Историческая записка о Санкт-петербургской духовной семинарии, читанная по случаю 75-летия семинарии 4 марта 1884 г.

читанная (с некоторыми сокращениями) на акте, по случаю 75-летия спб. семинарии, 4 марта 1884 г. преподавателем Александром Надеждиным ¹).

Преосвященные архипастыри и милостивые государи!

1 марта настоящего года исполнилось 75 лет со времени открытия здешней духовной семинарии на основаниях всеобщей и коренной реформы духовных училищ 1S08 года. Петербургская семинария была первая из семинарий, открытых на основаниях означенной реформы, также как и с.-петербургская духовная академия; в других семинариях реформа вводилась не ранее, как спустя 5 лет после того, т. е. по окончании 1-го курса петербургской академии в 1814 году. Порядки, введенные в здешней семинарии с 1809 г., отчасти служили образцом для других семинарий, и некоторые из постановлений семинарского правления в течение первого пятилетия вошли даже впоследствии в общий семинарский устав, который хотя и был первоначально составлен в 1809 году, но дотом несколько изменен и только в 1814 г. отпечатав и издан для всеобщего употребления, под названием: «проект устава духовных семинарий».

До реформы 1808 года, в С.-Петербурге, при Александро-Невском монастыре существовало духовно-учебное заведение, ко-

¹) В воскресенье, 4 марта, в спб. семинарии после архиерейского священнослужения акт происходил под председательством высокопреосвященного митрополита Исидора в присутствии членов св. синода, некоторых чиновников духовного ведомства и многих почетных гостей, большею частью из бывших воспитанников, или наставников спб. семинарии.

Которое в разное время носило различные названия и заключало в себе различные и смешанные курсы обучения.

 Первоначально, еще при Петре Великом, оно называлось словенской или грамматической школой и заключало в себе низший училищный курс; затем при Екатерине I, со введением в этой школе классических языков и с некоторым расширением учебного курса, она переименована в славяно-греко-латинскую семинарию. В царствование же Екатерины II, сообразно с новым устройством главных народных училищ, александро-невская семинария в 1788 году преобразована в главную семинарию, куда повелено было присылать лучших учеников из других епархий, для приготовления их на духовно-училищные должности. В таком виде семинария существовала только десять лет и в 1797 г., при императоре Павле, преобразована в александро-невскую академию, при чем сделаны некоторые изменения и усовершенствования в учебной части, а также и экономической, но заведение по прежнему состояло из низшего курса, среднего и отчасти высшего.

Не смотря на подобные попытки к преобразованию, состояние наших духовных школ до 1808 г. было вообще неудовлетворительно. Недостатки их, которые сознавались еще в прошлом столетии, состояли в отсутствии общего высшего надзора над ними и руководительного начала в форме общего устава; в неимении учителей, даже и при тогдашнем незначительном количестве училищ; в неопределенности и смешанности курсов; в недостатке положительных знаний, исключительном господстве латыни, преобладании формализма и схоластики в обучении, без надлежащего приложения науки к жизненным потребностям в запросам; в особенности же в материальной необеспеченности.

 Только в царствование императора Александра I совершилась существенная и всеобщая реформа нашей духовной школы. С этою целью в ноябре 1807 года Высочайше учрежден был особый комитет под председательством новгородского и с.-петербургского митрополита Амвросия (Подобедова). В состав комитета вошли: тогдашний обер-прокурор св. синода, князь Голицын, духовник императора протопресвитер Краснопевков, обер-священник Державин; наиболее же деятельными членами комитета были: епископ калужский Феофилакт Русанов, весьма просвещенный архипастырь, которому и принадлежит составление в частности семинарского устава, и статс-секретарь Μ. Μ. Сперанский, великий государственный организатор и незабвенный для духовного сословия деятель.

 Он написал общее введение к уставам дух. заведений и Высочайший доклад комитета о усовершении духовных училищ. Комитет разделил епархии на 4 округа, с духовной академией во главе каждого округа; в каждой епархии определил по одной семинарии и по нескольку духовных училищ уездных, и приходских. Училища подчинены семинарии своей епархии, а семинарии — духовной академии своего округа.

