Русские в италии и швейцарии от 1797 до 1801 года

Милые читатели, вы, конечно, помните, что мы рассказывали об ужасном перевороте, произошедшем во Франции в конце XVIII столетия, и о пагубном влиянии этого переворота на многие Европейские государства. Вы, конечно, помните все, что произошло в результате этого в Польше. Но если бы вы могли представить себе, сколько бедствий принесла эта страшная революция в другие страны! Если бы вы могли представить себе, до чего дошли Французы с тех пор, как объявили себя республиканцами, то есть людьми, не признающими королевской власти! Бездумно покорившись республиканскому правлению, они сделали еще хуже: захотели ввести его и в других государствах. Неудивительно, что у них нашлись сторонники: ведь они проповедовали свободу и равенство. Где же нет таких людей, которые не хотели бы освободиться от власти, удерживающей их от пороков и страстей? Эти обольстительные слова, казалось, были выше самой свободы! Равенство означает то состояние общества, когда все его члены равны между собой, когда среди них нет ни знатных, ни богатых, все находятся в одном звании и пользуются равными правами гражданина. Так всегда бывает в республиках. Скажите, как же люди низших сословий, к которым всегда принадлежит большая часть возмутителей общего спокойствия, не могли пожелать таким легким путем сравняться с первыми людьми в своем Отечестве? Как им было не броситься с жадностью на такие нововведения, тем более что Французы, обманывая их, описывали выгоды и счастье, получаемые от этой свободы и этого равенства. Тех же, кто был не настолько легковерен, чтобы увлечься их описаниями, они принуждали силой повиноваться себе.

Сколько несчастий испытали тогда почти все Европейские страны! Безбожные Французы шли с войной туда, где не принимали их преступные правила, и законные государи не в состоянии были защитить своих подданных: республиканцы нападали на них и, отнимая наследственные престолы, подчиняли их своей власти, включая в название их областей слово республика. Таким образом они завоевали уже Нидерланды и назвали их Батавской республикой; завоевали всю северную часть Италии и сделали из нее две республики — Цизальпийскую^[494] и Лигурийскую^[495]; завоевали и Швейцарию, и королевство Неаполитанское и назвали их Гельветической* и Партенопейской* республиками. Этого было мало. Они привели в расстройство почти всю Германию: некоторые ее области уже принадлежали Французам, другие готовы были перейти на их сторону, увлекаясь ложными понятиями о мнимой свободе. Наконец, не избежала этой участи и священная свобода первосвященника католической церкви: он вместе со многими другими законными государями лишился принадлежавших ему областей, был отвезен во Францию в качестве пленника, и Рим — эта древняя столица мира — признал власть Французов, которые, окрыленные своими необыкновенными успехами, уже считали себя непобедимыми и мечтали превратить всю Европу в одну обширную республику.

Эти дерзкие мысли стали главными для Французов, особенно с тех пор, как до уровня их первого полководца возвысился человек, незнатный родом, но одаренный необыкновенным умом, сильным характером, непомерным честолюбием. Это был Наполеон Бонапарт, о котором вы много услышите впоследствии. Именно он своим военным искусством, своей твердой волей и непоколебимым мужеством принес Французам блестящие успехи и заронил в них гордую мысль об их непобедимости. Под его предводительством Французы наводили страх на все Европейские государства, и Австрия, больше всех оскорбленная за Германию, первой начала думать о сопротивлении ужасной силе, покорявшей все, что встречалось ей на пути. Англия разделяла это справедливое негодование, но объединенными усилиями этих двух государств нельзя было поколебать беспрестанно возраставшее могущество Французской республики.

И они обратились к тому, от кого можно было ожидать спасения для всей Европы — к Русскому императору. Павел I, отличавшийся глубокой преданностью вере и справедливости, давно с негодованием смотрел на беззакония Франции и удивлялся терпению государей соседних с ней земель. Воззвания Австрии и Англии были приняты им с удовольствием, и вскоре к союзу трех сильнейших Европейских государств примкнули и многие другие: Пруссия, Германия, Неаполь, Турция и Мальтийские рыцари*.

Все они желали одного — освободить завоеванные Французами области Италии, Швейцарии, Германии и Голландии и вернуть законным государям принадлежавшие им престолы. Велика и славна была такая цель союза, но как трудно оказалось достичь ее! Где взять такого военачальника, которому единодушно повиновалось бы войско, состоящее из представителей различных народов?