Тема 22. Виды кодов и их роль в межкультурной коммуникации

 

Понятие кода является одним из ключевых для теории коммуникации. По сути своей кодирование представляет собой конвертирование одной сигнальной системы в другую с помощью внутреннего кода («языка мысли») или внешнего (существующего в вербальной и невербальной формах). В качестве внешних кодов могут выступать вербальные знаки, паралингвистические средства, жестикуляция, мимика, пантомимика (язык тела), проксемика (физическая дистанция), социальная дистанция, одежда, такесика (прикосновение). Б. С. Ерасов также относит к культурному коду архитектуру, дизайн интерьера, артефакты, графическую символику, художественные и другие формы воздействия (танцы, парады и т. п.), запахи, цвета, вкусовые предпочтения, различные формы удовольствия, так или иначе связанные со ртом (курение, жевание резинки); влияние температуры, косметику, сигналы, применяемые полицией, водителями, символику, связанную со временем и даже тишину.

Для того чтобы коммуникация могла состояться, необходимо, чтобы отправитель и получатель информации пользовались одним и тем же кодом или, по крайней мере, сходными кодами. Чем больше общих элементов содержат коды адресанта и адресата, тем больше вероятность взаимопонимания между ними. Например, русские и украинцы могут неплохо понимать друг друга благодаря сходству восточнославянских языков. Некоторые исследователи пишут о наличии двух кодов: собственно языкового и культурного, другие рассматривают их как составляющие единого кода. Для МК необходимо формирование особого механизма контроля, который параллельно с языковым компонентом кода курировал бы его культурный компонент.

Однако использование одного и того же кода также не гарантирует успеха коммуникации. Последний зависит от уровня культурно-языковой компетенции участников общения. Кроме того, многозначность вербальных и невербальных знаков также снижает эффективность кода. Специфика английского языка, существующего в разных территориальных вариантах, приводит к тому, что одни и те же элементы языкового кода могут использоваться для передачи разных значений (например, в американском и британском вариантах английского языка).

Культурно-языковой код теснейшим образом связан с менталитетом и национальным характером своего носителя и оказывает влияние на отбор и способ представления информации. Что фактически кодируется в языковом знаке? Слово «Линкольн» – это лишь имя собственное, однако его произнесение активизирует информацию, закодированную в памяти  коммуниканта. Эта информация разворачивается в цепочку ассоциаций: «Линкольн – президент США – первый президент – бревенчатая хижина – Гражданская война – убит в театре» и т. п., причем содержание этой цепочки различно для разных индивидуумов и зависит от объема их культурной грамотности, фоновых знаний, пресуппозиций и т. д. Именно внутренняя кодировка информации объясняет, почему слово или словосочетание может оставаться пустым звуком для одних людей и быть исполненным глубокого смысла для других. Поэтому информация на двух концах коммуникативной цепочки (т. е. закодированная отправителем, а затем раскодированная получателем) никогда полностью не совпадает. Любое декодирование представляет собой новое кодирование. Однако, в отличие от коммуникации внутри одной культуры, где индивиды или группы используют «подкоды» единого национально-культурного кода, МК предполагает полное перекодирование информации с использованием бесчисленного множества вербальных и невербальных знаков. Сложность МК заключается в том, что адресант А кодирует в контексте сообщение, используя пресуппозиции и фоновые знания, присущие его культуре, в то время как адресат В декодирует сообщение, используя другой набор пресуппозиций и фоновых знаний. Декодирование информации фактически представляет собой новое кодирование, т. е. перевод информации на свой собственный код. Успешное использование кодов в МК требует от коммуникантов умения «состыковать» коды, вычленить в них сходные элементы, на которые можно опереться в процессе общения. Так, способность найти в русском и английском языках слова со сходными корнями (например, латинского и греческого происхождения), а также использовать в качестве опоры такие универсальные элементы, как цифры, даты, имена собственные, дает возможность даже людям, слабо владеющим языком, в общих чертах понять содержание газетного текста.