 На содержание духовно-учебных заведений исчислена сумма в 1.669,450 р., при чем особенное внимание обращено на восстановление права продажи восковых свечей одними церквами, на основании забытого указа Петра I. Во главе управления поставлена особая комиссия дух. училищ, заменившая собою комитет 1807 года и постоянно, в течение 30 лет своего существования, состоявшая из высших духовных сановников, митрополитов, членов св. синода и его обер-прокурора, и заведовавшая всем духовно учебным делом. Местным же архиереям предоставлены были все права главных попечителей духовно-учебных заведений своей епархии.

По утверждении государем императором, в июне 1808 г., «доклада комитета о усовершении дух. училищ и начертания правил о образовании их», и после учреждения упомянутой комиссии дух. училищ, сначала открыта была по новому проекту петербургская духовная академия, 17-го февраля 1809 года. Затем 23 февраля того же года, по предложению митр. Амвросия, комиссия дух. училищ имела рассуждение об устройстве петербургской семинарии и сделала по этому предмету журнальное определение от вышеозначенного числа, в статье 15-й. Постановлено: из тех учеников, которые были в 1 и 2 классах старой александроневской академии сделать уездное училище, а из классов 3, 4, 5 и 6-го составить с.-петербургскую александроневскую семинарию (первоначально в двух только отделениях: низшем и высшем).

 Ректором семинарии назначен из бывших воспитанников и наставников старой академии спасосенновский священник, Андрей Максимович, приобретший в приходе особенную известность своими катехизическими поучениями, который тогда же поступил в монашество, с именем Анатолия, получил звание профессора богословия и вскоре сан архимандрита. Инспектором назначен вызванный—собственно для академии — из московской святотроицкой семинарии учитель риторики, иеродиакон Филарет Дроздов, с званием академического бакалавра и с возведением в сан иеромонаха: ему же препоручено и преподавание философии.

Из наставников бывшей александроневской академии, допущенных к соисканию бакалаврского звания в новой академии, определены учителями семинарии: Дим. Малиновский— на класс высшей риторики и греческого языка; Дим. Воронов — на низший греческий класс и новые языки; Андрей Иванов— на историю и географию; вызванный из харьковского коллегиума для академии Яков Толмачев определен на класс низшей риторики и математики; Петр Александров, священник охтенской церкви, на класс еврейского языка. В апреле, за отказом Воронова от немецкого языка, преподавателем на этот класс определен также бывший наставник старой академии, священник Знаменской церкви Филипп Кораллов.

Всем им определено именоваться учителями до усмотрения. Экономом семинарии утвержден священник Петр Успенский, бывший раньше комиссаром в александроневской академии. Затем предписано ректору—составить росписание учебных часов, а наставникам—конспекты предметов.

По получении означенного постановления комиссии на имя митрополита Амвросия, 1-го марта 1809 г., в понедельник на 4-й неделе великого поста, открыта с.-петербургская духовная семинария, в зданиях Александроневской лавры, где помещалась и академия до 1819 года, а также и духовное училище, которое и доселе занимает часть бывшего семинарского помещения в монастыре. Но уроки во вновь открытой семинарии не начинались до 18 мая, пока не был выслан из комиссии новый семинарский устав. Под этим se числом видим и первое собрание семинарского правления, состоявшего, по «проекту устава», из ректора, инспектора и эконома.

Ф тех пор, в течение 75 лет, в жизни семинарии произошли еще две весьма важные перемены.

 Первая в 1841 году, когда семинария переведена была в новое теперешнее помещение, и вместе с тем, по почину синодального обер-прокурора графа Протасова, в ней произошло и внутреннее обновление, касающееся учебно-воспитательной части.

Вторая перемена относится к 1868 году, когда в семинарии введен был новый устав, Высочайше утвержденный 14 мая 1867 года. Во все это время, т. е. с 1809 г. до нынешнего состава служащих, в семинарии сменилось ректоров — 20, в том числе 19 архимандритов и 1 протоиерей (нынешний ректор приходится 21-м), инспекторов, не считая временно исправлявших должность, — 22, из них некоторые были в сане архимандрита, другие иеромонаха и даже иеродиакона и 2 светских; наставников сменилось до 120.

