Классификация криминалистических диагностических задач

Достаточно подробное изложение основных положений и этапов медицинской диагностики позволяет с бесспорно­стью установить несомненное сходство этого процесса с тем, который осуществляют криминалисты при решении неко­торых из так называемых неидентификационных задач. Такое положение не является случайным, так как диагно­стика, выступая в качестве метода научного познания, слу­жит целям определения явления (в медицине — болезни конкретного лица) по его признакам, проявлениям, симпто­мам. Аналогичная задача решается и в криминалистике, когда необходимо восстановить событие по его следам, от следствия идти к причине, раскрывая и условия, в которых действовала эта причина. Единство целей медицинской и криминалистической диагностики дополняется единством сущности этого процесса.

Решая диагностические задачи в криминалистике, ис­следователь также проделывает путь от изучения частного к более общему и вновь к частному. Здесь это изучение отдельных следов, признаков объекта (явления, события), оценка совокупности следов, сопоставление с типовой моде­лью подобного рода следов (признаков) из своего личного экспертного опыта и по описаниям, приведенным в литера­туре, и вновь обращение к частному с целью характеристи­ки происшедшего, окончательной его расшифровки, уточ­нения, конкретизации.

Очевиден при криминалистической диагностике и ход мысли исследователя, подчиняющийся общим законам по­знания (равно как и при медицинской диагностике), — от чувственно-конкретного созерцания к абстрактному мыш­лению (оценке признаков в отдельности и в совокупности, переборе вариантов, соответствующих наблюдаемой кар­тине признаков, оценке результатов сопоставления изучае­мых признаков с наиболее вероятной моделью), и вновь об­ращение к конкретному, к практике, к объекту исследова­ния с тем, чтобы дать достоверный вывод о диагностируе­мом объекте, событии, явлении.

Сходство процесса, именуемого в медицине диагности­кой, с процессом решения ряда задач в криминалистике свидетельствует о том, что диагностика давно уже, по су­ществу, нашла свое отражение в криминалистике, фигури­рует в учебниках криминалистики, но не обзавелась еще своей теорией.

Однако, вводя такое понятие и стремясь наполнить его конкретным содержанием, вплоть до разработки основных положений теории криминалистической диагностики, мето­дологии такой диагностики, ее объектов и целей, необходи­мо четко определить границы того, что следует именовать диагностическими исследованиями.

Подробный анализ гносеологической сущности диагно­стики приводит к выводу о том, что диагностический про­цесс в его приложении к так называемым неидентификаци­онным исследованиям оказывается более глубоким по сво­ему содержанию, но меньшим по объему, так как не охва­тывает всех неидентификационных исследований. Элемен­ты диагностики, несомненно, есть и в идентификации. Дос­таточно вспомнить ту стадию клинической диагностики, когда устанавливается нозологическая форма заболевания, и сравнить ее с криминалистическим установлением рода, вида, группы в процессе идентификации.

Совокупность специфических симптомов и симптомо-комплексов — это индивидуальная совокупность признаков в криминалистической экспертизе, способствующая инди­видуализации объекта при криминалистической идентифи­кации.

Таких совпадений немало и они еще будут предметом дальнейшего изучения. Однако наличие их не должно и не может привести к слиянию в гносеологическом плане поня­тий "идентификация" и "диагностика". В этом отношении совершенно прав В. А. Снетков, когда он подчеркивает сов­падение по целям "криминалистического диагностирования и криминалистической идентификации и их отличие как двух особых видов познавательного процесса"¹. Правда, ав­тор не совсем удачно, как нам кажется, определяет это раз­личие. Суть диагностики он видит в сопоставлении знаний об изучаемом объекте со знаниями о классе соответствую­щих объектов в отличие от идентификации, когда сопос­тавляются признаки конкретных объектов.

Нам представляется, что, подчеркивая сходство про­цессов идентификации и диагностирования как методов

¹ Снетков В. А. Проблемы криминалистической диагностики // Труды ВНИИ МВД СССР. Вып. 23. М, 1972. С. 104.

познания, совсем не обязательно пытаться разграничить их по объему решаемых задач. В концепции, предлагаемой В. А. Снетковым, это цель индивидуального отождествления для идентификации и, по сути дела, установление группо­вой принадлежности (класса, рода, вида) для диагностики.