Способы кодирования информации также различаются в зависимости от социальной принадлежности индивида. В качестве кодов, используемых для отграничения одной социальной группы от другой, используются диалекты, сленг, профессиональный жаргон и т. д. Это обстоятельство может затруднять декодирование сообщений в МК. Например, русские студенты, неплохо владеющие литературным английским языком, теряются, оказавшись в США в среде сверстников, изъясняющихся на молодежном жаргоне. С другой стороны, специалисты из одной области (например, математики или компьютерщики) могут понять друг друга даже при ограниченном уровне владения языком, поскольку в своей профессиональной деятельности пользуются сходными кодами. Декодирование невербальных сообщений также зависит от того, насколько состыкуются соответствующие коды в контактирующих культурах. В качестве кода могут выступать музыка, зрительные образы, жесты, мимика и проч.

Развернутый код (elaborated) отличается от ограниченного кода (restricted) большей сложностью и вербальной дифференциацией. Развернутый код обычно используется в профессиональном общении, художественной литературе и иных ситуациях, требующих детализации смыслов и творческого подхода к выражению эмоциональных нюансов. В противовес ему ограниченный код приемлем для ситуаций неформального общения, где нет необходимости в использовании сложной лексики и построении развернутых высказываний, поскольку коммуниканты и без того понимают друг друга. С языковой точки зрения, ограниченный код обладает достаточно высокой степенью предсказуемости и дополняется жестами и интонационными средствами. Классовые различия особенно ощутимы, когда речь идет о развернутом коде, поскольку владение им требует высокого уровня языковой компетенции.

Применительно к МК понятие развернутого и ограниченного культурно-языкового кода связано с уровнем владения языком, знанием культуры и способов ее кодирования в языковых знаках. Поэтому при общении носителя культуры с иностранцем целесообразно пользоваться ограниченным культурно-языковым кодом, за исключением тех случаев, когда культурно-языковая компетенция иностранца приближается к уровню носителя языка. Однако использование ограниченного кода применимо к ситуациям МК лишь частично и до определенных пределов. Бытовое общение трудно для понимания с точки зрения не носителя лингвокультуры, поскольку для него характерны спонтанность, ситуативность, нарушение логической структуры высказывания. Поэтому оптимальным для МК является использование простых и доступных языковых средств  с сохранением фонетической и семантической четкости, облегчающей процесс коммуникации.

Актуальными для МК также являются процессы смешения и переключения кодов. Термин «смешение кодов» (code mixing) относится к гибридизации, а «переключение кодов» (code switching) – к переходу от одного языка к другому. То и другое, очевидно, присутствует в речи всех билингвов. К гибридным языкам относятся Hinglish (Hindu+English) в Индии, Engalog или Taglish (Tagalog+English) на Филиппинах, Frenglish (French+English) в Квебеке и т. д.

Разновидностями гибридных языков являются пиджины и креольские языки. Пиджины – творческая переработка естественных языков, используемая как средство межэтнического общения в среде смешанного населения. Их характерные признаки – ограниченный словарный запас, упрощенная грамматическая структура, модификация фонологической системы и возможность применения лишь в определенных ситуациях общения. Пиджины носят вспомогательный характер и отмирают по мере того, как в них отпадает необходимость. Креольские языки формируются на основе пиджинов и становятся родными для определенных коллективов их носителей.

«Переключение кодов» может наблюдаться при контактах представителей любых групп, пользующихся различными кодами. Само по себе переключение кодов обладает знаковостью. Например, в фильме «Grease» (взятка, лесть, подлизывание, жир, масло) герой Джона Траволты переключается с «нормального» языка на сленг и превращается в другого человека. В результате его девушка не узнает своего возлюбленного в «крутом» парне с характерной походкой и манерой изъясняться. Билингвы переключаются с одного кода на другой в зависимости от контекста общения. Например, типичной является ситуация, когда члены русской семьи, проживающей в США, разговаривают между собой по-русски, а за пределами дома – по-английски. Нередко русская мама обращается к ребенку, выросшему в США по-русски, а он отвечает ей по-английски. В таком случае переключение кодов идет по линии: говорение/слушание. Компетентное участие в МК требует поэтапного овладения культурно-языковым кодом изучаемого языка. Речь идет о трансформации кодов, выражающейся в формировании «связки» между внутренним универсально-предметным кодом и внешним кодом, которым личность овладевает для участия в межкультурном общении. Пока не сформирована эта «связка», используемый личностью код остается дословным переводом с родного языка с соответствующим выбором лексических средств и грамматических конструкций. Он не в состоянии служить для адекватного выражения коммуникативной интенции личности. Трансформированный код дает личности ощущение коммуникативного контакта с собеседником на основе единства используемых концептов, фоновых знаний, пресуппозиций и других культурно-языковых средств, зашифрованных в вербальной и невербальной форме.