 Всего более переменилось их, не считая языков, по кафедре словесности, именно 30 человек, но по этому предмету с 1823 года было по два преподавателя—для двух параллельных отделений; затем по философии переменилось до 25, по гражданской истории—до 20 преподавателей; всего же менее наставников сменилось, не считая предметов случайных и временно существовавших, каковы: медицина, сельское хозяйство и т. п., это—по математике: нынешний преподаватель этого предмета только 7-й с открытия семинарии.

 Другие должности, каковы: помощника инспектора, которая сделалась постоянной только с 1830 г., а штатной—с 1841 г., затем библиотекаря и секретаря правления,— обыкновенно соединялись с преподавательской должностью в семинарии или александроневском училище.

Только в начале 40-х годов, с перемещением семинарии в новое здание, некоторое время две должности помощника инспектора были отдельные; тогда же еще учреждена была особая должность смотрителя семинарского здания, существовавшая до 1865 года,—всех смотрителей сменилось 5.

 Должность эконома реже соединялась с преподавательской; всех экономов в семинарии насчитывается 12, со включением нынешнего; врачей же всего — 7, считая также с нынешним.

Из бывших ректоров петербургской семинарии в живых остаются трое, теперь преосвященные архиепископы— Леонтий холмско-варшавский, бывший в здешней семинарии первоначально помощником ректора по кафедре богословия и помощником инспектора; Навел — экзарх Грузии и Палладий — казанский: оба были и инспекторами раньше.

 Из умерших вспомним в особенности тех, которые известны своими заслугами в истории духовного образования и русской иерархии. Первый ректор Анатолий, много и с пользою потрудившийся при заведении порядков во вновь открытой семинарии,—в 1812 году назначен был епископом полтавским; впоследствии—архиепископ симбирский. С 1813 по 19-й год ректором был Иннокентий Смирнов, потом епископ пензенский, из бакалавров здешней академии, доктор богословия, автор церковной истории, бывшей учебником в наших семинариях более 50 лет, весьма любимый и уважаемый профессор и начальник, муж святой жизни, пользовавшийся высоким нравственным влиянием в заведении. —

Поликарп Гойтанников, магистр 1-го курса петербургской академии, потом доктор богословия и член Императорской российской академии, автор оставшейся в рукописи Theologia dogmatica, также латинской христоматии, употреблявшейся в наших дух. училищах в 30-х и 40-х годах; назначен потом ректором московской дух. академии и умер архимандритом московского Новоспасского монастыря.

 — Иоанн Доброзраков, из инспекторов здешней академии, также доктор богословия, автор «священной герменевтики» на латинском языке; назначен потом ректором петербургской академии, впоследствии архиепископ донской и новочеркасский.

— Нафанаил Павловский, из бакалавров здешней академии, впоследствии высокочтимый псковский архиепископ. — Макарий Зимин, приобретший особенную известность своими богословскими лекциями, впоследствии отлитографированными его учениками и служившими, как говорят, пособием даже в академиях; умер в сане архимандрита в тверском Желтиковом монастыре. — Афанасий Соколов, много потрудившийся в особенности по постройке нового семинарского здания и по приведению к окончанию отчетности об этой постройке, известен также по участью в составлении духовно-учебной реформы 1840 года; впоследствии казанский архиепископ.— Феогност Лебедев I, из бакалавров московской академии, по перемещении семинарии и преобразовании ее в 1841 году, должен был особенно позаботиться о введении и утверждении новых порядков; как член академической конференции, состоял в комитете по рассмотрению новых конспектов преподаваемых в семинарии наук; скончался псковским архиепископом.— Христофор Эммаусский, впоследствии вологодский епископ, завещавший здешней семинарии свою библиотеку.

— Иоанникий Горский, из инспекторов киевской академии, впоследствии архиепископ варшавский, потом херсонский.— Иоанн Соколов, из бакалавров московской и инспекторов петербургской академии, доктор богословия, автор солидного ученого труда: «Опыт курса церковного законоведелия»; весьма талантливый профессор и известный проповедник, замечательный глубиною и живостью мысли, смелостью и энергией слова; был потом ректором казанской, затем петербургской академии; скончался епископом смоленским.—

Нектарий Надеждин, впоследствии архиепископ харьковский, присутствовавший в св. синоде в важную для духовных семинарий эпоху издания нового устава 1867 года, составленного комитетом 1866 г. под его же председательством.

