Л ю б о в ь ( а г а п и ч н о с т ь ) .

Спасение совершается верой, «Верующий в Меня имеет жизно вечную». Говорится о «вере, действующей любовью» (Гал. 5,6). Бог есть Любовь и христианское уподобление Богу заключается в делании любви и первый Богослов Церкви, ап. Иоанн, отводит любви самое высокое место в религии Логоса. Божественная природа Любви, ее недифференцированная простота и единство, делают Любовь универсальным ключом к Царству Небесному, к тайнам Логоса, тайнам неба и земли, тайнам души, духа и сердца человека. Любовь становится критерием истины, добра, красоты, знания, жизни и мудрости, и основой самой веры, высшим признаком духовности. Трансцендентный и исторический прототип Любви — Сам Христос-Логос. Несмотря на то, что любовь человечна и свойственна всей твари, она божественна, а в этом — залог спасения твари.

Тем большему искажению подверглась идея любви в дохристианском мире. В Риг-Веде есть первый принцип, рожденный из первичного Существа, первая манифестация сознания (X, 120,4). Это — жертвенный акт Пуруши (духа) (Х.90 и 81). Но уже в упанишадах это — нечистое влечение Брамы к матери и плод его — мир в виде комплекса субстанциональных и материальных форм. Это — Кама, влечение, желание, нечто низменное, недостойное духа, лежит в основе Самсары, то есть циклов рождений и воплощений, то есть дурной бесконечности. В древних натуралистических религиях Эрос выродился в религиозную эротику в культах Изиды, Астарты, Гекаты, Венеры, Сатурна и Кали, супруги Шивы, свидетельствуя о глубине падения человечества.

Божественный Эрос выродился в катастатическом про-тивоестестве человека в филию, составляющую основу всех человеческих страстей: филокосмии, филантии, фи-лидонии, филаргирии, филодоксии и т.д.

«Что такое любовь?— спрашивает Максим Исповедник, и отвечает: «Любовь есть доброе расположение духа» (Patr. M. t. 90/1,961).

Дионисий Ареопагит говорит:

«Любовь происходит от добра и к добру возвращается» (Patr.M.t.3,§10).

Любовь и добро — одно и то же. С искажением идеи любви в дохристианском мире изменилось и отношение к добру. В Упаншиадах говорится, что добро временно (атак. Упан. 2,10). Важнее всего знание. (Мунд. Упан. 3,2,9).

«Кто знает Брамана, тот становится Им... Знающие отряхивают от себя подальше и добро и зло, и идентифицируются с Высшим Существом. Созерцание Его аннулирует все свои акты» (Мунд. Упан. 3,1-3).

Моральная апатия, индиффернтизм и квиэтизм привели к антиномизму и в спекулятивной мистике Запада, особенно в народной мистике средневековья, у бегвинок, бег-гардов, алумбрадрсов Испании, тюрлюпенов Франции и других.

Восстановив веру, исторический Христос свернул человечество с заезженного пути древней софии и рассудочной морали, пути, полного ошибок и заблуждений, он восстановил забытый в тысячелетиях путь деятельной любви и практического доброделания. Он дал конкретные указания и классические образцы в Нагорной проповеди и в притчах, и смог сказать: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга», так как в мире человеческой псевдр-софии эта заповедь звучала по новому.

Кроме практического пути, Он дал своим ученикам и избранным и другой путь, путь теоретического, созерцательного преуспеяния в божественной Любви в медитации. Его религия стала абсолютным откровением закона о Любви и путем к сублимации тварного человеческого эроса в Эрос божественный. Любовь — это тот меч, который принес Он в мир, чтобы разрубить его на двое, отделив на веки мир сей от мира иного, добро от зла, свет от мрака, истину от лжи, красоту от безобразия, пшеницу от плевелов, овец от козлов и волков.