 Основные составляющие межкультурной компетенции. Языковая компетенция предполагает не только овладение правилами пользования языком, но и расширение собственной концептосферы и модификацию картины мира на основе межкультурного опыта. Согласно концепции, разработанной Ю. Н. Карауловым, личность функционирует на трех уровнях языковой компетенции: 1) вербально-семантическом (лексикон личности); 2) лингвокогнитивном (тезаурус личности, в котором запечатлена система знаний о мире, или «образ мира»); 3) мотивационном (деятельностно-коммуникативные потребности, отражающие ее прагматику: систему целей, мотивов, установок).

В условиях МК языковая компетенция отвечает за правильный выбор языковых средств, адекватных для ситуации общения; соотнесение ментальных моделей с формами действительности; согласование ментальных схем и построений с когнитивным опытом; способность повторить однажды полученный языковой опыт в аналогичных коммуникативных ситуациях. Коммуникативная компетенция включает механизмы, приемы и стратегии, необходимые для обеспечения эффективного процесса общения. Составляющими коммуникативной компетенции применительно к МК являются:

– активность:

а) умение интерпретировать специфические для данной культуры сигналы готовности собеседника вступить в МК или, напротив, нежелания общаться (unmessages);

б) степень вовлеченности в общение, умение определить долю говорения и слушания в зависимости от ситуации и культурных норм;

в) эффективность, т. е. умение адекватно выразить свою мысль и понять мысль собеседника;

г) умение направить беседу в нужную колею;

д) умение подавать и интерпретировать сигналы мены коммуникативных ролей и сигналы завершения общения, приемлемые для данной культуры;

– уместность, т. е. адекватный выбор:

а) коммуникативной дистанции;

б) темы беседы;

в) дискурсивного жанра, регистра и тональности общения;

г) вербальных и невербальных средств;

д) речевых стратегий;

– динамичность:

а) эмпатия – чуткое отношение к настрою собеседника, «прочитывание» вербальных и невербальных сигналов обратной связи, способность к сопереживанию;

б) приспособляемость с учетом социального статуса коммуникантов и межкультурных различий;

в) гибкость в выборе и переключении тем;

г) высокая степень готовности к корректировке собственного коммуникативного поведения.