— Илитон Троепольский, член комитета 1860 г. по преобразованию духовно учебных заведений; много заботился о расширении средств семинарского образования и приобретении книг; со стороны же воспитанников пользовался особенным уважением.

— Хрисанф Ретивцев, из бакалавров казанской и инспекторов здешней академии; впоследствии епископ нижегородский, скончавшийся после тяжкой болезни в московском донском монастыре.

На долю его выпали особенные заботы по введению нового устава в здешней семинарии, состоял притом членов духовно-учебного комитета; памятен как блестящий профессор, известен же особенно своими учеными богословскими трудами, которые отличаются и весьма обширной эрудицией, и новостью метода историко-философского, предпочитающего живую характеристику отвлеченной полемике, и необыкновенно изящным и увлекательным изложением.

Из бывших инспекторов здешней семинарии остаются в живых до 7.

 В 1827 году временно исправлял должность инспектора, в сане иеромонаха, тогдашний бакалавр петербургской академии, а ныне наш маститый иерарх, высокопреосвященнейший митрополит Исидор, и доселе, в течение сряду 24 дет, имеющий свое высшее архипастырское попечение о с.-петербургской семинарии.

 — Затем, кроме упомянутых выше архиепископов Павла и Палладия, назовем Феодосия, архиепископа екатеринославского, Иосифа, архимандрита московского заиконоспасского монастыря, Корнилия, архимандрита новгородского Антониева монастыря и И. К. Зинченко, члена-ревизора духовно-учебного комитета.

—Из умерших инспекторов, менее, чем в числе ректоров, можно указать лиц, приобретших известность своими заслугами, но за то в ряду их на первом плане стоят такие светила русской церкви нашего века, как Филарет Дроздов и Иннокентий Борисов.

Филарет, как первый инспектор здешней семинарии, был и первым устроителем ее дисциплины.

 Но и после, в должности профессора и ректора академии, он имел близкое отношение к петербургской семинарии, состоя, по поручению начальства, наставником окончивших курс семинаристов «в должности служителей церкви и руководителем их в чтении свящ. Писания и св. отец»,—присутствуя часто на экзаменах и бывши два раза ревизором здесь— в 1813 и 1817 годах.

 

Впоследствии, будучи московским митрополитом, как член комиссии дух. училищ, оп имел преимущественное влияние на все духовно-учебное ведомство; глубоко-ученый богослов, великий и мудрый иерарх-наставник и руководитель многих других наставников и руководителей—иерархов и не-иерархов в нашем отечестве.

— Иннокентий, первый магистр 1 -го курса киевской академии, доктор богословия; назначен потом инспектором петербургской академии, затем ректором киевской; впоследствии архиепископ херсонский и таврический.

Известен, как живой, увлекательный, обладавший обширной и многосторонней эрудицией профессор, и особенно как знаменитый проповедник, вдохновенный импровизатор и гениальный художник на церковной кафедре.—

Далее заслуживают особенного воспоминания: Феофан Александров, впоследствии ректор казанской академии и профессор богословия в казанском университете; известен также как талантливый духовный композитор; после был настоятелем московского донского монастыря;— Владимир Алявдин, инспектор, отличавшийся особенной энергией, впоследствии тобольский архиепископ;— Николай Доброхотов, которого ученики помнят как доброго, по строгого начальника, впоследствии ректор с.-петербургской академии, а затем епископ тамбовский; — Антоний Павлинский, долее всех из лиц монашеского сана был здесь инспектором, именно 8 лет; не мало трудился и как член комитета по постройке нового семинарского здания,—скончался Владимирским архиепископом; наконец А. Ив. Мишин, первый магистр XIV курса здешней академии; 16 лет бывший здесь инспектором, со времени перемещения семинарии в новое здание; человек весьма умный, энергичный и строгий, хорошо понимавший назначенную ему задачу— в новом здании быть обновителем и внутреннего быта семинарии, улучшить поведение воспитанников, и с успехом выполнивший эту задачу; впоследствии был ординарным профессором здешней академии.

— Из экономов помянем добрым словом свящ.                                       П. И. Турчанинова, второго по счету эконома семинарии, который был и регентом семинарского и митрополичьего хоров; впоследствии придворный протоиерей и учитель пения придворной певческой капеллы; знаменитый композитор духовно-музыкальных сочинений и переложений с древних церковных напевов.

