Память внутреннего и память внешнего миров

В горах Алтая с возвышенности я видел, как табун лошадей мчится в пропасть. Можно ли было завернуть бег лошадей и, используя его, увести лошадей от пропасти? Для этого нужно знать свойство лошадей.

Чтобы «завернуть» патологическое линейное устремление двухполярного ума нужно знать свойства ума как такового. Фактически придётся сделать шаг назад. Почему? Ум уже зрелый в своих творениях. Но чтобы его «повернуть» придётся отступить назад в те первоисточни-ки, на которых он принципиально может существовать.

Первейшим обнаружится то, что ум, в своём от-торгнутом от внешнего, мире тоже является тут и теперь. В процессе мышления всякий миг являются объекты ума. Нельзя сказать, откуда они приходят и куда исчезают.

Лишь сторонний наблюдатель, на сопоставлении с внешним, может говорить об остановке, то есть о памяти. Память потому и есть постоянное, потому что она – свидетельство остановки внешнего мира. Необходимо хорошо осознать. Лишь на сопоставлении, когда одно останавливается, а другое за счёт этого начинает процесс, можно говорить о памяти, о непосредственном восприятии.

Когда останавливается фрагмент внешнего мира, то именно это и есть почва для внутреннего мира, то есть пища для ума и памяти. Это и есть условие и «добро» для начала жизни внутреннего мира. Тогда и является «ниоткуда» процесс мышления.

Когда останавливается внутренний мир, то есть мышление, то является память внешнего мира. Тогда и проявляет себя процесс течения восприятия «ниоткуда». Со временем внутренний мир накапливает массу собственных образов, которые являются непосредственно. Это назвали «понятиями». Как во внешнем, так и во внутреннем мире сущест-вует процесс и одновременно существует явленное в «готовом» виде.

Явленное в «готовом» виде представляет собой ма-териал для оперирования умом.

Объекты представляют собой единицы.

Для процесса единицы поляризуются.

Единицы могут оказаться составными, если снимается граница.

Снятие границы делает единицу условной и «двуликой». С одной стороны, она по функциям является единицей, а с другой – имеет содержание, как только снимается граница.

Внешняя память имеет то содержание, когда все объекты непосредственного восприятия существуют тут и теперь, но различаются в тождестве единства.

Внутренняя память имеет то содержание, когда все объекты увязаны в непосредственное единство и вос-принимаются умом тут и теперь.

На первом этапе развития Человек образует внешнюю память.

На втором этапе взрослый Человек, развивая ум, одновременно созидает внутреннюю память.

С позиций внутренней памяти внешний мир представляется остановленным, то есть «созданным». Поэтому, люди ума воспринимают его как сотворённый.

Для внешней памяти внутренний мир так же остановлен и представляет целостный объект.

С позиций внешней памяти внешний мир, будучи всегда тут и теперь, непрестанно возникает ниоткуда и исчезает никуда.

С позиций внутренней памяти внутренний мир всегда тут и теперь, а мысль возникает ниоткуда и исчезает никуда.

Оба вида памяти не только несовместимы, но и исключают друг друга.

Внешней памятью Человек не умеет пользоваться осмысленно.

Внутреннюю память Человек осознаёт и пользуется ею для процесса созидания понятий.

Остановись, мгновенье. Ты прекрасно!

Что есть неизмеримо великое и бесконечно малое в одно и то же время?

Там, где содержится всё тут и теперь, там ничего нет.

Это и есть величайшая идея мудрецов Востока.

Что отмечает при этом сознание?

Беспредельное наслаждение. Почему?

Для понимания этого обратимся к опыту каждого человека. Когда является эмоция, то содержания нет. Содержанию предстоит появиться потом в ходе процесса. Поэтому качества вне процесса и вне содержания.

В трагедии «Фауст» (1808) великого немецкого ученого и писателя Иоганна Вольфганга Гёте (1749—1832) словами Фауста (ч. 1, сцена 4 «Кабинет Фауста») выражено торжество качества. Это – слова, которые произносит Фауст, излагая свое условие сделки с дьяволом — Мефистофелем.