Культурная компетенция предусматривает понимание пресуппозиций, фоновых знаний, ценностных установок, психологической и социальной идентичности, характерных для данной культуры. Культурная компетенция участника МК предполагает умение извлечь информацию из таких единиц языка, как топонимы, антропонимы, названия политических реалий, известных книг, фильмов и т. д. и дифференцировать ее с точки зрения значимости для межкультурного общения. Например, для адекватного общения с носителем американской культуры необходимо знать, что Т. Джефферсон был автором Декларации независимости, известным ученым и человеком энциклопедического мышления. Однако средний американец вряд ли сможет с точностью назвать обстоятельства его смерти. Всем известно, что Джордж Вашингтон – первый президент США. Однако это совсем не так. Во время войны за независимость первым президентом Конгресс выбрал Рейтона Рандольфа, а Вашингтон возглавил американскую армию. Рандольфа в 1781 г. сменил Джон Хэнк, который и был президентом до обретения Америкой независимости от Британии. Лишь через восемь лет герой войны Вашингтон стал первым всенародно избранным американским президентом, и фактически, лишь 15-м по счёту. Очевидно, ориентиром должен служить объем культурной грамотности потенциального собеседника (условно «среднего русского» и «среднего американца»). Для каждого народа характерна определённая коммуникативная культура. Под коммуникативной культурой понимается коммуникативное поведение народа как компонент его национальной культуры; как фрагмент культуры, отвечающий за коммуникативное поведение нации. Причём,  для коммуникативного поведения характерны определённые коммуникативные нормы – коммуникативные правила, рассматриваемые  как обязательные для выполнения данной личностью или обществом (знакомого надо поприветствовать, за услугу отблагодарить и проч.), а также коммуникативные традиции – правила, не обязательные для выполнения, но соблюдаемые большинством людей и, рассматриваемые индивидом или обществом  как желательные для выполнения (спросить старика о здоровье, поинтересоваться, как успеваемость детей и т. д.). Коммуникативное поведение характеризуется определёнными нормами, которые позволяют охарактеризовать конкретное коммуникативное поведение как нормативное или ненормативное. Нормативное поведение – поведение, принятое в данной среде и соблюдаемое в стандартных коммуникативных ситуациях большей частью языкового коллектива. Ненормативное коммуникативное поведение – нарушающее принятые нормы, которое рассматривается как неадекватное.

 

  Тема 23. Понятие «культурная грамотность» как один из компонентов культурной компетенции

 

Понятие культурной компетенции в определенной мере совпадает с понятием культурной грамотности. Объем культурной грамотности состоит не только из культурно-специфической информации, но и информации о мире в целом. Э. Д. Хирш включает в понятие культурной грамотности фоновые знания, которые позволяют носителю культуры взять газету и читать ее с адекватным уровнем понимания как эксплицитной, так и имплицитной информации, соотнося читаемое с тем подразумеваемым контекстом, который придает смысл написанному. Однако объем культурной грамотности состоит не только из культурно-специфической информации, но и информации о мире в целом (за переделами стран, представляемых коммуникантами).

Таким образом, культурная грамотность – это наиболее динамичный компонент компетенции. Наряду с достаточно стабильными историческими и географическими данными, существуют элементы, связанные с текущей политической ситуацией, скандалами, модой, и т. д., которые быстро возникают и сглаживаются в памяти носителей культуры. Сюда можно отнести также и так называемую функциональную грамотность – умение заполнять различного рода документы: анкеты, счета на оплату, налоговые декларации, написание заявлений и проч.

МК представляет собой ту редкую область, где различные виды компетенции (языковая, коммуникативная, культурная) могут существовать в отрыве друг от друга. Человек, великолепно владеющий языком, может при этом обладать недостаточным уровнем коммуникативной и культурной компетенции (как нередко случалось в СССР, когда тексты для изучения английского языка были построены на рассказах о семье Строговых, живущей на улице Горького в Москве). С другой стороны, коммуникант может быть хорошо знаком с историей и культурой другой страны, но не владеть иностранным языком. Человек, не знающий истории и культуры страны, не владеющий ее языком, но имеющий от природы талант общения, умеющий прислушиваться к тончайшим нюансам настроения собеседника, может находить с ним «общий язык», пользуясь невербальными средствами общения или услугами переводчика. Типична также ситуация, когда иммигрант, плохо владеющий иностранным языком, но достаточно долго проживший в данной культуре, умеет эффективно общаться, пользуясь минимальным набором усвоенных вербальных и невербальных средств. Но, так или иначе, все эти варианты страдают недостатками. Разную степень полноценности функционирования в чужой культуре обеспечивают разные уровни межкультурной компетенции:

1) уровень, необходимый для выживания;

2) уровень, достаточный для «вхождения» в чужую культуру;

3) уровень, обеспечивающий полноценное существование в новой культуре – ее «присвоение»;

4) уровень, позволяющий в полной мере реализовать идентичность языковой личности.