Бывших профессоров и наставников с.-пет. семинарии остается в живых более, чем на половину. Впрочем, из первого периода, до 1841 года, в живых только трое: А. X. Михайлов, из воспитанников здешней семинарии, магистр VII курса здешней академии, преподавал физику и математику, нес и другие должности в разное время,—профессора. еврейского языка, эконома, библиотекаря, выслужил при семинарии пенсию за 25 лет и ныне находится в отставке, 82 лет; другой ветеран из профессоров—К. И. Боголюбов, преподававший в семинарии гражданскую историю, затем словесность и перемещенный потом бакалавром в здешнюю академию; ныне протоиерей церкви при министерстве иностранных дел; наконец—третий, протоиерей отчисленный за штат по болезни И. Я. Крылов.

Из второго периода, до 1868 года, назовем нескольких, или особенно долго служивших в семинарии, или оказавших и доселе продолжающих оказывать те или другие услуги науке и духовному просвещению.

 Π. И. Савваитов, выслуживший при семинарии 25 лет преподавателем св. Писания и греческого языка и друг. предметов, автор «библейской герменевтики», бывшей учебником в семинариях, до введения нового устава; ученый историк и археолог, член разных ученых обществ и учреждений.—Ф. Г. Солнцев, академик, 23 года был наставником-наблюдателем по классу иконописания.

—В. Г. Чубинский, профессор словесности и св. Писания, ныне начальник архива морского министерства, тайный советник.— Герман, ныне епископ кавказский, был помощником ректора но профессорской должности, потом также и помощником инспектора.

— Феогност, ныне епископ Владимирский, был профессором гражданской истории, православного исповедания и истории русского раскола, с пастырскими наставлениями по расколу.—

Μ. Ф. Архангельский, ныне протоиерей в С.-Петербурге, преподавал словесность и был секретарем семинарского правления; автор «Истории православной церкви в пределах петербургской епархии», напечатанной в первых 2-х томах издания с.-петербургского статистического комитета.

—Μ. В. Шавров преподавал также словесность и друг. предметы, был секретарем правления и редактором издававшегося с конца 50-х годов при семинарии, по определению св. синода, вследствие предложения митрополита Григория, — журнала «Духовная Беседа»; ныне чиновник особых поручений при обер-прокуроре св. синода.—И. В. Толмачев, ныне придворный протоиерей, преподавал физику я языки греческий и латинский; около 15 лет состоял членом духовно-учебного комитета и два раза исправлял должность его председателя.—И. Я. Образцев, ныне спасосенновский протоиерей, преподавал физику, учение о богослужебных книгах и латинский язык; состоит членом духовно-учебного комитета.—П. И. Люперсольский, преподавал всеобщую гражданскую историю и греческий язык; впоследствии—стипендиат с.-петербургского университета для занятий по всеобщей истории, избран был на этот предмет в с.-петербургскую дух. академию, но министерством народного просвещения назначен профессором варшавского университета; ныне профессор нежинского лицея.

Некоторые из здешних наставников, недолго оставаясь, вскоре переводимы были на профессорские должности в здешнюю академию, (напр. Μ. О. Коялович, Л. А. Павловский— из здешних воспитанников, А. Е. Светилин).

Не касаясь далее лиц, служивших уже при новом уставе, как наших ближайших современников, хотя и между ними есть выдающиеся способностями и заслугами, назовем из умерших наставников особенно заслуживающих памяти.

На первом месте должно поставить лиц, бывших одновременно профессорами академии и семинарии, а также и перешедших отсюда в академию, или обратно. Таковы: Леонид Зарецкий, архимандрит, профессор эстетики с 1810 по 1813 г.—Я. Толмачев, профессор низшей риторики и математики; впоследствии профессор словесности в петербургском университете. — Ст. Райковский, известный математик, автор учебника по геометрии.

—Иродион Ветринский, профессор философии, впоследствии директор могилевской гимназии.—Ал. Рождественский, из здешних воспитанников и бакалавров здешней академии, профессор гражданской истории, впоследствии петербургский протоиерей.—Ксеноф. Делекторский, профессор словесности, впоследствии петерб. протоиерей.