Мефистофель готов выполнить все желания ученого, но Фауст боится, что однажды настанет момент, когда ему и желать уже будет нечего, и он утратит смысл жизни, будет томиться и страдать. Потому Фауст просит Мефистофеля прервать его земное существование, когда он достигнет наивысшего счастья и захочет, чтобы оно продлилось еще немного («Остановись, мгновенье!»). И вот, в тот же миг, Мефистофель должен остановить время жизни Фауста и забрать его с собою в преисподнюю.

«Фауст:

Ну, по рукам!

Когда воскликну я: «Мгновенье,

Прекрасно ты, продлись, постой!»—

Тогда готовь мне цепь плененья,

Земля разверзнись подо мной!

Твою неволю разрешая,

Пусть смерти зов услышу я —

И станет стрелка часовая,

И время минет для меня».

Опыт мудрецов показывает, что остановка процесса приносит страдания только людям, находящимся в деструкции. В созидательном течении процесса сознание получает единство, а, следовательно, «томлений и страданий» не будет. В том Фауст ошибся; прекрасное мгновенье не может принадлежать аду. Из двух составляющих сущности Человека исходным всё же является качество. Однако в детстве это не фиксируется.

Качество заменяет процесс. Пока процесс созидательный, то он тоже прекрасен. Поэтому можно сказать: «Явись течение. Ты прекрасно!».

Даже процесс мышления доставляет удовольствие.

Из двух своих состояний сознание предпочитает удовлетворённое. Свою разновидность – неудовлетворение – сознание не любит. Поэтому человек всё время устремлён к получению удовлетворённого сознания и не любит страдания.

Получение удовольствия в процессе будет до меры. По всем активным фазам страданиями угрожает только три фазы "закрытия" (RP, R, F). «Перебор» в этих фазах начинается только тогда, когда в них внедряется ум. Почему?

Все фазы организованы для служения внешнему миру. Пока ум в себе, он всего лишь поворачивает сознание во внутренний мир и качества ХУМ. Но для ума, внедряющегося во внешний мир, нужно соответствие внутреннего и внешнего миров. Это свершается в двух случаях:

а) когда во внешнем мире отстроены события по свойствам ума;

б) когда ум адекватен внешнему миру.

Первое свершается, но редко. Из-за конкуренции многих людей на одни ценности ум редко получает результат намерений. Поэтому, пока ум намеревается, и человек находится в иллюзии предстоящих свершений, стимулы выделяются и сознание удовлетворено. Однако при реализации удача становится редкостью и сознание от неудач страдает.

Второе свершается чрезвычайно редко. Для соответствия понятий ума свойствам внешнего мира он должен приближаться к качествам «тут и теперь». Именно этим путём и шли на Востоке: ум мудрости исключает линейность и тем самым лишает остановку на результате; ум татхагаты лишает ум двухполярности и тем самым устраняет почву для страданий.

Наслаждение от процесса могло бы быть устойчивым, но для этого не должен свершаться переход за меру.

Наслаждение от «прекрасного мгновения» может не получиться, если предшествующая активная фаза была в патологии. Поэтому в «Тибетской книге мёртвых» предостерегают о «пяти ядах».

Кошмары наступают именно тогда, когда при переходе из активной в пассивную фазу, предшествующая была в патологии. Поэтому никто не воскликнет: «Остановись мгновенье. Ты кошмарно!».

Параллельные миры

Содержание [убрать] · 1 Память внешнего мира · 2 Свойства памяти внешнего мира · 3 Параллельные внешние миры · 4 Ядро · 5 Внутренние «параллельные миры

Память внешнего мира

Не следует путать с известной и применяемой памятью. Существующая в употреблении людей память принадлежит внутреннему миру.

Внешняя память была развёрнута первый раз в жизни каждого человека, когда он рос, начиная от рождения. Это происходило само собой, а потому никто не отметил. Почему? Для любого определения нужно сопоставление. Сопоставлять человек может лишь, получив развитый (пусть всего линейный) ум.

Внешнюю память заменила внутренняя память, которая развивалась по мере развития ума.

Осознав свои основные качества – принадлежности либо внешнему, либо внутреннему миру, человек может отметить, что внешний мир имеет такую же активность, как и внутренний.

Кроме того, внутренней памятью человек отмечает необыденные наблюдения. Например, появление «картин» из прошлого в виде миража. Чаще всего это картины катастроф (войн, гибели людей). Почему? Внешняя память имеет своё приближение к закрытию именно при достижении меры внешнего мира.