Сублимированный Эрос в древнем мире перекочевал из религии в философию сократо-платонизма и аристоте-лизма, Платон понимает значение веры и любви, как в теоретическом, так и в практическом их аспекте, как путь соединения с истиной, добром и красотой. В «Пире» Эрос есть посредник между Богом и людьми, божественный демон в человеке действует, как влечение к сверхчувственному миру, концентрация ума и чувств в сердце в умной медитации вызывает сердечную теплоту, которая есть начальное проявление человеческого Эроса, вначале в его душевном аспекте, и можно говорить, что Эрос находится в латентном состоянии в сердце и умная концентрация пробуждает его. Головная иогическая медитация пробуждает интуицию, которая и есть главное ее правление. Сердечная медитация в древнецерковном делании пробуждает дух-будхи в виде любви, в его аганическом аспекте.

Происходит эротопоэз всех частей человеческой три-мерии. Эротопоэз души происходит в обеих частях ее, как в разумной, так и в неразумной части. Максим Исповедник говорит:

«Когда ум стоит перед Богом и эпитимия направлена к Нему, то тимос весь превращается в любовь» (Patr. M. Т. 90/1, с. 1000).

То же происходит и с эпитимией. Эротопоэз души означает в то же время сублимацию души. Бернард Клер-восский говорит:

«Amor Carnalis gvomodo sensft in spirtvalem transformatir» (Orega omnia. Vol. 11. Lid. decon-tem. Deo,s. 26O).

Иоанн Лествичник говорит об интегрирующей силе любви:

«Любовь настолько разжигает душу в любви к Богу, что все части души связываются друг с другом в божественном желании» (Ratr. M. 88,164).

Калл ист и Игнатий говорят об уме:

«Ум возводится в божественное желание и любовь» (Добр.У.338).

«Ум, направленный любовью, делается мудрым» (Патр. М. 1.1. Комм, к Дионисию, гл.4, § 14).

Любовь усиливает созерщательную силу ума, который, по Диадоху, расширяется в созерцании (7,8, Дё перфект). Переполнение ума любовью ведет к экстазу и Дионисий Ареопагит говорит об «экстатической божественной любви». По Каллисту Катафигноту, ум делается как бы пьяным от любви, безумным» (Patr.M.T.147,856).

Католическая средневековая мистика в лице Фомы Аквинского, Бернарда Клервосского, Гюго и Рихарда. С. Виктор склонно отождествлять любовь с волей:

«Amor est vehemens et dene ordinata volin-tas... Magna ad Deum voluntas amogest» (Hernardus Kl. Erist. ad fratres de monte Dei. Car. 111, p. 252 et 233). «fVolintas sive amor».

У Фомы Аквинского «воля любит».

Но дело в том, что эротопоэз — не односторонне-волюнтаристический процесс, а тотально-духовный: не только воля, но и ум и сила превращаются в любовь.

В эротопоэзе ум, воля и сила освобождаются от порабощения и служения плоти.

Энергия любви просветляет и одухотворяет также и тело.

Многогранная деятельность энергии единой духовной силы любви составляет.содержание Эрос-Мистики, которая есть часть древнецерковной Логос-Мистики. Эрос-Мистика получила преобладающее место в западной церкви, и элемент Логоса в ней ослаблен.

Процесс эротопоэза начинается в сердце с образованием сердечной теплоты, как начального, душевного аспекта любви. Эта теплота в процессе медитации переходит в интенсивный духовный огонь любви. Кал-лист и Игнатий говорят:

«Сердце, содержа ум немечтательным, возводит его в божественное желание и любовь» (Добр. 5,238).

Каллист Тиликуда говорит:

«В молитве и сердечной теплоте рождается в сердце любовь к Иисусу Христу и слезы» (Patr. T.t. 147,825).

Возжение духовного огня любви в сердце есть мистическая реакция сердца на действие в нем концентрированного и медитирующего ума.