—Феод. Сидонский, впоследствии протоиерей Казанского собора, профессор философии, автор «Введения в науку философии», удостоенного от академии наук полной демидовской премиизаслуженный профессор с.-петерб. университета. — И. И. Боголюбов, оставленный при академии и исправлявший должность бакалавра, потом определен в семинарию на церковную историю и греческий язык, преподавал после и каноническое право и церковные древности, составив записки по этим предметам; выслужил в семинарии пенсию за 25 лет и был после директором дома воспитания бедных детей, при человеколюбивом обществе.

—Μ. Я. Предтеченский, из бакалавров казанской академии, впоследствии петербургский протоиерей.—Вл. Вас. Никольский, из здешних воспитанников, преподавал здесь в разное время различные предметы: гражданскую историю, науку о расколе, логику и патристику, наконец словесность; впоследствии профессор спб. академии, инспектор александровского лицея и педагог известный в светском учебном мире.

Немало, далее, можно указать лиц из здешних преподавателей, дельных и способных, приобретших себе большую или меньшую известность на разных поприщах. Д. Баронов, член общества любителей российской словесности и сотрудник «Беседы любителей русского слова»; Н. Турчанинов, ив здешних воспитанников, учитель 1-й и 3-й спб. гимназий, смотритель Александринского сиротского дома, тайный советник; Ф. Аметщкий, из здешних воспитанников, чиновник VI класса министерства внутренних дел; И. Семеновский, служивший по министерству юстиции и бывший губернским прокурором в разных городах; И. В. Бобриков, доктор медицины, более 20 лет преподававший этот предмет в семинарии, бывший непременным членом военно-медицинского комитета.

В. И. Ловягин, выслуживший в семинарии 25 лет преподавателем разных предметов и частью в должности помощника инспектора и секретаря семинарского правления; затем инспектор народных училищ.

—Из умерших петербургских протоиереев и священников, приобретших известность, можно назвать не менее 30 имен лиц, бывших здесь профессорами. Упомянем хотя некоторых. И. 51. Наумов, из здешних воспитанников, магистр ІII курса петерб. академии, преподавал математику и еврейский язык.

 

— 830 —

Впоследствии законоучитель екатерининского института и придворный протоиерей.—И. В. Рождественский, преподавал словесность, впоследствии придворный протоиерей и член св. синода; им завещан капитал в здешнюю семинарию на стипендию..— А. В. Гумилевский, из здешних воспитанников, преподавал словесность и св. Писание, впоследствии, в должности священника, знаменитый устроитель приходской благотворительности и выдающийся приходский проповедник.—А. Т. Никольский, также из здешних воспитанников и состоял на тех же предметах, и известен также заслугами делу приходской благотворительности; сверх того, был, по введении нового устава, в здешней семинарии в течение 6 лет одним из наиболее энергичных членов семинарского правления.—Из находящихся в живых петербургских протоиереев и священников, кроме уже упоминавшихся выше, еще не менее 10 были наставниками в здешней семинарии.

Весь предыдущий перечень сделан нами, не с целью только вспомнить имена выдающихся деятелей в петербургской семинарии по учебно-воспитательной части, за 75 лет ее существования, но и с тем, чтобы можно было сделать вывод о том добром влиянии, какое должны были иметь эти деятели на воспитывающиеся поколения, о той пользе, какую они могли принести заведению.

Перейдем теперь к учебно-воспитательному делу.

Основные науки, которые преподавались во все время существования семинарии, суть: богословие, философия, словесность, история и математика, затем, языки: греческий, французский и немецкий, по объем и курсы этих предметов в разное время были различны.

 До 1841 года богословие и философия преподавались на латинском языке, а в начале и словесность, которая вообще разделялась на словесность русскую и латинскую, по этому и не было особых классов и преподавателей латинского языка.

По этим трем главным предметам уроки были ежедневно. До 1815 года семинария состояла из 2-х только отделений—низшего и высшего, с двухгодичным

 

 

— 831

курсом в каждом, во в 1815 г. низшее отделение разделено на два, и образовалось еще среднее отделение из воспитанников, не переведенных в этом году в высшее, а низшее составилось из вновь поступивших училищных воспитанников.