Правильнее было бы подчеркнуть общее для целей, задач, логической структуры этих методов, определив со­держание каждого из них. Такой подход позволит выявить и различие, коренящееся в природе идентификации и ди­агностики.

Однако прежде чем оттенять эти различия, полезно обратить внимание на то, что процессы диагностики и иден­тификации могут чередоваться при решении криминали­стических задач. Диагностический анализ признаков может быть насущно необходим до идентификации и для нее. На­пример, задача изучения признаков, отобразившихся в следе папиллярных линий ногтевой фаланги пальца, для реше­ния вопроса о том, пригоден ли этот отпечаток для целей идентификации, относится к категории диагностических и должна быть решена при производстве большинства дак­тилоскопических экспертиз. Сочетание решения диагности­ческих и идентификационных задач отчетливо просматри­вается в любом акте отождествления объекта по оставлен­ным им следам. Идентифицируя объект по отобразившимся в следе признакам, эксперт не может не учитывать условий их отображения (возникновения следа), т. е. должен мыс­ленно восстановить механизм образования следа, диагно­стировать (определить, различить, распознать) обстоятель­ства возникновения следа. На это справедливо обратил вни­мание Б. И. Шевченко, говоря о соотношении идентифика­ционных и неидентификационных, т. е. диагностических исследований¹.

Вместе с тем нельзя считать, что диагностика нераз­рывно связана во всех случаях с идентификацией. Немало диагностических задач решается независимо от целей и метода идентификации. Разграничение их следует искать в различии устанавливаемых видов связей, как это тракто­валось выше², применительно к идентификационным и не­идентификационным исследованиям.

Однако было бы неверно рекомендовать целиком слить понятия "диагностические" и "неидентификационные" ис-

¹ См.: Шевченко Б. И. Научные основы трасологии // Вопросы советской криминалистики. М., 1957. С. 10.

² См. § 2 гл. 1.

следования, тем более что содержание второго из них не трактуется однозначно в криминалистической литературе.

Представляется, что деление экспертных криминали­стических задач должно быть осуществлено в рамках трех категорий: идентификационные, классификационные, диаг­ностические.

К идентификационным задачам должны быть отнесе­ны исследования двух видов: индивидуальное отождеств­ление и установление групповой принадлежности (в том числе, установление общего источника происхождения). Объ­ектами исследования здесь могут быть предметы матери­ального мира и их отображения, а также события, явления, участки пространства (для индивидуального отождествле­ния, по концепции С. М. Потапова).

К классификационным исследованиям относятся такие, когда исследуется объект (но не его отображение) и в зада­чу исследования входит определить, к какому стандарти­зированному классу (определенному ГОСТом или иной сис­темой стандартизации) он относится.

Отличие классификационных исследований от иден­тификационных в рамках установления групповой принад­лежности заключается в двух основных положениях. Пер­вое из них состоит в том, что при установлении групповой принадлежности могут исследоваться как сам объект, так и его отображение. При классификационных исследованиях изучают только сам материальный объект, не решая зада­чи, связанной с характеристикой объекта по его отображе­ниям (следам). Иными словами, здесь нет важного момента идентификации, связанного с выявлением субстанциональ­ных связей при решении вопроса о том, в какой мере при­знаки, запечатленные в отображении (следе), позволяют судить о самом объекте. Объект исследования имеется в натуре, свойства его познаваемы при непосредственном его исследовании, и основной задачей является отнесение объ­екта на основании его свойств и характеристик к опреде­ленному классу.

Второе положение, отличающее классификационные задачи от задач по установлению групповой принадлежно­сти, заключается в том, что при классификации изучаемый объект относят к известному ранее, общепринятому (может быть, стандартизированному) классу. При установлении групповой принадлежности в рамках идентификационного исследования группа может быть определена произвольно, по любому основанию, с единственной целью — достичь ее максимального сужения. При этом группа, к которой относят объект, может быть как поименована заранее, так и не

поименована¹.

