, с. 226 - 227).

Ядром социологии Тахтарева является учение о закономерности общественной жизни, в рамках которого социолог обосновывает вывод, что специфически социологические законы носят функциональный характер. Тахтарев формулирует ряд таких законов: численность населения всегда по необходимости определяется отношением количества его потребностей к имеющимся средствам их действительного удовлетворения; всякая система организации общественной власти обусловливается соотношением общественных сил и определяется соответствующим соотношением политических учреждений; общественное развитие совершается тем быстрее, чем напряженнее и шире происходит общение социальных единиц и др. Названные регулярности мы устанавливаем с помощью статистико-социологического метода, который позволяет, считает Тахтарев, "выразить изучаемые соотношения различных явлений общественной жизни точным языком чисел", что "должно быть мечтою каждого социолога, стремящегося сделать социологию точной наукой"' (22, с. 394).

Агнесса Соломоновна. Звоницкая (1897-1942) — первая женщина, выступившая на поприще российской социологии. Родилась в Киеве, училась в Гейдельберге. В 1914 г. вышел первый том задуманного ею 4—томного "Опыта теоретической социологии". И хотя автору книги было всего 17 лет, исследование Звоницкой оказалось весьма самостоятельным и перспективным. С 1918 г. Звоницкая работала в различных научных учреждениях Петрограда. Написанные ею два последующих тома "Опыта", а также другие монографии, остались неопубликованными.

Суть теоретической социологии, по мнению Звоницкой заключается в выяснении "классификационного признак общественности", анализе методов социологии, её логических и исторических категорий. Изучение "отдельных циклов общественности" есть задача частных социальных наук. Чтобы строить теоретическую социологию, необходимо определить видовой признак понятия общества, каковым Звоницкая считает социальную связь. Социальное, подчеркивает она, распознается нами с внешней стороны "по некоторому объединению сознательной жизни и согласованию деятельности", причем оба эти явления неразрывно связаны немыслимы друг без друга. Предустановленной гармонии индивидуальных сознаний быть не может. Следовательно, остается только одно возможное предположение, что объединение сознательной жизни постоянно достигается на протяжении индивидуального развития, что содержание индивидуальных сознаний непрерывно уравнивается" (24, с. 1) Каким образом это возможно? В основе человеческой жизни, отмечает Звоницкая, лежит общение, в ходе которого образуется ткань общества, его культура, формируется личность. Здесь мы и обнаруживаем сложное явление социальной связи, описывая которую Звоницкая фактически анализирует то, что впоследствии будет названо установкой, социальной диспозицией.

Согласно Звоницкой, в процессе развития личности имеют место три существенных момента: 1) приобретение личностью сведений об окружающей психологической среде "проективный момент", социализация, на современном языке; 2) обобщение, типологизация полученных сведений (самосознание, как таковое); 3) предположение о наличии сходных обобщений у других личностей, т. е. согласование совместной деятельности ("эективный момент", или система социальных ожиданий). Первый и третий моменты составляют два полюса самосознания, постоянное движение "я" между ними — основной закон развития личности.

И здесь мы обращаемся к центральному понятию социологии Звоницкой — "эективации" (ожидание). Именно эективация, предполагая у других индивидов наличие сходных реакций и размыкая тем самым мое "я", составляет необходимую основу кооперации и общения и заключает в себе искомую природу социальной связи. Отсюда главный теоретико-методологический постулат исследования Звоницкой: сознание себя и сознание другого, личность и социальная связь не только в онтогенезе, но и в филогенезе возникают одновременно. Личность и общество не разделимы ни в логическом, ни в генетическом порядке" (24, с. 289). При этом наиболее распространенная форма эективации — подражание, анализ которого позволяет нам понять внутреннюю структуру общества.

Устойчивые или длительные типы эективаций создают особые "линии социальности" или формы социального общения. Линии эти выражают разные направления деятельности людей и ведут к образованию различных групп. Все линии (группы), выступая в виде "пересекающихся и концентрических социальных кругов", образуют структуру общества. Очевидно, что эта попытка Звоницкой раскрыть структуру социальной связи еще довольно запутанна. Но не будем забывать, что это только эскиз будущих исследований юного социолога.