Богословские науки должен был преподавать ректор, в высшем отделении, именно: догматическое богословие, деятельное или нравственное, герменевтику или науку об изъяснении свящ. Писания, археологию или изъяснение церковных обрядов и потом пастырское богословие.

К концу же 1-го периода к богословию присоединены еще: патристика или историческое учение об отцах церкви и православное исповедание, или катихизис митр. Петра Могилы, который предписано было прочитывать пред началом богословского курса. Около того-же времени, т. е. к концу 30-х годов и наука о свящ. Писании сделана особым предметом.

 Сначала чтение и объяснение свящ. Писания (по одной главе) происходило пред началом уроков по разным предметам, и преподаватель математики, и истории, объясняли свящ. Писание, затем в 20-х годах введены беседы и толкования св. Писания пред богослужением, потом предписано один класс в неделю уделять на изъяснение свящ. Писания поочередно разными наставниками.

 Наконец в 1835 году определен на класс свящ. Писания особый преподаватель, бывший лектор греческого языка, магистр Галахов; а в 1839 году последовало особое определение св. синода об открытии отдельной кафедры по св. Писанию.

До этого времени занимались собственно изъяснением нового завета, а с 1839 года стали изучать и ветхий.— Философских наук, которые большею частью преподавались инспектором, в среднем отделении, было особенно много до 40-х годов, именно: логика, метафизика, в состав которой входили—онтология, соматология, космология, пневматология и психология, естественное богословие; далее философия нравственная, этика, аскетика, учение о праве, политика, наконец, история философии—или до Канта, или, позднее, до Гегеля включительно.

Первоначально и физика относилась к философии, но впоследствии отделена к математике.— Словесность в начале разделялась на низшую и высшую риторику или эстетику. Отдел поэзии стал излагаться подробнее с 30-х годов.

Письменные упражнения по предмету словесности, упражнения в составлении периодов, хрий, силлогизмов, тропов и фигур, ораторских речей и пр. были весьма часты, по два раза в неделю, на русском и латинском языках, в год до 50. В виду этого между прочим в 1823 г. низшее отделение разделено на два класса, с двумя наставниками по предмету словесности.

— История до 1814 года, и гражданская и церковная, находилась в руках одного преподавателя в низшем отделении, сверх того, до 1819 г. изучалась и география.

 Затем церковная история отделена от гражданской и отнесена к высшему отделению, но в курс ее входили: библейская история, общая церковная и русская, только в 1838 г. введено отдельное преподавание русской церковной истории, а в 1839 г. и библейская история составила особый предмет преподавания, уже в среднем отделении.

 Гражданская же история—всеобщая и русская — оставалась в низшем отделении.— Математика с физикой приходились в среднем отделении; к математике вначале относились не только алгебра, геометрия, тригонометрия и пасхалия, но еще механика и математическая география. Физика до 40-х годов преподавалась без физического кабинета.— Греческий язык изучали во всех классах: переводились светские классики — Гомер, Ксенофонт, Пиндар, Демосфен, Геродот, Фукидид. Плутарх и отцы церкви.

—По латыни хотя не было отдельных уроков, но на уроках словесности ученики знакомились с Цицероном, Горацием, Виргилием, Курцием, Плинием, Квинтилианом и Лактапцием. — Еврейский язык в разное время преподавался различно, то для учеников всех классов, то в среднем и высшем отделении, но с 1825 года сделан обязательным только в высшем отделении.

 Кроме грамматики, в течение курса, переводились из разных книг ветхого завета до 70 глав и более, кроме того переводили и на еврейский—обыкновенно послание ап. Павла к евреям. — Из новых языков один, по выбору самих учеников, был обязателен сначала во всех отделениях, а потом в среднем и низшем.

Переводили преимущественно на русский по христоматии; но практиковались и упражнения в обратном переводе. — В 1826 году, по Высочайшему повелению, для детей финляндского духовенства преимущественно, введено преподавание финского языка в низшем и среднем отделении, хотя не воспрещалось заниматься по-фински и всем желающим.

Первый учитель этого языка Гр. Окулов составил финскую азбуку и грамматику, напечатанные в 30-х годах, по определению комиссии дух. училищ.