Для адекватного межкультурного понимания и эффективной деятельности в контексте МК нужна прямо пропорциональная зависимость между уровнями языковой, коммуникативной и культурной компетенции. В случае асимметрии велика вероятность непонимания, так как от человека, великолепно владеющего языком, ждут соответствующего уровня культурной грамотности и обращаются к нему, как к носителю, ожидая, что он обладает достаточным объемом культурно-логической информации. За достаточный уровень межкультурной компетенции принимается совокупный уровень языковой, коммуникативной и культурной компетенции, обеспечивающий возможность адекватного общения в конкретной социальной группе (включая профессиональный, возрастной и статусный параметры).

Понимание как цель межкультурной коммуникации

Одно из важнейших желаний человека – быть понятым окружающими. Причины, ради которых человек ищет понимания, могут быть разными: любовь, честолюбие, чувство долга, научные, культурные или экономические интересы, однако во всех случаях остается задача наиболее полно донести свою информацию до собеседника. Это стремление приводит к тому, что мысли и эмоции индивида воплощаются в актах речевой коммуникации. Ряд исследователей отмечают слабости естественного языка, которые не всегда позволяют ему быть адекватным носителем смысла: многозначность слов и выражений, нечеткую логическую структуру фраз, молчаливые соглашения и психологические ассоциации. Эффективность общения прямо пропорциональна уровню взаимопонимания между коммуникантами. Под взаимопониманием в данном случае имеется в виду совпадение объемов информации, зашифрованной в сообщении адресантом и верно расшифрованной адресатом. Однако С. А. Сухих и В. В. Зеленская приводят данные, говорящие о том, что лишь 30 % сообщаемой информации понимается, остальная ее часть теряется в процессе коммуникации. Можно предположить, что в процессе МК, в силу культурно-языковых различий, потеря информации будет еще более значительной. Для достижения взаимопонимания необходима некая совокупность инвариантных знаний, общих для всех коммуникантов, которая получила название «разделенное знание».

Понимание обязательно предполагает возможность непонимания как своей противоположности. Оно основывается на знании, а последнее отражает диалектику относительной и абсолютной истины. Таким образом, понимание носит относительный характер. Как полное непонимание, так и полное понимание будет представлять собой идеальный конструкт, поскольку при общении ни то, ни другое не может существовать в чистом виде. Даже во взаимодействии людей, принадлежащих к разным цивилизационным типам и не знающих языка друг друга, все равно хотя бы малая часть коммуникативных сигналов будет расшифрована верно, благодаря наличию универсальных человеческих свойств и реакций на окружающий мир. С другой стороны, полное понимание достигалось бы, если бы процесс декодирования зеркально отражал процесс кодирования. Но это даже теоретически невозможно по целому ряду причин, включая индивидуальные различия коммуникантов, их принадлежность к разным социокультурным группам, а также динамический характер коммуникативного процесса.

 

Н. И. Жинкин трактует понимание как перевод с общенационального языка на язык интеллекта. Одним из парадоксов языка как средства выражения мысли является разложение беспорядочного мышления на единицы, соответствующие языковым. Можно предположить, что первоначально разложение языка на элементы происходило под воздействием окружающего мира. По мере усложнения человеческого мышления и языка как способа его выражения, эти два процесса стали осуществляться как взаимонаправленные и взаимодополняющие. Сегодня можно найти немало примеров того, как язык устанавливает границы, в которые должна уложиться наша мысль. Например, многочисленные объекты, обозначаемые в русском языке словами платок, косынка, шарф, пионерский галстук, кашне, в английском языке входят в объем понятия scarf. Таким образом, можно сказать, что русские видят сходство между платком и косынкой, однако сходство это для русских недостаточно для того, чтобы назвать их одним и тем же словом, как это происходит в английском языке. Носители английского языка воспринимают действие kneel как монолитное, в русском языке оно осмысляется как раздельнооформленное: становиться на колени.

