Важнейшие черты цивилизации будущего

Рассмотрим ряд прогнозов развития информационного обще­ства, в которых делается попытка выявить важнейшие черты цивилизации ближайшего будущего. В различных вариантах инфор­мационного общества находят отражение сложные и динамичные процессы, обусловленные преимущественно все более широким применением компьютерных технологий во всех сферах деятель­ности. Переход к такому типу общества, где на первый план выхо­дит работа с информацией, является объективной закономерно­стью, но это не означает, что он может произойти одинаково в различных странах, часто стоящих на весьма далеких друг от друга уровнях социально-экономического и культурного развития. Важ­но, чтобы компьютерные технологии были ориентированы на ре­шение задач данного конкретного общества, а их применение не диктовалось бы просто модой и непониманием реальных возмож­ностей.

Не смогут существенно повысить эффективность производства изолированные островки автоматизации при доминировании ус­таревших технологий и неквалифицированного ручного труда. От­сутствие должной инфраструктуры связи крайне затруднит реали­зацию потенциала растущего парка персональных компьютеров и создание общедоступных банков данных.

Развитие компьютерных технологий может сопровождаться в ближайшем будущем не только быстрым экономическим ростом отдельных стран (Ю. Корея, Тайвань и др.), но и усилием разрыва в уровне экономического и научно-технологического развития между различными группами стран мирового сообщества, ростом новых противоречий. В то же время представляется справедливым утверждение, что сама природа информации и особенно универ­сальность ее компьютерного хранения, обработки и распределе­ния будут способствовать росту единства человеческой цивилиза­ции на основе все более широкого применения передовых техно­логий, многообразных форм информационного обмена и сотруд­ничества. На практике это будет означать формирование инфор­мационного общества в планетарном масштабе.

Немало экстраполяции и прогнозов развития современного общества содержится в книге Дж. Нейсбита «Главные тенденции: десять новых направлений, преобразующих нашу жизнь». В основе книги — обобщение и анализ более 2 млн статей и публикаций, напечатанных за 12 лет главным образом в местных газетах и журналах нескольких штатов, выделяемых автором на общеамерикан­ском фоне с точки зрения более быстрых темпов введения в них технологических и иных новшеств. По мнению Дж. Нейсбита, та­кой эмпирико-количественный подход, опора на большое коли­чество фактов служат надежной гарантией отдельных гипотез и утопических прогнозов. Однако, несмотря на интересные замеча­ния (например, автор считает, что запуск в 1957 г. первого спут­ника состоит не столько в открытии эпохи прямого изучения кос­моса, сколько в том, что им начинается эра глобального распро­странения информации), в целом книга производит впечатление мозаики фактов, хотя и интересных, и значительных, но выбран­ных произвольно и могущих служить весьма зыбкой опорой для выявления закономерностей и тенденций технологической рево­люции и компьютеризации как одного из ее ключевых направле­ний.

В настоящее время мир более, чем когда-либо, зависит от ин­формации и коммуникативных технологий, и в связи с этим воз­никают новые формы социальной и культурной организации об­щества. Эти изменения, по мнению С.Шунмейкер, следует рас­сматривать не просто как результат достижений в технологии, а с позиции культурных и идеологических влияний этих достижений на различные общества, и если избегать наиболее экстремальных проявлений технологического детерминизма, это позволяет до­пустить вероятность возникновения нескольких типов информа­ционного общества, обусловленных существованием различий в социальном устройстве и культуре.

Социалистические государства старой, тоталитарной модели, по его мнению, не могли претендовать на статус информацион­ного общества. Более того, само присутствие информации и ее распространение посредством коммуникационных технологий помогли разрушению бывшего Советского и Восточно-Европей­ского монолита.

Первая книга У.Дж. Мартина «Информационное общество» вышла в 1988 г. За это время произошло много событий, которые изменили само это понятие.

Однако ученые и поныне продолжают спорить, существует ли информационное общество в реальности или будет таковым в бу­дущем. При этом абсолютно очевидно, что общество сегодня стал­кивается с такими проблемами в глобальном масштабе, которые отбрасывают тень и на будущее. Историк П. Кеннеди выделяет сле­дующие проблемы:

демографический кризис: население земного шара к середи­не XXI в. может достичь 10 млрд. Поскольку основной прирост
поселения происходит в развивающемся мире, где не хватает ресурсов, чтобы обеспечить всех людей, в перспективе возможны
голод, бесконтрольная миграция населения из более бедных стран в более богатые;

- проблемы, связанные с окружающей средой: экологический урон, наносимый экономической активностью мировым запасам природных ископаемых, глобальное потепление, грозящее изме­нением климата Земли, изменения самой природы и сосредото­чения экономической активности;

- развитие биотехнологии, когда возможности ученых вмешиваться в генетику вызывают проблемы разного характера;

- напряженность между Севером и Югом: комбинированное
воздействие нескольких факторов — дисбаланс между ростом населения и уровнем ресурсов; увеличивающийся технологический разрыв между богатыми и бедными странами; усиление роли западных межнациональных корпораций — может серьезно усилить уже имеющиеся противоречия между северными и южными стра­нами.

Так идем мы к информационному обществу или нет? Этот воп­рос может быть не так уж и важен в свете имеющихся глобальных проблем, но, являясь как бы фокусом для исследования измене­ний, происходящих в современном обществе, которые к тому же взаимосвязаны, он может служить предметом анализа основных теннденций.

Хотя термин «информационное общество» довольно часто употребляется в научной литературе, всегда существовал элемент символизма в отношении этого понятия: «информация» — некая при­надлежность общества нового типа, где царят разум и согласие, а не грубая сила и материализм.

Тем не менее в 1980-х гг. стало ясно, что в развитых обществах западного типа произошла серия социальных, экономических и технологических изменений, которые резко выдвинули их впе­ред среди не только развивающихся наций, но и менее развитых индустриальных обществ. В этих условиях концепция обрела оп­ределенную весомость — она оказалась подкреплена такими фак­тами, как инфраструктурное развитие, превращение информа­ции в товар, влияние информации на экономическую и соци­альную жизнь.

В настоящее время информатизация таких стран достигла уров­ня, когда в этот процесс вовлечены многочисленные структуры и организации, и так называемая информационная революция ста­ла глобальной по масштабам и влиянию. Тем не менее критика концепции, которая звучала десять лет назад, и сегодня может быть направлена против нее.

Исследования, проведенные У. Е.Халалом в США, в опреде­ленной мере прояснили взаимоотношения между технологическим прогрессом и социальными переменами, и в частности несоот­ветствие, которое обычно встречается между доступностью тех­нологий и их принятием обществом в целом.

Потребуется значительное время, чтобы эти сложные информационные системы смогли привлечь столь широкие массы пользователей, что можно было бы говорить об изменении социальных структур. Хотя со временем внедрение новых технологий может привести не только к серьезным изменениям самой основы современных обществ, но и к драматической социальной революции.

Можно не согласиться с У.Е. Халалом в частностях, но нельзя не заметить верность его рассуждений в целом. Даже в США использование новейших технологий — скорее развивающаяся об­щая тенденция, чем уже установившаяся социальная практика. По­этому в настоящее время говорить о существовании информаци­онных обществ преждевременно, так как технологии недостаточно разработаны и не внедрены в должной мере в социальный организм общества, чтобы их можно было рассматривать как типичные.