Что это за любовь, возникающая в сердце, которая обладает такой гностической, созерцательной, интуитивной, сублимирующей, интегрирующей, объединяющей, просветляющей и метаморфирующей силою, в которой все силы духа и души вместе с умом подвергаются полной метаморфозе? Дионисий Ареопагит говорит:

«Это — движущая сила, движение простое, самодвижущееся, самоэнергетическое, имея в виду силы любви» (Patr. t.3, Gl.4,§14).

Это жизненная сила внутреннего Логоса и умная медитация есть наиболее полное, абсолютное раскрытие любви. Венцом ее является абсолютный экстаз, сопровождаемый чувством неизъяснимого блаженства.

Марк Подвижник говорит:

«Любовь есть отрешение от знаний противоположностей» (Patr. M.t.33,1156).

Любовь, соединенная с недифференцированной силой божественной благодати, сверхразумная. Ап. Павел говорит о том, чтобы «уразуметь превосходящую разумение Любовь Христову» (Effes. 3,19.)

Медиативный эротопоэз получает свое завершение в эротолепейи божественной благодати, когда появляется «Небесный Образ» внутреннего Христа-Логоса, со всеми сопутствующими мистическими проявлениями. Любовь становится основным фактором всех мистических, божественных, сверхестественных и сверхразумных состояний, пронизывая собой созерцание и экстаз; становится ключом к гнозису и тайноведению, ведет к сокровенным глубинам сердца, черпая оттуда не только знания, но и теургическую силу.

Медитативный эротопоэз — не единственный в христианской религиозной жизни. Кроме этого теоретического или созерцательного пути, есть и другой путь практического эротопоэза, путь деятельной любви, практической добродетели. Это — путь более доступный, но более длительный и также может привести к экстатической эротолепени. Таковы примеры Иоанна Милостивого, Св. Анастасии и других, достигших просветления и без созерцательно-аскетического метода.

С О Ф И Й Н О С Т Ь.

Параллельно с процессом эротопоэза идет пробуждение Софии в умной молитве. Софийность человека, как и его аганичность (Эрос) находится в латентном состоянии и нуждается в пробуждении, как и все подлинно духовное.

Любовь и Мудрость, Аганэ-Эрос и София — не только Божественные аттрибуты, но и гипостазированы в Божественной Триаде, два демиургических начала, имеющих свой первоисточник в лице Христа и Св. Духа. Ап. Павел называет Христа Силой и Мудростью Божьей, а пророк Даниил называет Мудростью Божьей Духа Св. Здесь нет противоречия, так как в своей Божественной Индифферентности и Христос и Дух Св. обладают и Софией и Любовью. София и Аганэ-Эрос в виде внутреннего сердечного Логоса-Христа есть врожденное достояние каждого человека, а София-Аганэ Духа Св. дается только христианину при крещении, это — «залог Духа» или «на-чаток Духа» по ап. Павлу, «плод Духа» по Исааку Сирину, «энергия Духа» по Симерну Новому Богослову. Слова Аганэ и Эрос одинаково приняты в древнецерковной литературе. Дионисий Ареопагит говорит о божественном Эросе, а Максим Исповедник — о божественной Аганэ, но он же говорит, что —

«Один называет божественное — Аганэ, а другие - Эрос» (Patr.T.9O)1,1384).

Что такое мудрость и каково ее отношение к уму и знанию? Ответ на этот вопрос мы находим у Максима Исповедника, который говорит со слов Дионисия Ареопагита:

«Ум приходит к созерцанию через Софию, а через созерцание он приходит к знанию. София есть сила ума, гнозис — энергия ума» (Pair., M. t. 9O (1,1273).

Здесь — то же разграничение силы и энергии: софия есть сила, чем и подчеркивается духовность софии. Софийность человека приходит через сублимацию интеллекта, через его метастаз, как аганичность его приходит через сублимацию чувства и духовное «умное чувство». Через софийность, как и через аганичность, устанавливается в человеческом сердце двойная связь эмпирического и имманентного с трансцендентным, разумного со сверхразумным, видимого с невидимым. Гармония и синхроническое пробуждение Аганэ-София составляет задачу религиозной жизни вообще и умной медитации в частности.