Очевидно, разложение мысли на составляющие происходит на стадии формирования внутренней речи. Если порождение речи осуществляется на неродном языке, то конфликт между родным и иностранным языком может начаться уже на этом этапе. В зависимости от уровня культурно-языковой компетенции и «включенности» в чужое культурно-языковое пространство, хаотичное мышление будет распадаться на единицы в соответствии с тем, как это будет предписано родным или чужим языком. Высказывание может порождаться сразу на этом языке или может опосредоваться внутренней речью на родном языке. Если даже говорящий умеет думать на чужом (например, английском) языке, это не означает, что он в состоянии членить мир так же, как носитель этого языка – использование иностранных слов не гарантирует соответствующего склада мышления. В результате рождаются, так называемые  «русский английский», «китайский английский», «японский английский» и пр. Таким образом, «код внутреннего программирования» носителя языка и иностранца может быть различным.

Ученые рассматривают смыслы, которые рождаются в процессе общения не как конструкты, являющиеся точной копией представлений адресанта, а скорее, как совместное творение смыслов коммуникантами. Всякое понимание интерпретативно. Несовпадения в трактовке одних и тех же фактов действительности со стороны разных индивидов объективно обусловлены тем, что отношение между реальными объектами и их образами, запечатленными в человеческом сознании, всегда приблизительное и неполное. Расхождения в интерпретациях также обусловлены тем, что коммуниканты по-разному трактуют соотношение между поверхностными и глубинными смысловыми структурами. Материальная сторона языкового знака сама по себе еще не несет содержания, а лишь служит стимулом, активизирующим мышление коммуниканта. Часто значение целого не выводится из совокупности отдельных языковых единиц, как, например, при использовании идиом, тропов, непрямых речевых актов: тех же щей, да пожиже влей; тянуть кота за хвост; cold turkey (голая правда; истина без прикрас); You make a better door than you do a window (ср. рус. ты не стеклянный) и т. д. Помимо переосмысления компонентов, такие формы языкового выражения сопровождаются приращением смысла, который может иметь свою культурно-языковую специфику. Понимание подобных смысловых структур представляет наибольшую сложность для участников межкультурного общения.

Механизмы, действующие на уровне порождения и интерпретации устной речи, включают следующие действия коммуникантов: 1) фонетико-фонологический анализ речевой цепи; 2) узнавание паттернов на фонетико-фонологическом уровне и расчленение речевого потока на слова; 3) узнавание паттернов на морфологическом и лексическом уровне; 4) выбор значений многозначных слов в соответствии с контекстом; 5) извлечение пропозициональной структуры; 6) интеграцию пропозиций с пресуппозициями, фреймами, скриптами, схемами и фоновыми знаниями и создание соответствующей ментальной модели.

Существенным фактором эффективности МК является различная глубина понимания, которая может отражать следующие соотношения между информацией, зашифрованной в сообщении адресантом и расшифрованной адресатом:

1) понимание;

2) недопонимание;

3) квазипонимание, т. е. видимость понимания;

4) псевдопонимание (ложное понимание);

5) непонимание.

Понимание в межкультурной коммуникации зависит от следующих факторов:

1) соотношения контактирующих культур;

2) сходства или различия модальных языковых личностей;

3) стратификации общества по горизонтали и по вертикали;

4) местоположения культур на шкале времени;

5) сходства или различия языковых картин мира;

6) соотношения культурно-языковых кодов;

7) умения эффективно использовать обратную связь.

Адекватным считается понимание, достаточное для координации действий индивидов внутри данного социума в конкретной коммуникативной ситуации. Поскольку понятие достаточности также относительно, как и понятие полноты понимания, можно утверждать, что эффективность совместной деятельности может возрастать пропорционально глубине взаимопонимания.

Коммуникативные помехи

На этапах кодирования, передачи и декодирования информации возможны помехи. При кодировании помехи возникают из-за ограниченного количества символов, неточности в самом послании. Во время передачи сообщения помехи носят в основном технический характер (плохая слышимость, видимость и т. п.). При декодировании получатель сообщения в силу иного жизненного опыта, социального положения и других причин может приписать символам, использованным в сообщении, иное значение, чем отправитель, и в силу этого понять послание не так, как хотел отправитель. Поэтому эффективность коммуникации тесно связана с уменьшением помех. Однако эффективность коммуникации никогда не будет абсолютной даже при максимальном упрощении языка послания, поскольку унифицировать процессы восприятия информации, носящие индивидуальный характер, полностью невозможно.