Анализируя систему социальных ожиданий, Звоницкая возвращается к теории социального конфликта. Подтверждение ожиданий составляет норму деятельности людей. Соответственно, нарушение эективации воспринимается как "преступление". Если нарушение совершается изолированно, то мы имеем конфликт между личностью и обществом. Если же «преступной» оказывается целая группа, то налицо социальный кризис. Звоницкая дает подробное социально-психологическое описание проявлений кризиса, путей его распространения на все новые "линии социальности". С чего бы не начинался кризис, он всегда затрагивает духовный мир, культур и фактически является выражением крушения доверия к нормам общественной жизни. Кризис завершается социальной бурей, итогом которой является распад, всеобщая угнетенность и тоска.

После кризиса и его разрешения начинается процесс медленного выздоровления общества, восстановления его нормативной системы. Решающую роль в этом процессе, согласно Звоницкой, играет симпатия, без которой, собственно, вообще не обходится ни один момент социальной связи. Симпатия есть сходное отношение к себе и другим. Уровень ее прямо пропорционален степени сознания сходства. В результате социального кризиса и борьбы сфера симпатии резко сужается, люди оказываются в гнетущей социально-психологической ситуации. Но одновременно сознание бессилия, тоски вызывает и рост симпатии, ибо только за нее люди могут зацепиться, чтобы выжить. И именно здесь, вероятно, вектор исторического прогресса. "Высшая точка адекватного природе социальных отношений развития симпатии — это всепрощение в форме всеобщего милосердия. Образ Толстого, творчество Чехова и Горького, философия Владимира Соловьева раскрывают перед нами идеал социального развития любви и милосердия" (24, с. 267).

***

Анализ идей российских социологов неопозитивистской оориентации, и прежде всего Сорокина, показывает, что в них той или иной форме представлены ключевые тенденции Социологии XX века. Нет нужды перечислять их, ибо они, терез сочинения Сорокина американского периода, зачастую иной терминологии, как это, например, случилось с теорией социальной стратификации, вошли во все учебники социологии. Это относится и к социологическим, моделям Тахтарева и Звоницкой, оказавшимся в силу исторических обстоятельств только эскизами. Обратим в этой связи внимание на другое, менее очевидное обстоятельство, на то, как неопозитивистски ориентированные социологи оказываются на пути к христианской социологии при всем их настаивании на "научности". И, видимо, не случайно, что к концу жизни Сорокин выходит на путь христианского социального мышления, намеченный также и у Звоницкой. И хотя подход его отмечен печатью американской деловитости, переводящей все на язык практики, однако в нем обнаруживается характер именно российского социолога.

 

[1] Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М., 1993. С. 24.

[2] Под фамилией Бухарцева Михайловский вывел Ножина в своей автобиографической повести "Вперемежку".

[3] Глубокий анализ новаторской теории, познания Михайловского в контексте гносеологических поисков эпохи дан известным социологом и политическим деятелем В. Черновым, в частности, вполне правомерен его вывод, чтоМихайловский сформулировал идеи ''второго позитивизма" раньше его основателей Э. Маха и Р. Авенариуса (50, № 7, с. 242 – 248; № 10, с. 154 – 156)

^[4] В поздних трудах Михайловский для обозначения предвзятого мнения использует термин "психологическое a priori " (27, с. 468)

^[5] Апофатика и катафатика — термины, обычно употребляемые в богословской литературе. Апофатическое (отрицательное) богословие исходит из идеи невыразимости через словесные определения полной сущности Божества. Любое наше определение характеристик Бога есть только символ, знак непостижимой тайны, только свидетельство духовного опыта. Символ этот может быть интерпретирован только в отрицательных суждениях. Именно так рассуждает Бердяев, который чаще говорит о том, чем не является личность, общество и т. д. Апофатическое богословие противопоставляется катафатическому (утвердительному), т. е. признающему возможность описания сферы божественного через позитивные утверждения на основе принципа аналогии сотворенного бытия бытию божественному. В социологии определенную параллель катафатическому богословию представляет наивный реализм, отождествляющий социальную Реальность с нашими понятиями.