 Он же начал и переводить на финский язык церковные и духовные книги, напр. перевел краткий катихизис, а преемник его Дим. Успенский перевел «чин исповедания», изданный св. синодом. Занимающихся финским языком первоначально было до 12, но в тридцатых годах число их простиралось свыше 30.

Как учебная часть, по прежнему уставу, находилась преимущественно в ведении ректора, так воспитательная, или нравственное управление, была под особенным надзором инспектора, который имел в своем распоряжении множество старших, приоров, цензоров, дежурных старших, избиравшихся из учеников высшего и отчасти среднего отделения и руководившихся данной им инструкцией.

Штатной и отдельной должности помощника инспектора не было, во она поручалась кому-либо из преподавателей и с 1830 г. сделалась постоянной, вследствие Высочайшего повеления об усилении надзора в семинариях.

Между прочим, с целью же лучшего надзора установлено содержать всех учеников в семинарии на казенном коште, хотя за это содержание только с сирот и беднейших воспитанников (числом до 100) не взыскивалась плата, с остальных же брали в начале 50 руб., потом 75, а к 20-м годам 100 р., затем установлено от 50 до 120, смотря по состоянию родителей.

 Но надзор за поведением учеников и при всех указанных условиях был недостаточен, как это неоднократно засвидетельствовано было и высшим начальством.

Ежемесячные отметки и характеристики воспитанников, делаемые инспектором, и частые донесения его о проступках и пороках

показывают, что до 40-х годов поведение воспитанников семинарии не соответствовало их призванию: постоянная нетрезвость, самовольные отлучки в город и невозвращение в семинарию иногда в течении нескольких дней, нередко воровство, дерзость и непокорность начальству, сношения с подозрительными личностями и приглашение их в семинарию, с 30-х годов курение табаку и картежная игра,—вот обыкновенное содержание инспекторских донесений.

 Наказания бывали обыкновенно строгие, с теперешней точки зрения: содержание в карцере на хлебе и воде от 3-х до 7 суток; коленопостояние в классе в продолжение 6 дней, или в столовой в продолжение 5 обедов, или во время богослужения; лишение обеда или ужина, ношение мисок в столовой вместо служителей, занесение в так называемую черную книгу, понижение в списке успехов, увольнение из общежития, иногда же, для учеников особенно низшего отделения, употреблялась и так называемая отеческая мера наказания.

Но увольнение из семинарии за поведение допускалось вообще редко, при этом уволенных за поведение иногда снова принимали, не только в число так называемых приватных, которые допускались прежним уставом, но и ординарных.

 При расследовании же того или другого проступка постоянно обращались к разным формальностям и официальной процедуре тогдашнего судопроизводства, призывали ученика в правление, допрашивали с свидетелями, иногда с целованием образа, брали письменные показания и расписки в исправлении. Но ничто не помогало.

 Особенно в 1840 и начале 1841 года было так много проступков, что, по предписанию высшего начальства, назначена была особая экстренная ревизия по нравственной части, порученная инспектору спб. академии, архимандриту Филофею.

Вообще, что касается ревизий, то в первый период они бывали весьма нередко и назначались от академии, из членов ее конференции. Ревизия производилась по всем частям, иногда одним и тем же лицом, иногда двумя. В 1811 году была первая ревизия: учебную часть обозревал ректор академии, архимандрит Сергий, а нравственную и экономическую инспектор,

архим. Иона; впоследствии обозревали семинарию: ректоры академии, Филарет—два раза и Григорий (Постников)—три раза; инспектор—Иннокентий (Борисов) в 1827 году; профессоры академии—архимандрит Леонид, Герасим Панский, Иоанн Иванов и из членов конференции—протоиереи: Тимофей Никольский, Иоаким Кочетов. Но в 1841 году ревизия назначена была экстренная, в виду перемещения семинарии в новое здание, согласно Высочайшему повелению, вследствие доклада синодального обер-прокурора графа Протасова.

Вопрос о тесноте и неудобствах помещения семинарии в лавре и о построении особого здания поднят был семинарским правлением еще в начале 1827 года, при ректоре архим. Антонии (Домкинском), который с инспектором Саввой (Ольхиными и экономом Мих. Пановым, делал о том представление митрополиту Серафиму; другое подобное представление сделано было чрез 2 года, при ректоре Нафанаиле.