Для обозначения явлений, нарушающих процесс коммуникации, чаще всего употребляют два термина: «помехи» и «барьеры». Их целесообразно дифференцировать. Барьерами можно считать те факторы, которые препятствуют осуществлению коммуникации как таковой. К ним относятся незнание иностранного языка в ситуации межкультурного общения или физиологические факторы, как, например, глухота или немота одного из собеседников (а также психологические барьеры). Помехи - это факторы, которые снижают качество коммуникации: асимметрия, стереотипные реакции, языковые ошибки и т. д. Однако между этими понятиями не существует непроходимой границы. Например, незнание языка не означает полной неспособности к общению, так как оно может быть отчасти компенсировано жестами и мимикой. С другой стороны, процесс коммуникации, не осложненный помехами, возможен только теоретически. По разным данным, лишь от 25 до 30 % задуманной адресантом информации понимается собеседником; 10 % теряется в процессе воплощения задуманного в словесную формулу; еще 40–45 % – в момент высказывания, из-за недостатка коммуникативных навыков собеседников (умения говорить и слушать), и еще 20 % – в процессе выслушивания и понимания из-за различий в уровне интеллекта, компетентности и объеме фоновых знаний.

Коммуникативные помехи могут быть трех видов:

1) со стороны источника /отправителя;

2) со стороны получателя;

3) со стороны окружения.

Помехи со стороны окружения включают шум и плохую видимость, мешающие восприятию звуковых и визуальных коммуникативных сигналов, физическое расстояние (например, при передаче по телефону или факсу).

Помехи со стороны участников коммуникации можно подразделить на:

- физиологические:

а) дефекты речи и слуха, мешающие производству и восприятию звучащей речи;

б) нарушения двигательного аппарата, затрудняющие мимику и жестикуляцию;

в) потеря зрения, препятствующие восприятию визуальных сигналов – письменной речи, мимики, жестов;

– языковые:

а) фонетические, лексические и грамматические ошибки в процессе речепроизводства;

б) нарушения логики высказывания;

в) неверное восприятие речи на слух;

г) неправильная интерпретация семантики языковых единиц;

д) непонимание грамматических конструкций;

е) неумение воспринять целостность текста;

ж) неверный выбор тональности и регистра общения;

– поведенческие:

а) несовпадение поведения с коммуникативной интенцией;

б) неумение внимательно слушать собеседника;

 

в) использование невербальных сигналов, не соответствующих вербальным;

г) неадекватные поведенческие реакции на высказывание собеседника;

– психологические:

а) неблагоприятные черты личности (необщительность, замкнутость, подозрительность и проч.);

б) предвзятость;

в) узость кругозора;

г) неадекватные ожидания;

д) чрезмерная эмоциональность;

е) завышенная или заниженная самооценка;

ж) неуважение к собеседнику;

и) конфликтные установки;

– культурологические:

а) различия менталитетов и национальных характеров;

б) расхождения в языковых картинах мира, включая восприятие времени и пространства;

в) коммуникативная асимметрия;

г) действие культурных стереотипов;

д) различия в ценностных ориентирах;

е) несовпадение культурно-языковых норм;

ж) расхождения в пресуппозициях и фоновых знаниях;

и) культурно-специфические различия в приписываемых языковым единицам коннотациях;

к) неодинаковое восприятие юмора;

л) различия в коммуникативных стратегиях;

м) специфические формы и средства невербальной коммуникации, используемой в разных культурах.

Действие помех может приводить к коммуникативным сбоям, т. е. прерыванию коммуникативной цепочки (как правило, на стадии кодирования или декодирования сообщения), или к искажению информации. Последнее часто становится результатом интерференции – вмешательства фактов родной культуры в интерпретацию сведений о чужой культуре, которая может иметь как положительные, так и отрицательные результаты.