Предложение делить классы на категории универсаль­ных и специальных было выдвинуто А. А. Эйсманом². К уни­версальным автор относит классы, имеющие широкое об­щепринятое значение, используемые в различных областях науки и практики. В том числе и так называемые офици­альные, признакам которых придано определенное право­вое значение (ГОСТ, ТУ и т. п.) и которые фигурируют в качестве моделей, марок и т. д. Определения специальных классов А. А. Эйсман не дает, но признаки, указываемые автором как основания к созданию таких классов, позволя­ют считать, что речь идет либо о специальных группах, раз­работанных криминалистикой для целей идентификации (например, класс высоковыработанных почерков, класс кус­тарной дроби), либо о любых признаках, служащих целям сужения группы: "Эти специальные классы не только не входят в универсальные общепринятые классификации, но даже в пределах специальной отрасли знаний не имеют ус­тойчивой постоянной номенклатуры"³.

Именно это, по нашему мнению, и является опреде­ляющим в разграничении понятий классификационных и идентификационных задач. При классификационном иссле­довании свойства (признаки), подлежащие исследованию, заранее предопределены свойствами универсального клас­са (рода, вида). При установлении групповой принадлежно­сти предварительно должна быть выделена сама группа, определены основания формирования такой группы, изуче­ны ее свойства, свойства объекта, в отношении которого стоит вопрос о возможности его отнесения к данной группе. При этом в процессе формирования группы играют немалую роль признаки, отобразившиеся в самом объекте (например, груп­па пишущих машинок с отсутствующей буквой "о"), что полностью исключается при классификационных исследо­ваниях.

Рассмотренные выше положения позволяют, по наше­му мнению, отметить весьма существенные различия меж­ду классификационными и идентификационными (в том числе и в рамках установления групповой принадлежно­сти) задачами. При единстве целей (отнесении к классу, роду,

¹ См.: Селиванов Н. А. и др. Советская криминалистика (теорети­ческие проблемы). М., 1978. С. 64.

² См.: Эйсман А. А. Заключение эксперта. С. 34.

³ Там же. С. 35.

виду, группе) они различаются по объему исследования и по способу достижения цели.

Предложения ввести понятие классификационных экс­пертиз можно найти в криминалистической литературе, однако авторы несколько иначе трактуют их содержание и основания для их выделения. Наиболее близка к изложен­ному нами точка зрения В. А. Пучкова¹. Выделяя в само­стоятельный вид исследования решение классификацион­ных задач при экспертизе волокнистых материалов и изде­лий из них, автор перечисляет следующие категории экс­пертиз: идентификационные, ситуационные, реставрацион­ные, классификационные, диагностические².

В. Я. Колдин, признавая по существу наличие класси­фикационных исследований, рассматривает их как часть, этап в установлении групповой принадлежности, допуская в процессе классификационного исследования: изучение следа искомого объекта, выяснение механизма образования следа, сопоставление этого механизма с известными дан­ными о способе совершения действий (взлома и др.)³. Пред­ставляется, что подобные действия сами по себе являются процессом идентификации, а не предшествуют ему, как от­мечает автор.

Касаясь проблемы установления рода (вида) и право­мерности наименования этого процесса криминалистической идентификацией, В. Я. Колдин предлагает различать "два рода случаев:

1) когда определение рода или вида исследуемого объ­екта представляет конечную цель исследования;

2) когда конечной целью исследования является уста­новление единичного материального объекта"⁴.

В первом случае, по мнению автора, — "типичная клас­сификация", во втором — "типичная криминалистическая идентификация".

Нам кажется, что подобной конструкции недостает ло­гической последовательности. Прежде всего, эксперт дале­ко не всегда способен определить конечную цель исследо-

¹ См.: Развитие судебно-экспертных исследований волокнистых материалов и изделий из них //Материалы к ученому Совету ВНИИСЭ. М., 1978. С. 7.

² См.: Пучков В. А. О формировании и развитии судебного мате­риаловедения// Рефераты криминалистических чтений. Вып. 26. М, 1979. С. 12.

³ См.: Колдин В. Я. Указ, работа. С. 35.

⁴ Там же. С. 14.

вания и достоверно знать, чем закончится его исследова­ние: определением группы или индивидуальным отождест­влением.

Предлагаемое автором деление игнорирует наличие классов универсальных и произвольных (специальных — по А. А. Эйсману), ставя знак равенства между исследова­нием стандартизированных признаков и тех, которые еще только предстоит выявить, систематизировать, определить на их основе группу, после чего судить о соответствии при­знаков объекта признакам этой группы.

И, наконец, В. Я. Колдин полагает возможным считать классификационным исследованием такое, в ходе которого изучается отображение объекта и по отображению судят о самом объекте, а затем переходят к его классификации.