Очень часто процессы МК проходят с определенными трудностями, обусловленными культурными различиями. В реальном межкультурном общении сказанное может быть понято двусмысленно (неопределенно) из-за различий между разными языками (лингвистическими, паралингвистическими, социокультурными) и восприятие и смысл одного и того же контекста в процессе общения может быть разным. Как считает Б. Уорф, в различных языках люди воспринимают действительность по-своему и эта воспринимаемая реальность является «относительной» к языку воспринимающего. Очень часто эти трудности могут привести к переносу своих чувств, мыслей и восприятия на других, т. е. говорящий ложно полагает, что его партнер по общению понимает, размышляет и делает соответствующие выводы и умозаключения, аналогичные его выводам и умозаключениям. А в межкультурном общении осуществляется не только перенос чувств, но и также культурных ценностей и особенностей поведения, что приводит к неправильной оценке других людей, их вербального и невербального поведения и ошибочным выводам и заключениям, т. е. культурно-прагматической интерференции. В этом случае возникает не только непонимание, но это также может привести к коммуникативным неудачам и «провалу коммуникации» вообще.

Отрицательная интерференция проявляется тогда, когда не носитель языка не только неправильно воспринимает и интерпретирует факты, явления и события иной культуры, но и, что самое важное, коммуникативное поведение своего собеседника, а именно: воспринимает и оценивает личность собеседника с позиций своей культуры, своих стереотипов коммуникативного поведения и переносит их на чужую культуру, в результате происходит перенос навыков общения и поведения, усвоенных на родном языке, на иностранный и соответственно, неверная интерпретация не только речевого высказывания, но и в целом всей ситуации общения и поведения партнера по общению; и, следовательно, неадекватная реакция на иноязычное высказывание и коммуникативное поведение представителя иной культуры. Это приводит не только к непониманию, но и порой к недоразумению и парадоксам, например:

I was on potato. – Я был на картошке (о студентах, работавших в колхозе на уборке картошки). – В данном случае события и реалии действительности одной культуры неправильно интерпретируются, что приводит к довольно парадоксальному и неправильному переносу их в чужую культуру, попытке адаптировать их к этой культуре и передать с помощью иноязычных речевых средств.

He lay in flour. – Он лежал в муке (т. е. он страдал). – Здесь происходит двойная интерференция: как на вербально-лексическом, так и на коммуникативном уровнях, где ударение повлияло на выбор лексической единицы и выборе речевых средств, соответствующих данной ситуации.

No student can do it. – Не студент может это сделать. – Здесь то же, что и выше, только на грамматическом уровне.

It cried and shouted. – Она кричала и пищала (из рассказа студента о свинье) и др.

Другими примерами культурно-прагматической интерференции, в основе которой лежит такая характеристика как открытость, могут служить несоответствующая реакция со стороны русскоговорящего индивида на вопрос How are you? (Как поживаете?), когда последний, как правило, дает довольно подробный и пространный ответ, описывающий свои успехи и неудачи, семейные дела, здоровье и прочее, в то время как английский язык, в соответствии с требованиями культуры, национального характера и менталитета, допускает практически только один ответ: «Fine, thank you» (Спасибо, хорошо), даже если говорящий глубоко несчастлив. Примером проявления формальности в разговоре американцев является эксперимент известного режиссера Г. Волчек. На вопрос «How are you?» она поспешно выпалила: «У меня муж утопился», на что услышала «Рада слышать».

Формальная вежливость в англоязычном обществе всегда требует употребления слов «Please» («пожалуйста») и «Thank you» («спасибо»). Даже на такой неформальный вопрос: «Tea or coffee?» («Чай или кофе?») следует обязательно говорить: «Tea, please» («Чаю, пожалуйста»). В отрицательном ответе надо добавить «Thank you» («спасибо»), но не пускаться в разъяснения. Например, на вопрос: «Sugar?» («Сахар?») надо ответить: «No, thank you» («Нет, спасибо»).

Интерференции возникает также в связи с наличием лексического (фиксированного) и психологического (переменного) значениями слова. По мнению Л. Сзалая, лексическим значением английского слова drug является «a substance with medical effect», в то время как его психологическое значение каждым человеком будет создаваться по-разному. Так, например, для христиан коннотацией слова drug может быть hell. Для наркомана же будет скорее ассоциироваться с heaven и pleasure.