В работе А. И. Винберга и Н. Т. Малаховской¹ предло­жено делить криминалистические экспертизы на иденти­фикационные, диагностические и ситуационные, а все ос­тальные судебные экспертизы — на классификационные, диагностические и ситуационные². Подобное предложение призвано подчеркнуть, по мнению авторов, особенность кри­миналистических экспертиз, в рамках которых только и возможна идентификация. Однако, приняв предложенное авторами деление, необходимо исключить возможность клас­сификационных исследований при криминалистической экс­пертизе, в то время как такие исследования далеко не ред­кость в экспертной практике. Например, отнесение к стан­дартному классу холодного оружия, к системе (модели) — огнестрельного оружия. По-видимому, было бы нелогично один и тот же процесс — отнесение к стандартному классу (виду, роду) — в одном случае именовать классификацией (для нефтепродуктов, наркотических веществ и т. д.), а в другом — идентификацией только на том основании, что исследованию подлежат "криминалистические" объекты.

Хотелось бы еще раз подчеркнуть, что речь должна идти прежде всего не о характеристике экспертиз, а об оп-

¹ См.: Винберг А. И., Малаховская Н. Т. Указ, работа. С. 160.

² Понятие ситуационных экспертиз в данном месте работы нами не анализируется, так как они, по существу, поглощаются поня­тием диагностических. Термин "ситуационная экспертиза" скорее отражает метод исследования, а не категорию экспертизы. К со­жалению, термин "ситуационные" экспертизы вместо "диагности­ческих" был применен нами в научной статье. См.: Корухов Ю. Г. Сущность неидентификационных трасологических экспертиз // Вопросы современной трасологии. Вып. 36. М., 1978.

ределении групп глобальных задач в экспертизе. Эксперти­за в каждом случае едина, различаются категории задач, реализуемых в данной ситуации.

С этих позиций очевидна необходимость достаточно четких оснований для разграничения идентификационных и классификационных задач не по произвольным призна­кам цели или объекта исследования, а по признакам, отра­жающим само их существо.

Поэтому далеко не случайно анализу понятия класси­фикационных задач приходится уделять большое внима­ние. Они являются промежуточным звеном между иденти­фикационными и диагностическими, обладая в некоторой мере чертами тех и других. Сходство с диагностическими заключается в том, что мы от изучения объекта идем к по­знанию его свойств (характеристик), используемых в даль­нейшем для отнесения объекта к определенному общепри­нятому классу. С идентификационными задачами их род­нит то, что сам процесс классификации представляет собой один из этапов сужения множества, отграничения класса от других и по методике исследования с целью классифи­кации аналогичен методике идентификационного исследо­вания.

Таким образом, выделение в самостоятельную катего­рию экспертных классификационных задач призвано пока­зать как их промежуточное положение, так и элементы взаи­мосвязи (взаимопроникновения) между идентификацией и классификацией, с одной стороны, и классификацией и ди­агностикой, с другой стороны. Такое положение представ­ляется очень важным и вполне закономерным, так как, хотя каждый из рассматриваемых видов задач способствует ус­тановлению определенного вида связей, жесткой границы между самими связями не существует. Подчеркивая дан­ное положение, А. А. Эйсман справедливо отмечает: "От­дельные формы связи... являются не более чем формами всеобщей мировой связи,...различие между ними не абсо­лютно, а относительно, и за различием нужно видеть их единство, общность более высокого уровня. Это, в свою оче­редь, означает, что в конкретной обстановке не всегда воз­можно очень жестко, формально указать пределы действия одной какой-либо формы связи, полностью отвлекаясь от всех других форм. Напротив, всестороннее описание собы­тия требует учета многих форм связи, но таким образом, чтобы была выделена та форма, которая является главной, ведущей в данном рассмотрении"¹. ¹ Эйсман А. А. Заключение эксперта. С. 6—7.

Перейдем к третьей категории задач, являющихся ос­новной темой данного исследования, — задачам диагности­ческим. Спектр этих задач достаточно широк, однако объе­диняющим их является то, что во всех случаях в основу их решения положено изучение свойств и состояний объекта с учетом происходивших в нем изменений, определяемых условиями и факторами криминальной ситуации. Прове­денные исследования показали, что диагностические зада­чи в криминалистической экспертизе занимают 60—80% от общего объема решаемых задач.

Наиболее общими для многих родов и видов судебных экспертиз, и в первую очередь криминалистических, будут являться следующие диагностические задачи:

а) установление механизма отдельных этапов (стадий) события (установление направления и характера взлома преграды; установление взаимного положения транспорт­ных средств при столкновении и т. п.);

б) установление пространственной структуры обстанов­ки преступного события (где, в какой обстановке произошло преступное событие, в каком направлении перемещалось транспортное средство; как осуществлялись подход и убы-тие с места происшествия и т. п.);

в) определение вещественной структуры обстановки преступного события (каковы свойства и состояние объек­тов материальной обстановки места преступления, в какой мере они могли обусловливать преступное действие, оказы­вать влияние на него, оставлять следы на преступнике и его одежде и т. п.);

г) установление временных характеристик преступно­го события (когда произошло событие, сколько времени могло потребоваться для совершения преступления, в какой по­следовательности совершались действия, какие следы воз­никли раньше и какие позже и т. п.);

д) определение свойств действующих объектов (лиц, орудий, транспортных средств), их количества, характера функционирования (сколько было преступников, обладало ли лицо, совершившее взлом, профессиональными навыка­ми, какое оборудование и какие навыки были применены при изготовлении огнестрельного оружия или взрывного уст­ройства, исправно ли транспортное средство и т. п.);

е) ретроспективное исследование причинно-следствен­ных связей (какова причина пожара, что явилось причиной выстрела без нажатия на спусковой крючок, имеется ли причинная связь между действиями определенного лица и наступившими последствиями, могла ли быть причиной ДТП техническая неисправность ТС и т. п.);

ж) прогнозирование действия причинно-следственных связей (какие последствия могли наступить в результате конкретных действий определенного лица, какие повреж­дения могли (должны были) остаться в результате ДТП на скрывшемся ТС и т. п.);

з) установление механизма преступного события в це­лом (эта диагностическая задача представляет собой инте­грационное диагностирование многих из приведенных выше факторов, являясь по своей сути ситуационным анализом события как системы действий на основе изучения всех видов информации о его элементах: личностной — об участниках события; вещной — о предметах, отражаемых и отражаю­щих; операционной — о механизме действий, их условиях, обстоятельствах и т. п.);

и) установление соответствия ситуации, излагаемой участником процесса (обвиняемым, потерпевшим), истин­ному (или возможному) механизму события, отдельным его элементам или событию в целом (могли ли следы крови на одежде подозреваемого возникнуть в результате кровоте­чения из носа; мог ли произойти выстрел при падении ру­жья на пол в тех условиях, как это объясняет гр. Н.; могли ли повреждения на ТС образоваться при выезде из ворот гаража в тех условиях, о которых показывает на допросе водитель С.);

к) установление криминогенных факторов, составляю­щих элементы причины и условия преступного события (ка­кие обстоятельства способствовали совершению преступле­ния; в какой обстановке может произойти следующее ана­логичное преступление; обеспечивает ли конструкция зам­ка надежность его как запирающего устройства, может ли он быть открыт подобранным ключом, отмычкой; какие тех­нические несовершенства формы данных документов спо­собствуют их подделке и др.).

При всем кажущемся разнообразии приведенных выше экспертных диагностических задач они могут быть сведены в следующие типичные группы по характеру изучаемых свойств и условий:

а) внутренние: свойства и состояние объекта;

б) внешние, обстановочные: время, место, функциони­рование объектов;

в) исследующие механизм возникновения и протека­ния процессов, взаимодействие объектов между собой.

При этом внутри каждой из приведенных групп под­разумевается также установление причинно-следственных связей (причина изменения состояния объекта; причина изменения обстановки на месте происшествия; причина воз­никновения следов и т. д.). Однако значение установления причинно-следственных связей столь существенно, что они, независимо от вышесказанного, должны также фигуриро­вать в самостоятельной группе диагностических подзадач;

г) исследующие соотношения объектов (событий, дей­ствий). Тем более что в рамках этих исследований осущест­вляются такие достаточно часто встречаемые в экспертной практике, как: соответствовали ли действия лица опреде­ленным правилам, как должно было действовать лицо в данной ситуации и т. п.

С учетом приведенного деления на подгруппы класси­фикация диагностических задач в криминалистике примет следующий вид: